Аква

После ухода врача, я нашла записку на полу. Немного помедлив, я подняла её, заметив красивый каллиграфический почерк. "Благодаря Флур, я узнала о произошедшем раньше. Думаю, вам это понадобится." Это про сферу, да? Флур... не знаю, что творилось у неё в голове, когда она это сделала. Напасть на Лаки, который в тот момент едва находился в сознании... Я не могу даже обругать её за это. Просто хочу понять, что же стало причиной. Я слишком привязалась к ней, чтобы просто отмахнуться. Она моя первая подруга всё-таки. Стиснув бумажку в руках, я заглянула в общую комнату, где Силекс задумчиво смотрел на Лаки. А тот, пусть и находился без сознания, уже точно должен жить. Хвала богам. Я так рада, что всё обошлось. Осталось только дождаться его пробуждения, и, надеюсь, после этого всё будет хорошо. ******** Когда у Лаки началась лихорадка, я решила всерьёз изучить вопрос с перенасыщением через портативный монитор. И информация, которую я оттуда почерпнула, мне не понравилась. Лихорадка – полбеды. Кто-то слил, что некоторые народники используют свойство этой болезни для допросов, потому что люди во время этого состояния не врут и становятся намного разговорчивее. Во-первых, не знаю, правда ли можно искусственно заставить человека использовать чувство стихии, но уже звучит ужасно. Во-вторых, разговорчивый Лаки, который не врёт? Мне страшно это представить. Честно говоря, я не уверена, что хочу это видеть. Несмотря на то, что мне правда интересно узнать некоторые аспекты его жизни, я бы не хотела услышать о них таким образом. Даже думать не хочу, что он может случайно выболтать. Кстати говоря, когда вообще Лаки успел овладеть чувством стихии? Он же как-то использовал воду, чтобы помочь мне. Неужели он тоже? Но как такое вообще возможно, он же водник. – Ты чего? Я подняла взгляд, заметив беспокойство Силекса. Круги под его глазами говорили сами за себя, но я решила не указывать на это. – Ты не замечал за Лаки что-нибудь странное? – Он же ещё не очнулся. – Нет, я имею в виду раньше, – я слегка нахмурилась. – Он же овладел чувством стихии. Не знаю, сколько времени он на это потратил, но явно даже не месяц. Ладно, возможно, я даже понимаю, почему Лаки захотел оставить это в секрете. Я бы тоже так поступила, честно говоря. И поступаю, на самом деле. Силекс уставился на меня, кажется, задумавшись. – Ну, тогда это объясняет, почему Аква постоянно таскался в его комнату. Я вздохнула. Как он вообще об этом узнал? – Думаю, мы можем спросить у него, когда он проснётся, – продолжил Силекс, взяв из холодильника молоко. – И, пожалуй, пора сменить Акву в дежурстве. Мне кажется, он как-то слишком долго там сидит, поэтому я пойду. И вышел из кухни. Я застыла, уставившись на пустой дверной проём. Мне кажется, или тут что-то не так? Мы договорились, что по очереди будем следить за Лаки, и время Аквы ещё точно не прошло. Я поспешила в общую комнату, чтобы нагнать Силекса. – Погоди, – начала я, схватив его за плечо и, вспомнив о его проблеме, тут же убрала руку. Он, застыв на мгновение, повернулся ко мне. – Всё в порядке? – Да, – ответил тот. – А чего спрашиваешь? Я, помедлив, покачала головой и ушла обратно на кухню. Возможно, мне просто показалось. Когда я вернулась к портативному монитору, я заметила новость, появившуюся сбоку на экране. И моё сердце ушло в пятки. "Известный сотрудник МЦРОП взялся за инцидент, произошедший на праздновании дня рождения Руш! Темпест славится большим процентом раскрываемости дел! Сможет ли он решить и это?" О Игнис, нам конец. ******** Мне потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться. Я надеюсь, что мы сможем что-нибудь придумать, потому что я не хочу гнить в тюрьме даже несколько лет. Слишком многого хочу, судя по всему. А наши дежурства двигались дальше. И поведение Силекса заставляло настораживаться всё сильнее. Скорее всего, у него бессонница. И он перестал готовить еду, хотя сейчас была его очередь. Я ничего ему на это не сказала, просто приготовила суп сама и сообщила ребятам. В итоге, когда я зашла на кухню на следующий после обеда, я нашла только одну немытую тарелку и Акву за столом, который просто смотрел в окно на падающий снег. Немного помедлив, я спросила: – Силекс ел? – Не помню, чтобы он вообще подходил к кухне за ночь. А значит, вообще не притрагивался к супу. Удобно, на самом деле. Аква знает передвижение каждого из нас. Можно спросить, кто и куда ходил, и он с лёгкостью на это ответит. Ладно, нет, я передумала, это звучит жутко. В любом случае, назревает вопрос: – Он спал ночью? Аква пожал плечами. Я вздохнула, собираясь выйти из комнаты, но остановилась. – Ты сам-то как? Он наконец-то повернулся ко мне, слегка склонив голову на бок. Я закатила глаза. – Я про твоё самочувствие. – Думаю о том, что ты мне сказала. Я растерялась на мгновение. – А что я тебе сказала? Он проигнорировал это, развернувшись всем корпусом ко мне. – Какова вероятность, что Лаки перестанет со мной общаться из-за моей одержимости? Я просто молча уставилась на него. Он сейчас серьёзно? – Мне обязательно отвечать на этот вопрос? Мы смотрели так друг на друга несколько секунд. – Я уже не понимаю, что ты пытаешься до меня донести, – выдал Аква, и я закатила глаза. – Аква, ты!.. Я замолчала, сделав глубокий вдох. – Ты знаешь, что вообще такое зависимость? – спросила я, уставившись на него. Тот открыл рот, чтобы что-то сказать, но я начала раньше: – Знаешь, кому будет плохо в первую очередь, м? Вот и думай теперь. И я вышла из кухни, не желая больше иметь с ним дело. Даже страшно представить, что было бы с водниками, если бы он всё-таки продолжил быть их представителем. Наверное, по этой причине он ушёл, кто знает? Но не суть. Я поднялась по лестнице вверх, собираясь подменить Силекса и заодно всё-таки узнать, что с ним происходит. Когда я открыла дверь в комнату Лаки, я застыла. На меня уставились две блестящие от слёз пары глаз. Я растерянно переводила взгляд с Силекса на очнувшегося Лаки и обратно. Он проснулся. Погодите, почему они плачут? – Фени, – начал Силекс, – дай нам пять минут. Я молча вышла в коридор, закрыв за собой дверь. Мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. И вопрос о их слезах встал только острее. Что происходит? Почему нам сразу не сказали, что Лаки очнулся? Вскоре Силекс вышел из комнаты, тут же повернувшись ко мне. – Пожалуйста, говори с ним помягче. – Что? – вырвалось у меня, и покрасневшие от слёз глаза Силекса заставили меня снова опешить. Похоже, за перенасыщением кроется не только болтливость. – Просто послушай меня, – он сложил ладони друг к другу, с мольбой посмотрев на меня. – Думаю, он скоро уснёт, так что прошу. Я уставилась на него, не совсем понимая, что происходит. – Ладно, – в конце концов выдала я, – хорошо. Он облегчённо выдохнул. – Тогда передаю его тебе. Так, нет, я же не за этим сюда пришла. Когда Силекс уже прошёл мимо меня, направляясь в свою комнату, я схватила его за руку, но, сообразив, тут же отпустила. Да твою же! Знаю, что не стоит его хватать, но всё равно это делаю. Что, язык себе откусила, раз словами не могу остановить? Но беспокойство его состоянием просто не выходило у меня из головы. Силекс повернулся ко мне, и я быстро начала: – Мне кажется, что тебе плохо. Он явно растерялся от моего заявления, раскрыв рот от удивления. – Нет? – Ты не ел со вчерашнего дня, мне Аква рассказал. И твои круги под глазами. Ты же не делал себе кофе! У тебя что, бессонница? Он застыл, кажется, забыв, как моргать. – А теперь посмотри мне в глаза, – продолжила я, понизив голос, – и скажи, что с тобой всё в порядке. Он не отводил от меня взгляд, но молчал. Мы стояли в тишине некоторое время, пока я не выдала: – Это из-за Лаки? – Я тоже испытываю чувство вины, если быть честным. Я вздохнула. – Почему ты сразу не сказал? – Не думаю, что в тот момент это бы нам помогло. О Игнис, и этот туда же. – У меня была надежда, что хотя бы у тебя всё хорошо с головой, в отличие от остальных. Силекс рассмеялся. – Я тут девушек боюсь, если ты забыла. Меня точно можно назвать нормальным? – Конечно, – нахмурилась я. – А кем ещё? С Аквой ты точно не сравнишься. Он приложил руку к груди, улыбаясь. – Спасибо, я польщён. Я закатила глаза, снова услышав смех Силекса, а потом серьёзно на него посмотрела. – И давно ты сдерживаешь эмоции? – Ну, – тот нарочито задумался, вежливо улыбнувшись, – всегда? О Игнис, я уверена, что вся проблема пошла от его отца. Тут даже думать не надо, особенно, если вспомнить тот эпизод в "Коркевом доме". – Мог бы и мне... Я застыла, резко замолчав. Нет, не мог. Если бы я была в похожей ситуации, то от таких слов только бы сильнее закрылась. Я подняла на Силекса взгляд, заметив его выжидающее выражение лица, и тяжело вздохнула. – В такие моменты, наверное, настаивать не стоит, – начала я, пытаясь подобрать слова. – Ну, думаю, я бы могла выслушать тебя. Если бы ты хотел, конечно. Я просто вижу, что тебе плохо, и хочу помочь, но даже не знаю, как это сделать. – О боги, Фени, – Силекс прижал руки ко рту. – Это так мило с твоей стороны, серьёзно. Я открыла рот, чтобы ответить, а тот внезапно схватил меня за руку, сжав ладонь двумя руками. Застыв, я растерянно уставилась на него. Чего это он? – Спасибо тебе большое, – продолжил он, с яркой улыбкой посмотрев на меня. – Это так мило, я не могу даже выразить это словами. Я почувствовала дикое смущение и затаила дыхание, надеясь, что щёки покраснели не так сильно, как мне кажется. Можно я уже просто уйду к Лаки, пожалуйста? – Ты чего покраснела? Теперь надежд у меня не осталось. Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Даже пошевелиться было страшно, потому что ощущение, что я могу его спугнуть, не покидало меня почти с самого начала как я узнала о его проблеме. И вдруг он продолжил: – Ого, у тебя прям рука горячей стала. – Силекс! – воскликнула я, пытаясь дёрнуть руку на себя. – Ради своей Терры! Он отпустил меня, примирительно подняв ладони. – Извини? Я что-то сделал не так? А мне хотелось просто сбежать. – Иди есть, – начала я, указав в сторону лестницы. – А я пошла. Потом поговорим. И быстро зашла в комнату Лаки, закрыв за собой дверь. Надо успокоиться. Но воспоминания об этом инциденте делали только хуже. Я буквально сбежала, потому что слишком сильно смутилась. О Игнис, это какой-то ужас. – Фени? – послышался слабый сиплый голос. Я резко повернулась, уставившись на Лаки. Ему явно было очень плохо: весь красный из-за температуры, часто и слабо дышал, а взгляд он всеми силами пытался сфокусировать на мне. Я застыла, затаив дыхание. Никогда не видела, чтобы он выглядел настолько жалко. Это просто ужасно. Я так сильно привыкла, что он обычно не показывает своего плохого самочувствия, что сейчас мне стало жутко только от одного взгляда на него. Желудок скрутило от беспокойства. Медленно приблизившись к нему, я села на стул рядом с кроватью. Лаки перестал фокусироваться на мне, просто пытаясь держать глаза открытыми. – Может, тебе стоит поспать? – осторожно начала я. – Не хочу. Хорошо. Ладно. Я поправила мокрое полотенце на его лбу. Пока холодное. Наверное, Силекс недавно поменял. – Больно дышать, – вдруг продолжил Лаки, прикрыв глаза. – Ну конечно, – невесело хмыкнула я. – У тебя дыра в груди. – Что произошло? Он не помнит? Хотя, наверное, в том состоянии в принципе сложно соображать. Я уже открыла рот, чтобы ответить, но застыла. А стоит ли ему говорить правду? Не знаю, как он вообще отреагирует на то, что наша союзница поступила подобным образом. У меня до сих пор в голове не укладывается, что уж говорить о Лаки, пока он в этом состоянии? Так, нет, не надо. К чему привело прошлое умалчивание? Правильно. Думаю, стоит сказать правду. – Флур напала на тебя, – выдохнула я, решив больше ничего не добавлять. Думаю, и этого достаточно. – Почему? – Мы не знаем. Она куда-то ушла. Но из-за неё нам прислали сферу молний, так что... честно говоря, не знаю, что происходит в её голове. Лаки промолчал. Я тоже не спешила что-либо говорить, просто повернула голову к окну, тяжело вздохнув. – Она ненавидит меня? Я застыла. Медленно повернув голову к Лаки, я заметила его затуманенный взгляд на мне. – Думаю, что нет, – выдала я. – Тогда зачем она напала на меня? – Я не знаю. – Когда знакомые люди пытаются убить тебя, это же значит, что они тебя ненавидят? – Э. Наверное? – Значит, она меня ненавидит. Отличное умозаключение. В принципе, даже логичное. Только у меня от этого какое-то странное чувство. – И ты меня ненавидишь, – вдруг выдал Лаки. Я опешила, во все глаза уставившись на него. – Погоди, с чего ты взял? – Ты мне говорила об этом. Что? Когда? – Я понимаю, – продолжал он, – что это скорее всего шутка. Но иногда мне кажется, что ты говоришь всерьёз. И ты мне ничего не рассказала. Силекс знал, Аква знал, Флур, скорее всего, тоже. Только мне ты ничего не рассказала. Ты ненавидишь меня? На последних словах его голос дрогнул. Я застыла, уставившись на его покрасневшие от слёз глаза. – Почему? А я не могла сказать ни слова. – Я не хочу, чтобы меня ненавидели... И слёзы сорвались с его ресниц, медленно скатываясь по щекам. Я довела Лаки до слёз. Никогда бы в жизни не подумала, что мои шутливые слова могут так сильно его задеть. Если бы я знала, то в жизни бы никогда не сказала ничего подобного. Почему он молчал об этом? Я впервые вижу, чтобы он переживал о чём-то настолько сильно. – Лаки... – Почему? – надломленным голосом спросил он, и у меня сердце сжалось от боли. О Игнис, какой же он сейчас ребёнок. – Я, – начала я, пытаясь подобрать слова. – Как я могу ненавидеть тебя? Он поднял на меня свои влажные жёлтые глаза, и я осторожно взяла его за руку, как Силекс меня некоторое время назад. – Ты мой друг, Лаки. Конечно, я люблю тебя, разве может быть иначе? – Любишь? – спросил он с такой неприкрытой надеждой, что мне почти физически стало больно. – Как друга, – слабо улыбнулась я. Он улыбнулся мне в ответ и всхлипнул, разрыдавшись. Сжав мою руку, он ещё больше стал напоминать великовозрастного ребёнка. Слёзы подступили к моим глазам, но я всеми силами пыталась их сдержать, сжав руку Лаки в ответ. – Спасибо, – очень тихо прошептал он, всхлипнув. – Спасибо. А я ничего и не сделала, чтобы меня благодарить. Если у него возникли такие мысли, значит, ужасный из меня друг. Ком встал в горле. Я задержала дыхание, чтобы не разрыдаться в один с ним тон. Кажется, в какой-то момент я решила, что в этой компании только у меня ужасное прошлое. Если бы не его рана, я бы обняла Лаки. Но сейчас я могла только держать его за руку, чтобы он немного успокоился. Когда он, успокоившись, уснул, я больше не сдерживала себя. Тихо всхлипнув, я сгорбилась перед его кроватью, сильнее сжав его руку. Это просто невыносимо. У каждого из нас была причина ступить на этот путь. И когда я смотрю на Лаки, который буквально пять минут назад плакал, как ребёнок, от мысли, что я его ненавижу, моё сердце просто разрывается на куски. Что же произошло в его жизни? А что случилось в жизни Силекса? Разве мы заслужили подобного обращения к себе?