***
Спенс успела в школу ко второму уроку. Этот учебный день прошёл для неё как в тумане. Обычно активная и усидчивая ученица, сегодня Хастингс была не похожа сама на себя, погружённая в мысли о том, что с её подругой и как наказать Элисон ДиЛаурентис. Шатенка слышала шёпот за спиной: темой номер один естественно была авария с участием Моны Вандервол. Но ни сил, ни желания доказывать кому-либо своё мнение Спенсер не желала. По большей части, ей было всё равно. Она ждала окончания занятий, чтобы потом отправиться в больницу навестить Мону. Проклятый звонок наконец прозвенел, и старшеклассница едва ли не раньше всех выскочила на улицу. На парковке её уже ждал отец, вместе с которым Спенс отправилась в госпиталь, не зная, что её ждёт. Ей не хотелось лишний раз нервировать миссис Вандервол своими звонками, а родители в течение учебного дня ей бы никаких новостей не сообщили: учёба превыше всего.***
Азиатка очнулась из-за того, что яркий свет потолочных ламп светил ей прямо в глаза. Она не сразу поняла, где находится: большое просторное помещение, кровать, тумбочка, закрытые жалюзи на окнах… Лишь потом она осознала, что лежит на больничной койке, опутанная проводами и с гипсом на левой ноге. Девушка попыталась было встать, но сильнейшая боль пронзила всё тело. После этого Моне стало ясно, что это бессмысленно: нога сломана и ближайшие недели она будет вынуждена провести в лежачем положении. Затем девушка почувствовала многочисленные гематомы на теле и поняла, что ей крепко досталось. «Хорошо, хоть жива осталась» – горько подумала брюнетка. Она пыталась вспомнить события вчерашнего вечера, когда вышла на улицу, чтобы сходить в магазин. Но помнила она лишь рёв автомобильного двигателя и свет фар – потом как отрезало… Дверь в палату отворилась и в неё вошла Леона Вандервол. По её мешкам под глазами, растрёпанной причёске и мятым брюкам стало понятно, что она дежурила тут. Но вот сколько: час, два, день, неделю? «Блин, я даже не знаю, сколько времени находилась в ауте!» – только сейчас дошло до старшеклассницы. -Доченька, милая моя! – Леона подошла к кровати и прикоснулась к лицу Моны. – Слава Богу, что ты пришла в себя! Ты даже не представляешь, через что я тут прошла! -Мама… мама, люблю тебя, – девушка улыбнулась матери. – Сколько времени я была без сознания? Я почти ничего не помню. -Более половины дня, – сообщила мисс Вандервол. – Тебя сбила машина прямо напротив нашего дома! -А водителя нашли? – поинтересовалась дочь. -Его ищет полиция. Больше я ничего не знаю, – разочарованно ответила мать. После некоторой паузы она сменила тон на менторский, что Мона категорически не переносила. – Знаешь, как только ты поправишься, мы уедем на хрен отсюда! Я уже связывалась с тётей. Она присмотрела хороший дом в Южном Хэмптоне. И школа там отличная. Доучишься там. Здесь нам делать нечего! -Мам, ну я же говорила тебе, – Вандервол-младшая всеми силами пыталась уйти от этого разговора. – Ты же знаешь, что это мой город и твой тоже. Мы тут всю жизнь живём. И ни один придурок не изменит моего отношения. Я никуда не поеду и точка! Неизвестно, куда бы привёл этот разговор, если бы не стук в дверь. В палату вошла единственная подруга раненой девушки – Спенсер Хастингс, которая несла в руках пакет с фруктами и соками. Вандервол была очень рада приходу Спенс и мечтала её обнять, только вот сил никаких у неё не было. -Какое же счастье, что ты жива! – в глазах шатенки блестели слёзы радости. -Меня просто так не возьмёшь, – загадочно сказала её подруга, отчего её мать подозрительно переглянулась. Осознав, что это было лишнее, Мона улыбнулась и, кажется, её мама купилась. Вскоре Леона оставила дочь и напарницы остались в палате вдвоём. Убедившись, что никто не подслушивает, девушки заговорили о том, что произошло и как им дальше быть. -Ну как ты? Что врачи говорят? – Спенсер поинтересовалась здоровьем подруги. -Похоже, рождественские каникулы я проведу в горизонтальном положении, – выдохнула Вандервол. – Впрочем, всё могло закончиться хуже. -Ещё бы. Ты могла погибнуть. Я готова на что угодно поспорить, что это не была просто авария. К тому же машина, которая тебя сбила, была в угоне, а после аварии её бросили поблизости, – поделилась новостями Хастингс, а потом добавила. – И мы обе знаем, кто может за этим всем стоять. -Скажу честно: я не ожидала, что всё может закончиться вот так, – призналась Мона. – Но Элисон зашла слишком далеко. Хотя такую черту она уже переходила однажды, перешла и на этот раз. -И что нам теперь делать? – спросила Спенс. – Ты выбыла из строя на долгий срок, а Эли ещё больше почувствует свою безнаказанность и всесилие. А я хочу, чтобы эта стерва страдала! Глаза Спенсер Хастингс горели праведным гневом. Мона прежде никогда не видела свою подругу такой возбуждённой и мотивированной идти против Эли. «Возможно, Спенс сейчас горячится, но она права. Пора действовать и повышать ставки в игре», – решила брюнетка и дала напарнице высказать свои мысли. -Пожалуй да. Пора и нам показать зубы, – сказала Вандервол. – И как ты предлагаешь действовать? Я вся во внимании. -Мы собрали достаточно компромата на стерву. Пусть что-нибудь из этого станет достоянием общественности, – предложила Спенс. – Надо действовать с двух направлений. Во-первых, будем тревожить саму Эли. Пусть под ней земля горит. А во-вторых, её надо лишить поддержки. Королева без свиты – никто. -Постой-постой, – переспросила азиатка. – Мы же договаривались не трогать Ханну, Арию и Эмили. Или ты передумала? -А почему, собственно, и нет? – в голосе Спенсер звучали жёсткие металлические нотки. – Они тоже виновны в том, что произошло. Ария и Ханна знали о готовящейся диверсии. А Эмили фанатично предана Эли как собачка какая-то. Они все не могут ни слова возразить своей королеве. Так что мы должны посеять зерно сомнения или раздора в их компанию. Нам надо открыть глаза всем троим, ткнуть их носом в то дерьмо, которое творит их так называемая подруга. Когда Эли лишится поддержки, она будет надломлена. -И какие улики против стервы ты предлагаешь использовать? – стало интересно Моне. Ей нравилось то, что Спенс теперь выступала не в роли безмолвного исполнителя, а сама планировала будущую операцию. -Надо подумать, – стала рассуждать Хастингс. – Это должно быть что-то такое, что не приведёт к моментальному аресту Элисон. Я вот очень хочу, чтобы она помучалась, повертелась как уж на сковородке. Чёрт возьми, я хочу понаблюдать, как она будет нервничать, дёргаться из-за каждого шороха и сходить с ума от паранойи! -О да, – злобная улыбка расплылась по лицу брюнетки. – Тогда нам надо использовать дело об исчезновении Бетани Янг. Потихоньку-помаленьку мы будем вбрасывать информацию о нём, например, в СМИ. Пресса это опубликует, что, в свою очередь заставит Эли действовать тоже… -…Что в итоге приведёт нас к телу пропавшей без вести девушки, – Спенс подхватила идею подруги. – Только представь: с одной стороны, её донимает «Э», а с другой – под неё копают полицейские. И помощи сучке будет не откуда ждать. -Скажу больше: в момент, когда Бетани пропала, ты была в наркологии, а я – в «Рэдли», – добавила Вандервол. – То есть формально мы вообще не в курсе того, что там случилось. А если мы будем использовать систему отложенных сообщений, то вообще окажемся все её подозрений. Подруги переглянулись, понимая, что сейчас настаёт переломный момент. Спенсер разлила сок по стаканам и предложила Моне выпить за начало реализации проекта возмездия стервозной Элисон ДиЛаурентис. В этот момент раздался стук в дверь. Она распахнулась и девушки увидели того, кого уж точно не ожидали. Это была Дженна Маршалл.