***
Забини вот уже пять минут сверлил взглядом явно старинный пергамент, которому было не меньше, чем было Дамблдору. Разобрать письмена он не мог, но Паркинсон не настаивала – она прекрасно могла перевести написанный текст. Вот только то, что там было изложено, всё ещё не укладывалось у Блейза в голове. — Хочешь сказать, ты с помощью заклинания отправишь моё сознание в прошлого меня, и там я должен буду... эм, помочь Драко признаться в своих чувствах? — тон голоса слышался спокойным, но вот внутри тела всё кричало о том, что этому плану можно сразу ставить «провалено». — Всё так, — кивнула девушка, разворачивая к себе пергамент и читая его содержимое. — Это сложное заклинание, но не для меня. Говорят, у него похожий механизм с маховиком времени, но отправляешься в прошлое не ты, а твоё сознание, поэтому, встречи с самим собой можно не бояться. Но этот эффект не навсегда. Ты вернёшься обратно ровно через двадцать четыре часа. Этого должно хватить на то, чтобы ты повлиял на Драко из прошлого. Постепенно, речь Панси казалась серьёзнее, и парень понял – это не розыгрыш и подруга, в самом деле, решила провернуть нечто подобное! Забини облокотился на стол в небольшой комнатушке дома, который располагался в магловском поселении в Уилтшире. Потерев руками лицо, он, чувствуя неуверенность, спросил: — Как ты можешь быть уверенной, что у тебя получится? Это ведь прошлое, если что-то изменить – в будущем может случиться непоправимое. — Блейз, я уверена, что это сработает, — девушка мягко коснулась его плеча за спиной и опустила подбородок на макушку друга, пока он сидела на стуле, и осмысливал ее слова. — А прошлое я тебя не прошу менять кардинально. Всего-то подтолкнуть Драко к Поттеру, понимаешь? Это незначительное изменение, но нельзя никому говорить, что ты из будущего, нельзя упоминать то, что произойдёт, и нельзя пытаться помешать случиться войне... Всё должно идти своим чередом, понимаешь? Руками она уже обнимала Блейза за шею за его спиной и вздохнула где-то слева от его щеки. Забини не чувствовал себя некомфортно, Панси ему всегда нравилась уже после той влюблённости к Рону, но вот то, что она выбрала Теодора – было странно. Между ними в Хогвартсе не было ничего общего, а тут как-то приходит и заявляет, что встречается с Ноттом! Будто ждала какой-то реакции или расспросов. На удивление, Блейз принял это совершенно спокойно, будто всегда знал, что так и будет. Однако уже потом осознал, что так быть не должно. В общем, всё больше и больше вокруг него было странностей за последние два года. Но удивляться он перестал – война слишком сильно меняла людей. Тряхнув головой, юноша повернулся на подругу. Его глаза сузились в прищуре, и он твёрдо бросил: — Хорошо. Если ты уверена, что сработает – давай попробуем. Но я не уверен, что двадцать четыре часа мне хватит для того, чтобы убедить Драко в такой авантюре. Он в прошлом не особо-то и поддавался моему влиянию. — Это не страшно! — спохватилась она, быстро перемещаясь с плеч Забини к столу, чтобы взять в руки пергамент. — Если не получится подтолкнуть Драко – иди к Поттеру. Намекни нашему герою, что Малфой по нему с ума сходит, докажи это как-нибудь, помоги им. Вот тут, — Панси указала на абзац в пергаменте, — написано, что человеку, попавшему в прошлое, запрещено говорить о будущем, дабы избежать нарушения баланса. Иначе... во вселенной будет перегрузка, и ты создашь другую параллельную реальность, в которой произошли глобальные изменения. Наша реальность никуда не исчезнет, но ты застрянешь там, без возможности вернуться обратно. Мы тебя просто потеряем. Твоё тело будет умирать, — она оторвала взгляд от пергамента, устремляя его на друга. В чужих глазах Забини смог найти и страх и безудержный восторг от предстоящего плана, а парень этот восторг не разделял, понимая, что его глобальное вмешательство буквально может создать другой мир с неизвестным для него будущим. Хорошенько обдумав подобное, он решил, что если будет придерживаться их с Панси плана, то всё пройдёт хорошо. Главное – не говорить о том, что произойдёт. Если всё же ему не удастся помочь другу, значит, было не суждено, ведь если вспомнить – Поттер не особо-то был увлечён Малфоем, кроме шестого курса. Хотя, Блейз мог признаться, что школьные дни были для него не очень яркими, он видел прошлое через призму чёрно-белого кино. Серо, скучно и никакого разнообразия. А что-то в его памяти и вовсе было скрыто за размытой пеленой, но если он забыл – то было не так уж и важно. Иронично было и то, что единственный седьмой год в Хогвартсе он помнил достаточно хорошо, чтобы убедиться в том, что его жизнь полна несчастий. Ведь именно перед последним адским годом его мать умерла, оставив сына одного. Он чувствовал, что ему было больно после смерти матери, но боль была странной. Пустой. — Что для заклинания тебе нужно? — этим вопросом он намекнул подруге о своей решительности, а Панси с облегчением выдохнула и приступила к приготовлениям. На самом деле... набор для зелья, который она собиралась использовать на нем, был весьма скуден, будто та решила не отправлять его сознание в прошлое, а готовила весьма сомнительный суп. Девушка сидела на деревянном полу, рядом бурлил котёл с серой жидкостью, и Блейз наблюдал за тем, как ингредиенты один за другим исчезали в вареве. Заметив изучающий взгляд друга, Панси хмыкнула, сообщив: — Зелье подтолкнёт твоё сознание наружу изнутри, чтобы я могла отправить его в прошлое. Человеческий мозг слишком замкнут, его нужно... расслабить. Ты же не думаешь, что я хочу тебя отравить, верно? — с губ слетел смешок. — Да нет, — со вздохом ответил Блейз. — Если бы ты хотела, ты бы сделала это по-другому, и на курсе так пятом. — Верно-верно, — девушка удовлетворённо закивала, подняла маленький флакон с прозрачной жидкостью, после чего аккуратно вылила содержимое в котелок. Серость зелья постепенно начала исчезать с помешиванием стеклянной палочки против часовой стрелки. Оно в последний раз забурлило, испустив из образовавшихся пузырьков облако пара, и затихло. Девушка потушила огонь, поднимая взгляд на сидящего в ожидании Блейза. — Вот и всё, готово. Тебе осталось только выпить, а потом я произнесу заклинание. Оценив содержимое котелка, которое внезапно приобрело белесый цвет, Забини заметил: — Многовато зелья для меня одного. — Зелья никогда не бывает многовато. Мне оно, возможно, ещё пригодится, — честно призналась девушка, переливая приготовленную массу в чашу для друга. Протянув его Блейзу, она продолжила: — Тебе лучше принять его сидя на кровати. Возможно, ты почувствуешь головокружение, но это нормально. И... запомни, не говори ни с кем о будущем, найди Драко, оцени ситуацию, а дальше ты поймёшь, что нужно делать. — Я понял, — он не чувствовал неуверенности, только лёгкое покалывание в пальцах, когда он взял чашу с зельем. Это было волнение от предстоящего... От того, что он снова окунётся в прошлое, пусть даже на двадцать четыре часа. Сердце начинало колотиться как ненормальное, а улыбка на лице юноши застыла сама по себе. — И в какой промежуток времени я вернусь? — А вот это зависит от тебя, но могу заверить, что на курс пятый или шестой, — честно призналась подруга, а слизеринец отправил ей короткий кивок, явно не беспокоясь о том, куда именно его занесёт. Хуже ведь уже не будет, да? Панси внимательно наблюдала за движением руки друга, не упуская ничего из виду. Блейз притянул чашу к губам и залпом осушил её до последней капли, после поставив на прикроватную тумбочку. Внезапно, он ощутил, будто в уши залили воду, голос Панси слышался плохо, после чего картинка перед глазами постепенно начала плыть. «Это нормально... Панси сказала, что так должно быть…» Вскинув взгляд на подругу, слизеринец открыл было рот, чтобы что-то сказать, как все движения его стали замедленными, а слова никак не могли вырваться из его уст. Тошнота подступила к горлу, веки потяжелели, и, перед тем, как потерять сознание, Забини увидел свечение волшебной палочки, словно свет люмоса на секунду ударил в его глаза. И темнота.***
Неизвестные для него картинки крутились перед глазами, непонятные ощущения он чувствовал где-то в грудной клетке. Это окрыляло, заставляло его сердце трепетать, а кончики пальцев покалывать, словно касался он ими чего-то по-настоящему желанного. Голова кружилась в водовороте совершенно незнакомых ему эмоций, напоминая о чём-то важном. О чём-то, что Блейз забыл, но никак не хотел бы от этого отказываться. Сердце набатом билось в груди, а после жгучая боль поразила его, напоминая о прошлом. Весь он переполнялся эмоциями, выжигающими его плоть, а после втягивающими во что-то приятное и непередаваемое. Он хотел сорвать с губ такое красивое имя, но чьё? Чьё имя он должен был произнести? Отдаваясь течению подобного желания, Забини наслаждался, казалось, позабыв о том, что он вообще должен делать. Сколько времени прошло – было непонятно, но тело начинало разогреваться, а в лицо ударил прохладный ветер. Блейз распахнул глаза, отойдя от этого пугающего, но такого приятного наваждения. Солнце ослепляло, он прикрыл рукой нервирующий его шар тепла и осмотрелся. Замерев на месте, слизеринец уставился взглядом на замок Хогвартса, что стоял, всё ещё излучая великолепие и старинность в самой дали. В голову лезли обрывки воспоминаний: приход к Малфоям, разговор с Драко, а после с Панси... Внезапно, он всё вспомнил. Прошлое. Он и вправду попал в то время, когда ещё не было хаоса и смертей. «Двадцать четыре часа...» — крутились в голове слова голосом Панси. Он достал волшебную палочку, произнёс заклинание, и на её кончике начали вырисовываться серебряными нитями цифры. 09:01. До следующего утра у него есть целых двадцать четыре часа. — Найти Драко... — прошептал юноша сам себе, вновь осмотревшись. Находился он ближе к Запретному лесу, чем к хижине Хагрида, поэтому, найдя взглядом тропу, ведущую к замку школы, слизеринец направился туда. Он прошёл совсем чуть-чуть, уловив звуки за своей спиной. Мышцы машинально напряглись, и Блейз скрылся в стороне за деревом, прижавшись к толстому стволу. Вскоре голоса он мог уже распознавать, но его рефлексы были отточены до предела, поэтому расслабиться юноша не мог. — ...это получилось. Ничего не вижу, — произнесла девушка, и слизеринец узнал её – Гермиона Грейнджер. — Я уверен, что всё прошло хорошо, Гермиона. Не переживай. Пойдём, в замок зайдём, — проговорил её друг, и Блейз узнал и его. По голосу было понятно, что Гарри Поттер был чем-то обеспокоен. На секунду Забини задумался... Если эти двое здесь, то рядом с ними должен быть и... — Чёрт! Я ведь ничем тогда не мог помочь! Это моя вина... Только я виноват. Такое предательство мне не простят. Внезапно сердце Блейза остановилось ровно на три секунды, стоило уловить голос одного конкретного человека, которого он не видел все два года после войны. Не видел, не слышал, и даже не интересовался его жизнью после победы над Тёмным Лордом. Слухи он знал и принимал их, как само собой разумеющееся, вот только, казалось, почему? Невидящим взглядом он смотрел перед собой, осмысливая эти перемены в себе, в своей реакции и даже ощущениях. Неужели, тому причина – возвращение в прошлое? Неужели, в прошлом, он, Блейз Забини, всё это на самом деле чувствовал, но забыл впоследствии войны? Однозначно, чувствовалось всё теперь по-другому, словно он очистился в святом источнике, и с сердца сошло всё тёмное, поселившееся в нём. Тряхнув головой, он продолжил вслушиваться в голоса, решив разобраться со своими переменами потом. — Это не твоя вина, Рон, — ответил ему Поттер. — Никто не смог бы помочь... Кто вообще мог догадаться, что скрывалось за её словами? Она была очень сильна в колдовстве. То заклинание было очень сильным и древним, а на изучение его у нас ушло много времени. Нам нужно было предотвратить всевозможные последствия. После слов гриффиндорца последовала тишина. Не было слышно ни одного шага, вздоха, и даже шелеста листьев под ногами. Тёмные брови Блейза нахмурились, и тот немного изменил положение тела, выглядывая из-за своего укрытия, чтобы понять, в чём дело. — Забини, — вдруг послышалось над его ухом, отчего юноша вздрогнул и дёрнулся в сторону, будто обнажённый! Он развернулся, а рука потянулась к своей волшебной палочке. За его спиной неожиданно появились гриффиндорцы, вопросительно глядя на слизеринца. Именно Рон был тем, кто позвал его по фамилии, а то, что этот человек вообще подошёл к нему, вводило Блейза в замешательство. Гриффиндорец убрал руки в форменные штаны, и вид его казался слегка неряшливым, однако сам Уизли был от этого не менее привлекательным... «Стой, я только что?.. Привлекательным?» Сердце в грудной клетке застучало быстрее, а форма на теле казалась совершенно лишней. Слизеринец почувствовал настоящий жар, но жарко было ему не из-за погоды, а от изучающего его взгляда голубых глаз – таких чистых и выразительных, что в их водоёмах можно было бы искупаться. И Блейз готов был поклясться, что вышел бы он оттуда непорочным. Он решил – разобраться с переменами в себе надо сейчас. — Что ты тут делаешь? — поинтересовался Поттер, явно чувствуя подозрительное поведение Блейза. — Искал Драко, — ответил слизеринец, так и не добравшись до волшебной палочки. Это было ведь прошлое... Но не то прошлое, где следует применять заклинания на учениках Хогвартса, как это было на седьмом курсе. Осознав это, Забини расслабил напряжённые плечи, постаравшись выглядеть непринуждённо. — Вы его, кстати, не видели? — вопрос с уст слетел прежде, чем он понял, что в своём прошлом он вообще ни о чём не спрашивал этих людей. — В последний раз видели на завтраке, в Большом зале, — честно сказал Поттер, а остальные друзья лишь наблюдали за поведением Забини, казалось, пытаясь что-то в нём распознать. Угрозу, наверное, подумал Блейз, мысленно усмехнувшись. Понять, где сейчас находился Драко – было невозможно, учитывая и то, что он понятия не имеет, в какое время его закинуло. Но, смотря на то, как выглядели гриффиндорцы, это был курс пятый или шестой. «Стоит попробовать...» — подумал он, отправив Поттеру быстрый кивок на его ответ. Уизли продолжал на него странно пялиться, будто статую разглядывал, а Гермиона прочистила горло и отдёрнула Рона от этого занятия. Как бы странно подобное не выглядело, но это заставило бы его, Забини, улыбнуться, не сдержи бы он подобный порыв. — Послушайте, — начал слизеринец, сомневаясь, надо ли вообще у них что-либо спрашивать. Но пока, он никого больше не встречал, потому стоило попытать удачу, даже если бы и выглядел он крайне глупо. Впрочем, Блейза они в этом времени совершенно не знали, поэтому глупо или нет – плевать. — Занятия по Защите от Тёмных Искусств, кто ведёт у нас?.. Самый лёгкий способ узнать курс – спросить о преподавателе по ЗОТИ. — Ваш Снейп, же, — неожиданно для Блейза ответил Рон, а после последовал смешок, словно Блейз спросил что-то смешное. На лице Уизли можно было заметить едва уловимую эмоцию, которую слизеринец никак не мог определить: насмешку или радость? На этом Забини решил не задерживаться в мыслях. — Уже месяц прошёл от начала учебного года, а ты забыл о главной гордости вашего декана? Совсем с памятью проблемы? И вот здесь-то стало намного легче. Теперь он понял – шестой курс. В этом школьном году он уже предпочитал компанию Панси и Драко, потому найти друга будет легче. От сердца отлегло, а в голове всё встало по полочкам. Чувствовал он теперь себя увереннее. — Боюсь тебя огорчить, Уизли, — начал он, расплываясь в ухмылке. — В моей голове больше знаний, чем в твоей, — Забини отсалютовал гриффиндорцам, направляясь к замку Хогвартса. Вот так он и скрылся впереди, миновав расстояние до Хогвартса. Даже от небольшого разговора с Уизли настроение слизеринца намного улучшилось, и он с глуповатой улыбкой вошёл в старинное здание школы. Встретили его уже знакомые портреты, висевшие на стенах замка. Широкая лестница, ведущая наверх, призывала подняться и осмотреть забытое в памяти помещение. Здесь было множество тайных проходов, тайников и залов, которые он не обошёл бы и за сутки. Ученики из всех четырёх факультетов сновали туда-сюда, совершенно не замечая слизеринца. Но Блейзу не нужно было привлекать внимание – ему нужно было найти Малфоя. И чем быстрее – тем лучше. Подавив в себе желание прогуляться по этажам, Забини спустился в подземелья. От верхних этажей они отличались своей мрачностью, местами сыростью и холодом. К подобному он уже давно привык, однако вернуться в родные подземелья... Это было волнительно. Блейз шёл вдоль коридора, освещаемый лишь тусклыми факелами, и проницательным взглядом осматривал каждый уголок и поворот, пытаясь задержать эти картины в голове, а чувства – в сердце. Впереди слизеринец увидел дверь в гостиную. Подойдя ближе, Забини глубоко вздохнул. К горлу подступил ком, пробуждая в нём лишь волнение. — Чистая кровь, — произнёс он пароль для входа, и дверь медленно раскрылась, радушно приглашая юношу войти внутрь. Уже внутри гостиной Блейз неожиданно встретился с взглядом Теодора. Тот смотрел совершенно равнодушно, кивнул ему с приветствием и продолжил заниматься своими делами, сидя на диване. Руками Нотт держал учебник по зельям и сосредоточенно во что-то вчитывался. — Тео, ты Драко не видел? — поинтересовался Забини, осматривая гостиную факультета, которую хоть и помнил, но всё равно пытался осмотреть. Помещение, с отливом болотного оттенка на стенах, слегка угнетало, но таковы были подземелья – походили больше на замок Дракулы, чем на змеиное логово. — Не видел, — сухо ответил ему Теодор. — А Панси? — снова спросил Блейз, медленными шагами измеряя гостиную, пока не добрался до лестницы, ведущей к спальням. — Её тоже не видел, — голос Тео выдавал всю его незаинтересованность. Большего спрашивать Забини не стал. В комнате, которую он делил с Драко на старших курсах, никого не было, однако помещение внезапно сделалось светлей. Как ни странно, но помнил он всё по-другому, поэтому впечатления от его с Драко комнаты стали куда ярче. Окидывая взглядом две большие кровати с изумрудными пологами, студент внезапно вспомнил, как вечерами собирались здесь Панси и Тео, а Блейз и Драко им это позволяли. Губы тронула мягкая улыбка, которая вдруг отразилась от зеркала на шкафу. Он смотрел в глаза самому себе, замерев с улыбкой на губах, а в голову вновь и вновь вторгались воспоминания, заставляющие его тело мелко трястись. Это была чья-то горячая ладонь, опустившаяся на его поясницу. Она чувствовалась так, словно на нём, Забини, вовсе не было одежды. Шершавые, но не менее приятные пальцы рук гладили его, точно успокаивали, а горячее дыхание опаляло шею. Руки начали блуждать по каждому дюйму его тела, исследуя, ощупывая и притягивая ближе. Касание оставляло после себя жар – тот же самый, который Блейз ощущал недавно. Дышать стало тяжело, а сердце участилось настолько, что вот-вот и пробьёт клетку рёбер. Глазами он начал различать картинки перед собой. Секунда и он вновь стоял в его с Драко комнате, смотря в зеркало на самого себя. Больше не было призрачных картинок и ощущений, но он зацепился за них и отпускать был не готов. Это было что-то притягательное, близкое для его души и родное для сердца. Весь мир по сравнению с этими чувствами казался эфемерным. Дыхание Блейза было учащённым, а улыбка спала с лица. Блейз понял – что-то с ним здесь происходит. А от этого, внезапно, страх овладел его и так бешено колотящимся сердцем. Сев на свою кровать, студент схватился за голову и глубоко вздохнул, пытаясь успокоить внезапно нахлынувшую панику. «Спокойнее. Возможно, это побочный эффект, всего-то что-то у Панси пошло не так... Через двадцать четыре часа я вернусь, и всё встанет на свои места... Да? Правда, ведь?» — Блейз? Забини резко вскинул голову. Его широко распахнутые глаза вдруг наполнились горячими слезами, и остановить парень их просто-напросто не мог. Его переполняли странные и очень разные эмоции: от какой-то любви, до самой ненависти. От безграничного счастья, до самого невыносимого горя. Но самое странное, что с ним произошло – это чувства. К одному конкретному человеку. И это он... Именно Рон Уизли был в его фантомных видениях, касался, дарил спокойствие, нежность и любовь. Но это не могло быть правдой – лишь забытой и давно утерянной в свалке своей памяти мечтой. — Драко, я... Я искал тебя, — протянул Забини, позволив слезам своим скатиться по щекам. Он расплакался перед Малфоем, не в состоянии сдержать эмоции. Проморгавшись глазами, избавляясь от слёз, слизеринец поднялся с кровати и потёр лицо ладонями. — Прости, не задался как-то день сегодня. Драко смотрел на друга остекленевшим взглядом, когда встретился с карими глазами. Но на слёзы совершенно не отреагировал и спокойно произнёс: — Ничего, всё в порядке, — он прошёл к своей кровати, открыв выдвижной ящик прикроватной тумбочки. В руках его оказалась книга. — Так, зачем ты меня искал? Встретил по пути Поттера, тот сказал мне, что ты искал меня в стороне Запретного леса. Тот, скорее, думал, что мы что-то замышляем. Но я ходил к Слизнорту, отдавал задание. — Насчёт Поттера и хотел поговорить, — начал Забини, приведя себя в порядок. Самое главное – Драко и его эмоциональная стабильность в будущем, а уже потом стоит разобраться с Роном и понять, почему вдруг он, Блейз Забини, к нему чувствами проникся. — Я тебя слушаю, — выгнул бровь Малфой, отложив книгу на тумбочку, и усаживаясь на свою кровать. Блейз пересел на кровать друга для удобства. — Скажи Поттеру, что любишь его. Эта короткая фраза вырвалась из уст Блейза так быстро, что Драко на секунду завис, осмысливая фразу. Но и Забини сам не ожидал, что выпалит всё так, как есть. Он стиснул зубы, мысленно ругая себя, ведь, скорее всего, надо было начать издалека. Осмыслив фразу друга, Малфой вскинул бровь и усмехнулся: — Ты перегрелся? С чего мне это говорить ему? Считаешь, что этот избранный мальчик с радостью выслушает меня, и сверху взаимностью ответит? По-моему, мы с тобой говорили на эту тему, Забини, — слизеринец изменился в лице, становясь холодным, как и взглядом, так и словами: — Мы с ним на разных сторонах, меня не должны волновать чувства и семейная идиллия. — Потому что ты не в состоянии защитить свою? — внезапно поинтересовался Блейз. — Что? — Свою семью. Не моргая, Драко смотрел на друга, казалось, ища ответ. Вскоре блондин отвернулся, поднялся с постели и взял в руки книгу с тумбочки. — Свою семью я защищу. Обязательно, — он направился к дверям, говоря уверенно, и источая ауру спокойствия. — И это для меня превыше всего, — заключил Малфой, скрываясь за дверью. Блейз лишь проводил друга взглядом, грустно подумав о том, что Драко, в конце концов, сохранил часть своей семьи, но потерял главное – надежду на своё счастливое будущее. Вспомнив слова Панси о том, что если Малфой не послушает его, то стоит идти к Поттеру, и разговаривать уже с ним, слизеринец задумался... Блейз не был уверен, что подобное вообще сработает, да и время у него ещё было. Стрелки часов двигались вперёд, намекая слизеринцу на то, что придётся взять всё в свои руки, и первым делом, отправиться на Зельеварение, точно зная, что и гриффиндорцы будут там. Урок у Горация Слизнорта начался через три часа после прибытия Забини в прошлое. Прекрасно помня, как он вёл себя в прошлом, слизеринец придерживался плана – вести себя как можно спокойнее, не выделяться и не заговаривать ни с кем о будущем. В кабинете Зельеварения собиралась группа учащихся шестых курсов, и стоило Блейзу войти внутрь, он встретился глазами с друзьями. Малфой молчаливо подпирал спиной стену, а рядом с ним стояли Теодор и Панси. Гриффиндорцы отделились к столу, о чём-то разговаривая, и среди всего этого было ещё четверо учеников из Рейвенкло и Хаффлпаффа. Только что вошедший слизеринец привлёк внимание, но ничего не сказал, пройдя к своим друзьям из факультета. Профессор Слизнорт вошёл в кабинет со звонком, осмотрев прибывших студентов. Выглядел он всё таким же старым, как и запомнил Забини, но вот некоторые рефлексы были заторможенными, а этого Блейз и вовсе позабыл. Впрочем, внимание он на профессора не обращал, ведь его он уделил другой группе студентов. Как бы юноша не пытался отвлечься, он не мог... Стоило отвести взгляд, как его вновь притягивали рыжие волосы, неряшливо заправленная рубашка в форменные штаны и этот взгляд, который вдруг на секунду пересекся с его собственным. Забини задержал дыхание, и медленно отвёл глаза в сторону, стараясь выглядеть непринужденно, однако внутри всё переворачивалось, и сердце набатом колотилось в груди. Ещё чуть-чуть и он мог бы задохнуться от смущения. Стараясь ухватиться за смысл речи Слизнорта, он заметил боковым зрением на себе странные взгляды Драко и Панси. Неужели он, Блейз, где-то спалился?.. — Кто скажет мне, какого цвета должен быть Эликсир радости? — поинтересовался профессор, и на его вопрос подняла руку Гермиона. Собственно, не особо-то и удивляло. — Да, мисс Грейнджер? — Ярко-жёлтого цвета. У Эликсира радости должна получиться жидкая субстанция, состоящая из сушёной смоквы, семян клещевины и настоя горькой полыни. — Да-да, мисс Грейнджер, всё правильно, — одобрительно закивал Слизнорт, наградив Гриффиндор заслуженными очками. Блейз на секунду задержал на Гермионе взгляд, замечая её радостный вид, но нисколько не был удивлён. Тогда профессор продолжил: — Сегодня вы разделитесь по парам и приготовите Эликсир радости. В учебнике на двадцать восьмой странице найдёте рецепт. Приступаем, — профессор подогнал студентов к стеллажам с ингредиентами, устраиваясь за своим рабочим столом. Забини и моргнуть не успел, как мимо него пронеслась фигура Панси, и та пошла предлагать Грейнджер свою кандидатуру на роль помощницы в приготовлении зелья. Слизеринец не удержался от удивлённого взгляда в сторону двух девушек, но комментировать не стал. Подруга его всегда была непредсказуемой. Оглянувшись, он заметил, что все разделились по парам, и остались лишь он, Драко, Поттер и Уизли. Только собравшись потянуть Малфоя к себе в пару, он резко отдёрнул себя. В голове родился весьма хороший план... Успев подхватить Уизли под локоть, Блейз того остановил, встречая вопросительный взгляд: — Забини, чего тебе? — Ты – моя пара, — с серьёзным тоном отозвался слизеринец, но внутри сгорал от нетерпения. — Ч-что? — по Рону было заметно, что он смутился, но и Забини сам ощутил неловкость. — Только на этот урок, — поправил себя слизеринец, наконец, отпуская чужой локоть. Поттер за спиной Рона возмутился такой наглости, прошёл мимо Блейза и подошёл к Малфою. — Полагаю, только мы остались, Малфой, — сказал Гарри в сторону Драко, раскрывая учебник, чтобы найти рецепт. — Какая удача, — с сарказмом ответил тот, после чего напряжённо вздохнул. Увидев эту картину, Рону ничего не оставалось, кроме как согласиться работать с Забини в паре. Заняв стол с небольшим котелком ближе к углу, гриффиндорец выложил на него все нужные ингредиенты. Блейз сходил и набрал воду в котёл, а когда вернулся, окинул стол взглядом. — Перечная мята? — удивился он, поднимая взгляд со стола на гриффиндорца. Он непонимающе вскинул бровь, беззвучно спрашивая, для чего она? — Ну, мята нейтрализует побочные действия зелья. Добавлять нужно вначале, — голос Рона был тихим, а голубые глаза устремлены на котелок. Подумав, Забини кивнул, явно понимая, о чём говорил Уизли. Это было весьма умно, и вспомнил он, что как-то раз, в прошлом, Поттер сделал то же самое. Возможно, ему подсказал Рон, а может Гарри и сам догадался. Во время приготовления зелья, они оба не разговаривали друг с другом. Блейз просил Рона подготовить ингредиенты, и гриффиндорец не возмущался, выполнял всё, что от него требовалось. Глазами слизеринец успевал наблюдать за спинами Малфоя и Поттера впереди, отмечая про себя и то, что эти двое вели себя достаточно спокойно. Справа от них тихо готовили зелье Панси и Гермиона, источая при этом ауру гармонии в их уголке. Блейзу на секунду показалось, что он попал вовсе не в прошлое, а в какую-то параллельную вселенную. И эта мысль небольшим язычком пламени обожгла сознание, но тот быстро тряхнул головой, надеясь, что это не так. Семь семян клещевины были закинуты в варево, после чего Блейз урегулировал огонь и оставил нагреваться до тех пор, пока зелье не станет коричневым. Юноша сел рядом с Роном за стол, откинувшись на спинку стула, но внимательно наблюдая за взаимодействием Драко и Поттера. Они были подозрительно спокойными, Драко усмехался на слова Поттера, а последний с важным видом указывал Малфою на ингредиенты, что-то объясняя. «Невероятная картина...» — Почему ты на них так смотришь? — послышался ровный тон голоса Рона, и Блейз от неожиданности вздрогнул, повернув голову на гриффиндорца. — Ничего, просто смотрю, — с безразличием бросил слизеринец. Он задумался и о том, что даже Уизли достаточно спокойно сидел в его, Забини, компании. Это немного... радовало. Слева от себя чувствуя жар чужого тела, Блейз повёл плечами и поднялся на ноги, проверяя цвет зелья. Насыщенным коричневым цветом зелье бурлило в котелке, а значит, всё идёт хорошо. — Подай сушёный инжир, — попросил слизеринец, сверяясь с учебником. Рука его была протянута в сторону гриффиндорца. Рон послушно вложил в чужую ладонь ингредиент, и Блейз, почувствовав касание к своей руке, резко одёрнулся и отступил назад, с широко распахнутыми глазами глядя на рыжеволосого парня. На ладони до сих пор ощущалось это тепло, дышать становилось тяжелее вместе с тем, как тело начинало реагировать, будто отзываясь на что-то родное. Инжир оказался на полу, но это их не особо-то и волновало. Рон смотрел на свою ладонь, а потом вскинул взгляд на Блейза, не найдясь с ответом. — Всё в порядке? — Голос Гарри прозвучал совсем рядом, и Уизли поспешил ответить, чтобы не отвлекать его от дела: — Да, всё нормально, — взяв с пола инжир, гриффиндорец подошёл к зелью, чтобы, наконец, доварить его и сдать профессору. Поттер с подозрением уставился на Блейза, но его отвлёк Малфой, и тот напрочь забыл о них. — Не понимаю, что с тобой происходит, Забини, — начал Рон, наблюдая за цветом варева. Добавлять инжир стоит до того, как зелье порозовеет. — Но, давай я доварю это зелье. От простого касания Блейз готов был разорвать себя на маленькие кусочки, ведь вдруг в нём проснулось странное желание. С чего же такие перемены? Что он упустил? Почему он, Забини, так желает этого человека? Какие-то мелкие детали в голове всплывают, но ухватиться за них он никак не мог, ведь те – точно вода – утекали сквозь пальцы. — Со мной всё в порядке, — нерешительно ответил юноша, устраиваясь на стуле. — Не уверен, — Рон бросил на него оценивающий взгляд. — Ещё у Запретного леса ты вёл себя странно. — А, ты про то, — юноша кивнул, прекрасно понимая чувства Рона. — В самом деле, забыл про профессора... — Нет, я про то, что ты гулял у Запретного леса. Не Хагрида же навестить ты хотел, я прав? — А может, Хагрида? — усмехнулся Забини, подперев подбородок рукой, а локоть поставил на поверхность стола. Уизли покачал головой и посмотрел на него со смешинками в глазах. — Мы были у Хагрида, — объяснил Рональд. — А вот ты что там делал? Испустив тяжёлый вздох, Блейз и забыл, как тяжело было с гриффиндорцами. Те в любом действии будут искать какой-нибудь подвох. — Я просто искал Драко. — В девять утра, в Запретном лесу? — Да, Уизли, в девять утра, в Запретном лесу, — Забини потёр переносицу подушечками пальцев, после чего устремил на гриффиндорца взгляд. — А вы, значит, изучаете какое-то заклинание? Рон выразительно на того посмотрел. Он хмыкнул, обращая всё своё внимание на бурлящее зелье. — Ну, типо того. А ты у нас – любитель подслушивать, — укоризненно заметил гриффиндорец. — «Любитель подслушивать»? Скорее, я оказался не в том месте, не в то время. Вы сами чересчур громко обсуждали свои дела. Или мне надо было не только спрятаться, но и уши закрыть? — О, так ты у нас, Забини, прятался! — Уизли посмотрел на слизеринца глазами, в которых Блейз вдруг уловил что-то схожее со счастьем. Блейз поджал губы и нахмурился. Нет, он, определённо, больше ничего не скажет этому человеку... С Роном рядом, Забини чувствует себя настолько расслабленно, что и не замечает, как фразы слетают с его языка сами по себе. Молчание собеседника Уизли заметил, но не стал настаивать на ответ, полностью занявшись зельем. Для вернувшегося в прошлое слизеринца удивительным было и то, что к концу урока это зелье в идеале получилось, как и у них, как и у Драко, Поттера, Панси и Гермионы. И все они добавили мяту в свои зелья. Следующую половину дня Блейз проворачивал то же самое, что и на Зельеварении. К себе в пару он утягивал Уизли, Панси уходила к Гермионе, а Поттер выглядел раздражённым подобными исходами. На Защите от Тёмных Искусств Драко одарил Блейза таким несчастным взглядом, что Забини немного стало стыдно. Но лишь чуть-чуть, решив, что это – лучший вариант подтолкнуть Гарри и Драко друг к другу. После всех занятий, он направлялся осмотреть замок, надеясь вспомнить своё прошлое подробнее, однако... За его спиной вдруг послышался быстрый шаг, и слева от него появился Рон. Он вдруг улыбнулся, идя рядом совершенно спокойно, будто шёл с закадычным товарищем. Однако Забини заметил в его плечах напряжение. — Пара на один урок? Наверное, ты имел в виду, на целый день, — произнёс ему Рональд, и Блейз внутренне сжался от волнения. Возможно, он хотел и всю жизнь быть в паре с этим человеком. — Так получилось, — бросил Блейз, направляясь в сторону к квиддичному полю. — Да всё в порядке, — непринужденно сказал ему Уизли, пожимая плечами. Он посмотрел на квиддичное поле вдалеке и воодушевился: — Не хочешь на метлах полетать? Кажется, скоро первый матч между Слизерином и Гриффиндором. — А, ну, да. Поттер, небось, собрался день и ночь тренировать команду, — хмыкнул Забини. К метлам он давно не прикасался. — Думаешь, лучшим нужны тренировки? — ухмыльнулся Рон, посмотрев на слизеринца. Забини посмотрел на него в ответ, и вдруг появилось огромное желание утереть этому человеку нос. — Это ты сейчас про Гриффиндор? Ты только эту шутку никому не скажи, не смешная же, — со смешком ответил он, растягивая губы в коварной улыбке. — Ну, что, проверим тогда на практике? А? — Да без проблем, — внезапно согласился Забини на это идиотское предложение. Когда оба парня вышли на квиддичное поле, с мётлами в руках, эта идея уже не казалась Блейзу какой-то идиотской... Ему было легко, спокойно и, кажется, Рон тоже наслаждался их полётом. Облетая всё поле наперегонки, Блейз вдруг улыбнулся Рону, не сдержав внутреннее счастье, а последний ответил ему тем же. Вечером они сидели на трибунах, и Уизли не без удивления в голосе сообщил: — Не понимаю, почему мы с тобой раньше не общались, — голубые глаза гриффиндорца были устремлены на звёздное небо, на котором можно было с лёгкостью рассмотреть созвездия. — Пусть ты и слизеринец, но не такой заносчивый и самоуверенный. Ну, может чуть-чуть, да. Но не слишком. Каждое слово Рона он поглощал собой, затаив дыхание. Блейз совсем не дышал, а когда пришло время отвечать, слизеринец медленно и болезненно набрал в лёгкие воздух, осторожно посмотрев на Уизли. — Можно начать общаться. Я был бы не против. Брови Рональда поползли вверх, и он посмотрел в ответ на Блейза – так, что их кончики носов чуть не соприкоснулись. Гриффиндорец слегка отстранился и опустил взгляд куда-то вниз, о чём-то задумавшись. После, парень незаметно усмехнулся и кивнул. — Давай. Было бы здорово. Конец этого дня принёс за собой понимание того, что времени у Блейза было всё меньше и меньше. С Роном пришлось попрощаться, но отчего-то Забини решил, что этот момент может повлиять на его будущее. Вернувшись в комнату, слизеринец застал Драко, явно ожидающего его. Стоило двери закрыться, Малфой поднялся на ноги с кровати и одарил друга хмурым взглядом. — Что с тобой сегодня творится, Забини? Блейз хлопнул глазами, резко останавливаясь. — В каком смысле? — Ты сегодня целый день то и делаешь, как меня с Поттером сводишь! Почему? — А, ты об этом, — Забини затащил руки в карманы штанов и пожал плечами. — Я устал смотреть, как ты себя терзаешь постоянными мыслями о том, что бы было, будь бы ты с Поттером вместе. Коришь себя, пытаешься разобраться в прошлом, понять, что можно было изменить. А я не могу смотреть на тебя такого, Драко. Ты – мой друг, а друзья должны помогать друг другу, разве нет? — Да плевать мне на всё это, и тебя не должно касаться, Блейз! Я ведь тебе объяснял, почему я не могу ему признаться! — выпалил Малфой, рукой очерчивая между собой и Забини черту. — Ну, да, — губы Блейза неожиданно расплылись в улыбке, а взгляд сверкнул. — Добро и зло и вся эта собачья хуета. Я понял тебя, — развернувшись на пятках к выходу, Блейз направился к двери, собравшись выйти из комнаты. — И куда ты!? — возмутился Драко, считая, что их разговор не окончен. — Прогуляюсь, а то здесь, понимаешь, дышать тяжело, — нарочито огорчённо вздохнул слизеринец, и скрылся из комнаты. Ноги сами привели его к башне Гриффиндора, и тёмными глазами он изучал портрет Полной Дамы. — Молодой человек, я не могу вас пропустить, если вы не знаете пароля, — сообщила ему Полная Дама. — Что вы, мадам, я не собираюсь входить. Я подожду здесь, — совершенно спокойно ответил ей юноша, опёршись руками о перила лестницы. Время близилось к десяти вечера, никто так и не вошёл и не вышел из гостиной. Забини оттолкнулся от перил и оперся спиной о стену. Он снова проверил время. 21:40. Никого на этаже так и не наблюдалось. В голове шло всё кругом. Некоторые пазлы картины он собрал, но что-то всё ещё было упущено из его виду. Он прикрыл глаза, набрав в лёгкие больше воздуха. В груди было чертовски тесно, всё переполнялось чувствами, эмоциями, а местами он там замечал настоящую животную страсть, переполняющую его с головы до пят. Неужели он за два года вправду позабыл все те чувства, которые испытывал к Рону? Как такое вообще могло произойти? Подобное в голове не укладывалась, ведь Блейз был уверен, что не чувствовал ничего к Уизли после третьего курса. Хотя, он плохо помнил события тех лет, и, возможно, что-то он действительно испытывал к этому человеку. — Эм, Забини? — позвали его, и слизеринец открыл глаза, встречая поднимающегося по лестнице Поттера. — Ты тут что-то забыл? Ну, вот... Гриффиндорец здесь, а Блейз без понятия, с чего начать свой рассказ. В его голове было ещё очень много сомнений, однако решил парень придерживаться его изначального плана с Панси. Ну а вдруг и правда сработает? — Мне нужно с тобой поговорить, — кивнул слизеринец, наблюдая на лице Поттера заинтересованность к разговору. — Это насчёт Драко, — а вот после этих слов на лице Гарри появилось искреннее удивление. Что ж, разговор обещает быть увлекательным...***
Забини стоял посередине знакомого помещения. Выручай-комната. Это место несло в себе не очень хорошие воспоминания, а в памяти он держал то Адское пекло, в котором чуть не сгорел заживо. Тогда... его рука спасла Забини. Протянутая с таким отчаянием, отчего в глазах слизеринца в тот миг вспыхнула надежда. Он помнит. Помнит то чувство, когда с силой схватился за Рона, прижавшись к его спине. Вот оно, его спасение, подумал он тогда, откуда-то зная, что рядом с ним будет безопасно. — Прости, лучшего места для разговора я не нашёл, — сказал ему Гарри, оборачиваясь на Забини. — За что извиняешься? — не понял Блейз, вопросительно посмотрев на собеседника. — А, ну... То есть, — Поттер прочистил горло, продолжив: — Ничего. Так о чём ты хотел поговорить? Отправив ему лёгкий кивок, Забини прошёл к появившемуся камину, рядом с которым стоял диван. Парень упёрся поясницей о спинку мебели, убрав руки в карманы. В голове он прокручивал самые разнообразные варианты разговора, но лучший из них становится только тот, в котором Поттер взаимно влюблён в Драко. А это, честно говоря, очень маловероятно. Когда Гарри подошёл ближе, Блейз начал: — В общем. Сложно будет в это поверить. Мне кажется, практически невозможно, — с его уст слетел смешок, ибо не знай он всей правды, тоже бы не поверил. — Я знаю, что у тебя и Драко есть свои разногласия, но ему нужна твоя помощь. Хотя, даже не помощь... Я хочу разобраться и понять, как сделать для него лучше... — Подожди, при чём здесь я? — всё ещё не понимал Гарри, нахмурившись. Смысл слов Блейза ему, кажется, уловить было сложно. — Ты ведь в курсе о том, что его отец – Пожиратель? — начал издалека слизеринец. — Да, в курсе, — кивнул Поттер. — Этим летом Тёмный Лорд заставил Драко принять метку, — начал Забини, замечая, как взгляд гриффиндорца дрогнул. — Он не хотел её, но ты должен понимать, что он был не вправе отказаться, ведь в Малфой-мэноре Волдеморт и поселился. Представь постоянный страх, когда ты засыпаешь, когда просыпаешься и тебе надо сесть за стол вместе с Пожирателями. Этого он не заслужил, Гарри... Он никогда не был плохим человеком. Эгоистичным, самоуверенным – да. Но не плохим уж точно. Плохой человек никогда в жизни не полюбил бы такого человека, как ты, Поттер. Понимаешь? — Что? — Гарри немного повернул голову и склонил её, будто бы ослышался. В глазах гриффиндорца было столько вопросов, но Забини готов был ответить на каждый, лишь бы будущее изменилось. — Малфой, Что? — Он... влюблён в тебя. — Ты издеваешься? — нервно усмехнулся Поттер. — Драко Малфой, новоиспеченный Пожиратель смерти, влюблён в меня? Хочешь сказать, я должен в это поверить? Слизеринец покачал головой, снова убеждаясь, что с гриффиндорцами тяжело вести разговоры. — Веришь ты или нет – не главное. Для того чтобы спасти его от несчастного будущего, ты должен разглядеть в нём всё это добро. Я не могу наблюдать за его самотерзанием, Драко нужно хоть что-то хорошее в этой жизни. Драко заслужил второй шанс и светлое будущее. Забини видел, как напряглась челюсть Поттера, видел, как он заметался глазами по помещению, осмысливая его слова. Но Блейз никак не мог прочесть его мысли, понять его чувства, но надеялся он на то, что этот разговор приведёт Драко к хорошему будущему. Лишь это было важно, и этого был достоин Драко. После разговора с Поттером он вернулся в подземелья, застав в комнате спящего Малфоя. Хотя, Забини не мог точно понять, спал тот или нет, но полог кровати его был опущен. Не говоря ни слова, юноша снял форму и забрался в свою кровать, отмечая про себя и то, что возвращаться сюда было странно. За полночи он смог разобраться во многом. К примеру, события войны заставили Забини позабыть о прошлом. О том прошлом, в котором был у него человек, к которому он тянулся. Но... почему? Вот это слизеринцу предстоит выяснить уже тогда, когда он вернётся в будущее. И надеялся Блейз Забини на то, что это будущее будет лучше, в котором больше никто не страдал.***
Он поднялся рано на рассвете, успев переодеться, поесть, и уже готовился к тому, что его сознание переместится в будущее. Волшебной палочкой он наколдовал точное время, в котором он понял, что осталось ему здесь находиться каких-то жалких тридцать минут. Уйти отсюда он решил оттуда, откуда и пришёл. Место у Запретного леса. Солнце невероятно слепило, вокруг так неестественно пели птицы, что Забини даже задумался, а настоящие ли это птицы? В общем, додумывать он не стал, сошёл с тропы, прямо к тому самому месту. А там... юноша остановился, встречая взгляд голубых глаз. — Опять тебя тут встречаю, — улыбка Рона казалась самой прекрасной, и Блейз задержал на ней взгляд, задумываясь, как бы он целовал эти губы. Наверное... целовать их было намного приятнее. — И ты здесь, — заметил слизеринец, проходя к дереву и скрываясь от солнца в тени листвы. — Был у Хагрида? — Ну, типо того, — пожал плечами Уизли, вставая в тень вместе с парнем. Они молчали пару минут, всматриваясь вглубь Запретного леса. Это расслабляло, дарило покой, который слизеринец не чувствовал уже давно. Рон Уизли мог дать ему то, что не могли многие – комфорт и спокойствие для его, Забини, души. — И как он? — внезапно поинтересовался Блейз, поворачивая голову в сторону Рона. — Кто? — Уизли посмотрел на него в ответ. — Хагрид, — усмехнулся Забини. — Или, всё же, не у Хагрида был? Меня поджидал здесь? — А? Да нет... Хагрид в порядке, — щеки его покрылись небольшим румянцем, а подобного Блейз никак не ожидал. Слизеринец тихо выдохнул, очаровавшись таким Роном, и не смог отвести взгляд от веснушчатого лица. Оно притягивало его взор, манило прикоснуться к нему, поцеловать, завладеть... Он мог бы ещё долго думать об этом, если бы со стороны не послышались шаги. Студенты посмотрели в сторону, и пусть на лице Рона читался искренний ужас, лицо Блейза вытянулось от удивления. Мимо них шёл Хагрид, направляясь прямо в свою хижину. Лесничий помахал ученикам рукой и скрылся из горизонта. — Что ж, полагаю, у Хагрида есть брат близнец? — осторожно поинтересовался Блейз, вернув свой взор на гриффиндорца. Губы его расплылись в самодовольной улыбке, и голову его посетила очень приятная мысль, что Рон Уизли ждал его, Блейза, в этом месте. С одной стороны, это казалось странным, но в этот самый миг он и вовсе не хотел задумываться о странностях всего, что его окружало. Рон не выглядел смущённым словами слизеринца, и вместо этого он оттолкнулся от ствола дерева, направляясь к тропе. — Ладно, плевать, я просто мимо прохо... Договорить тому не дали, Забини успел удержать Рона за запястье и притянуть к себе, заключая в объятия. Кажется, Уизли потерял дар речи, молчал, но расслабленно находился в чужих объятиях, скорее, наслаждаясь ими, чем терпя. Слизеринец уткнулся носом в копну рыжих волос и глубоко вдохнул, наслаждаясь чужим запахом. Глаза юноши были прикрыты, но перед ним мелькали совершенно разные картинки, напоминая ему, Блейзу, о том, что в его жизни было счастье. Одно конкретное рыжее счастье, чей запах навсегда он готов был запомнить. Даже от того факта, что он решился подступиться к Рону, сердце с волнением трепетало в грудной клетке, требуя из неё выбраться. Оно стучало как сумасшедшее, руки крепко сжимали тело Уизли, и Забини даже ощутил, как мелко трясся гриффиндорец в его руках. — Пожалуйста, не уходи, — прошептал он, опускаясь кончиком носа к тёплой щеке. — Почему я забыл, что чувствовал к тебе? Почему не вспоминал? Рон, я не понимаю... То, с какой лёгкостью произнёс Блейз имя Рона, казалось, напугало их обоих. Но не так сильно последнего, как слизеринца. Скорее, он привык называть его просто «этот Уизли», но не знал Забини, как сладко ляжет его имя на язык, отчего хотелось день и ночь произносить это имя, утягивая себя в лёгкое наслаждение и умирая от удушья запаха костра и полена. — Что... ты забыл? — наконец спустя молчание спросил Рональд, но не возражал остаться в этих объятиях. Его пальцы рук то сжимались, то разжимались, мечась между желаниями положить руки на Забини спину, или остаться стоять и не шевелиться. Даже не дышать. — Тебя, Рон, — слизеринец поднял глаза к небу, отмечая про себя, что птицы больше не пели, а солнце перестало греть. Вот только свой источник тепла он заключил в руках. И тут внезапно Рон дёрнулся, а руки Блейза ослабли. Гриффиндорец отступил на несколько шагов назад, и он вперился взглядом куда-то вниз, но не смотрел на слизеринца. По его лицу было сложно определить, что тот чувствовал, о чём думал, но то, с какой силой Рон Уизли сжал руки в кулаках, намекая ему, Блейзу, что сейчас эти же кулаки встретятся с лицом одного конкретного нахального слизеринца, заставило задуматься о неправильности своего поступка. Зря... Зря он вот так вот выдал часть того, что хотел сказать, ведь в любое мгновение, Блейз мог покинуть это время. — Я понял. Не парься. Иди, Уизли, куда хотел, — Забини расплылся в улыбке, убрав руки в карманы форменных штанов. Спиной он опёрся на дерево и с прищуром посмотрел вверх, прямо на солнце, надеясь, что оно испепелит его, и он сгорит не от стыда, а от этого шарика... тепла? Нет, солнце его уже не грело. Кажется, целых два года. В груди всё замёрзло и покрылось толстой коркой льда. — Послушай... — Не надо, — перебил Рона Блейз, опуская на него взгляд. — Я не хочу слушать о том, что тебя парни не интересуют, и тебе вдруг стало чертовски жаль. Не жаль. Тебе не жаль, и мне надо было просто позволить тебе уйти, а не удерживать. Тебя Грейнджер ждёт, уверен, у тебя с ней всё будет хорошо... Рон распахнул свои глаза, ища подходящий ответ. Спустя несколько секунд, гриффиндорец прочистил горло и неловко убрал одну руку в карман штанов. — Ну, не уверен, что Гермионе я нравлюсь в таком плане. — О, поверь, — усмехнулся Блейз, вспоминая будущее, в котором эти двое объявили о свадьбе. — Гермионе ты нравишься. — А тебе? — Рон на него невинно посмотрел. Забини хотел было ответить, но завис с приоткрытым ртом, чуть ли не выпалив: «Это же очевидно». Нет, это никогда не было очевидно. Как помнил Блейз, он никогда не подступался к этому человеку, не раскрывал своих чувств, и не был настолько очевидным, чтобы кто-либо мог узнать об этом. Вот только, как такое вообще может быть, когда его тело отзывается на чужие касания, когда он, Блейз, помнит этот запах, будто свой собственный, и юноша готов был поклясться, что касания Рона пробуждали в нём что-то знакомое. Ещё совсем недавно он не помнил ничего из своей школьной жизни... Точнее, он видел всё размыто, будто его зрение вдруг резко упало. Попав в прошлое, слизеринец будто открыл книгу своей жизни, вспомнив то, о чём забыл. — Блейз, ты мне ответишь? — снова сказал Рон, делая шаг к слизеринцу. В его движениях Забини уловил неловкость. — Если я тебе нравлюсь, скажи это. Просто скажи... — Я не... — Блейз сглотнул, вжавшись в ствол дерева, а Рон продолжал приближаться и вот он уже чувствует снова его запах. — Мерлин, Забини! Произнеси это чёртово слово! Или предложение! Просто... скажи это, Блейз... — сквозь стиснутые зубы протянул гриффиндорец. Можно было почувствовать всё его напряжение собственным телом. — Люблю, — внезапно выдохнул Забини, считая, что сейчас сказать это – было правильно. Он заметил, как зрачки Уизли дрогнули, будто в неверии, и Блейзу хотелось сказать это снова. Доказать, что слова – правда, а не притворство. — Рон, я люблю тебя, — повторил слизеринец сдавленным тоном, а дальше слова были уже лишними. Гриффиндорец полностью сократил между ними расстояние, словив своими губами удивлённый вздох. Он прижался к Блейзу, опустил ладони на его поясницу, притягивая к себе поплотнее. И в этом жесте было столько отчаяния, словно Рон боялся его отпустить. В поцелуе было столько нужды, и Забини готов был поклясться, что его, Блейза, чувства были взаимны настолько, насколько было даже представить невозможно. Рон целовал его собственнически, не давая продыху, впивался в губы так, словно желал насладиться их мягкостью, но он не причинял боли, не кусал, дарил только мягкость собственных губ. Их языки встречались, ласкали друг друга, и эти движения пробуждали в их телах возбуждение, которое оба чувствовали собственными телами. Одежда вмиг стала такой лишней... — Рон... — прошептал Блейз в губы гриффиндорца, крепко сжимая его рубашку у груди. Он раскрыл глаза, когда поцелуй разорвался, но они не отстранялись – смотрели друг на друга, пытаясь лишь взглядом дать понять, как сильно оба нуждались в этом моменте. — Ещё. Повтори ещё, — попросил его Уизли. Пальцы его рук на пояснице стали напряжёнными, и Забини на секунду что-то привиделось. Эти же пальцы мягко касались его оголённой плоти, сдавливали головку члена – точно садист не давал кончить, пока его покусанные губы вырисовывали на груди лишь ему, Рону, известные узоры. Сладкое наваждение растворилось, и слизеринец прикрыл глаза, откидывая голову на ствол дерева. Он ни черта не понимал, будто живя в двух жизнях одновременно. Его губы затряслись, а душа начала разрываться от боли. Он до смерти любил этого человека. Он забыл, но вновь вдруг вспомнил. — Я люблю тебя. Рон, я люблю тебя... — Ещё, — снова попросил Уизли, опускаясь к чужой и горячей шее. Он прикоснулся к ней своими губами, почувствовав, как Забини затрясся. — Как же сильно я тебя люблю... — На этот раз, — с дрожью в голосе начал гриффиндорец, — запомни то, что сказал. Во второй раз я не выдержу. — Что? — Блейз распахнул глаза, уставившись вдаль пейзажа. Ответа не последовало, лишь лёгкий поцелуй был оставлен на его коже, после которого последовал шёпот. Но Забини не услышал. Его зрение вдруг поплыло, а голова закружилась. Тёмные пятна начали застилать пейзажи Запретного леса и домика Хагрида, пока вскоре он не погрузился в кромешную темноту. Пусть он ничего перед собой не видел, но голова Блейза разрывалась от наплыва самых разнообразных картинок, мыслей, чувств, и это приносило такую адскую боль, что ему хотелось сорвать голос от крика. И в один момент всё успокоилось. Пазл сложился, и всё встало на свои места. Но от этого не становилось легче, от этого ему хотелось разрыдаться, расцарапать свою грудь, вырвать рёбра и сжать сердце, чтобы оно перестало биться. Ведь оно билось так быстро, наполняясь счастьем от воспоминаний. И это было больно. Блейз Забини всё вспомнил. Он и Рон... всегда друг друга любили.