Просто Гарри

Когда Гарри приподнялся, чтобы сесть поудобнее, и обернулся на Снейпа, тот оказался спящим. Замерев, Гарри отвел взгляд, зная, что спящий может проснуться от слишком пристального взгляда. Мужчина сидел на диване и, нахмурившись, беспокойно мотнул головой. Длинные черные волосы под тяжестью выбились из резинки, создавая почти такую же прическу, как Гарри привык. Голова работала все лучше и лучше, и Гарри стянул с носа очки и зачаровал мобильный снова, чтобы прочитать, что люди думали о фильме. Мнения разнились от восторженных до диаметрально-противоположных. Вдруг со стороны камина раздался грохот и треск, и профессор распахнул глаза, вздрогнув и, уже стоя, вскинув вверх руку с мгновенно выуженной палочкой, и направил в сторону Альбуса Дамблдора, явившегося с аврорами. ...и Гарри проснулся. * * * Он вздрогнул и резко сел, а потом огляделся, увидев аккурат то же самое, что только что увидел во сне. Только Северус Снейп спал, во сне прильнув к подушкам между ними и теперь почти касаясь виском его плеча. Черные волосы разметались, пряча беспокойно мечущиеся зрачки от ярких вспышек света телевизора. Гарри осторожно посмотрел на камин из-за шторок, и, подумав, сделал чуть громче фильм. Реакция последовала мгновенно: двинувшись во сне от звука, он приоткрыл глаза, но взгляд темных глаз свидетельствовал о продолжении сна. Убедившись, что вокруг не происходит ничего опасного на подсознательном уровне, и даже посмотрев на Гарри, он провалился обратно в легкую фазу сна практически мгновенно. Гарри прижал указательный палец к губам, медленно переведя глаза с его лица к камину, который зажегся и в полумраке комнаты возник никто иной как Альбус Дамблдор. Но без авроров. Он было разомкнул губы и набрал в грудь воздуха, но, когда мужчина зашевелил губами, со рта его ничего не сорвалось. Гарри несколько раз прижал к губам указательный палец, и кивнул на человека рядом, подсказывая. Гарри, глядя в голубые глаза, принялся на пальцах свободной считать секунды, пока мужчина не выйдет из легкой фазы сна, в которой он мог проснуться даже от взгляда. Голубые глаза смотрели на него в театральном изумлении, а Гарри сменил десяток кругов, и прекратил, когда услышал, как дыхание мужчины стало более размеренным и медленным, утонув в звуках автомобильной аварии с экрана. Директор дернул головой на звук взрыва со стороны телевизора, но Северусу было не до этого: он мирно уснул себе дальше, снова закрыв глаза и окончательно уложив голову ближе к Гарри на плечо. Подменив себя подушкой, Гарри поднялся с дивана и выскользнул из-под кровати, и поставил воду на огонь. — Пойдем ко мне в кабинет, — прошептал директор, указывая на камин. — Чтобы не разбудить… Гарри оглянулся, и, недолго думая, взял листок со стола, оставив записку. “Я у директора :) Гарри” Превратив пергамент в желтый клейкий листок, он осторожно наклеил его на телевизор, а потом размножил и разлепил на холодильнике и чайном столике такие же, чтобы было труднее не заметить. Выключив чайник, он с готовностью кивнул, и они с директором оказались в его кабинете. Альбус Дамблдор таращился на него и взмахнул палочкой в сторону камина, поставив воду, и Гарри сорвался с места к серванту, где взялся замешивать травы и чай, но остановился, оцепенев и медленно обернувшись на тихий вопрос: — Что ты делаешь? — Чай… завариваю, — покачал головой Гарри, недоуменно улыбнувшись. — Может, тогда и профессору кофе сделаешь..? Можно будет с маховиком подгадать момент, — улыбнулся директор. Гарри не сразу понял, о каком профессора речь, но распахнул глаза, осознавая и медленно кивнув, чтобы взяться за ручку турки, что как раз была неподалеку. — А что, можно? — спросил он кротко, посмотрев на директора. Тот убрал улыбку с лица, обнажая что-то холодное, диковатое и неживое. Гарри по одной этой маске понял, что он сейчас соврет. — Молодой человек, даже если бы это не было обязанностью эльфов, вам бы все равно не стоило пытаться услужить. Вы же не слуга, — вкрадчиво отчеканил директора. — “Не садись на пол, ты теперь не служанка”, — процитировал Гарри, улыбаясь. — Мне не сложно, господин директор. — Альбус, — поправил мужчина тихо, и Гарри застыл, когда ему на предплечье положили ладонь, останавливая. — Гарри, ты пытаешься дружить с юным Малфоем. Северус уже заикнулся о том, чтобы вернуть тебя в школу… — А, о! — осознал услышанное Гарри, удивляясь услышанному, но кивнул, принимая к сведению. — Слизеринцы этого не поймут, — явно предостерегая, предупредил директор, странно глядя на него и забирая турку. Гарри так и застыл, лишенный такой возможности, но потом улыбнулся и отобрал турку обратно, пуще прежнего разулыбавшись под ошалелым, недоуменным взглядом директора. — Северус тоже слизеринец. Он же понимает, — парировал он, весело посмотрев на Альбуса. — А “Северус” в курсе, что ты его по имени называешь? — сощурились, как от яркого света, ясные голубые глаза. — Он ведь это и услышать мог... Гарри сжал губы, невольно покраснев. — Вообще, мне запрещается это делать, но я иногда все равно срываюсь. Не выдавайте меня, — выпалил Гарри, сложив ладони в молитвенном жесте. — Я понимаю, что он старше, что у него ученая степень и статус преподавателя, но… Директор стоял, опершись о край своего стола, и подпер висок кулаком, внимательно, но как-то рассеянно глядя ему в глаза, слишком занятый попыткой что-то понять. Гарри начал понемногу обрабатывать зерна и засунул их в механическую кофемолку, а пальцами замкнул вилку, дождавшись, пока зерна превратятся в пыль под давлением лезвий. Директор издал горловой смешок от увиденного, а Гарри улыбнулся, покраснев и пожав плечами. Он давно понял, как это работает, и дать ток на маггловские приборы не было таким уж сложным приемом для мага. — Ты настаиваешь на том, что хочешь быть осмеянным сверстниками? — мягко, словно говоря с умалишенным, переспросил директор. Гарри решительно кивнул, и вытряхнул кофейный порошок в турку. — Вам сделать? — спросил он улыбчиво. Директор молчал, с прищуром глядя на него. — Господин директор… — Альбус, — тихо поправил его мужчина. — О’кей, Альбус, — кивнул Гарри, отставив турку и застыв на ней мерным взглядом, и сложив руки, чтобы собрать мысли в кучку, как пальцы, которые переплел. — Я знаю, что произошло. Я знаю о том, кто такой Том Риддл и почему именно у окружающих есть сомнения относительно моей личности. Северус не запрещает мне читать газеты… То есть, я хотел сказать, профессор Снейп. Да. Альбус молчал, и Гарри пожал плечами. — Я сам наверняка буду распределен на Слизерин, даже если я на самом деле Гарри, — прошептал он, снова припрдняв плечи. Директор растерял что-то в своих глазах, и даже губы приоткрыл от такого заявления. — Потому что я расчетлив. Взять хотя бы тот факт, что я не пытаюсь отмыться от образа Темного лорда, и не только потому, что симпатизирую идеям этого человека и не считаю его воплощением вселенского зла… — Симпатизируешь идеям… — эхом отозвался директор, медленно кивнув. — Он пытался найти способ… сделать всех волшебниками, равными по силе, — взмахнул рукой Гарри, недоуменно покачав головой. — Конечно, конечное решение… оказалось в известной степени… конченным. И-извините, не удержался… Но директор лишь скривил улыбку, но, кажется, просто потому что был обязан это сделать. — Идея с крестражами получше была, — прошептал Гарри, вздохнув и поджав губы, потому что в какой-то степени, наверняка, сам пришел бы к ней же. — Прошу прощения…? — вконец ошалело выдохнул Дамблдор, распахнув глаза и даже приподнявшись. — Ну… — Гарри закусил губу, дернув локтем. — “Ну”... — передразнил директор, не мигая. — Сказали “А” — говорите “Б”... Вот теперь Гарри стало действительно неловко. Покраснев, он сжал руки в замок и плюхнулся на край пуфика неподалеку, после чего омыл лицо руками, только после этого увидев, как их трясет. — Сферический конь в вакууме, — прошептал он, решившись и посмотрев на директора снизу вверх. — Предположим себе идеальную ситуацию. Не ту, когда для обретения магического чистокровия требуется врываться в дома волшебников и подменять разум на место мозга зарождающегося чистокровного мальчика, а родителей при несогласии авадить к чертям собачьим... В нашем случае Гарри Поттера. — Что? — эхом отозвался Альбус Дамблдор, мотнув головой и вытаращившись на него пуще прежнего. Сердце билось у Гарри где-то в районе адамового яблока. Гарри сглотнул, не зная, чего именно он не понял. — Начнем с того, что… — выпалил директор, но запнулся и замолк, странно посмотрев на него. — Я не думал об этом! — Я стараюсь не забираться вам в голову, я уже несколько дней пытаюсь… думать своей головой, — кивнул Гарри, робко улыбнувшись. — Ты что, всерьез думаешь, что он оставил бы вживых Поттеров или… остальных родителей, если бы они… согласились?! Гарри не знал, как реагировать. — А зачем ему было убивать… чистокровных волшебников-то? — прошептал Гарри, опустив голову и недоуменно покачав головой. — Ну, то есть, конечно, он был безумен и все такое. Но он и до случая с крестражем на семьи нападал, нет? Что ему Долгопупсы сделали… Голубые глаза смотрели прямо на него, не мигая, и мужчина хмурился, и, казалось, совсем потерялся в собственных мыслях. — Вообще, зря я все это начал, — прошептал Гарри, почесав ухо плечом. — Я изучаю ситуацию, как могу, но у меня нет полной картины. Это только теории все… Директор молчал. Но, как и прежде, не перебивал и будто бы ждал. И Гарри услышал слова, сняв турку с огня. — Он, наверное, еще не слышал еще о пророчестве… — А разве пророчество — это не простая фикция, чтобы у противоборствующей стороны были основания стрелять на поражение? — выпалил Гарри, обернувшись уже с чашкой в руке и, положив ее на блюдце, протянул директору в протянутые руки. Чашка выпала из его рук и с оглушительным, но нежным треском разбилась на мириады осколков. Гарри даже сделать ничего не успел. Но Альбус Дамблдор сидел на своем столе, весь в кофе, со столом и лежавшими на нем бумагами, и наверняка обжегся. Даже очки-половинки были в кофейных разводах, и Гарри судорожно принялся наматывать время на палец, и потянул за хвостик, и чашка полетела обратно вверх, а кофе забралось внутрь послушным воплощением котика, чтобы улечься на дно и легким парком лизнуть директору щеку. Он смотрел распахнутыми глазами на чашку в своих руках, словно никогда маховика времени не видел. — Как ты… это сделал? — прошептал директор, подняв на него оторопелый взгляд. — Извините, я догадываюсь, что без маховика это делать не стоит, — виновато прошептал Гарри. — Ты только что… отмотал назад время для одной чашки с кофе? — выдохнул Дамблдор, моргнув и подавшись вперед. — Нет, если бы я сделал это относительно чашки, то вы бы потеряли нить разговора, — выпалил Гарри, мотнув головой. — И я не думаю, что мне разрешено лишать Вас памяти… А это… одно и то же, нет? — А ты… думаешь, что можешь заставить меня что-то забыть? — кивнул Альбус. Гарри пожал плечами, искренне и честно. — Не знаю, я не пробовал. Да и зачем, если вы не явились в дом Снейпов с отрядом авроров, чтобы запрятать меня в аврорат? Директор встал. — А вот об этом я частенько думаю, — выпалил директор, покачав головой и сощурившись, и неверяще скривившись. Гарри улыбнулся, кивнув. — Я так и понял. Мне это приснилось сегодня, — улыбнулся он, кивнув. Альбус медленно перевел взгляд с него на камин и обратно. Они долго молчали, вот так глядя друг на друга. Директор — стоя подле своего стола и жестко, прямо глядя на него, и Гарри с чашкой в руках, улыбаясь. — Если ты в курсе того, что я на грани отдать приказ аврорату, зачем же ты… то есть… — он коснулся пальцами лба. — Я не понимаю. Почему ты не сбежишь или не вернешь время вспять, когда у меня было намного меньше мотивов это делать, пока ты не начал говорить… — А что это поменяет? — прошептал Гарри, поставив чашку на стол перед ним и честно пожав плечами в ответ на распахнутый, совершенно другой взгляд. Казалось, он действительно оказался на грани, чтобы поверить. Гарри протянул руку и в ладонь упал свежий лимон, подкинутый эльфами, и он чуть было его не уронил, но перехватил до того, как он плюхнулся в чашку и не расплескал все снова. — Прям выжать? — прошептал Гарри, сделав надрез и занеся над чашкой. — Я в жизни кофе с лимоном не пил… После его кивка Гарри выжал сок в чашку, недоумевая, как это может быть вкусным. — Не представляю, как можно настолько любить лимоны, — поежился Гарри, покачав головой. — У меня ощущение, что я намеренно вам завтрак порчу. Бр! Директор улыбался, когда Гарри покосился на него, закинув в чашку два кубика сахара. — Большинство не понимает, как можно влюбиться в Северуса Снейпа и тем более хотеть поцеловать его, но тебе же это не мешает, — подал плечами директор, захватив пальцами чашку и отпив. — А, — одобрительно кивнул Гарри, осознав сравнение, и застыв от запоздавшего осознания, что сказал Альбус. — Что?.. Директор, подперев щеку ладонью, смотрел на его прямым и ясным взглядом голубых глаз, как ребенок смотрит мультики утром в выходной день. — Что? — парировал он. В царящей тишине Гарри сжал губы, моргнул и мерно вдохнул, осознав, что задержал дыхание. Голова сама собой начала мотаться в отрицании. — Что, нет? — улыбчиво переспросил директор, не сводя с него глаз. — Прости, конечно, что я лезу не в свое дело, просто сегодняшняя сцена, ровно как и все предыдущие… Гарри обернулся к камину, вспоминая его голову у себя на плече. И, хоть он никогда об этом не задумывался, в словах директора могло быть больше правды, чем сам он готов был признаться. Особенно, если психика пошла бы этому сопротивляться. Гарри сжал ладони и обернулся обратно на Альбуса. — Прости, это действительно не мое дело, — поднял ладони в перстнях мужчина, опустив взгляд. — Дело в другом, — искренне сознался Гарри, покачав головой и встретив его заинтересованный, чуть улыбчивый взгляд. — Но мы живем под одной крышей. В одной комнате, если так подумать… раз пошел разговор о Хогвартсе, то, наверное, вы… ты оказал мне большую услугу, указав на эту вероятность вместо остальных… Альбус молчал, чуть улыбаясь. Гарри вдруг подумал, что, раз он оказал Гарри такую услугу и подарок, причем, судя по всему, намеренно, он по крайней мере заслуживает услышать правду. — Но на самом деле… все не так, — прошептал Гарри, нахмурившись и увидев, как директор протягивает ему конфету в пестрой упаковке, а потом так и вовсе с каким-то двойным подтекстом распотрошив от нее упаковку, толкнул Гарри в губы. Гарри хохотнул, видя веселый взгляд его прищуренных глаз. — Я достаточно совал нос в твои дела и ты не должен мне этого объяснять, — попытался остановить его директор. — Из благодарности-то я могу рассказать, как все обстоит на самом деле? — жуя шоколадную конфету с вишней, надо сказать, очень вкусную и чуть горьковатую, Гарри взял фантик и принялся складывать, увидев мягкий взгляд мужчины. Он догадался, указав себе пальцами на рот: — Она с ликером, да? Вишневым… Директор кивнул, со слабой улыбкой изумляясь, что Гарри догадался. — Я так понимаю, после парочки таких я даже вам в любви и вечном уважении признаюсь, — облизывая зубы, предположил Гарри, весело щурясь. — Нет, для этого у меня есть вот такая штука, — директор принялся вертеть в пальцах флакон с чем-то, и Гарри протянул руку, прося посмотреть. Гарри взял протянутую вещь и, посмотрев на просвет, откупорил крышку: — Гарри… — Да мне самому интересно, что я ляпну, — восторженно распахнул глаза Гарри, принюхавшись. — Щас — бац, и мы просыпаемся у вас в комнатах, голые. Вот это будет поворот, если я действительно Том Риддл на самом деле… Реальность поплыла от одного-единственного вдоха состава. Гарри завел руку за спину и вцепился в подлокотник кресла, которое тут же пододвинули ему лапочки-эльфы. И, хотя изображение вокруг плыло, словно у него действительно были проблемы со зрением, а очки на носу были необходимы, Гарри снял их и опустил глаза. Внутренний взгляд был все таким же острым и четким, и он даже лучше, чем прежде, осознавал лавину наступающих на него чувств. Вдалеке послышались громкие детские голоса. Но они не смеялись и не играли в мяч. Нет. Они ссорились. Гарри увидел зеленую теплицу, и, оглядевшись внутри нее, выглянул наружу, увидев внушительных размеров… замок? На ватных ногах, осознавая, как пьяно и рвано движется, он сумел встать из кресла и ухватился за подоконник, увидев ту самую теплицу. Словно из-за толщи воды до него донесся реальный голос, а не из его памяти. — Это антидот. Ты сразу протрезвеешь, — и он увидел огромный надвигающийся на него поезд, и даже шарахнулся от него, а поезд превратился во флакон. — Подождите, — прошептал Гарри, оттолкнув от себя зелье. — Я хочу… досмотреть. Они, кажется… его бьют. Гарри обернулся к окну, застыв опьяненным — в этом не было никаких сомнений — взглядом на теплицах. Теплица тоже уехала вперед, словно поезд, и Гарри обернулся, и в следующее мгновение упал на пятую точку. — Давай, заплачь, Нюниус! Слезы подступили к глазам и выкатились из век, как из опрокидывающихся чашек. Но это были не его слезы. А Гарри. И вдруг — нежные тонкие губы на его губах. Розовые-розовые, и нежные-нежные, как если забежать в сад и прижаться лицом к дикому бутону розы. Они были так реальны, что Гарри отпрянул от человека перед собой, а тот, нахмурившись, протянул руку, схватив его за предплечье и помогая не грохнуться на задницу на самом деле. — Северус, — прошептал Гарри, и губы его зажрожали, а глаза запонлились слезами. — Эти мальчишки… Поттер… Он закрыл лицо руками и его дыхание сорвалось на рваные, отзывающиеся болью в груди и глотке, позывы, так похожие на рвотные, что он начал бояться, что его сейчас вырвет. — Меня сейчас… вырвет… — выпалил он, и он оказался в лесу, и блевотный, противный запах и вкус окатил его с головой, омыв внутренности. Его вывернуло наизнанку, а потом все внезапно закончилось. Лес пропал. Появилось окно и чашка чая, лежащая перед ним на столе. И вдруг будто бы из пустоты проступило лицо директора. Он сидел перед его креслом и обеспокоенно смотрел на него снизу-вверх, гладя по ладони. — Это что, на самом деле происходило…? — выпалил Гарри, посмотрев ему в глаза. Альбус распахнул глаза, растерявшись от вопроса, и было подупал соврать. — Не вздумай врать, я ведь могу и проверить, — дрожащими губами выпалил Гарри, покачав головой. — Поттер издевался над ним, да? Вот такой, значит, человек был этот ваш… золотой мальчик, да?! Тот, который… Голубые глаза распахнулись еще шире. — Джеймс Поттер, — выпалил он, покачав головой. — Это был не Гарри. Над Северусом в детстве издевались его одногодки… Среди которых был… — Мой отец, — кивнул Гарри, медленно и зло кивая, осознав. Губы тронула недобрая улыбка. — И у него в жизни не было никаких других цветов, кроме черного, — прошептал Гарри, рвано зажав руку в другой и отвернувшись к окну, а потом посмотрев в отражение серванта. Перед ним сидел такой же человек, как тот, что махал палочкой, издеваясь над “ним” в воспоминаниях. Черные вихры волос, смуглая кожа. И только глаза не карие. Гарри медленно, словно заряжая пистолет, поместил очки на нос, убедившись. — Гарри… — послышалось тихое, когда очки сломались под его пальцами, стянутые с носа. — Я в порядке, — улыбнулся Гарри, качая головой и посмотрев ему в глаза. Директор погладил его по плечу, не находя себе места. — Это был просто страшный сон. В котором у одного черноволосого мальчика в жизни не было ничего, кроме черного. Черных глаз, черных волос. Черноволосого и черноглазого отца, который бухал… по-черному… И матери, которая закрывала на это глаза. А также на черные синяки, похоже на млечный путь. И черные застиранные мантии… Нет, мантии не были черными. Он их красил в черный, потому что кровь и грязь не отстирывалась. И все, что было из красок у этого человека — это ясные зеленые глаза девочки, с которой они целовались в этой самой теплице, забравшись под стол. Или в запретном лесу. Когда поцелуи еще ничего не значат. И даже под юбку к девочкам ты заглядываешь из детского любопытства… а не из… а не из… — Похоти, — закончил за него Альбус, и Гарри кивнул, и почувствовал его пальцы у себя на щеке. Он смахнул их ладонью, но тут же потекли новые. — Откуда эти воспоминания у меня в голове? — улыбнулся Гарри, недоуменно покачав головой. Директор пожал плечами, но тоже задумался. — Может, пока ты был в больнице, ты… я не знаю, забрал их себе на память? — спросил он тихо. — Больница, — эхом отозвался Гарри, кивнув. — Точно. Я же еще в больнице лежал. А он приходил? — Каждый день, — кивнул Альбус. Гарри понимающе кивнул, опустив глаза и чувствуя, как горечь снова душит горло, сжимая, словно убийца, пальцы вокруг его личности. — Гарри, они были просто детьми, — прозвучало тихое. Они встретились взглядами. — Как и Том Риддл? — сощурившись, уточнил Гарри. Директор замолк, не зная, что возразить. Он хорошо увидел аналогию. Какая разница между нападением и избиением Джеймса Поттера и компании на Северуса Снейпа? Это все равно, что армия Упивающихся, насилующих ничего не способных этому противопоставить маггловских женщин… Вот только Северус тогда был еще ребенком. Пусть он и выглядел старше, с ним толком никто не занимался. Он тормозил в развитии и в свои двадцать едва ли бы совершеннолетним в своем сознании. — Прости меня, зря я тебе это зелье дал, — прозвучало внезапное. — Да что ты, — сгнотнув, покачал головой Гарри, скривив улыбку. — Я бы все равно рано или поздно узнал правду. Я ведь… и так знал. В общих чертах. Мозгов, правда, недоставало осознать кошмар произошедшего в полной мере. Зато теперь я не только вижу ясно эту чашку, что глаза у тебя на самом деле серые, а не голубые… и то, что смерть Джеймса Поттера — это просто карма… Директор замер, перестав дышать. Гарри развел руками, недобро ухмыльнувшись. — А ты годами манипулировал человеком по имени Северус Снейп, пользуясь его чувством вины, ведь он это чувствовал. Он знал, что, выбрав Джеймса Поттера, Лили Поттер обрекла себя на такую судьбу… Том Риддл, полагая себя воплощением вселенской справедливости, воздавал по заслугам таким, как Поттеры. Вот только он был больным человеком. А вот ты делал это намеренно… Директор молчал, глядя ему в глаза. Не споря и ничего не возражая. — Ты манипулировал его чувством вины, чтобы хоть немного снять груз ответственности с плеч человека, который и так слишком много о себе возомнил, — заключил Гарри тихо, и Альбус распахнул глаза, а потом медленно сел еще ниже, теперь, как ребенок, сидя на ковре в собственоом кабинете. Перед ним. — Встань, — скомандовал Гарри, и мужчина, моргнув, послушался. Рука его дрогнула, но он снял с лица очки, ожидая удара. — Я бы этого не сделал, если бы не количество промилле в крови. Но, к счастью, я достаточно пьян, чтобы сделать эту идиотскую выходку… И он упал на колени. — Я знаю. что ты не веришь мне. Я знаю. что я похож на Тома больше, чем на Гарри. Но, я клянусь тебе, я клянусь всем, что у меня есть, хотя что можно еще у меня отнять, если не того человека, который вчера уснул у меня на плече? На что-то там на меня разозлившись, черт его знает, на что… Но, я все равно поклянусь тебе. Я не хочу быть ни Гарри Поттером, ни Томом Риддлом. Не хочу быть ни одним из этих больных ублюдков, честное слово. Потому что на самом деле я хочу быть… таким как ты. Альбус молчал. Гарри стер капли с лица и поправил мантию, стерев пальцами ошметки шоколада, который выблевал. Стоило замочить стирку. — А я боялся, что не смогу этого сказать, даже под алкоголем, — улыбнулся Гарри, хватаясь за протянутую руку. — Но я смог. Вот я это и сказал… — Едва ли с моими методами работы, меня стоит использовать как пример для подражания, Гарри, — тихо, серьезно отметил Дамблдор. — Я слишком много сомнителных решений принимал… Решений, от которых частенько было плохо другим людям. В том числе тебе. Гарри понимающе кивнул. — Знаешь, чем мне нравится тот фильм? — прошептал он тихо. — Я посмотрел его первый раз и возненавидел. Посмотрел второй и меня кринжануло от того, насколько безответственно и глупо вели себя эти двое. Но потом посмотрел третий раз… Директор рвано вдохнул. — Не бывает правильных и неправильных решений, — заключил Гарри шепотом. — Можно забрать ребенка из детского дома и поступить как Гумберт у Набокова. Он еле заметно кивнул. — А можно стать маньяком-психопатом, но в то же время делать это, претворяя в жизни законы справедливости, — Гарри покачал головой, пожал плечами. — И то и другое омерзительно и за это даже Азкабан будет слишком добрым наказанием. Но в то же самое время, если на секунду предположить, что Лолита сама призналась в любви, Гумберту, а он не коснулся ее и пальцем, то мы получаем уже Профессионала… — Кого? — шепотом спросил Альбус. — Леон, — прошептал Гарри. — Фильм о киллере, серийном убийце, который забрал к себе девочку, родителей которых убили за спекуляцию наркотиками другие наркоманы. Лолита, но уже о любви… Не смотрели? Директор покачал головой. — И все же, плохие решения тоже случаются, — тихо оспорил директор, помогая ему подняться. Гарри серьезно кивнул. — Но самые гениальные из них, самые волшебные, никто не осмелился бы претворить в жизнь, — кивнул Гарри. Директор не выдержал его взгляда. — Отдать мальчика, в котором мог зародиться Темный лорд, в семью омерзительнейших магглов, чтобы ни у кого не осталось сомнения, что даже при самом дурном отношении он никогда всерьез не поднимет руку на тех, кто слабее его… — отчеканил Гарри, загибая палец. Директор вытаращился на него, не мигая. — При повторе ситуации до такой степени замучить подростка, что за него вступился даже магический мир, решив, что лучше поверить ребенку, чем заживо замуровать его в Мунго… Ему на губы легла ладонь в перстнях. Гарри рассмеялся приглушенным смехом, весело глядя на него снизу-вверх. Директор же стоял, странно глядя на него, и явно запретил ему договаривать то, что ни в коем случае не должно было попасть в газеты. Значит, это и было правдой. Альбус Дамблдор решил сам изобразить из себя тирана, чтобы весь магический мир вступился за мальчика. Будь он хоть трижды новым Темным лордом. Даже если так — это его новая жизнь. И он не обязан расплачиваться за грехи родителей. Даже если этим родителем был он сам. Так писали в газетах… Прежде, чем Альбус убрал ладонь от его губ, осознавая, что Гарри послушно замолчал, Гарри успел перехватить его руку и прижать губы к тыльной стороне его руки. Альбус одернул руку и отпрянул от него, по-детски и ошалело распахнув глаза. Гарри улыбнулся. — Не надо... вот этого, — пробормотал он, совсем смутившись. — Как скажете, — изобразил поклон Гарри, почтительно прижав ладонь к груди. — То есть, как скажешь. Ты решил подарить мне новую жизнь, так что я буду слушаться. Но не манипуляциями на основе чувства вины. А из благодарности. Благодарности за то, как ты вертел общественным мнением и заставил их задуматься, что даже Темный лорд не достоин таких издевательств, если не помнит, что произошло… Ему заткнули рот заклинанием, недобро сощурившись. Гарри поднял ладони, заткнувшись, и засовывывая в рот конфету. Из его же кармана. — А ну выплюнь сейчас же, — зашипел директор, заставив его выплюнуть шоколадку с ромом ему в же в ладонь. Гарри лизнул языком его руку, и в следующее мгновение директор заломил ему руки за спиной, заставив нагнуться. От боли и веселья, переплетающихся в безумный коктейль, Гарри заржал, а потом застыл от вида Северуса Снейпа, который оцепенело застыл от увиденного на выходе из камина. Директор откинул его от себя, очистив руку и тряхнув. Гарри же, коленями в его ковре, не спешил вставать, но увидел протянутую ладонь, и посмотрел ему в глаза снизу-вверх. Снейп скривил губы, презрительно, но невесть в адрес чего. И вцепился ему в ладонь, с тем же брезгливым кривлением губ помогая ему встать на ноги. — Мне тут одна птичка напела, что я, оказывается, в вас беспамятства влюбился, — выпалил Гарри, как только Северус отпустил его и тряхнул рукой, стирая пальцами шоколад и вдыхая запахи. Он наверняка ощутил и коньячный запах, и директорский алкогольный порошок, и медленно перевел взгляд на директора. Тот предупредительно посмотрел на директора, но ничего не сказал, а только перевел темные глазищи на Гарри. — Да что вы говорите, — нахмурившись, покачал головой мужчина, еще раз устало глянув на директора. Тот отвел взгляд к окну, делая вид, что оно тут ни при чем. — И что же мне с вами теперь делать? — устало улыбнулся профессор, заразившись улыбкой Гарри. — Мне придется жить, снедаемым чувствами, которые придется от него скрывать, — Гарри мотнул головой в сторону Альбуса. — А не то, боюсь, он будет шантажировать меня вами. Рычаг давления, все дела. — М-м, — понимающе отозвался мужчина, окончательно осознавая, насколько Гарри это в шутку. — Получается, теперь нам придется скрывать ваши чувства? Боюсь, мое сердце этого не выдержит. — Придется быть сильными, — кивнул Гарри, и рассмеялся, поменяв выражение лица на попроще и менее театральное, мотнув головой на горелку у серванта. — Черный? Снейп проследил за его указанием. — Директор пытался меня отговорить, но я полагаю, что изобразить из себя покорного слугу, который разве что тапочки в зубах не приносит, будет хорошо. Темный лорд бы этого точно не делал. Так что позвольте мне услужить и сделать меньшее, на что готов ваш персональный раб… Снейп скривился, зажмурившись, как от невыносимой головной боли. — Альбус, — взмолился он тихо, жалобно посмотрев в сторону директора. — Я бы еще понял, если бы он после Малфоя начал мыслить этими категориями. Ну в самом деле… — Ты сам говорил, что хочешь, чтобы он за парту вернулся, — выпалил Альбус, не выдержав. — Ты думаешь, ему об этом дети не расскажут? Снейп моргнул, оцепенело застыв. — Профессор, я умею мысли читать, — шепотом напомнил Гарри, приложив ладонь к щеке, словно говоря с ним по секрету, чтобы Альбус не слышал. — Я слышал эту вашу… теорию, — отмахнулся Северус, устало кивнув, но не заметив, как поменялся во взгляде Альбус, отмерив его придирчивым взглядом, а потом переведя глаза к Гарри. Да, он не понимает, до какой степени, — одними глазами отозвался Гарри, виновато сжав губы. Леггилимент или нет, он не понимал, на что Гарри способен и сколько он о нем знает. Директор смотрел на него теперь каким-то ну совсем влюбленным взглядом, жалобно моргая. Гарри успел прижать палец к губам, умоляя не выдавать его. Он сам еле пережил заново увидеть то, что так отчаянно пытался забыть, утопить в собственной памяти вместе с тем, что не должен был видеть. То, из-за чего могучий, жутковатый “профессор Снейп”, гроза подземелий и бывший упивающийся для него был “Северусом”. Северусом, который целовался с девочкой по имени Лили Поттер. В парнике, на полянке в запретном лесу и под плакучей ивой, когда та еще дремала и не замечала двоих детей, спрятавшихся под ее воинственными ветвями от малолетних нападавших. Но Снейп лишь вздохнул и укоризненно покачал головой, переведя тяжелый взгляд с Альбуса, которого явно не одобрял за неподобающие мысли Гарри, и на Гарри, который тут же ему сознался, выдав директора с потрохами. — А вы тоже хороши, — сложил руки на груди Снейп. — Взяли и выложили мне все как на ладони, подставив тем самым человека, который, вообще говоря, вам помочь пытался! В любом из раскладов… — И что я должен был делать? — усаженный на диван, Гарри подпер щеку рукой, словно жалуясь. — Один — директор школы, второй — декан факультета, на который я наверняка попаду. Мне теперь между вами разорваться, что ли? К тому же я вообще-то в Альбуса влюблен. — Мерлин и святые угодники… — закатил глаза Снейп, опадая в кресло и откидываясь к спинке, и, окйнув, достал из-под пятой точки поплавленные очки. Темные глаза растеряли задор, осознавая, что едва ли так попалавиться даже трансфигурированные очки могли без весомой на то причины. Гарри успел переглянуться с директором, а тот кивнул куда-то вглубь комнаты, которая была такоц пестрой, что Гарри не заметил… ФЕНИКСА??? Сорвавшись с места, Гарри рванул к клетке, не веря своим глазам. Воплощение лавы и огня, живой сгусток самого центра планеты, величественная огненная птица была прямо перед ним, на расстоянии вытянутой руки. У него поплавились бы не только очки, если бы он попытался погладить невероятное создание, которое разве что в виде анимага не спалило бы его заживо. Сердце такой птицы, скорее всего, было жарче солнца! У птичек всегда очень быстро и горячо бьется сердце для их теплообмена. — Кто это у нас тут такой красивый? — беззвучно прошептал Гарри, сгорая заживо, но не из-за фоукса, а от нежности. Понимая головой, что он творит дурь, он все равно не смог удержаться и запустил пальцы в клетку к прилипшей к прутьям птице, будто бы узнавшей его. — Кто тут самый сладкий птенчик..? Альбус, можно я…? — Если не обожжешься, — донеслось до его слуха, когда Гарри забрался пальцами в горячие огненные перышки на голове птахи, дурея от жара, нежности и умиления. Феникс буквально растекся лужицей лавы у него в руках, и жулобно ухнул, когда Гарри прижал губы к его клюву, глядя в сверкающие углем черные глазки. Он замер, вспоминая МакГонагалл, и медленно обернулся на Альбуса, заикаясь. — Это же не анимаг… еще один? А то что-то не горячо совсем… В воцарившейся тишине рвздался громогласный хохот обоих магов, осознавших его опасения во всей колоритности. Директор и слизеринский декан разве что не обнялись, представив лицо несчастной ведьмы или анимага, которого вот так вот вытрясли бы из клетки и приласкали, а он и устоять не смог бы: едва ли анимага с формой феникса кто-то смог бы так расчесать, не оставшись с уголками вместо рук. Гарри обиженно насупился, но все равно прижал к себе несчастного перепугавшегося хохота птенца, и принялся чесать его еще пуще, чтобы тот забылся и позабыл про этих злых, испугавших его людей. Послышался шкряб в дверь, и Гарри моргнул, обернувшичь, и увидев как дверь открывается сама по себе и слишком запоздало догадавшись. Кошка стояла на пороге, застыв от увиденного, и будто бы оцепенев от ужаса и ревности. И под истошным хохотом Альбуса пулей рванула прочь, осознавая, на что было похожее ее удивление по поводу увиденного Гарри, который фоукса разве что не облизывал. Гарри и сам начал хохотать, увидев, что Северус Снейп, прижав ладонь к глазам и отвернувшись, трясся от беззвучного и неконтролируемого веселья. И слезы текли по его лицу не от боли, не от ревности и не от утраты. Впрочем, от ревности… но той, что мерещилась в ситуации. И про подпаленные очки он забыл, осознав, что это Фоукс их сжег. Хвала Мерлину… и Альбусу Дамблдору заодно, что он додумался подсказать Гарри. Прошептав беззвучное “спасибо”, Гарри сложил ладони и благодарно посмотрел на директора. Тот, рассеянно потягивая свой остывший кофе, кивнул еле заметно. Глаза его горели задором и мягкостью. Гарри опомнился и сорвался с места, чтобы сделать профессору кофе, но тот усадил его пальцами в плечо и безаппеляционно указывая вернуться к Фениксу. — Не знаю, как вы это делаете, но Фоукс и так два пера уже в своей жизни отдавал, — отрезал алхимик, указывая куда-то вниз. На клетку. На дне была горка золотистых огненных перышек. — Чесать, — скомандовал Снейп, когда Гарри моргнул, прикинув, что эти перья наверняка в каких-нибудь зельях используются. И Гарри послушался. — Нет, вы посмотрите на него, — пробормотал Снейп, качая головой от вида птицы, растаявшей в руках Гарри. — Куда нам с вами до такой любви, а? — Воистину, — рассмеялся Альбус, жалобно глядя на собственного зверька. — Мы его теряем… Гарри, залей птицу обратно в клетку, ты его и так уже всего ощипал… Гарри хохотнул, понимая, что это было скорее правдой, чем нет: пичуга действительно растеряла почти все перья, а теперь так и вовсе начала тлеть и прямо в его руках превращаться в горстку пепла. Гарри растерял улыбку. — Спокойно, без паники, — отрезал Снейп. — Ну все, убил, — отозвался Альбус, укоризненно посмотрев на Гарри. — Альбус, вот не стыдно тебе, а? — сощурился Снейп. — А, так и должно быть, да? — прошептал Гарри, вернув взгляд Северусу. Тот зажмурился в подтверждение, кивнув. — Теперь ждите пока вылупится, — ухмыльнулся профессор, кивнув на горсту пепла в его руках. Гарри распахнул глаза. Сердце пропустило удар. — Папаша, — шутливо поддразнил его Северус, подтверждая первое предположение Гарри. И Гарри начал медленно ждать, не веря тому, что происходит в его собственных руках. В горстке пепла он почувствовал теплый комочек, твердый такой. А потом — удары, сначала совсем слабые, а потом сильнее и сильнее. — Обалдеть… — улыбчиво прошептал Северус, когда даже МакГонагалл, вернувшись, выглянула из-за плеча Гарри посмотреть на птенчика в руках Гарри. Гарри осенило. — Хотите подержать? — шепотом спросил он у Северуса. — Он чуть теплый, если и обожжет, то совсем капельку… По глазам мужчины Гарри все понял. Ну еще бы — своими руками феникса подержать! И он осторожно вложил малого, подслеповато озирающегося, в протянутые ладони. Веселое чириканье заполнило кабинет, когда он оказался уже МакГонагалл, а потом и у Альбуса. Хоть тот и в перчатках его взял, прежде чем вернуть в клетку. А у Гарри понемногу наступил отходняк от “выпитого”. Пережитое не умещалось в голове, внезапные откровения, которые вытряс из него Альбус, включали стыд и ужас. И ладно дело было бы только в том, что он понял о самом Альбусе. Он, конечно, уважал и боялся этого человека. Но принесенный утренними совами “пророк”с очередной совой заставили Гарри ужаснуться, сколько же денег директор угрохал, чтобы создать правильные настроения в прессе. Значило ли это, что он верил Гарри? С этой мыслью Гарри и стоял теперь у горелок, жаря в пальцах кофейные зерна и ужасаясь. Нет. Гарри видели это в его глазах. Альбус Дамблдор не верил ни ему, ни тому Гарри Поттеру, ни тем более Темному лорду. Человек с таким послужным списком и историей предательств мог заставить себя поверить только насильно. Только через “не могу”. Он делал то, во что не верил сам. Уже много лет как не верил. Гарри увидел упавшую в горячий кофе капельку и с тихим “извините” поднес ее к раковине. У него отняли турку, не дав вылить. — Я выпью, — улыбнулся Альбус, заставив его разжать пальцы. Гарри принялся улыбаться от его веселых мыслей. — А? — встрял Снейп, не проследив за ходом событий. — Я, конечно, понимаю,что для того, чтобы пить по утрам слезы студентов у меня есть ты, но… — объяснился Альбус, прижав к груди турку. Снейп обернулся на Гарри, а он разве что смахнуть с щек остатки успел. — Эвона как вас накрыло, — хохотнул Северус. — Это уже от боли отходняка..? Может, вам опохмеляющее принести? — Я просто как представлю, сколько это стоило… — зажмурился Гарри, и, забив на вопросы осторожности, перевел глаза на Альбуса. — Теперь я понял, на что все деньги ушли… Но там же больше. Там не могло хватить на такое… — Стоило что? — встряла МакГонагалл, даже вернувшись в человеческую форму из интереса. Альбус молча смотрел ему в глаза. — О чем вы? — спросил Снейп, втихаря угнав у Альбуса “чашку со слезами студентов”. Директор состроил физию детской непосредственности. И,черт подери, он был в этом хорош! Гарри сам чуть было не поверил, что он здесь вообще ни при чем, но поднялся и решил заглянуть в Банк и выяснить у гоблинов лично. В конце концов, если директор потратил деньги школы на это, а со счетов Гарри деньги исчезли по другой причине, Гарри будет верен директору уже не из-за вины, не из благодарности. А потому что таких сумм у школы быть не могло. — Гарри, подожди… — раздалось ему вслед, но Гарри и слушать не стал, решив выяснить все, а не слушать его ложь и отговорки. Нет уж. Гоблины ему все расскажут, и он сам все выяснит. Его разве что авадой не попытались остановить, но Гарри отбился и убежал прочь, и даже разобрался, как аппарировать к банку. Правда не сразу к нужному.

***