В тихом омуте

— Чё значит «рано»? — возмутился он. Его глаза немного округлились, и чёрно-карие бусинки смотрели прямо в душу ведущей. Дима пусть и был по жизни омегой, но таковым себя старался не считать и никому об этом не трепался. Как-никак найти себе место в обществе было тяжело с данной особенностью, тем более в ту же Битву. Да и чаще всего к таким испытаниям было опасно подпускать таких «хрупких» особ, якобы подвергая опасности их психику и физическое здоровье. На эти все пункты Диме было наплевать, он не особо подвергался мистическим силам и не чувствовал себя слабым. А омежью сторону он вообще никогда не принимал в расчёт. Хотя, по правде, раньше его и вовсе за экстрасенса не считали. Так ему, как омеге-парню, было трудно справляться с заданиями. Его часто всё сбивало, но он не сдавался. Даже когда его выгнали из Школы Экстрасенсов. И уж тем более когда Дима — прекрасный, симпатичный, имеющий большой потенциал омега — смог нахамить Сафронову в двадцатом сезоне. После чего зазвездившийся альфа старался всячески подстебать Дмитрия, говорить всем о его слабости и вечно пытался запихнуть его фото в чёрный конверт. Но и тогда парень не отступал от своей цели. Лишь когда он получил желанную руку, многие, зная его как омегу, хейтили и пытались доказать его незаслуженную победу. Дима тогда был молод, стеснителен, наивен и часто ошибался, поэтому неприятный ком обиды застрял где-то внутри. Тогда он всё ещё хотел доказать, что достоин этой руки. И если он омега, то это вовсе не значит, что самый слабый в битве. И вот он здесь, на Битве сильнейших. И он уж тем более не будет никак афишировать свой второй пол. Пускай все думают, что он бета. За это время он научился ставить защиту ото всей своей личной информации: от любых запахов, феромонов и энергетики. Поэтому на общих собраниях никакой конфликт не мог вывести его из себя, а другим он казался ужасно спокойным. Как молчаливый, ни в чём не заинтересованный бета, или хладнокровный, здравомыслящий альфа. Теперь никто, даже по слухам, поверить не мог, что он действительно мог быть омегой. Напряжение в воздухе нарастало. Дмитрий буквально показывал, кто здесь сейчас главный. И что лучше ему предоставить информацию по-хорошему. — Подожди-подожди. Потому что сначала испытание, а потом будем всё рассказывать. Смотри… — Вера, немного растерявшись от такого напора парня, быстро разъяснила правила игры. — Мне имя нужно, — Дима решил идти ва-банк. — Назовите, — в его глазах читалась мольба, которая так и давила на очевидцев, — имя бывшей хозяйки. Все затихли. Таким просящим глазам тяжело было отказать, да и если просто имя нужно… Ведущая уже было повернулась к стоящему рядом с ней главе семейства и хозяину дома. — Нина, — не выдержав такого давления, признался мужчина. «Наконец-то. Так, ну, дальше дело должно пойти быстрее». Парень тут же вышел. Оказавшись в центре большой комнаты этого дома, он стал распоряжаться, став на время руководящим альфой. — Свет выруби здесь, — приподняв руку, показал он на потолок. Темнота стала давать о себе знать, кроме лучей света, которые разливались на полу, проникая из соседних комнат. — И двери закройте здесь, какие возможно. Теперь здесь точно воцарилась тьма. Очень подходящие условия для обряда. Дима присел на колени и, разложив все нужные атрибуты, принялся за дело. Он проколол себе подушечку пальца и стал размазывать алую кровь по своей фотографии, немного втирая её в подушечки. Мало кто знает и поймёт его ритуал, ведь это исключительно его методы. Даже Марьяна навряд ли стала бы заимствовать его, ведь для этого ритуала нужна была исключительно кровь омеги, которая добровольно пожертвована. Этим способом пользовались очень смелые и сильные чернокнижники, ведь на такую кровь может прийти абсолютно любая нечисть. Парень выпрямился на коленях, и, растирая свою кровь на пальцах, принялся ждать крадущуюся на запах добычу. Гробовая тишина настала в комнате, а чернокнижник выжидал любой знак или звук. Сверху послышался треск, и парень медленно повернул голову на шкаф сзади, посмотрел на икону, стоящую наверху. Снова хруст. — Эта икона хрустела, — показывая наверх кровавым пальцем, сказал экстрасенс. Он стал внимательнее прислушиваться. — Стучит, — изобразил он жестами, посматривая на свидетелей. — Слышали стук, нет? Очевидцы, придя в себя, тихо зашептали, соглашаясь с каждым словом Димы. — Не крыша, да, другой звук, — поддакивала Вера Сотникова. — Да? — уже у Дмитрия спросила она. Чернокнижник уже поднёс сложенные руки к лицу и в утверждение медленно закивал. Так, как будто боясь спугнуть сущность, когда у самого пошли мурашки по коже. «Нельзя его упустить». Парень взялся за свою книгу с заговорами и принялся за начитку. Все не отрывали своих глаз от чернокнижника. Лишь когда перевёрнутая страница зашуршала, Дмитрий закончил. Внезапный демон, возникший на лестнице и хищным взглядом поедавший Диму, ввёл его в ступор. Его глаза горели, и его взгляд показывал ненормальный голод. Сексуальный голод. Дима, взяв себя в руки, встал и пошёл напрямую к нему. Когда парень сделал несколько быстрых шагов к лестнице, нечисть убежала вниз. Дима побежал за ней. Он не мог упустить наконец-то возникшего демона. Но только он выбежал на тот самый лестничный пролёт, как увидел ещё одну сущность. Это был однозначно какой-то чёрт. Он стоял внизу перед лестницей, перекрывая проход к демону. Как оказалось, за спиной беса скрывался инкуб. «Ну и, хули звал, храбрец?» У Димы было не так много времени, поэтому надо было действовать быстро и сразу к делу. «Я предлагаю вам своё сотрудничество. Вы мне помогаете, а взамен я вытащу вас из этого дома». Бес своими чёрными бездонными глазами прожигал дыру в молодом чернокнижнике. От этого любому стало бы не по себе, но Дима всю свою жизнь встречается с разной дьявольщиной. Они для него уже стали как простые сущности, с которыми можно было сотрудничать. И благодаря этому он не чувствовал перед ними страха. Особенно понимая, как их дальнейшие способности помогут Диме в будущем. Поэтому он должен был договориться с ними любой ценой. «Подчиняться? Омеге, блять?! — чёрт безумно расхохотался. — Такого я ещё не слышал». Инкуб сзади подошёл впритык к бесу, всё так же не отрывая хищных глаз от Дмитрия. «Что ты так напал на него, — вкрадчивым голосом вещал инкуб, — не такой уж он и ужасный. Гляди, какой симпатичный, — он принюхался к запаху крови на его пальцах, и зрачки расширились. — Да это же омега-чернокнижник, нынче это большая редкость». «Да срал я на его редкость. Мне нравится дом здесь, с хуя ли я должен бросать его, а после с этим придурком повсюду таскаться? Какая мне с этого выгода, а?» Дима спокойно стоял на лестнице, наблюдая за диалогом демона и беса, пока съёмочная группа уже снимала его с первого этажа. «Сам подумай, кретин, какой энергией и кровью он тебя питать будет. Твой голод на месяц или больше успокоит. Это тебе не альфы или беты в этом доме — вытрахивать из них силы каждый день ради каких-то пугалок, даже меня уже это заебало, — стал чуть ли не истерить демон. — Лично я готов с ним пойти», — он с искрой в красных глазах посмотрел на напряжённого чернокнижника Дима сглотнул ком в горле. Инкубов у него в напарниках ещё не было, он больше надеялся на помощь беса. Ведь он больше сможет ему рассказать об этом доме, да и вступить в контакт с ним будет куда легче. Осталось лишь только надеяться, чтобы и он согласился на помощь. А бес просканировал Дмитрия, и на его роже появилась жуткая улыбка. «Ладно, помогу. Вопрос лишь в том, справишься ли ты со мной. Не сможешь держать над своим телом контроль — твоё тело будет моим. Продержишься — буду твоим помощником». И Дима был пусть и полностью уверен в своих силах (как и был уверен в том, что бес тоже в них не сомневался), но всё же что-то насторожило его в таком лёгком согласии. Дима медленно закрыл веки, соглашаясь. «Идёт». Он поднялся на второй этаж и вошёл в комнату со словами: «Тут что-то есть»… — Что? — требовала конкретики ведущая. — Что-то… Бесовское, — прошептал чернокнижник, направляясь к порогу со свечкой. Молодой чернокнижник не заметил, как бес испарился, проникая в его тело. Тело резко потяжелело, ноги подкосились, и Дима быстро встал в проёме порога на колени. Мозг работал, разум он не терял, но тело его не слушалось. И только сейчас он осознал, что стал странно подпрыгивать на полу. Одно короткое «Блять» пронеслось у Димы в голове до того, как голос беса внутри него стал быстро диктовать ему неразборчивые слова. — «Хозяин здесь. Хозяин здесь» говорит… — тут же стал повторять ясные ему слова чернокнижник. Уголки мягких тонких губ поползли верх. Дыхание было сбивчивым, а на лице красовалась жутковатая улыбка. — Говорит «Нравится здесь». Все внимательно следили за чернокнижником. Казалось, что даже съёмочная группа задержала дыхание, боясь упустить что-то важное. Диме было неловко, и такая издёвка беса над его телом заставляла злиться глубоко внутри, а от слов, которые он говорил, хотелось краснеть, но если бес только так готов сказать всю нужную информацию, то он стерпит. — Голос идёт такой, говорит типо «Наебала вас генеральша, наебала вас генеральша» говорит, — брюнет водил правой рукой у виска, голос в голове сейчас заливался смехом от одной и той же фразы, не умолкая, — вот такое что-то говорит всё время. Повторяет. Какая-то генеральша, — вдруг тело бросает в жар, и тем самым Дима отодвигает от себя подальше свечу. Из-за чего его стало ещё сильнее трясти. — Вот так вот угорает, угорает прям. «Нравится, нравится здесь» говорит. «Жгу, жгу. Баню, баню» говорит… «Баню мог сжечь, да не стал. Передумал» говорит. Говорит «Захотел бы — и дом сжёг», — улыбка стала шире, а в неподвижных глазах играли нотки безумия. Левая рука показывала три пальца, крутя кистью у виска. — Показывает «Три недели, три недели, три недели» — вот такие вот говорит. Три недели назад, что… «Сжёг». Это были последние слова беса. В голове наконец-то стало пусто, а тело пришло в норму. Стало сразу легче дышать, хотелось сейчас прилечь или попить воды, но, сделав облегчённый выдох, парень потёр свою шею и встал с места. Складывая все свои атрибуты обратно в чемодан, чернокнижник вынес свой вердикт: — Точно бесовское что-то. И оно здесь не одно причём. — А кто сжечь всё хочет? — Бес. Говорит, нравится… Вторая — инкуб. Он посмотрел на инкуба, который не сводил с Димы ехидный взгляд. Бес стоял уже сзади. Оба угорали с только что разыгранного ими представления. Во время объяснений Дима предстал перед хозяевами ходячей энциклопедией мира мистики. Поговорив и дав советы хозяину дома, он решил закончить на этом и наконец забрать своих новых «друзей». — В общем, я могу их убрать. За собой их вывести. Они мне в принципе нужны для работы в дальнейшем. — Дим, ты к консилиуму готов со своими коллегами? — внезапно решила его удивить Вера. Лёгкая растерянность появилась в глазах парня. Ему ещё и обсуждать всё это, и к общему компромиссу идти надо? — Он скоро будет? — задал парень встречный вопрос. Сзади него бесы уже ржали в унисон. О том, что они всю информацию выдали и больше ничего и никому уже не скажут, Дима уже понял. — Через одного человека, — улыбнулась ведущая. — Понял, хорошо… — выдохнул брюнет и закрыл свой чемодан. — А ты хочешь сказать, что ты куда-то торопишься? — Нет… Дмитрий пошагал к выходу, поглядывая на беса с инкубом, которые даже не думали отрывать от омеги взгляд. «Мы всё равно им больше ничего не скажем. Ты нам уже должен, смекаешь, малыш?!», — инкуб болтал ногами, сидя на шкафу рядом с той самой иконой, которая тихо поскрипывала. «Если не сдержишь своё обещание — душу твою сожру на ужин, ты слышал меня?!», — крикнул вслед бес, опираясь на этот же шкаф, скрестив руки на груди. И никто не мог даже подумать, что, кроме Дмитрия, действительно ни один из экстрасенсов на испытании не сможет увидеть в этом доме бесовщины. Что уж и говорить про информацию, которую они собирались скрывать.