***
В столовой, как обычно, была немыслимая толкотня. Толпа была такой огромной, что начиналась ещё в коридоре. Я встала за незнакомой мне девочкой. Кто-то положил руку мне на плечо. Рядом со мной стояли Талия и Лука. Я улыбнулась им. Это были мои лучшие друзья. Познакомились мы очень и очень давно, когда мы все трое сбежали из дома и по счастливой случайности познакомились. Лука был довольно-таки привлекательным парнем. Носил он обычную толстовку и джинсы с кроссовками. У него были светлые, отливающие рыжеватым оттенком волосы, голубые глаза, и единственное, что портило его внешность, это тонкий длинный шрам, протянувшийся от века до правой щеки. Лука не любил говорить о том, откуда он у него. Единственное, что нам с Талией удалось узнать, это то, что появление шрама как-то связано с его пропавшим отцом. Нет, он не погиб. Он бросил маленького сына одного с поехавшей матерью. Короче говоря, это была долгая и ещё раз долгая история. Талия была замечательной девчонкой, но одевалась она очень неординарно, из-за чего многие ребята от неё шарахались. В этот день она оделась как обычно. Чёрная кожаная куртка с шипами на плечах, узкие тёмно-синие джинсы, чёрные шнурованные ботинки и, как ни странно, тоже чёрная футболка с белым силуэтом Барби в профиль. со стрелой в голове. У Талии были чёрные до плеч всклоченные волосы, ярко-голубые глаза, настолько яркие, что глаза Луки казались чертовски бледными, если сравнивать. Глаза она густо подводила чёрным карандашом, а нос был усыпан веснушками. — Привет! Уже успела получить отличную оценку? — усмехнулась Талия. — Целых две, — вздохнула я. Я не любила намёки людей на счёт того, что я помешанная на учёбе зануда. Возможно, так оно и было, но… Я находила это обидным. Но на Талию я зла не держала, ведь я знала, что она просто шутит, чтобы поднять нам всем настроение. Очередь медленно двигалась вперёд. Через минут десять мы уже сидели за самым дальним столиком у окна. Пока ребята вовсю уплетали свой ланч, я безо всякого аппетита разглядывала свой сэндвич. Талия уже поела. Она удивлённо уставилась на меня. — Ты чего? — спросила она. — Есть что-то не хочется, — ответила я. Она вырвала у меня сэндвич и принялась его жевать. — Какой у тебя сейчас урок? — спросила она с набитым ртом. Я залезла в сумку и достала расписание на сегодня. — Биология, — ответила я. — О, отлично, у меня тоже, — улыбнулась Талия, а затем выжидающе взглянула на Луку. — У меня сейчас Английская Литература, — вскинул руки он. — Ладно, девчонки, я пошёл. Лука унёс поднос и в сопровождении трёх парней удалился. Талия хмыкнула. Я, по правде говоря, не сразу поняла, что она такого смешного услышала. Поймав мой недоумённый взгляд, девушка кивнула в сторону, прямо за мной. Я повернулась через плечо. Если уж в классе наши звёзды местного разлива сидели у чёрта на куличиках, то в столовке они были у всех на виду. Несколько столов было сдвинуто вместе. Теперь я знала, кто на протяжении всей перемены ржал как конь. Одна секунда понадобились моему мозгу для того, чтобы заметить его. Джексон повернулся в нашу сторону и упорно смотрел на кого-то из нас, одновременно с его фирменной улыбочкой что-то рассказывая друзьям. Очередная волна громкого хохота захлестнула столовую, а затем все его дружки стали поворачиваться в нашу сторону с идиотской улыбкой на лице. — Не к добру это, — тихо сказала я. — Сейчас я научу тебя решать все твои проблемы одним махом, принцесса, — подмигнула мне Талия, а затем показала парням средний палец и посмотрела на меня, намеренно избегая их взглядов.***
Мы с Талией ворвались в кабинет, тяжело дыша. Весь наш класс стоял у доски. Мы с подругой удивлённо переглянулись. Наша учительница Биологии была самой что ни на есть настоящей ведьмой. Это была женщина лет сорока, на вид — самая обычная училка в средней школе. Но на самом-то деле… — Мисс Чейз, кладите журнал на стол, — произнесла она. Я прошла мимо одноклассников и передала его миссис Саммерс. Я почувствовала, как в меня впиваются десятки колких взглядов. Мило. Я встала к остальным у доски. — Отлично, — продолжила учительница Биологии. — Сегодня у нас лабораторная работа, — все недовольно заурчали. — Замолчите! Будем препарировать лягушек. Ах, да. И ещё. Мистер Грейс, подойдите, пожалуйста, ко мне. И сестру не забудьте. — Сестру? — кто-то тихо прошептал у моего уха. Я подняла взгляд и встретилась с сине-зелёными глазами Перси Джексона. — Талия старшая сестра Джейсона, — я поджала губы. — Не знал, да? — я едва заметно улыбнулась, глядя на недоумённое лицо одноклассника. — Они же не… — Мистер Джексон! — реакция у миссис Саммерс была отменная. — Что же такое увлекательное Вы рассказываете мисс Чейз? Нам тоже интересно. Тело заполнило какое-то неприятное чувство. Мои щёки и уши пылали. Я просто надеялась, что это не так заметно, как я чувствовала. — Думаю, Вы слишком стары для этого, мисс Саммерс, — выдал Джексон. Я знала, что этот парень чертовски безбашенный — но не до такой же степени! Это явно довело учительницу до точки кипения. — Отлично! Вы работаете в паре, и я даю вам в два раза меньше времени! Мы с Джексоном переглянулись. Я смотрела на него со всей ненавистью, на какую способна.***
— Ладно, давай я буду её препарировать, а ты всё записывать, — сказала я. Джексон развалился на стуле, явно довольный жизнью. — Эй, ты что, оглох?! — раздражённо спросила я, но опять никакого ответа. Я судорожно вздохнула. Ладно. Ладно. Он сам этого хотел. Я схватила Джексона за край футболки и притянула к себе. — Послушай, ты, увалень! — злобно прошипела я. — Даже не смей испортить мне оценку, понял?! Ты будешь делать всё так, как я скажу, — последние два слова я особенно чётко выделила, чтобы до него точно дошло. В его глазах стояло удивление. — Иначе, клянусь богами, я препарирую тебя. Ты предупреждён, — хмуро буркнула я и отпустила его, заметив, как некоторые ребята отвлеклись от работы и вовсю пялились на нас. Джексон присмирел, внимательно следя за тем, как я протираю скальпель салфеткой. Покончив с этим, я взглянула на привязанную лягушку, бешено дёргающую глазами и разглядывающую меня. Её грудь быстро поднималась и опускалась. Лучше бы она сразу была мёртвой. Было бы легче. Я занесла скальпель над её брюшком. Я хотела уже сделать надрез, но что-то остановило меня. Я так бы и стояла, если бы меня не окликнул мой надоедливый напарник. — У тебя руки дрожат, — сказал Перси Джексон. — Заткнись, — фыркнула я. — Ты, конечно, можешь думать, что я последний олух, но я не слепой, Чейз, — то, как он произнёс мою фамилию, меня насторожило. Этот парень вызывал у меня бурю эмоций. Негативных. — Не мешай мне, прошу тебя, — взмолилась я и опустила скальпель. Мои руки действительно дрожали.***
— Чейз, Джексон, сдавайте работу! — гаркнула миссис Саммерс. Я выхватила у Джексона тетрадь и принялась читать то, что он записал. Вроде бы всё было правильно. Неужели он хоть с этим справился? Должно быть, я сплю. Мы с Джексоном подали тетрадь с записями миссис Саммерс. Пока она проверяла, я с отвращением принялась оттирать от пальцев лягушачью кровь. — Ошибок нет, — констатировала она. — Но я ставлю обоим на балл ниже… Даже с минусом. Я открыла рот от удивления. — Но… Почему? — Вы вели себя неподобающе в начале урока. К тому же, вы не справились за данное вам время, — ответила она. Сверкнув злым взглядом в Джексона, я снова повернулась к миссис Саммерс. — Но у всего класса ещё пятнадцать минут работы! — я указала на одноклассников. — Я сказала вам сразу, что у вас будет меньше положенного времени, мисс Чейз, — уже с нескрываемым раздражением ответила учительница. — Какое у вас вообще было право сокращать наше время? — произнесла я, понемногу выходя из себя. — Я либо ставлю вам эту оценку, либо самую низшую, Вам понятно, мисс Чейз? — я могла бы, конечно, сказать, что виноват лишь Джексон — да так оно и было на самом деле, — но даже он не заслуживал такой подставы. Миссис Саммерс открыла журнал и уже взяла в руки ручку, но я захлопнула журнал прямо перед её носом и взяла его в руки. — Что Вы делаете, мисс Чейз?! — взвизгнула она. Я всучила в руки Джексону журнал и наклонилась к учительнице. — Мы всё сделали на «отлично». Так какого же тогда чёрта? — Учитель всегда прав, — ударила кулаком по столу учительница Биологии. — Ох, поверьте мне, районный манхэттенский суд будет тоже прав. Мой отец — адвокат, так что следите за языком, — я солгала насчёт работы отца и сразу же мне стало стыдно. — Да как Вы смеете мне угрожать?! — разозлилась миссис Саммерс. — Эй, народ, кто хочет исправить свои оценки? — крикнул Джексон на весь класс, и вокруг него собрались абсолютно все ребята, кроме конченных ботаников. Все наперебой полезли улучшать своё положение в учёбе. Ладно, с этим я разберусь позже. — А как Вы смеете ущемлять наше время? — учительница поняла, что я явно не отстану так просто. — Отлично! — гаркнула она. — Я ставлю обоим отлично! — судя по её тону можно было догадаться, что она совсем не хотела идти на уступки, но пришлось. — И не вздумайте завалить меня по Биологии после этого инцидента, — сказала я. — Это уже не Ваше дело, что мне ставить, а главное — кому, — проорала она. — Неужто Вы думаете, мисс Чейз, что умнее меня? — вообще, вопрос должен был быть риторическим, как она предполагала, да и вообще — надо бы быть полегче на поворотах, но я выдаю: — Умнее в некотором плане. Да и вообще, что-что, а в вашем возрасте я не буду злиться на весь мир и самоудовлетворяться, ставя всем подряд низкие оценки. После этих слов миссис Саммерс уже кипела от негодования, а класс разразился громкими аплодисментами… Мне.***
Я никогда не любила привлекать к себе внимание. Я не привыкла к тому, что окружало моих ровесниц каждый день. Орава подружек, которые всегда тебя успокоят, развеселят и заступятся, если надо. Парни, влюблённые в тебя по уши, и бегающие за тобой по пятам. Люди не вешают на тебя ярлыки. Ни одного. Ты ни «зубрилой», ни «занудой», ни кем-либо ещё, не являешься. Тебя уважают одноклассники. У тебя благополучная семья, тебя всегда поддержат и всегда рады видеть, в каком состоянии ты бы не находился. Да, многие подростки живут сейчас именно так. А вот я — нет. Иногда мне кажется, что моя жизнь — это сплошная полоса неудач. Моя единственная подруга — Талия. В некоторых соотношениях она грубая, да и мы не особо близки. Лука её лучший друг, и похоже, влюблён в неё. Он один из самых популярных и обожаемых парней нашей школы. Я влюблена в него. До безобразия сильно. А я для него как младшая сестрёнка, которую нужно защищать ото всех и от всего. Он не видит во мне потенциальную девушку. Мои одноклассники считают меня высокомерной заучкой. Они общаются со мной, только когда им что-то нужно. Моя семья — это самое больное. Мой отец ярый фанат исторических событий Первой Мировой. С этим и связана его работа. Моя мать, умная и образованная женщина, сразу произвела на папу неизгладимое впечатление. Он влюбился в неё. А она полюбила его. У них родилась я. Они были самой счастливой парой. А потом что-то пошло наперекосяк. Кувырком. Они разошлись. Мама уехала в Нью-Йорк, а отец остался с маленькой дочерью на руках в Вирджинии. Брошенный, не знающий, что ему делать и как дальше жить. Мама разбила ему сердце. Через несколько лет отец встретил мою мачеху. Они поженились, и она родила ему двух сыновей. Но он не был так счастлив, как раньше. Мама снилась ему по ночам, он просто не мог забыть её, хоть и прикидывался, что счастлив тому, что имеет. Мачеха не любила меня, хоть и старалась не показывать этого при отце. Чтобы не расстраивать его. Наверное, ещё и потому, что чем старше я становилась, тем больше становилась похожа на маму. У отца сдавливало сердце каждый раз от мысли, что по его дому расхаживает почти точная копия женщины, которую он не мог выбросить из головы. Мы жили дальше, двигались вперёд. Затем, по работе отца отправили в Сан-Франциско. И вот, наконец, судьба забросила нас в Нью-Йорк. Было поздно. На улице стемнело, зажглись оранжевые фонари. Я шла, уткнувшись носом в ворот куртки. Холодный ветер играл в моих волосах. Школьная сумка болталась сбоку. Я шаркала ногами по асфальту. Я возвращалась с дополнительных занятий домой. Если, конечно, квартиру, где меня все, кроме отца ненавидят, можно подогнать под определение «дом». Дыхание перехватывало каждый раз при мысли, что по этим улицам ходит мама. Да, она вела осёдлую жизнь в Нью-Йорке. У неё никто так и не появился. Погружённая в свои мысли, я и не заметила, как дошла до нашего дома. Я зашла в подъезд и тряхнула волосами. Тут было душно и неприятно пахло гарью, но, хотя бы, было относительно тепло. Поднявшись на наш этаж на лифте, я открыла входную дверь. Во всех комнатах горел свет. Сводные братья, как заведённые, носились по квартире. На полу валялся всякий хлам. Я бросила взрослым дежурное «Я дома!». Я скинула сумку на полку комода. Разувшись и повесив куртку, я направилась в свою комнату. Вернее, в нашу с братьями. Личное пространство? Размечталась. Переодевшись в домашние шорты и футболку, я прошла мимо зала. Отец читал газету, а мачеха что-то зашивала. — Что на ужин? — спросила я. — Привет, Энни, — с безразличием буркнул отец, не отрываясь от газеты. Думаете, я обиделась? Расстроилась? Нет. Я уже привыкла. — Что приготовишь, — в тон папе ответила мачеха, так же не удостоив меня своим взглядом. — Отлично, — сказала я. — И пусть эти оболтусы не просят, чтобы я их накормила, ясно? В конце концов, у них есть мать, которая в состоянии о них позаботиться. Отец выглянул из-за газеты, предупреждая меня взглядом. Мачеха уставилась на меня, швырнув нитку с иголкой. — Я всё сказала, — добавила я. В этот момент в зал вбежали братья, обмотанные туалетной бумагой. — Ах, да, убирать я за ними тоже не буду. Всем хорошего вечера. Я вошла на кухню, предварительно громко хлопнув дверью. Я включила телевизор и быстро приготовила себе салат. Наспех поужинав и помыв посуду, я засела за уроки. Братья, бегающие по коридору и вопящие, будто их режут, не давали мне сосредоточиться. Когда я раскладывала учебники, на глаза мне попалась тетрадь по Биологии. Только вот она была не моя. *Оценка C- в Америке равна 3- по российской шкале оценок.