Турецкие каникулы

Kaderim öyle karar verdi,sensiz artık hiç bir şekilde olmaz.. Провожаемое аплодисментами такси отъехало от ледовой арены. Двое на заднем сидении довольно улыбались. - Я вот думаю,- Сергей закинул руку на спинку и приобнял плечи Этери,- мне даже нравится, когда хлопают. - Можно подумать, раньше тебе не нравилось,- женщина откидывается на лежащее за ее головой плечо. - Когда тебе - очень нравилось,- ее тут же подтянули ближе. - Льстец!- удобно устроилась под боком у Дудакова. Сейчас автомобиль довезет его до гостиницы, которую Сережа снял на время перерыва между мастер-классами, и куда приедет вся его семья в отпуск, потом машина поедет в аэропорт, где уже через три с половиной часа самолет, уносящий тренера Тутберидзе в мир, в котором она станет просто мамой, просто женщиной, просто человеком. Ну, хотя бы чисто номинально. Голову же не оставишь Сереже, чтобы думала тут о фигурном катании без отдыхающего тела? Да и голове, если уж на то пошло, нужны визиты к мастерам красоты и молодости, так что придется забрать ее с собой. Между тем машина кружила по улицам, куда-то то и дело сворачивала, а в конце концов и вовсе выехала из городской черты. Сначала наблюдала молча, но в конце концов отлипла от теплого бока и села прямо, взгляд стал напряженно-пристальным, следила за пейзажем. - Куда мы, черт возьми, едем?! - Обещали, райские кущи,- ее снова попытались уложить на плечо, но ничего не вышло. - Дудаков!- глаза перекинулись с бегущего мимо ландшафта на лицо сидящего рядом.- Какого хрена, я тебя спрашиваю? - Мне не хватило тебя,- вздохнул мужчина.- Так что я тебя украл. - Да у меня же самолет! Диана!- нет, вот конкретно сейчас, она не просто не любила Сережу, она искренне была готова ему выцарапать глаза.- Остановитесь! Последнее рявкнула в спину водителя. Машина начала замедлять ход. - Поезжайте,- легонько коснулся плеча таксиста Дудаков,- мы с любимой ругаемся иногда. - Я все равно уеду! Сразу, как только доберемся!- рыкнула Тутберидзе. - Ну, вот доберемся, оглядимся, а там и подумаем,- невозмутимо кивнул Сергей.- Если что, Дишу я предупредил, что мы тут по делам задержимся еще дней на пять, так что она тебя точно не ждет пока. Концентрация непечатной лексики на сантиметр ответа была такой, что Сережа даже улыбнулся, выслушивая. - Ну, добром ты бы не согласилась, а я уже скучаю!- будто извиняясь, объяснял свой поступок. - Но так ведь не делается, Дуд!- выдохлась наконец-то женщина. - Так, само собой, не делается,- тут же согласился Сергей.- Только, душа моя, так вообще не делается, как у нас сделано. Правильно? И это, конечно, было верно. Но кто же знал, что получится то, что получилось? Сколько они вместе потратили сил, слов, уговоров, чтобы несколько лет назад Дуд вернулся в семью. Его ведь выгнали, с концами! И он вроде даже поменял место обитания. Только все стало не так. Больше болел, чаще хмурел. Да и вообще, потерялся весь. Не тот это возраст - под пятьдесят, когда с легкостью меняются жизнь и быт. Потому, когда удалось уломать, утолочь, упросить Олю принять блудного мужика домой, Этери, кажется, была счастлива больше самого Дуда. А он наконец оправился, встряхнулся, взбодрился и приосанился в знакомом ритме жизни. Ксюша, конечно, рада не была. Может, и Оля не очень была рада, пожалела стареющего идиота, с которым век прожила. А Этери радовалась безумно. Дудаков - и мужик хороший, и помощник золотой. Как не желать ему покоя и счастья в жизни? А потом была Аня, Челябинск, белые губы девочки и тяжелое дыхание. Три пары тренерских глаз, настороженных, растерянных, ждущих всего, чего угодно. Не найдя окончательного ответа, решили ждать дальше. - Иди спать, Дань,- похлопал коллегу по плечу Дуд. Глейхенгауз выглядел так, будто это он с пневмонией откатал короткую и решился пойти на произвольную, то есть самоубийцей, натягивающим верёвку на шею. - Снотворное дать?- спросила Этери у младшего в их тандеме. Глейх лишь вяло махнул рукой, ни да, ни нет. Залезла в сумку и вынула упаковку безрецептурного средства. - Выпей, хуже не будет,- отдала товарищу. За Даней закрылась дверь. Остались вдвоем. Вяло продолжили переливать из пустого в порожнее, но толку все равно никакого не было. - Тебе бы тоже спать пойти,- предложил Сергей. - Да пойду сейчас, чтобы и ты мог отдохнуть,- кивнула,- сама все равно не усну. Мой сон уехал в кармане Даниила Марковича. Легонько усмехнулась. Она и без приключений с Анютой давно не заспала легко, а сейчас - тем более. - У меня есть народное средство,- Дудаков залез в чемодан и вытащил маленькую бутылку коньяка.- Иногда, знаешь ли, надо вечером принять грамм пятьдесят. Таким вечером, как сегодня. Накапали на донышки стаканов, выпили. Толку-то от пятидесяти граммов на такой стресс. Повторили. Стало тепло и щекотно-больно от всего, что в душе крутилось. - А вот свалится она у нас замертво завтра на произвольной, то-то будет радости,- сморщилась Этери, думая, то ли устало в истерику расхохотаться, то ли всплакнуть. - Ну, побежим наперегонки спасать,- задумчиво сказал мужчина и опрокинул в себя последние 50 граммов.- Только ты останешься за бортиком. - Это почему?- так-то она и сама не рвалась бегать по катку к полумертвой Аньке. - Не в твоих ботинках носиться по льду,- проворчал Дуд.- Да и толку от тебя там будет чуть! Оставайся за бортиком! - Слушаюсь и повинуюсь, мой господин,- притворно опустила глаза в пол и сложила руки на груди, легко склоняя голову, Этери. - Ну, вот то-то же,- улыбка у Сергея была какая-то рассеянная, будто мысли кружились совсем не там, где должны были быть. - О чем ты думаешь?- прищурилась блондинка. - Ты такая красивая, когда не настаиваешь на своем,- все так же, улыбаясь, проговорил Дудаков. - Офигеть!- она не ожидала подобных комплиментов именно от него.- То есть в остальное время я страшная? - В остальное время тебя хочется прижать в темном, тихом углу и убеждать стать покладистой и повинующейся,- и во взгляде его было что-то такое, что под ложечкой екало, а от солнечного сплетения вниз лилась горячая лава, заставлявшая задохнуться ее жаром. Сережа неторопливо поднялся из кресла, в котором отдыхал и двинулся к стоящему напротив, где сидела Этери. И походка его, вроде та же, вразвалку, была тяжелой, напористой, похожей на взгляд. Протянул женщине руку, говоря: - Я могу сейчас тебя отпустить спать,- обхватил своими пальцами тонкие пальчики с прозрачным маникюром,- а могу не отпустить… Выбирай. Поднялась с места, держась за его руку, и выбрала: - Я все равно не усну. Такси въехало за тяжелые ворота, оплетенные металлическими орнаментами в арабском стиле. Вокруг и правда был Эдем: чирикали веселые пестрые птицы, ленивые турецкие коши грелись на солнышке, зелень деревьев приветливо шелестела над головой. Навстречу выскочил юркий паренек, приглашая гостей следовать за собой. Даже не выяснил, кто это к ним приехал, сразу по тропинке, выложенной какой-то плиткой под пиленое дерево, углубился в заросли, то и дело оборачивался, чтобы убедиться, что люди идут туда же, куда и сам проводник. В конце концов тропинка вынырнула на лужайку, окружающую милый небольшой домик, яркий, как расписная глиняная посуда. Сверху по виду и правда глиняный. Юноша, что вел их к месту, буквально растворился, нырнув, показалось, прямо в заросли. Сергей повернулся и тихо проговорил: - Я могу дать тебе уйти,- протянул руку,- а могу не дать. Выбирай. Разве кто-то уходит добровольно из рая? Тем более им и осталось-то пять дней до изгнания. - Ты же знаешь, что я никуда не уйду,- вложила свою ладонь в его и уткнулась головой в плечо.