Операция «Возмездие»

      Через несколько дней обеим подругам стало лучше. У Моны Вандервол простуда прошла и нормализовалась температура. Спенсер Хастингс же перестала жаловаться на головные боли, а синяки и ссадины можно было замаскировать тональным кремом. Поэтому в этот день они снова, как и раньше, вместе отправились в школу на машине Моны.       -Твоя мама ничего не подозревает? – поинтересовалась Хастингс.       -Мама устроила мне настоящий допрос, как в полиции, – с некоторой усмешкой ответила Вандервол и включила поворотник. – Она хотела лично убедиться в том, что я ничего не скрываю от неё и не взялась за старое.       -Она проверяла твои вещи? – спросила Спенс.       -Хотела было, но я всё же убедила её, что мне нечего от неё скрывать, – брюнетка говорила об этом очень спокойно. - Благо все вещи, которые связывают меня и «Э», я перепрятала за пределами нашего дома. Так что пусть смотрит, если хочет. Она не докопается ни до чего.       -Это хорошо, – согласилась шатенка. – Мои родители вроде поверили мне на слово. Они же видят, что я жертва нападений Элисон и её шестёрок. Поэтому у меня всё спокойно. По крайней мере сейчас.       -Твои родители видели, как плохо было тебе, когда Эли была твоей как бы подругой, – заявила Мона, подъезжая к школе. – И сейчас они знают, каких успехов ты достигла, уйдя из дурной компании. Поэтому я за них особо не переживаю. А мне вот с мамой надо держать ухо востро. Я опасаюсь, как бы она не пострадала от проделок Элисон.       -Что-что, а к моим она точно не сунется, – Спенсер была уверена в своих словах. – Они же адвокаты экстра-класса. Если что – в порошок её сотрут. И никакие деньги ДиЛаурентисов не спасут сучку от тюрьмы.       Впереди загорелся красный сигнал светофора. Подругам в школу надо было ехать прямо, но Мона неожиданно повернула руль голубого «Форда Мустанга» направо и остановилась.       -Э-э-э, нам вообще-то прямо, – напомнила ей Спенс.       -Я знаю, – уверенно сказала азиатка, поглядывая во внутрисалонное зеркало. – И вот Ария тоже зачем-то поворачивает направо вслед за нами. Так и знала!       -Что, опять хвост? – переспросила Хастингс.       -А ты как думала? Привыкай, это новая реальность! – произнесла Вандервол. – Твои бывшие подруги теперь будут следовать за нами по пятам, пока это не надоест самой Элисон.       Мона со Спенсер подъехали к школе чуть позже обычного, благо у них все равно оставалось время до начала первого урока. Шатенка собиралась было выходить из автомобиля, однако её напарница не торопилась. Она достала телефон из сумки и стала набирать кому-то сообщение.       -Кому пишешь, если не секрет? – спросила Спенс.       -Шанне. Хочу закинуть сегодня ещё одну удочку, – загадочно ответила её подруга.       -А поконкретнее можно? – Хастингс передумала выходить из машины, чтобы узнать подробности.       -Мне удалось узнать, что подружка Дженны собирает информацию об Элисон у учеников школы, – рассказала азиатка. – Вот поэтому я хочу дать Шанне анонимную наводку.       -На Элисон? – Спенсер вновь поражалась способностям своей сообщницы и сгорала от любопытства.       -Я написала ей, что в шкафчике Ханны хранится кое-что интересное для неё, – лицо Моны расплылось в хитроватой улыбке, как Гринч в мультфильме. – Так что сегодня у Шанны будет прекрасная возможность взломать её шкафчик…       -А там что-то и в самом деле есть? – Спенс очень нравился план подруги, но она хотела кое-что уточнить.       -Это не так уж и важно, – заверила её Вандервол. – Важен сам факт взлома, который заснимут камеры видеонаблюдения. Что будет потом – ты и так знаешь.       Сообщницы вышли из авто и направились в школу в приподнятом расположении духа. Правда, позитив этот сохранился у них ненадолго. Подходя к своему шкафчику, азиатка заметила какие-то царапины на его поверхности, которых раньше не было. Открыв его, она обнаружила полнейший бедлам. Кто-то в отсутствие хозяйки вскрыл шкафчик и рылся там в поисках чего-то.       Мона Вандервол, будучи высоко организованным человеком, все содержала в идеальном порядке, в том числе и свой шкафчик. Теперь же от былого порядка не осталось и следа. Складывалось впечатление, что кто-то сначала вытряхнул всё содержимое шкафчика на пол, потом перерыл все вещи и наспех забросил их обратно. Чувствовалось, что работал непрофессионал, который не совсем знал или даже совсем не знал, что искать. Он перерыл все книги и тетради азиатки, но взял похоже, только фотографию Моны с матерью, которую она приклеила на внутренней стороне дверцы в первый день учёбы в старшей школе Роузвуда.       Внутри Моны всё бурлило и кипело. «Элисон действует тупо, но нагло и самоуверенно, – говорил внутренний голос брюнетки. – Она добивается того, чтобы вывести меня и Спенсер из себя. Если мы среагируем – то она поймёт, что мы и есть «Э». Знаю, что больно, знаю, что хреново, но надо держаться. Возмездие настанет, но чуть позже». Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Вандервол стала прибираться в своих вещах как ни в чём ни бывало.       -У тебя всё в порядке? – Спенсер нарушила ход мыслей подруги своим вопросом.       -Ну да. Почти да, – Мона ответила коротко, понизив голос.       -Может быть, тебе помочь? – Хастингс предложила руку помощи.       -Не надо, спасибо. Я справлюсь сама, – Мона пыталась сохранить спокойствие. – До встречи на следующей перемене.       После того, как шатенка направилась на урок обществознания, Вандервол вновь погрузилась в свои мысли. «Элисон точно не станет марать руки о такую мелочь, – рассуждала она, немного успокоившись. – Значит это кто-то из её окружения. Эмили вряд ли пойдёт на второе нарушение подряд – тогда её просто исключат из школы. Остаются Ханна или Ария. А может и другие мелкие шестёрки». Но как бы азиатка не пыталась бороться с негодованием и гневом в своей душе, она чувствовала, что градус злости в ней нарастает. И тогда не поздоровится не только главной стерве города, но и всем, кто был на её стороне.       Первый день в школе после болезни проходил у девушки неплохо. На уроке французского языка, где Мона, Спенсер и Эли были в одном классе, блондинка получила очередное сообщение от «Э». На этот раз ДиЛаурентис не стала выбегать с урока, а восприняла это довольно спокойно, даже не посмотрев на сообщниц. Впрочем, те ничего и не делали, ведь сообщение с другого телефона было запрограммировано на отправку в определённое время заранее. Вскоре стало понятно, почему Элисон была так спокойна.       -Мисс Вандервол, пройдите в кабинет директора, – раздалось по громкой связи.       Мона немного растерялась и переглянулась с подругой. Эли же вообще никак не отреагировала. После повторного объявления азиатка стала собирать вещи, не совсем понимая, что происходит. И случилось вряд ли что-то хорошее.       Секретарша в приёмной мистера Хакетта вообще не произнесла ни слова, лишь кивнула на приоткрытую дверь кабинета шефа. Брюнетка остановилась, закрыла глаза, мысленно собралась с мыслями и шагнула навстречу неизвестности.       -Добрый день, мисс Вандервол, – Артур Хакетт развалился в своём кресле и говорил так, как будто жуёт. – А мы вас ждали.       Лишь после слов директора Мона осознала, что тут есть и третий человек. И им была Ханна Мэрин, которая злобно смотрела в сторону бывшей подруги.       -Здравствуйте. А что случилось? – поинтересовалась Мона, присев на стул.       -Мисс Мэрин обвинила вас в том, что вы взломали её шкафчик, – заявил Артур. – Я уже вызвал ваших родителей сюда. И мы обязательно выясним, что тут произошло.       В этот момент Вандервол поняла, почему Эли была так спокойна. Она сама сделала первый шаг в своей новой игре. И в чём-то могла даже перехитрить и её со Спенсер. Да, обвинение полностью голословное и сфабрикованное, но неизвестно, чем всё может обернуться. Меньше всего брюнетка хотела вновь оказаться в проклятом «Рэдли» и лишиться возможности поступить в университет.       -Вандализм – это очень серьёзное преступление, равно как и уничтожение чужой собственности, – сказал Хакетт. – И вы это знаете, мисс Вандервол.       -Только я в это время была на уроках! И у меня есть свидетели! – девушка ответила уверенно, слегка повысив голос.       -Зато ты легко могла нанять кого-нибудь из своих дружков-ботаников, – парировала Мэрин.       -Я же Мона-неудачница, у которой нет и не может быть друзей, – беспросветная тупость бывшей подруги могла вывести кого угодно из себя. Лишь появление Леоны немного снизило напряженность. Вслед за ней появилась и Эшли Мэрин, мать Ханны. Её приход напротив, подлил масла в огонь.       -У вас в школе творится чёрт знает что! – кипятилась Эшли. – Мистер Хакетт, примите же меры! Моя дочь в опасности здесь!       -Ваша дочь, миссис Мэрин, в опасности от булимии, которую практикует уже не первый год, – едко заметила Вандервол. – Я не раз видела, как она намеренно вызывала рвоту после приёма пищи. Не знаю, кто её надоумил так делать: может по телеку увидела, в журнале прочитала или Элисон посоветовала. Ханна, скажи, ты после обеда сегодня уже бегала в туалет, чтобы блевануть?       -Это правда? – слова школьницы были полнейшим шоком для немолодой женщины. А для её дочери это был удар под дых.       -Ты даже не знаешь, о чём говоришь, – смутилась блондинка, ловя на себе гневный взгляд матери. – И вообще замолчи, пока твоё лицо не превратилось в Перл-Харбор!       -Я отвергаю все обвинения в свой адрес! – тон Моны становился всё жёстче и бескомпромисснее, чего с ней не было со времен стычки с Элисон в ресторане. – Я думаю, что Ханна сама разворотила свой шкафчик и сделала это по приказу Элисон! Ведь Ханна ничего не может сделать самостоятельно. Даже парня ей именно её «подруга» подбирает, не так ли?       -Мона, замолчи! – пресекла её мать, видя, что директор совершенно потерял контроль над ситуацией.       -Говори что хочешь, Мона, но все знают, что ты завидуешь Эли, завидуешь мне и моим подругам. Только вот в чём беда: на тебя-неудачницу и неудачницу Спенсер ни один парень внимания не обратит! – выпалила Мэрин-младшая, в потом харкнула в сторону противницы.       Вандервол не осталась в долгу и в ответ влепила пощёчину зарвавшейся блондинке. Удар Моны был не таким сильным, как в случае с Элисон, но очень звонким. Громкий щёлчок немного отрезвил всех, после чего в дело наконец вмешался хозяин кабинета.       -А ну хватит! – воскликнул он, привстав с кресла. Он явно не желал разбираться в истоках конфликта и лишь хотел побыстрее избавиться от этой головной боли. – Вы обе отстранены от школьных мероприятий и неделю будете оставаться после школы! А теперь все свободны!       Первое время после неприятной ситуации мать и дочь Вандервол не произнесли ни слова. Заговорили они лишь спустя полчаса, когда сели в машину. Мона первой решила нарушить молчание.       -Мама, ты знаешь, что я этого не совершала, – сказала дочь.       -Я знаю, но сегодня ты явно перегнула палку, – сухо ответила мать, заводя двигатель. – Я осуждаю твои слова в адрес Ханны. Это её личное дело. Пусть она сама разбирается со своими проблемами. Тебе не стоит в это лезть.       -А я и не лезу, – спокойно произнесла Мона. – Проблема Ханны – это Элисон. Как, впрочем, и всех в этой школе.       -И вот поэтому тебе не стоит лезть в эту грязь, – Леона говорила менторским тоном. – Твоя задача – с отличием закончить школу и поступить в университет.       Пока они ехали в машине домой, в голове гениальной старшеклассницы родился план – куда более дерзкий и безумный, чем могла себе представить Элисон ДиЛаурентис. Только вот Спенсер может с ней не согласиться.