Аква

Была у меня когда-то подопечная, по силе стоявшая сразу после меня. Разрыв между нами, конечно, был огромным, но с остальными моими людьми, для которых была непосредственным начальником, справлялась хорошо. Она умела командовать, могла напустить страх, заставить себя уважать. Она была действительно хороша, и я только рад, что когда-то она была моей правой рукой. Её звали Марэ. Знания этого водника были настолько же огромны, как море, сливающееся с океаном. Она видела будущее. Знала большую часть событий от самого начала до конца, но никогда не делилась этим с нами. Потому что её способность заточена на том, что изменить нельзя. Печально знать кровавые подробности той или иной ситуации и быть не в силах это исправить, верно? Звучит поистине ужасно, но Марэ справлялась с этой ношей просто отлично. Неудивительно. Она была самой разумной из всех, с кем мне приходилось иметь дело. Она понимала мою проблему и не требовала слишком много. Обычно, решения я принимал только после её вердикта, даже те, которые касались заключения моих людей. Возможно, от этого меня и считают безалаберным богом, но, если говорить честно, моя безынициативность – ещё не самое худшее последствие прошлой жизни. В основном я намекаю именно на Эйра. Он с его правой рукой материли друг друга, на чём свет стоит. Всегда. Потому что постоянно раздражали друг друга. Я тоже не был подарком, но когда спросил об этом Марэ, она ответила: "Всё не так уж и плохо. До тех пор, пока вы не злоупотребляете своим животным происхождением, с этим можно справиться." Впрочем, ей приходилось иметь дело с куда большим объёмом работы, чем другим, потому что я скинул на неё все свои обязанности. Она, конечно, была готова к этому, так как знала особенности наших с Террой отношений: я с самого начала не хотел этим заниматься. Если сначала я просто выполнял её просьбу, то после второй попытки я начал уставать, а после третьей... на этот раз всё испортили уже мои подопечные. Однако, сейчас это не так уж и важно. Пока остатки моих прислужников распределялись между богами, Марэ, вся перевязанная из-за серьёзных травм, пришла ко мне. И тогда у нас состоялся диалог: – После того, как я расфасую учения водников, я не буду менять стихию. Я смешливо фыркнул. – Опасно, не находишь? Правда, не думаю, что я теперь имею право тебе указывать. – Верно, – с улыбкой ответила она, и я тихо рассмеялся. – Другие главные прислужники решили прийти к людям, так как у них осталось не так много времени. Я решила к ним присоединиться. – Тогда желаю тебе удачи, Марэ. – Спасибо, хозяин. Я попытаюсь дожить до нашей следующей встречи. И после этого я её больше не видел. А сейчас я сижу перед её бессознательным потомком, который всеми силами пытается выкарабкаться из того состояния, в котором сейчас находится. Нет никаких сомнений, чья кровь течёт в жилах Лаки, но спрашивать, как мне кажется, слишком рискованно. Он очень сильно печётся о сохранности некоторых тайн, поэтому вряд ли бы ответил на прямой вопрос. Спугнуть его не хочется. Но могу точно заявить, что с Марэ его разделяет очень мало поколений, возможно, одно или два. Даже удивительно, учитывая, что с момента нашей последней встречи, прошло около полторы тысячи лет. И всё же у меня нет никаких сомнений. Сначала я думал, почему Лаки может контролировать высвобождение энергии, но при этом его не научили даже базовым навыкам? А потом, когда начался период обучения, его чувствительность сама дала мне ответ. Я уверен, что в детстве Лаки ранился каждый раз, когда неосознанно высвобождал энергию. Это и послужило доводами к ещё близкой родственной связи между ним и Марэ. Силекс, так как является поздним потомком прислужника, уже растерял эту особенность. У Фени же она присутствует во всей красе. Единственная причина, по которой прислужник может неосознанно ранить себя своей же стихией – ненависть к себе. И если у Фени активная стадия, то вот у Лаки уже пассивная. Как принято называть в народе – смирение. Именно по этой причине он не сможет освоить высвобождение энергии в полной мере до тех пор, пока не разберётся со своими тараканами. Но вот и вопрос: если Лаки смогли научить не выпускать энергию бессознательно, значит, они были в курсе, что с ним происходит. Почему это не предотвратили? Почему позволили развиться до такого ужасного состояния? Смирение... до тех пор, пока не решишь эту проблему, то никогда не сможешь овладеть стихией полностью. Я не понимаю причин. И не понимаю, что именно Лаки так ненавидит в себе. Вообще ничего не понимаю. Да и не хочу. Мне хочется только одного: чтобы он жил без всех этих проблем. – Воды... Я резко поднял голову, заметив проснувшегося Лаки. Одним движением подозвав к себе воду из стакана, я подвел её ко рту Лаки, чтобы он не пытался подняться. Утолив жажду, Лаки часто и невесомо задышал, невидящим взглядом уставившись в потолок. – Больно дышать, – сипло произнёс он, и я перевёл взгляд на его раненную грудь. Повязку я уже поменял, но обильный запах его крови, мне кажется, уже пропитал эту комнату. Хотя саму опасность мы избежали, и Лаки точно будет жить, но по его состоянию так не скажешь. Не знаю, сколько времени ему понадобится на восстановление. Хотелось бы как-то помочь, но никто из нас не может. Хоть в наших руках сфера, но без электрика она почти бесполезна. – Потерпи немного, – я слегка улыбнулся, пытаясь его успокоить. Скорее всего, он ещё не отошёл от перенасыщения, – скоро станет полегче. – Хорошо. Я охладил полотенце на его лбу и с помощью стихии поставил в более устойчивое положение. Уперев руку в колено, я подпёр щеку ладонью, мирно наблюдая за немного потерянным Лаки, который пытался просто дышать. Если бы была возможность, я бы помог. Но ничего поделать с этим не могу. Сердце, на самом деле, кровью обливается. Я отвёл взгляд в сторону, но настойчивый сладковатый запах крови всё равно щекотал нос. Забавная ситуация: кровь привлекает, но знание, кому она принадлежит, заставляет содрогнуться. Ощущение, будто единственное, что я могу сделать – наблюдать за его страданиями. Аж противно от самого себя стало. – Что будет с Флур? Я снова посмотрел на Лаки, который пытался сфокусировать на мне взгляд. – Наверное, запрут на складе. – На складе? – Это что-то вроде тюрьмы, – хмыкнул я. – Она, представительница Фулгур, напала на тебя, моего представителя. Считаю, достойная причина для наказания. – Я твой представитель? – Конечно. Я же обучаю тебя стихии, разве может быть иначе? Он молчал некоторое время, пока я контролировал температуру мокрого полотенца. И вдруг он выдал: – Почему я? Я немного растерялся от такого вопроса. – Ты постоянно говоришь, что я заинтересовал тебя. Чем? Ох, не думаю, что в обычной ситуации он бы спросил об этом. На самом деле, я ждал этот вопрос с того самого момента, как вступил в их команду. И у меня действительно есть ответ, но я не хочу давать его сейчас. Лаки просто забудет всё, что я ему сказал. И не думаю, что он сам обрадуется, когда узнает об этом. Поэтому я просто улыбнулся, и спросил первое, что пришло в голову: – Тебе не жарко? – Жарко, – тут же выдал тот, полностью переключившись на эту тему. Стыдно, конечно, пользоваться таким его состояниям. Но пусть он без чьего-либо влияния спросит меня об этом, и я расскажу. На самом деле, если он захочет, я могу не только это рассказать. Наверное, Лаки и понятия не имеет, что сейчас, если он попросит, я сделаю всё. Буквально всё. Опасно, на самом деле. – Очень жарко, – продолжал Лаки. – Но шевелиться больно. И говорить больно. – Так чего ты разговариваешь со мной? – я слегка склонил голову на бок. – Потому что хочу. Как же это мило. – А тряпка тебе не помогает охладиться? – улыбнулся я, чувствуя в груди разливающееся тепло. – Помогает. Но под одеялом жарко. Я хмыкнул и положил ладонь на его руку, распространяя свою чувствительность. Он облегчённо выдохнул, прикрыв глаза. – Спасибо. Да не за что. Наверное, это единственное, что я могу сделать. Тем более чувствительность – не физическое явление, это просто ощущения. Но если Лаки поможет, то я не против просидеть так и всё моё дежурство. Вскоре Лаки уснул, я тихо наблюдал за его слабым хриплым дыханием. Спи спокойно. Надеюсь, завтра ты придёшь в себя. Я пересел со стула на пол, поудобнее обхватив чужую руку и продолжив контролировать температуру мокрого полотенца. Мысли о словах Фени только сильнее заполонили голову. Сейчас у нас с Лаки более-менее дружеские отношения, и благодаря Фени я наконец-то задался вопросом: насколько сильно это его тяготило? Я с самого начала обозначил, что из всей команды и их деятельности меня интересует только он. И инициативу я всегда проявлял только к нему, начиная от нашей первой встречи, заканчивая этим жестом с чувствительностью. Думаю, и осознание, что я могу выполнить любую его просьбу, в скором времени к нему придёт. И каково это, знать, что человек перед тобой полностью зависит от тебя? И как сильно Лаки боится меня разочаровать? Вряд ли уже найдётся что-то, из-за чего я потеряю к нему интерес. Я слишком много узнал. Не думаю, что он способен сделать что-то поистине ужасное. Правда, вряд ли его это успокоит. И что самое важное, я не хочу, чтобы со мной произошло то же самое, что с Эйром. Он до сих пор горюет по своей погибшей избраннице, хотя прошли уже тысячи лет. Мне кажется, он потихоньку сходит с ума, пытаясь заполнить эту пустоту в сердце. А что до меня... чувствую, если бы Флур смогла претворить свои мысли, я бы недалеко от него ушёл. Я правда испугался. И очень сильно разозлился. Наверное, я бы всё сделал, чтобы достать Флур и размазать её по асфальту той самой парковки, даже если бы мне пришлось притащить её туда лично. И мне плевать, что сейчас её хозяйка – Фулгур. И плевать, что она тогда сказала бы мне. Если бы Лаки умер, не думаю, что меня бы хоть что-то остановило. Это плохо, на самом деле. Быть зависимым от смертного существа – очень рискованно. Но уже поздно что-либо делать. Я не хочу уходить. Мне хочется больше с ним больше времени. Болтать о всяких мелочах после тренировок, смотреть вместе что-нибудь по портативному монитору, узнать его предпочтениях в книгах. Всё это, без каких-либо причин. Если он разорвёт любые отношения между нами, я даже представить не могу, что со мной произойдёт. Думаю, пора принять предложение Лаки. Хотя бы ради того, чтобы не тяготить его ещё сильнее и не повторять судьбу Эйра. Осталось только собраться с духом, чтобы попросить. Всего лишь три слова. Мне нужна помощь.