Обманщики

      На третьем курсе Блейз столкнулся с Роном чисто случайно. В библиотеке Хогвартса. Забини должен был написать эссе на тему «Тёмные Существа в литературе и реализме: отличия и их особенности». Подобным Блейз очень увлекался, а потому пообещал профессору Люпину, что в своём эссе сможет подробнее расписать об оборотнях. И самое главное – доказать, что реализм не имеет ничего общего с литературой, и оборотни не выглядят, как злые существа, с желтыми глазами, у которых по всему телу растительность есть даже не в полнолуние. В общем, он собрался развеять все мифы и страхи многих людей, доказав, что такие существа являются вполне простыми людьми, да и «Существами» их можно было не называть.       Завернув за стеллаж, Забини остановился у спины рыжеволосого мальчика. Глазами он заметил на полке книгу «Справочник по Тёмным Существам. Где они встречаются и как их распознать».       — Эм... Можно? — подал он голос, и мальчик впереди него обернулся, встречаясь с взглядом Блейза.       — Да? — гриффиндорец отступил, держа в руках одну из книг, наблюдая за слизеринцем.       Взяв с полки книгу, Забини посмотрел год выпуска – 1837. Однозначно, там были одни мифы, подумал слизеринец, и со вздохом покачал головой.       — Если тебя интересуют Тёмные Существа, ты мог бы посмотреть в Запретной секции, — вдруг подсказал гриффиндорец, осматривая Блейза.       — Ага, умно. Но нам туда нельзя, — даже не глядя на парня, бросил он.       — Ты же пишешь эссе профессору Люпину. Попроси у него разрешение. Скажи, что тебе нужно больше информации, а тут её недостаточно.       И Блейз заинтересованно посмотрел на гриффиндорца, мысленно удивляясь тому, что с ним вообще кто-то заговорил с этого факультета.       — Откуда ты знаешь, что я пишу эссе для профессора Люпина?       — Так... У нас же совместные занятия, — тихо ответил мальчик, и его веснушчатое лицо покрылось румянцем.       — О, — ошеломлённо протянул Забини. — А ты... Рон Уизли? — поинтересовался он, припоминая этого мальчика. Про него и Гарри Поттера много чего говорили, но в основном то, что они были лучшими друзьями.       — Да, меня зовут Рон, — его уголки губ приподнялись и Уизли протянул слизеринцу руку. Блейз её пожал, что было очень и очень неожиданным поворотом событий, и собрался представиться, как гриффиндорец опередил его: — Я знаю, как тебя зовут, Блейз!       С того дня их дружба начала вдруг крепчать, и Забини понял один интересный факт: Драко заинтересовался Поттером. Об этом он совершенно не хотел говорить Рону, ведь прекрасно знал, что Драко Малфой творил с гриффиндорцами. Да он над ними откровенно издевался!       На четвёртом курсе между Блейзом и Роном произошёл интригующий диалог. Они вдвоём сидели на каменном подоконнике коридора и смотрели в окно. Прошло второе испытание Турнира Трёх Волшебников, а Блейз чувствовал себя немного расстроенным. В тот момент, когда Флёр Делакур расцеловала Рона за спасение своей сестры, слизеринец что-то вдруг ощутил. Что-то гадкое, которое подталкивало его вынуть свою волшебную палочку и превратить ту девушку в слизняка. Но мальчик остудил свой пыл, решив, что это уже перебор...       Но почему-то тот момент не выходил из его головы, жаля куда-то в сердце. С Роном он проводил немного своего свободного времени, ведь потом гриффиндорец отправлялся к своим друзьям и уделял внимание им. Сейчас же у них было больше времени, ведь Гермиона вдруг занялась учёбой, а Поттер часто находился в компании профессора Грюма – а этим он изводил Малфоя до трясучки. Вначале было, конечно, интересно наблюдать за раздражением Драко, но потом это уже откровенно бесило.       — Послушай, Рон, — начал Блейз, посмотрев на друга. Дождавшись, пока Уизли посмотрит в ответ, Забини продолжил: — Я тебе кое-что расскажу, обещай, что сохранишь это в тайне? Особенно от Поттера.       — Хорошо, — брови Рона напряглись. — Рассказывай.       — Только не считай это чем-то противным. Просто... Уже год прошёл, как Драко... ну, он, — юноша прикусил губу, пытаясь подобрать слова. Их он никак не мог найти... Отвернувшись от Уизли, он попытался продолжить: — Возможно, в это сложно поверить, но он бесится из-за того, что Поттер на него внимания не обращает. Он им одержим, и всегда ищет среди толпы. В общем, я клоню к тому, что Драко уже год влюблён в твоего друга. Вот...       Рон открывал и закрывал рот, переваривая информацию.       — Ты... уверен? — осторожно поинтересовался гриффиндорец.       — Да, уверен, — твёрдо ответил Забини, вернув взгляд на Уизли.       — Тогда, они двое – фантастические идиоты, я полагаю...       — Что ты имеешь в виду? — неуверенно поинтересовался Блейз.       — А то, что Гарри с третьего курса влюблён в Малфоя, — на одном дыхании выпалил гриффиндорец.       И вот так вот оба стали хранителями этой тайны, сближаясь и шутя о том, что понимали только они.       Удивительно, но они смогли подтолкнуть Драко и Гарри друг к другу к пятому курсу, в котором гриффиндорец больше внимания уделял Малфою. А последний выглядел более счастливым, когда Поттер едва заметно касался его руки, сплетая их пальцы. Кажется, у них было всё прекрасно. И лишь Забини ходил первый месяц пятого курса таким потерянным, отчего Рону стало даже неловко находиться рядом с ним, ибо Блейз стал от него шарахаться и загружать себя учёбой.       В один из таких дней Рональд подловил Забини за руку, и затащил в мужской туалет, прижав слизеринца к стене.       — Что с тобой? — хмуро на него посмотрел Уизли, рассматривая лицо друга.       — Всё в порядке, — напряжённо ответил Блейз. — Может, перестанешь меня зажимать?       — Не думаю, — покачал он головой и пожал плечами. — Пока не объяснишь, почему ты меня избегаешь.       — Ну, как тебе объяснить, — усмехнулся слизеринец. — Если ты ещё раз так вот меня зажмёшь, я буду тебя избегать до конца учебного года, — и Забини прикусил губу, надеясь таким образом заставить Рона отстраниться.       Однако гриффиндорец только вскинул рыжие брови, уставившись в лицо напротив. Он не отстранился, и более того – приблизился ещё ближе, касаясь своим пахом друга.       — По твоей логике, я, значит, тоже должен был тебя избегать? — глубоким голосом поинтересовался Рональд. — С самого третьего курса, выходит?       Дышать становилось тяжелее и тяжелее, а смысл слов Рона Блейз никак не мог переварить. Скорее, он не хотел верить, ведь никогда не надеялся в своей жизни на что-то хорошее. Рон был для него сродни подарку на Рождество. А подарки он никогда не получал. Он даже не помнил, когда в последнее время праздновал Рождество со своей матерью. У него ведь, до сих пор есть мать, правда же? Он полностью позабыл эту женщину, которую заменила семья Уизли. Молли Уизли заменила ему мать, а та женщина, родившая его, мечтала избавиться от сына (а её ли сыном он был вообще?).       — С самого третьего курса? — переспросил Блейз, затуманенным взглядом смотря вниз, на губы Рона. Если всё это – правда, то, должно быть, они сейчас поцелуются. Так же тупо, как в самых клишированных сказках о любви. Мечтать об этом было ещё тупее.       — Ну, если быть точнее, — тихо начал Уизли. Его уголки губ слегка приподнялись. — На первом курсе у нас с тобой была игра в шахматы, и ты меня обыграл. Удивительно... Я считал себя профессионалом даже в одиннадцать лет. Идиотская идея близнецов – устроить настоящий турнир. Драко тогда тебя и подтолкнул ко мне, а ты, значит, забыл...       — Что? — тёмные глаза стали шире, и Блейз оторвал взгляд от мягких губ, встречаясь с глазами Рона. — То есть, я помню игру, но на тебя не смотрел совсем.       — Да, ты выглядел каким-то зажатым, — подтвердил Рональд с медленным кивком. — Мы тогда все только поступили в Хогвартс, и ты... В общем, я тогда ещё не знал о твоём положении в семье. Мне стало любопытно, почему ты такой зажатый, вот только ты первые два года мало с кем общался. И на третьем курсе мы внезапно встретились в библиотеке. Я подумал, что это судьба.       Мягко улыбнувшись Блейзу, Уизли опустил свою ладонь на талию друга. Голова его наклонилась вперёд, и голубыми глазами гриффиндорец заглянул в его, Забини, глаза. Пока слизеринец молчал, он продолжил.       — Ты мне очень понравился, поэтому я был всегда с тобой. Но это не означает, что, как друг ты мне безразличен – нет. Ты очень интересный... И я, как мальчишка, влюбился в тебя, Блейз Забини.       — Что ж, — тихо выдохнул слизеринец, сдерживая порыв улыбнуться во все зубы. — Значит, мы с тобой – фантастические идиоты.       И Рон звонко рассмеялся, утыкаясь лбом о чужое плечо. Кажется, это был счастливейший момент в жизни их обоих, ну а в кабинке туалета, в который Уизли затащил Забини, прятались двое, чтобы их не заметили: Гарри прикрыл рукой рот Малфоя, чтобы тот не издал смешок и не испортил такой важный для Рона момент в жизни. Конечно, это было неудобно, ибо всё тело ныло от возбуждения, которое никак не могло исчезнуть.       И стоило дверям в помещение закрыться за Роном и Блейзом, Поттер опустил свою руку, глубоко вздохнув.       — Как не вовремя, — покачал он головой, опёршись спиной о стенку кабинки. — Но, к этому всё и шло.       Прикрыв серые глаза рукой, Драко усмехнулся:       — Я прячусь в кабинке мужского туалета с избранным мальчиком, чтобы наши лучшие друзья не застукали нас, — с уст слетел смешок и Драко, откровенно говоря, в голос рассмеялся, пряча лицо в ладонях. — Мерлин, Гарри, когда у нас появятся дети, напомни мне никогда об этом при них не вспоминать. — «Когда»? — взгляд гриффиндорца сверкнул. — Ты, что, Драко Малфой, хочешь со мной заключить брак?       Слизеринец посерьёзнел, сметая с лица весь смех, и ближе подошёл к гриффиндорцу, окольцевав его талию руками.       — По-моему, только так мы сможем усыновить ребёнка и сделать его наследником нашего рода, разве я не прав? — он ухмыльнулся, взглядом впиваясь в поттеровские губы.       — Да, Малфой, ты полностью прав, — в ответ ухмыльнулся Поттер. — Это прекрасный план...       — Да, мне тоже нравится, — шёпотом ответил ему Драко.       А следом, на шестом курсе всё вмиг изменилось. Слизерин изменился, как и все ученики. Тёмный Лорд вернулся, готовясь к войне. Выручай-комната стала убежищем для шестерых друзей, чьи судьбы в эту секунду могли измениться – точно по мановению волшебной палочки.       — Если войны не избежать, нам придётся сражаться в ней, вы понимаете? — Гарри поднял напряжённый взгляд на пятерых друзей. Он сидел напротив дивана, в кресле, рядом с потрескивающим камином.       — Поттер, мой отец забирает меня на каникулы, — подала голос Паркинсон. Её руку крепко сжимала Гермиона, которую и так всю трясло – вот так переживала она за девушку. — Я... вряд ли я смогу отправиться с вами в Нору... Мне жаль, правда. Я не...       — Панси, — раздражённо бросил в её сторону Малфой. — Твой отец тебя не выследит, если не узнает, где ты находишься. Пока мы под наблюдением Министерства до магического совершеннолетия, они не имеют права выдавать наше местоположение Пожирателям!       — Я знаю! — вскинулась Панси, резко подскочив с дивана. Она развернулась и посмотрела на Драко с заметным раздражением. — Но ты не знаешь моего отца! Я не могу рисковать этой семьёй! Миссис Уизли была так добра ко мне всё это время!       — Тогда, сделаем так, — выслушав друзей, начал Гарри. — Останетесь в штаб-квартире Ордена Феникса. Я чувствую, что что-то произойдёт под конец года, поэтому, Драко, Блейз и Панси, вашим убежищем станет штаб-квартира. Как я понимаю, Винсент, Грегори и Тео не на нашей стороне, так? — на последних словах гриффиндорец посмотрел на Драко.       — Да. Скорее всего, они под Империусом. От них держитесь подальше.       — Хорошо, — с благодарностью кивнул ему Поттер. — Что ж, тогда я наложу на вас заклинание конфиденциальности, прежде чем вы отправитесь в штаб-квартиру. Все согласны?       Как бы там ни было, но никто не обиделся, ведь знали все подозрения Поттера по поводу союзников. Но все трое учеников из Слизерина с согласием кивнул, и каждый из них ни на йоту не сомневался в своей собственной верности.       — Блейз, — Рон подозвал его за собой. Когда оба отошли, Уизли посмотрел на слизеринца и продолжил: — Твоя мать... Она ведь с Тёмным Лордом?       — Да, но я не думаю, что она будет участвовать в войне. Скорее, отсидится где-нибудь.       — Я не за это переживаю, — гриффиндорец дотронулся до своего подбородка, о чем-то задумавшись. — Ты не думал, что она может быть околдована?       Забини сложил руки на груди, и его брови опустились к переносице.       — Что ты имеешь в виду?       — То, что, может быть, она встала на сторону Тёмного Лорда не по своей воле? Я хочу помочь миссис Забини. Она – твоя мать. Не может быть такое, чтобы она предпочла тьму своему сыну.       — Ты серьёзно? — с уст Блейза сошёл смешок, и он покачал головой. — Уизли, ты слишком плохо знаешь эту женщину. Мне кажется, она просто неравнодушна к Волдеморту. Её всегда привлекало подобное могущество, поэтому... Боже, нет, Рон, даже не думай с ней встречаться, ты меня понял? — он сделал шаг к гриффиндорцу и с серьёзным выражением лица заглянул в голубые глаза. Блейз был насторожен и обеспокоен – Рон это сразу понял.       — Хорошо. Но, если что, — Уизли схватил парня за ворот рубашки и притянул к себе ближе, — в любом деле, ты можешь на меня положиться.       Блейз легко усмехнулся, склоняя голову.       — Я знаю, — и после этих слов его притянули, вовлекая в мягкий поцелуй.       — Рон, — подозвал его Гарри, и тут же закрыл рот, когда увидел его с Блейзом. — А, впрочем, не важно, — вздохнул гриффиндорец, возвращая взгляд на Панси, Гермиону и Драко. Немного подумав, он сказал: — Панси, твоего отца мы сможем запутать, ты не беспокойся. Будем использовать магловское средство связи. Уверен, Гермиона составит тебе компанию, если ты свяжешься с ней.       — Да, Гарри прав, — мягко улыбнулась девушка, и с такой же мягкостью она заглянула в глаза Панси. — Только свяжись со мной, и я трансгрессирую к тебе в любое время.       — Спасибо, Герми, — благодарно ответила Паркинсон. Она крепче сжимала ладони Гермионы, и даже представить она не могла, как будет беспокоиться о ней.       — А теперь, ты, Драко, — Гарри сцепил руки в замок, сглатывая комок в горле. — Твоя Метка... То есть, Снейп обещал её деактивировать, так что Волдеморт не сможет тебя призвать с её помощью. Раз мы не можем от неё избавиться, то сможем хотя бы подавить магию.       Драко услышал его. Он вслушивался в каждое слово, но так ничего и не сказал. Поднявшись с дивана, Малфой глубоко вздохнул и медленно направился к окну, за которым виднелось такое неестественное небо, созданное Выручай-комнатой. Оно сплошь было покрыто звёздами, и это немного напоминало ему о доме.       Гарри оставил подруг одних, и пока Рон с Блейзом сидели на ковре и о чём-то говорили, гриффиндорец подошёл к Драко, опёршись поясницей о подоконник окна.       — Всё ещё хочешь связать свою жизнь с таким, как я? — невесело усмехнулся слизеринец, не отрывая взгляд от неба.       — С каким «таким»?       — С Пожирателем смерти.       — Ты – не Пожиратель смерти.       Драко перевёл спокойный взгляд на Гарри.       — Метка говорит о другом, — серые глаза потухли, но в них гриффиндорцу было легко распознать печаль.       — Иначе бы она была у другого человека, — Поттер накрыл своей ладонью руку Малфоя и сжал её, поглаживая большим пальцем мягкую кожу. — Драко, пойми, пожалуйста: мне не важно, насколько сильно ты заклеймён. Пока ты – моя опора и поддержка, мы всё сможем преодолеть. Посмотри на них, Драко, — Гарри указал подбородком на друзей – таких любящих, но все были такими разными. — Мы все нашли своё счастье в людях, которые отличаются от нас хотя бы чем-нибудь. Мы все – разные, но одно в нас неизменно. И это – вера: в наше будущее, победу и в нашу любовь.       Слова, точно росток, пробивали самые твёрдые каменные поверхности. Это успокаивало Драко и вселяло в него веру. В первую очередь – веру в Гарри Поттера.       В этот вечер все шестеро друзей допоздна просидели вместе. Выручай-комната вдруг наколдовала ребятам странный магловский инструмент, и Гарри признал в нём гитару. На Гриммо Сириус учил играть его на гитаре – совсем старинной, кажется ещё со времён его учёбы в Хогвартсе. На ней был привязан старый и потрёпанный гриффиндорский шарф, и инструмент был исписан разнообразными фразами наподобие: «М-р Бродяга желает м-ру Лунатику счастливых каникул» или «М-р Сохатый искренне просит м-ра Бродягу попросить у м-ра Лунатика списать конспект». А потом Гарри с улыбкой на лице вчитался ещё в одну фразу, по всей видимости, ответ Лунатика на просьбу Сохатого: «М-р Лунатик просит м-ра Бродягу, чтобы он передал м-ру Сохатому, чтобы тот катился к боггартам в Запретный лес».       На подобной гитаре было легче учиться играть – в ней была особая магия. Поэтому, Гарри, вспомнив несколько спокойных песен, играл на инструменте в Выручай-комнате, пока в их жизни осталось ещё хоть что-то хорошее.       Ведь потом всё хорошее исчезло, словно его и не было. Рон, Гермиона и Гарри попали к Егерям, которые привели троицу в логово Волдеморта. Это было поместье Малфоев, и Гарри не без сожаления заметил, как здесь всё посерело. В то время, когда Лестрейндж пытала Гермиону, а двоих друзей закрыли в темнице, повернулся не ход войны, а ход их судьбы.       — Гарри? — в темнице подземелья Малфой-мэнора послышался голос Луны Лавгуд, и Поттер с Уизли осмотрелись, встречая свою подругу. — Рон, ты тоже тут? Что вы тут делаете? — непринуждённо поинтересовалась у них Луна, словно парни на курорт сюда явились.       — Луна, с тобой всё в порядке? — обеспокоенно поинтересовался Гарри.       — Спасибо, Гарри. Со мной всё хорошо. Только, немного холодно.       Из стороны, самого тёмного уголка послышался ещё один голос:       — Ты же, Рон? Рон Уизли?       Гриффиндорец обратил туда всё своё внимание, и пока фигура хрупкой женщины двигалась к нему, Рон молчал, пытаясь вспомнить, где же слышал этот голос? И вот факелы в темнице осветили красивое и заплаканное лицо женщины.       — Миссис Забини? — Рональд поспешил к женщине: она слегка прихрамывала, а на руках гриффиндорец заметил множество синяком, расплывшихся в какие-то бесформенные узоры. Юноша подхватил женщину за плечи и помог сесть на ступеньки. — Что... Что с вами случилось? Это он сделал с вами? — голос мальчика дрожал, как и руки, которыми он удерживал мать Блейза.       — Рон, мальчик мой, где мой сын? — та потянулась к нему, взяв его за руки. — Он жив? Прошу... скажи, что он жив...       — Не волнуйтесь, он в безопасности, — заверил её гриффиндорец и сжал женские холодные пальцы своими руками.       Кажется, миссис Забини с облегчением на него посмотрела и прикрыла глаза.       — Этот человек... он не видит ничего, кроме своего могущества. Это даже не человек, — говорила женщина сквозь дрожащие губы. — Я была так слепа...       — То есть, вы...       — Не осуждай меня, мой мальчик, — открыла глаза миссис Забини и с печальной улыбкой посмотрела на Рона. — Любовь слепа. Я пыталась увидеть в Тёмном Лорде что-то, помимо его любви к своему могуществу. Однако любовь может сделать очень больно, и вот я здесь. Я была ужасной матерью, и остаюсь такой же. Блейз меня никогда не простит, но я хочу его увидеть в последний раз. Я никогда не верила в то, что для меня есть счастье. Что я смогу построить жизнь с одним человеком, и вместо этого получила столько попыток. Однако... ни одна не сделала меня счастливой. Я хочу уберечь Блейза от той боли, которую ощутила я сама. Послушай, Рональд, он не должен страдать. Мой мальчик должен стать сильным человеком, понимаешь?       Уизли хватался за каждое сказанное слово, и с каждым разом убеждался в том, что Блейз был не прав насчёт своей матери. Она действительно желала ему лишь всего самого хорошего.       — Я вас понимаю, миссис Забини...       — Рон... Рон, послушай, — перебила его женщина, кладя свои руки на юношеские и крепкие плечи. — Я должна лично убедиться, что с ним всё в порядке. Нам нужно выбираться отсюда. У вас... же есть план? — миссис Забини посмотрела на Гарри Поттера с какой-то надеждой, надеясь, что, вскоре, они отсюда выберутся.       Помочь сбежать из Малфой-мэнора ему помогла миссис Малфой, у которой Гарри "отобрал" волшебную палочку. Нарцисса сама подтолкнула юношу схватить её волшебную палочку, чтобы они смогли сбежать, и даже этой помощи Гарри был благодарен. Он искренне уважал эту женщину, точно зная, что она сделает всё возможное, чтобы её сын был в безопасности.       Когда Добби трансгрессировал, они оказались на берегу моря, у Ракушки. Рон держал миссис Забини за руку, чтобы она пришла в себя, а Гарри и Гермиона вдруг заметили неладное... Добби. Он медленно истекал кровью, пока Гарри Поттер держал его в своих руках.       В тот день Гарри снова потерял близкого для него друга и товарища.       Когда Рон попросил разрешения у друга на трансгрессию с миссис Забини в штаб-квартиру, в которой вот уже больше двух месяцев жили слизеринцы, Поттер решил отправиться с ними. Гермиона тоже отправилась, решая, что сейчас для неё важно встретиться с Панси. Её рука горела на том самом месте, где было вырезано слово «грязнокровка». Это было больно... Но боль была не физической, а душевной, и сейчас ей больше всего на свете нужна её вторая половинка души, чтобы исцелиться.       Они трансгрессировали на «Гриммо, 12» после заката. Гарри произнёс заклинание и дом начал расширяться, раскрывая тайну хранителям и её новоиспечённому хранителю.       Когда компания вошла в штаб-квартиру, портрет Вальбурги Блэк вдруг раскрылся, и женщина закричала, начиная выкрикивать разнообразные ругательства, стоило ей увидеть Гермиону.       — Миссис Блэк! — шикнул ей Гарри, быстро закрыв портрет шторами.       Но этот переполох привлёк внимание жителей штаб-квартиры, и с лестницы послышались шаги и голоса.       — Может, это Гарри, Рон и Гермиона? — с надеждой проговорила Панси, обращаясь к своим друзьям – те спускались явно с последнего этажа.       — Они бы связались с нами, — холодно ответил Малфой. — Возможно, это Снейп.       — Вальбурга бы так не орала, — усмехнулся Блейз, и Рон, услышав его голос, внутренне сжался. Рядом стоящая миссис Забини судорожно держала парня своего сына за руку, а её глаза наполнились слезами.       Когда трое слизеринцев спустились, Панси сразу же подбежала к Гермионе, схватив её своими руками, и вдруг заплакала – так горько и несчастно, словно чувствовала боль чужой души.       Драко и Блейз остановились на последней ступеньке, одновременно потемневшими глазами сверля женщину, сжимающую руку Уизли.       — Сюрприз, — неловко протянул Рон, а когда Забини кинул на него безэмоциональный взгляд, то решил исправить ситуацию: — Блейз, я объясню. Тебе следует её выслушать. Ты не представляешь, что он с ней сделал...       — Сынок, — миссис Забини сделал шаг к сыну, её тонкое платье в пол было в местах разорвано и покрыто пятнами крови, а не теле виднелись заплывы синяков. — Блейз... Сынок мой...       — Рональд Артур Уизли, — холодно процедил Блейз, сверля возлюбленного взглядом. — Ты мне...       — Забини! — посерьёзнел Рон. — Выслушать – это не дракона оседлать!       И слизеринец нахмурился, переводя взгляд на свою мать – она плакала, прижимая свои изувеченные ладони к лицу, и Блейзу на секунду стало её жаль.       — Предлагаю зайти на кухню, — предложил Гарри, встречая ничего не выражающий взгляд Драко.       Никто не возражал, и компания зашла внутрь кухни. Кикимер встретил гостей, приготовив горячий чай, чтобы они смогли согреться. Камин в гостиной зажегся, и в штаб-квартире стало намного теплее.       Пока Панси с Гермионой грелись у камина в гостиной, Гарри и Драко толком и не заговаривали друг с другом, наблюдая за тем, как Блейз смотрит на свою мать. Миссис Забини дрожащими руками притягивала к губам чашку с ароматным чаем, не решаясь завести разговор. Рон находился в комнате, вслушиваясь в магловское радио, чтобы узнать хоть какие-нибудь новости.       Сидя в дальней стороне кухни, Гарри, наконец, решил заговорить с Драко:       — Мы попались Егерям.       — Я не сомневался, что вы от них отвяжетесь, — сказал Малфой, бросив быстрый взгляд на гриффиндорца.       — Нет, мы не отвязались, — с каким-то странным весельем усмехнулся Гарри. — Они притащили нас в твоё поместье.       Драко вздрогнул и вперился взглядом в парня, давая понять, что он ожидает продолжения.       — В общем, было ужасно, — он опустил голову, сжимая руки в замке. — Беллатриса пытала Гермиону, а нас закрыли в темнице. Там мы встретили Луну и миссис Забини. Ещё Крюкохвата, гоблина из «Гринготтс». Сбежать нам помогла твоя мама, — Поттер поднял взгляд на слизеринца и благодарно ему улыбнулся. Он вынул из рукава волшебную палочку матери Драко, показывая её юноше, и убрал обратно.       — Значит, с ней всё в порядке... В порядке… Но, она без палочки, — блондин поджал губы, внутренне чувствуя настоящий ужас.       Гарри на время замолчал, наблюдая за тем, как дорожки слёз текут по щекам его возлюбленного.       — Не беспокойся о ней, пожалуйста, — взяв ладонь Драко своей, Гарри придвинулся к тёплому телу и лёг на его плечо. — Добби умер. Он спас меня, — добавил гриффиндорец слабым голосом. Драко только уткнулся в каштановые волосы носом, сдерживая все свои слёзы. Души их тоже были изувечены.       Блейз, который выслушивал свою мать, начинал понимать всю ситуацию, но любви к этой женщине он нисколько не ощущал. Она, честно говоря, отталкивала его слишком долго, и вряд ли Забини сможет её когда-нибудь простить. Он оставил эту женщину одну, допивать чай, а сам отправился в комнату, в которой сидел Рон.       Дверь скрипнула, и Уизли поднял взгляд на Забини. Под его голубыми глазами подступали синяки, а весь вид казался измученным. Сев с ним рядом, на кровать, Блейз повернул на гриффиндорца голову.       — Я понимаю твою тягу помогать каждому больному, — начал Забини, уловив то, как губы Рона дрогнули в улыбке. — Это хорошо, что ты помог ей. Она потерялась в собственных суждениях и чувствах.       — Главное, чтобы ты не терялся в них, — слабо ответил ему Рон.       — Поверь, у меня есть тот, кто найдёт меня, — с улыбкой покачал он головой, дотрагиваясь рукой до горячей веснушчатой щеки и притягивая лицо Рона к себе, чтобы упереться о его лоб своим. — У меня плохое предчувствие. Может, вы останетесь до утра?       — Да, мы завтра утром трансгрессируем обратно. Нам нужно кое-что найти, — совсем тихо ответил Рональд, вдыхая терпкий запах Блейза.       — Возьмёшь меня с собой?       Голубые глаза заглянули в карие, и Уизли с серьёзностью покачал головой.       — Вас вся Британия ищет, я не могу так рисковать.       — Пусть вся Британия на время остановится, — прошептал слизеринец, прикрывая глаза. — Я так скучал... Боже, Рон, как я скучал по тебе.       Между ними повисло секундное молчание. Рон вынул свою волшебную палочку, запер дверь заклинанием и снова посмотрел на Блейза.       — У нас есть время, примерно, до момента, пока Гарри и Драко не наговорятся, — Уизли опустил свои руки на плечи Блейза и опрокинул его спиной на кровать. — А это можешь расценивать, как целый час, — нависая над слизеринцем, прошептал Рон.       — Но и целого часа мне мало, — самодовольно улыбнулся Забини.       — Скоро всё будет хорошо, — жарко прошептал Рональд, опаляя шею возлюбленного дыханием, и медленно расстёгивая его белую рубашку. Однозначно, вся одежда на Блейзе сейчас была лишней.       Все души, собравшиеся в штаб-квартире, страдали – и каждая душа по-своему. И в это мгновение, где-то за пределами этого места, люди теряли своих любимых, родных и близких. И у всех было кое-что общее – надежда на то, что вскоре они проснутся, и над головами будет чистое небо, не запятнанное ни одной Чёрной Меткой...       Утро в штаб-квартире выдалось тяжелым, и мало кто вообще хотел просыпаться и освобождаться из родных объятий.       — Я раньше не придавала этому значения, Панси, — шептала Гермиона, укрытая тёплым одеялом. Паркинсон обнимала девушку, уткнувшись в её волосы, и они нежно переплетали свои ноги под пуховым одеялом. — Даже когда Драко меня так назвал, я подумала: «Ого, как по...». Точнее, мне было действительно плевать. Это же был "Малфой". Но Беллатриса... она будто хотела выцарапать это на моих костях.       Немного подумав, Панси опустилась и легла на живот, чтобы видеть лицо своей девушки.       — Герми, — Панси смотрела в глаза Грейнджер совершенно спокойно, но ласково. В её голосе проскальзывали серьёзные нотки. — Она сумасшедшая, ты сама это должна знать. Помнишь, что она сделала с родителями Невилла? Разве нормальный человек такое сможет? Да, ты – маглорождённая, и я считаю, что это чудо. Ведь когда у простых людей – не волшебников – рождается волшебница – это настоящее благословение. Ты – самая прекрасная девушка, которую я когда-либо встречала, Гермиона Грейнджер.       Губы Гермионы приподнялись, и она в смущении опустила глаза, прячась под одеялом.       — Панси Паркинсон, ты просто невозможная! — звонко рассмеялась Грейнджер, отворачиваясь от девушки. Внезапно, до её спины коснулись мягкими руками, и Панси поцеловала лопатки девушки. — Ах... Панси, — мягко проговорила девушка, наслаждаясь этим мгновением.       — Да? — расплылась в улыбке Паркинсон, проползая пальцами под футболку Гермионы.       — У нас была целая ночь, а ты всё хочешь продолжения? — гриффиндорка кинула на девушку заинтересованный взгляд.       — Я всегда хочу продолжения, — пролепетала Панси, и вовлекла Грейнджер в поцелуй.       Внезапно, послышался резкий грохот! Что-то разбилось, а потом последовал такой звук, словно кому-то сломали все кости. И это девушки слышали так отчётливо, как и услышали, как Рон истошно закричал:       — Гарри! Драко! — его голос резал уши, разносился по всей штаб-квартире, и девушки быстро переменились в лице, схватившись за свои волшебные палочки.       В другой спальне Гарри и Драко подскочили и выбежали из комнаты вместе с Панси и Гермионой.       — Что произошло? — с паникой воскликнула Панси.       — Что-то у Рона с Блейзом! — насторожился Гарри, и четверо друзей поспешили сквозь узкий коридор, прямо в комнату Рона и Блейза.       Стоило им туда ворваться, они наставили волшебные палочки на... Миссис Забини.       — Нет! Ничего не делайте! — закричал Рональд, отхаркивая из своего рта сгустки крови. Его ноги были исполосованы ранами, лицо всё в крови, как и руки, вывернутые под неприятным углом – было ясно, что сломаны.       Миссис Забини держала своего сына за ворот одежды за его спиной, а волшебная палочка (выхваченная из рук Блейза) упиралась тому прямо в макушку. Женщина выглядела строгой, и в её лице не было и капли безумства – лишь железная уверенность.       — Миссис Забини, что вы делаете? — спросил у неё Гарри, делая осторожный шаг к женщине. — Это же ваш сын.       — Я спасаю ему жизнь! — рявкнула она, притягивая к себе Блейза.       — Гарри, не подходи, — ровным тоном произнёс Забини, заметив, что Поттер хотел сделать выпад с волшебной палочкой.       — Как вы ему спасёте жизнь, позвольте узнать? — усмехнулась Паркинсон, готовясь начать сражаться. Об этой женщине ходили разнообразные слухи, и знали все они, что миссис Забини была прекрасной волшебницей, достойная звания «Тёмной».       — Ваше общество порабощает моего сына! Вот он, — женщина подбородком указала на истекающего кровью Рона, — вбил ему в голову все эти слова о любви! А правда в том, что любви нет! Её никогда не было! Это лишь миф, жалкая пелена перед глазами тех, кто хочет что-то чувствовать! Вы его убьёте! Все вы! Он умрёт от чувства долга перед этим нищебродом!       Вот оно что... Значит, те слова в подземельях Малфоя – не просто слова, а в них скрывался смысл. Гарри прекрасно понимал, что чувствовала миссис Забини, и он очень хотел её переубедить.       — Разве, вы не поняли, что Блейз находится здесь в безопасности? — мягко поинтересовался Гарри.       — Плевать, где он находится, — усмехнулась она. — Он обречён страдать от этого яда мнимой любви!       Стоило ей это произнести, она сильнее вжала в затылок сына кончик волшебной палочки и произнесла заклинание на только ей с Блейзом известном языке. Яркая вспышка осветила комнату, миссис Забини не смогла удержать тело Блейза на своих руках, и в это же время, стоило вспышке света потухнуть, Драко обезоружил женщину экспеллиармусом и придавил её невидимым щитом прямо к стене.       Гермиона рухнула на пол к Рону, а Панси помогала ей заклинаниями. Гарри быстро взял тело Блейза в свои руки, не понимая, почему он без сознания.       — Что вы с ним сделали!? — громко закричал на женщину Малфой, мысленно сжимая магию щита – так, что он и вовсе сдавил всё тело женщины.       Она громко засмеялась и мягко ответила:       — Избавила его от чувств, от всего, что связывает его с Роном. Лишь что-то детское осталось, но это не важно. Вам не обойти это заклинание, не снять его, пока я сама этого не захочу. Любое вмешательство в его память породит в нём безумство, и магия его энергии просто убьёт моего сына. Всё, что с вами связано – он забудет. И самое главное – его память под чарами забвения. Это всё ради того, чтобы он не страдал от чувств и любви. Я желаю ему только счастья, но, со всеми вами, мой сын обречён. Ещё чуть-чуть и Тёмный Лорд победит, ещё чуть-чуть и Блейз будет освобождён. Ещё чуть-чуть... — женщина начала что-то шептать, и пока все пытались осмыслить смысл этих слов, миссис Забини издала гортанный звук и закричала. Вскоре её тело обмякло, и из всех отверстий струйками побежала кровь. Драко убрал прозрачный щит, пребывая в искреннем ужасе.       — Что это значит? — дрожащими губами спросил Гарри. Малфой на него посмотрел с широко открытыми глазами.       — Это очень древнее и тёмное колдовство. Она заперла его душу под замок и изменила память. До его души нам теперь не добраться. И если мы вмешаемся, то Блейз умрёт. Она могла снять эти чары, ведь только она знает, как. Но её больше нет, — Драко говорил спокойно, однако его сердце в грудной клетке колотилось с болезненной скоростью.       — Чёрт... — прошипел Рон, над которым нависали Гермиона и Панси, залечивая все его раны. — Чёрт... Чёрт, чёрт! Блять! Как я мог... Как я мог так с ним поступить!? — прикрыв уже здоровой рукой свои глаза, Рональд мелко задрожал. С глаз его потекли слёзы, направляясь куда-то в сторону висков и заползая в уши. Было неприятно. Мокро. Но теперь это не важно. Теперь уже ничего не важно. Его, Рона, душа раскололась, и собрать её мог только Блейз. Но Блейза больше нет.

***

      Блейз Забини открыл глаза. Из них текли дорожки слёз, но он лежал спокойно, и грудь его мерно вздымалась. Все воспоминания он вернул, и это ему казалось очень... странным. Будто он прожил жизнь заново. Он ведь возвращался в прошлое, верно? Что-нибудь изменилось?       Почувствовав запах горячего кофе, и услышав мелодию с потрескиванием из камина, Блейз медленно повернул мокрые глаза, замечая перед собой макушки пятерых человек. Он молчал, пока не решаясь заговаривать, а друзья сидели у камина, и играла приятная на слух мелодия – гитара, понял Блейз. Драко сидел перед Гарри Поттером, пытаясь играть на инструменте. Поттер за его спиной поддерживал аристократические руки и показывал, как правильно держать гитару, и какие техники игры существуют.       — Мне Сириус рассказывал, что отец не любил играть на гитаре, но любил слушать, как играет Бродяга, — мягко сказал Гарри.       — Думаю, я понимаю твоего отца, Поттер, — фыркнул Драко, но вопреки своему желанию бросить затею игры на гитаре, всё равно пытался, и мягко проводил подушечками пальцев по струнам.       — Я в детстве хотела научиться играть на гитаре, — мечтательно произнесла Гермиона, отпивая из своей кружки горячий кофе. — Хотела стать музыкантом, но потом я поступила в Хогвартс.       — Да ладно? — улыбнулся Рональд.       — Правда! Представляешь? — рассмеялась Грейнджер.       — А я представляю, — Панси положила свою голову на плечо Гермионы и прикрыла глаза. — Ты выглядела бы великолепно.       — Спасибо, — улыбнулась ей гриффиндорка. — Надеюсь, скоро всё это закончится...       И девушка осеклась, услышав шевеление тела на диване. Все повернули головы на Блейза, казалось, чего-то выжидая.       — Блейз, ты проснулся, — кивнул ему Драко.       — Я спал? — вскинул бровь слизеринец, не решаясь перевести взгляд на Рона.       — Конечно, — зазевала Паркинсон. — Нас ведь Драко пригласил, чтобы встретиться, а ты спать улёгся. Нам с Гермионой скоро пора будет уходить, её родители приготовили сегодня ужин и будут нас ждать.       — Ой, точно! — опомнилась Грейнджер. — Я совсем забыла.       — На то тебе и нужна я, — обхватив ладонями лицо Гермионы, Панси поцеловала её прямо в лоб и обняла. — Но у нас есть целый час, не беспокойся.       И Забини тут же опустил взгляд на Рона, встретив его чистые глаза. Челюсть напряглась, и Блейз сжал губы в тонкую линию, не понимая, что происходит. Вот только недавно он ни черта не знал, отправился в прошлое, как идиот, там признался Рону в любви, а потом поток всей этой информации свалился на него подобно водопаду. И сейчас будто ничего не произошло. Все казались такими счастливыми...       Или всё это – обман?       — Рон, — протянул Забини слегка сдавлено, после чего прочистил горло. — Мы с тобой ведь встречаемся?       Уизли вдруг вскинул брови.       — Уже давно, или тебе кто-то память во сне промыл?       — Нет... Всё в порядке, — неуверенно ответил слизеринец, и, под внимательные взгляды Драко и Гарри, сел на ковёр. — Точнее... Нет, хотя нет.       Девушки посмотрели на друга, казалось, с беспокойством, но Блейз предпочёл игнорировать их взгляды. Как он, Блейз Забини, мог забыть, чёрт возьми, два года его жизни!? Он, правда, не помнит ничего, что бы его связывало с Роном все два года. Он помнит лишь то, как сильно страдал Драко по Поттеру, и как Блейз себя терзал за то, что не поддерживал друга.       Он кинул на Малфоя взгляд, спустился им к запястьям и нахмурился – закатанные рукава открывали его красные запястья, и на одном из предплечий виднелась бледная Метка Пожирателя. Настолько бледная, что не сразу можно заметить. Когда он пришёл к Драко, то увидел бинты на запястьях, а теперь... на запястья у него были какие-то красные следы, перетекающие в синяки. Если подумать, это очень сильно похоже на следы от наручников... Блейз тряхнул головой. Что-то не сходилось.       Вся эта история с прошлым не сходилась совсем!       Он и Рон в том прошлом уже были друзьями, и их отношения на шестом курсе уже были темой для публичного разговора. А Драко с Гарри не враждовали с поводом и без. То, куда Панси отправила его – не прошлое... Определённо, нет.       Теперь он мог всё собрать в одну картину.       Паркинсон постоянно была в паре с Гермионой, когда Забини утягивал за собой Рона. Когда в разговоре с Поттером они оказались в Выручай-комнате, Гарри извинился. Он знал, что Блейз пережил там... Тот ужас Адского пламени. Но тогда Блейз совершенно не помнил о своих чувствах к Рону, вот только... вспомнив всё, Блейз мог точно сказать, что тогда, когда Рон спас его, заклинание его матери дало сбой, и Забини на мгновение хотел вспомнить, но внезапно его отдёрнул Драко на себя и увёл из того места, в котором находился Уизли – тот будто боялся последствий этой встречи. И слизеринец его сейчас прекрасно понимал.       До всего этого плана с путешествием в прошлое, Забини застукал Драко с парнем, похожим на Поттера. Должно быть, он не был похож на Гарри... Это был сам Гарри.       То, как Драко и Панси пытались рассказать ему про Рона – заставило в конце подытожить свои доводы. Всё это время, весь год на седьмом курсе и следующие два года после окончания, они держали Блейза в неведении.       — Вы мне лжете, — Забини поднялся на ноги и его губы дрогнули – нервно, разумеется. — Панси, это было не прошлое, так?       — О чём ты? — Паркинсон одарила его непонимающим взглядом.       — Хорошо, пойдём другим путём, — юноша потёр переносицу подушечками пальцев и посмотрел на Рона. — Если ты мне сейчас соврёшь, ты знаешь, это будет последняя ложь в твоей жизни.       Рон нервно сглотнул и медленно поднялся на ноги. Он всмотрелся в лицо Забини, протягивая к его щеке ладонь. К горлу подступило волнение, которого он давно уже не ощущал.       — С возвращением, Блейз, — улыбнулся Уизли. — Два года прошло с нашей последней встречи. Это слишком долго для меня...       Забини втянул носом воздух, когда к нему приблизилось веснушчатое лицо. Губы опалило дыхание, но Блейз мягко отстранился, сел на диван и сложил ногу на ногу.       — Что ж, у вас есть час? — он кинул взгляд на Панси и Гермиону, а когда те неловко кивнули, он продолжил: — Надеюсь, вам хватит часа, чтобы рассказать мне, что здесь происходит?       Друзья вздохнули – причём одновременно, готовясь к увлекательному рассказу. А Блейз приготовился слушать и запоминать, потому что такое вряд ли было в жизни хоть одного человека.