В двадцать четыре я понял для себя одну простую вещь — никогда не знакомь своих старых друзей и новых, особенно если они схожи по степени ебанутости. Особенно если у них одинаковый музыкальный вкус. Особенно если они находятся возле музыкальной установки подвыпившие.
Полгода назад мы с Чонгуком условно связали себя узами брака. «Условно — это как?» спросите вы, а я отвечу, что мы поженились везде, кроме документов. То есть без штампа в паспорте, чтобы лишних проблем не возникало. Признаемся, что мир не готов к легализации однополых браков, и пока закроем на это глаза. Нам важно то, что мы можем официально называть друг друга мужьями, а на безымянных пальцах красуются обручальные кольца. Для этого, конечно, мы полетели туда, где всё могли бы устроить, то есть в Испанию, заодно и отдохнули там недельку. Время… незабываемое. Сама атмосфера улочек Испании завораживала, а тот факт, что мы приехали туда заключать брачный договор… В общем, да, теперь мы «официально» мужья, что не укладывается в голове до сих пор, и продолжаем жить душа в душу уже… шестой год? Удивительно, как быстро пролетело время. Мы успели побывать и в других странах, помимо Испании, слетали в Париж, посетили Грузию и Австралию. Всё это, разумеется, было с некоторыми промежутками времени, чтобы не возникло подозрений на работе, но что-то мне подсказывает, что все давно всё поняли и приняли. Мне кажется, что мы были слишком очевидными, хотя Хосок говорил, что вроде всё как обычно. Я думаю над тем, чтобы сменить место работы, дабы не доставлять Чонгуку лишних поводов отвлекаться на сплетни, он же всё равно говорил, что как только я наберусь опыта, то могу идти на все четыре стороны. Работать вместе, конечно, удобней и комфортней, да и привыкли уже оба, но… всё равно меня немного напрягает то, что из-за наших отношений в Чонгуке как в руководителе могут усомниться, но это нам с ним ещё предстоит обсудить. Самому такое решение не хочется принимать, лучше посоветоваться, может, мы что-нибудь другое придумаем. Я не привык, что у нас с Чонгуком выходные совпадают, но с недавнего времени это так, поскольку я получил новую должность и повышение. Хосок искренне поздравил меня, сказав, что я это заслужил, то же сказал и Чонгук, когда дома шепнул об этом на ушко, пока я обтирал Локи полотенцем после купания. Я опешил тогда, повернулся в неверии с широко раскрытыми глазами, а потом меня осадили простым: «Но чтобы получить повышение, тебе нужно ещё кое-что сделать». Этим «кое-чем» оказался ряд поручений, плюсики за выполнение которых и приблизили меня к новой должности. Я справился с ними за месяц и получил-таки новое место в компании. Преисполнился, так сказать. Теперь у меня выходные в четверг и понедельник, и последний день я старался забрать себе и провести свободное время с Чонгуком. Он не всегда соглашался выходить из дома, ссылаясь на то, что его социальная батарея иссякла и лучше нам посидеть в квартире и поиграть с собаками, чем идти куда-то на прогулку. Я его понимаю, поэтому не наседаю, вместо выхода в свет устраиваю нам день релакса и расслабления. Сегодня один из наших долгожданных общих выходных, только мужа у меня украл на день Хосок, вытащивший Чонгука в бар. В принципе, сейчас начинаются потепления, жарко, я бы и сам был не прочь выпить кружку холодного пива, но тревожить их уединение не буду. Они давно не сидели вдвоём, наверное, им есть что обсудить без лишних ушей. Но их идиллию приходится нарушить в начале первого дня — мне необходимо позвонить Чонгуку и кое-что спросить. Это не требует отлагательств, потому что от этого завишу не только я, но и время и средства других людей. Набрав номер, ставлю телефон на громкую связь и мою себе фрукты, чтобы позже нарезать и идти смотреть фильмы, которые насоветовала Сумин. — Да? — механическим голосом отвечает Чонгук, немного с перебоем из-за подключения связи. — Извини, что отвлекаю, но я должен кое-что спросить. Это важно, — не юлю и перехожу к делу. — Я весь внимание. — Минни, Сокджин и Энди собираются прилететь, мы можем устроить что-то по типу… вечеринки или чего-то такого дома? Буквально несколько минут назад в нашем общем чате обсуждалась покупка билетов и дата прилёта, по которой ребята ориентировались, чтобы прибыть в один день. Мы последний раз виделись… наверное, когда разлетались после учёбы, это почти три года назад. В остальное время только по видеосвязи общались или в переписке. Не самый лучший способ общения, согласитесь. Куда лучше было бы увидеться воочию. Но у всех были свои дела и проблемы, а сейчас всё складывается как никогда хорошо — у Минни отпуск, у Джина и Энди тоже, я хоть и не могу таким похвастать, но всё равно возможность увидеться даже после работы грела душу. Вопрос о проживании ребят решается ими, о покупке билетов они тоже договорятся, я хочу только встретить их и отметить приезд. А там, может, они и с Сумин успеют пересечься, она давно хотела познакомиться с ними. — М… а когда? — могу представить, как складка задумчивости залегла между его бровями, когда он размышляет о чём-то. — Я так думаю, в конце этой недели или в начале следующей. Где-то так. От волнения закусываю губу, ожидая вердикт. Чонгук не имеет ничего против моих друзей, как и я против его, но перспектива принимать столько людей в квартире может восприняться немного нежелательно, особенно если учесть то, что на работе мы в последнее время загружены и хотим отдохнуть. Гости могут стать помехой, но могут и поспособствовать отдыху. Вопрос только в том — как Чонгук оценит это предложение, и в какую сторону перевесит чаша весов выбора. — Мы можем это обсудить потом, когда ты вернёшься, но было бы лучше решить всё сразу сейчас, — мягко говорю. Не хочу давить на него, но сейчас мне нужно склонить его к нужному себе выбору. Я потом точно знаю, как смогу загладить вину за друзей и наш нарушенный покой. — Манипулятор, — цокнув, усмехается на той стороне Чон. — Чуть-чуть, — тяну уголок губ, выключая воду, беру разделочную доску, нож и начинаю резать фрукты, отложив телефон немного дальше, чтобы он не так сильно улавливал звуки потрошения яблока. — Ну так?.. — Я не против, Тэхён, делай, что хочешь, — озвучивает то, что я хотел. — Хорошо, спасибо, — улыбаюсь широко. — Хосоку привет. — Ага, давай, вечером приеду. На этом наш разговор заканчивается. Расправившись с фруктами, я возвращаюсь в гостиную, где сидел до этого, и включаю на телевизоре первый фильм. Попутно с просмотром придвигаю к себе ноутбук с открытым чатом, где друзья вовсю обсуждают предстоящий отдых за границей. Минни: Учтите, что я уже взяла билеты на 16 число, никого ждать не буду. Сокджин: Сего года?) Минни: Нет, блять, следующего. Энди: Я смотрю, на 16 число есть только поздний рейс, мы в Корее будем аж вечером. Минни: Пф, ничем не могу помочь.¯\_(ツ)_/¯ Сокджин: Надо было со всеми покупать, а не купить и поставить перед фактом. -_- Минни: Энди, приласкай свою истеричку, а?) Энди: Он в ванной тусуется, а я в спальне. Слишком далеко, мне в падлу вставать. Минни: А как же эротический массаж в горячей ванне?! Пиздец вы скучные. Вы: А идея между прочим неплохая. Всем советую. Энди: Детка, нам стоит попробовать. Минни: ДееееЕЕеЕеЕетка) Вы: Дееетка XD Сокджин: Где тут кнопка заблокировать? Я улыбаюсь на сообщения друзей. Как же не терпится их встретить спустя столько времени. Просмотр фильмов занимает меня на весь день, немного вгоняет в усталость. Я раньше не особо жаловал фильмы и сейчас того же мнения, они наводят скуку и уныние, большинство кинокартин не интересны мне и вызывают только зевоту и желание выключить телевизор. Но я досматриваю всё, что мне прислала Сумин, и пишу ей, что мне где понравилось, а что нет. Локи лежит на диване рядом со мной, а Бумер развалился на спине на своей лежанке возле дивана, чем вызывает у меня улыбку. Надо выгулять их до прихода Чонгука, чтобы потом не дёргать ни себя, ни его, поэтому приходится оторвать свою тушу от дивана, потревожив этим сон пуделя, и пойти наверх, чтобы переодеться и пойти на прогулку. Сама она занимает не больше часа, за который мы проходимся по району, встречаем наших соседей, с алабаем которых Локи не упускает возможности поиграть, в отличие от Бумера, который их недолюбливает и предпочитает в моменты встречи погреться у меня на руках, видим Хейю с мамой Чимина, машущую нам ручкой, а потом всё же идём домой. В прихожей, оставив ключи и рулетки поводков на полках шкафа, я замечаю обувь Чонгука. Кажется, кто-то уже вернулся с неделовой — в кои-то веки — встречи. Отпустив собак, почувствовавших второго хозяина, восвояси, я вешаю ветровку в шкаф и прохожу в квартиру, сразу же улавливая нотки чужого парфюма в воздухе. Чонгук находится в гостиной на длинной части дивана без спинки, сидит спиной ко мне и, видимо, чем-то увлечён, раз не обращает внимания, пока я не подхожу ближе. Склонившись, обнимаю его сверху, тут же прижимаясь губами к тёплой шее, и вижу, что так заняло его. — Ты её увольняешь? — немного хмурюсь, случайно прочитав сообщение из переписки с Джиу. — Она продолжает совершать ошибки, не вижу смысла держать её в компании, раз за ней приходится всё переделывать. Речь идёт о Хан Сохи, которая однажды пыталась подпортить жизнь мне на работе. — А на её место кого определишь? — интересуюсь. — Кто-нибудь найдётся, незаменимых людей нет, а работа нужна многим, — заблокировав телефон, Чонгук откладывает его на столик впереди и возвращается в исходное положение, чтобы повернуть голову в сторону, найти мои губы своими и на несколько секунд примкнуть к ним. На языке остаётся послевкусие выпитого им пива, но это не портит поцелуй. — Чем занимался? — Фильмы смотрел, — отвечаю и сажусь рядом. Чонгук опускает взгляд в пол, где вьются возле его ног Бумер и Локи, и наклоняется, чтобы позволить им обласкать себя с ног до головы, гладит их за холку, между ушек и по спинам, улыбаясь тепло. Локи даже запрыгивает на диван, чуть ли не падает с него, когда пытается залезть на Чонгука, но тот придерживает его и опускает обратно на пол. — Чонгук, ты точно не против моих друзей дома? — уточняю, подав голос. Честно говоря, меня напрягает это, кажется, больше, чем его, потому что я беспокоюсь о комфорте Чонгука, и мне не нравится, что я должен его потревожить даже на день. — В смысле? — немного заторможено поворачивает голову ко мне он, непонятливо сведя брови. — Я же сказал, что ты можешь делать, что хочешь. В чём проблемы? — Тебе будет нормально? В том плане, что… — Тэхён, — со вздохом Чонгук выпрямляется, перебив меня, и делает лицо, которое я люблю и ненавижу с нашего знакомства — мудрое, понимающее, с которым он будет мне что-то объяснять. — Если бы я был против, то так бы и сказал. — Я знаю это, — опускаю взгляд, поджав губы. — Тогда почему в твоей голове возникла мысль, что это может навредить моему комфорту? — немного склонив голову, он пытается заглянуть в моё лицо, а я ему помогаю, снова подняв глаза на него. — Разве я могу быть против твоих друзей или что-то запрещать тебе? — Можешь, это твоя квартира. — Ты постоянно забываешь, что тоже здесь живёшь, значит, она автоматически и твоя тоже. Ты спросил у меня, поинтересовался, я ответил тебе согласием и поддержал, так откуда вдруг сомнения? — Не знаю, — вздыхаю. — Наверное, иногда просто хочется сомневаться. Иногда это нужно. — Возможно. Но помни, что всегда можешь ими поделиться. — Я и делюсь. — И как? Полегчало? — Немного отлегло. Чонгук усмехается. — Только немного?god knows i tried — lana del rey
Я недолго выжидаю, скользя по нему изучающим взглядом, а потом говорю: — Чтобы прогнать их до конца, сделай кое-что, — голос стал немного тише. — Что? — вторит мне Чон, а я вижу проблеск интереса в тёмных радужках. Приблизившись к его лицу, мягко касаюсь мягких губ своими, опустив в удовольствии веки. Чонгук тянется навстречу, углубляет поцелуй, поняв, что только им я не планирую ограничиваться. Подобрав ноги на диван, на миг отрываюсь, чтобы перекинуть одну через его бёдра и устроиться сверху. Взяв лицо без признака щетины в ладони, вновь припадаю к губам с шумным вдохом, по инерции изогнув позвоночник, чтобы быть ближе, и как бы случайно двигаю бёдрами, провоцируя чужую реакцию на свои действия. Задушенное в поцелуе мычание и, наверняка, сведённые брови пускают по моему телу волну томного возбуждения, а когда широкие ладони ложатся на мои ягодицы и слабо сжимают их, чувствую, как морским узлом завязывается приятное ощущение внизу живота. Чонгук пытается отстраниться, я его прикусываю за нижнюю губу, позволяя разорвать контакт и заглянуть в глаза. — Не думаю, что дети захотят смотреть на это, — говорит, озадаченно хмурясь. — Дети? — усмехаюсь я, поняв, что тот имеет в виду собак, которые всё ещё крутятся у него под ногами. — Им не привыкать слышать нас. — Но не видеть. Это может повлиять на их психику, — продолжает Чонгук и смешит этим меня, заставляя уткнуться лбом в его плечо. Меня всегда поражало, что он может в подобный момент контролировать себя и ещё шутить при этом. Я завожусь едва не по щелчку пальца и готов на стену лезть от желания, если мы просто увлекаемся, когда целуемся, но он всегда умел и умеет сохранять трезвость разума, давая себе слабину лишь тогда, когда точно уверен в том, что должно произойти. — Хочешь пойти в спальню, так и скажи, — шепчу ему в шею и целую в любимую жилку, на которой обычно не удерживаюсь и оставляю следы. Уж слишком мягкая и приятная кожа, не могу удержаться. — И не нужно для этого приплетать сюда наших «детей». — Я не хочу в спальню, — говорит Чонгук и обдаёт шёпотом моё ухо: — Я хочу горячую ванную и тебя рядом со мной в ней. Забавно, что сегодня мы с друзьями обсуждали подобное времяпровождение. Мысли материальны, да? Я совсем не против. — Тогда пойду включу воду, — оповещаю, последний раз оставляю след от губ на шее и слезаю, чтобы уйти в ванную и побудить Бумера рвануть за мной следом. Пока настраиваю воду, проверяя температуру, слышу, как в ванную заходит Чонгук, наверняка принёсший сменную одежду. Я добавляю в воду какие-то аромомасла, которыми меня задарила мама, а на мои плечи ложатся любимые руки, чтобы провести по предплечьям вниз и губами прижаться к затылку, уткнувшись носом в отросшие вьющиеся волосы. Чонгук стоит вплотную ко мне, заставляет выпрямиться и откинуться чуть назад, чтобы не оставить просвета между телами и позволить поцеловать себя в ключицу, оголившуюся из-за сдвинувшегося воротника футболки. По коже волна мурашек от чужих прикосновений. Проводя ладонью по моему животу, цепкие пальцы — на одном из которых в тусклом свете блестит обручальное кольцо — берутся за край футболки и тянут вверх, помогая мне раздеться. Другая ладонь тут же находит надпись с левой стороны на рёбрах, по памяти очерчивая нужное место самыми кончиками, немного дразня и щекоча чувствительную кожу. — Чонгук… — я не выдерживаю никогда его долгих пыток с прикосновениями, которыми он любит меня одаривать. — М? — мурчит на ухо, оставляя за ним короткий поцелуй. — Если продолжишь и дальше, то просто расслабиться в ванной не получится. — Кто сказал, что я хочу просто расслабиться? За просто разговора не было. С моих губ срывается смешок. — Ты… — Я. — Сводишь меня с ума. Развернувшись, обнимаю его обеими руками за шею и притягиваю к себе, чтобы впиться настойчиво в губы. Странно, что раньше приверженцем подобных поцелуев был он, ведь стоило только начать целоваться, Чон сразу перехватывал инициативу и углублял поцелуй, делал его напористым и возбуждающим. Теперь же такие ласки полюбил я, а Чонгук стал более нежным, разогреваясь лишь тогда, когда я раздразню его, или когда желание обострится. Но я, честно, плавлюсь от его трепетных касаний к себе, это похоже на своего рода отвлекающий манёвр — вот он сначала ненавязчиво обнимает тебя, медленно ведёт губами вдоль шеи, а потом неожиданно впивается пальцами в твои бёдра и прикусывает в порыве страсти твою ключицу. От подобных махинаций конкретно сносит крышу. Его ладонь ложится на мою поясницу и прижимает вплотную к себе настолько, что, кажется, кислорода начинает не хватать. Сзади меня журчит вода, почти заполнившая ванную, её необходимо выключить, я стараюсь это сделать не глядя, немного потянувшись рукой назад влево. Опустив рычажок крана, погружаю комнату в тишину, нарушаемую только звуками наших губ. У меня кожа покрывается пупырышками мурашек, когда приходится отстраниться, чтобы избавиться от одежды полностью и мне, и Чонгуку. У него губы красивые безумно — покрасневшие, немного припухшие, необычной кукольной формы, такие вкусные и любимые, от них отрываться каждый раз очень трудно. Некоторые говорят, что одежда украшает человека, но я вынужден оспорить их суждения — Чонгука никакая одежда не сможет украсить так, как он её. Он продолжает посещать зал, чтобы не терять форму, из-за этого мышцы его пресса заставляют залипать меня каждый чёртов раз, а за крепкие бицепсы снова и снова хочется хвататься руками, ощущать, как они напрягаются, когда он на пике. Я дурею от его вида долгие пять лет, и, кажется, не перестану этого делать до самой смерти. Это куда больше, чем любовь — это зависимость от человека и всего, что напоминает о нём, всё, что с ним связано, кружит голову и заставляет быть самым настоящим наркоманом. Запах, фотографии, жажда касаний, голос — я так сильно погряз в нём, что уже поздно что-то делать. Это не первый этап зависимости, а тот самый момент, когда что-то предпринимать уже поздно. Дальше только конец. Пока помогаю снять ему рубашку, не упускаю возможности пометить губами как можно больше участков смуглой кожи, чем получаю награду в виде сбившегося дыхания, тихих вздохов и участившегося сердцебиения. От кончиков чужих пальцев, ведущих вдоль моего позвоночника — дрожь по телу. Большой и указательный пальцы цепляют резинку домашних штанов, тянут вниз, позволяя им свободно упасть на пол, оставив меня только в белье. В ванной становится душно из-за тёплой воды, запотевает зеркало и стеклянные стенки душевой кабинки; завесой похоти, как туманом, застилаются мои и чонгуковы глаза. Я целую его в этот раз медленно, растянуто, пока звеню пряжкой ремня на его джинсах, потом отстраняюсь, но от губ не ухожу, оставаясь всё также в жалком сантиметре от них, ловлю его поплывший взгляд и не могу удержаться от довольной ухмылки. Когда я хочу — даже его стойкая выдержка трещит по швам. Обожаю, когда он смотрит на меня так — будто вот-вот накинется, от этого коленки подкашиваются, дыхание сбивается, а улыбка всё шире становится, больше провоцируя его на действия. Чонгук подаётся вперёд в этот раз первым, вгрызается в мои губы и слабо прикусывает их, заставляя меня задыхаться и почти свалиться в ванную. Джинсы тоже падают вслед за штанами на пол. Рука Чонгука снова сжимает мою ягодицу через ткань боксеров, прижимает мой пах к его. Заглушенный поцелуем стон отзывается мычанием, я немного сжимаю смоляные волосы у корней, хмурясь. Трудно растягивать прелюдию, когда уже горишь от желания. Я через силу отлипаю от влажных из-за смешавшейся слюны губ, расправляюсь с остатками одежды на нас и зову Чонгука в ванную. Он садится в немного горячую воду первым, блаженно прикрыв глаза и откинувшись на бортик. Я залезаю следом, немного зависаю, сидя между его разведённых ног на коленях. На бортиках расположились накачанные руки, голова с закрытыми глазами чуть откинута назад, кадык под тонким слоем кожи двигается от сглатывания. Тяжело дышать, воздуха не хватает, и всё из-за того, что я не выдерживаю чужой красоты. Невозможно сочетать в себе всё, начиная внешностью и заканчивая острым умом. Таких идеальных людей просто-напросто не существует. Если это очень длинный сон, где мне достался единичный экземпляр произведения искусства в лице любимого человека, я убью собственными руками каждого, кто попытается меня разбудить. Я немного ложусь на него сверху, снова припадая к жилке на шее губами, веду руками по мышцам на груди, намеренно задеваю соски — сразу чувствую, как напрягается каждый кубик пресса. В мои волосы зарываются длинные пальцы, губы над моим ухом издают вздох-стон, когда я проезжаюсь своим членом по его, качнув слабо бёдрами. — Сядь нормально, — говорит, опуская обе ладони на мои ягодицы и помогая расположить ноги по сторонам от его бёдер и сесть сверху. — Что в твоём понятии «нормально»? — спрашиваю с лёгкой улыбкой, выпрямившись, но не отняв рук от сильного тела. Чужие ладони находят мои и перехватывают их, переплетая наши пальцы, а истерзанные губы отзеркаливают мою улыбку, отчего глаза немного сощуриваются. — Может ли это быть завуалированным предложением сесть на твой чле… — Чонгук смеётся вдруг приглушённо. — Что? — шире улыбаюсь. — Какие фильмы ты сегодня смотрел? — вопросом на вопрос отвечает, почувствовав связь между моими словами и моим досугом. — «Пятьдесят оттенков серого» все части, — цокаю, подрагивая плечами в беззвучном смехе. — Так заметно? — Ты из тех людей, которые атмосферу просмотренного фильма или сериала проецируют на себе, если сильно впечатлились. Или характеры персонажей. И что? Как тебе? Ещё не хочешь опробовать БДСМ? — Нет, — кривлюсь, веселя Чона, поглаживающего мою талию и бёдра. — Наверное, это то, к чему я никогда не буду готов. — Тогда хочешь ли ты заняться любовью со мной? — спрашивает он, поднося мою левую ладонь к губам и целуя её, смотря мне в глаза. — Мистер Грей не занимался любовью в фильме. Он трахался. — Жёстко, — вместе договариваем конец знаменитой фразы и усмехаемся. Я наклоняюсь и целую его, неосознанно двинув бёдрами и спровоцировав трение наших органов друг о друга. — Но на что-то жёсткое сегодня нет сил, — оторвавшись, говорю. — И настроение не то, — дополняю, уже намеренно двигая бёдрами навстречу и назад. — Кто-то сегодня очень разнеженный, — руки Чона спускаются к моим ягодицам, одна идёт чуть дальше, пальцы очерчивают кольцо мышц, немного щекоча и заставляя меня вновь покрыться с ног до головы мурашками, а потом одним давит и проникает внутрь. — Скорее ленивый, — исправляю я, двинувшись длинному пальцу навстречу. — Если хочешь, я всё сделаю. — Не хочу как бревно просто лежать. — Ты не бревно, если не принимаешь в сексе активных действий. К тому же это происходит не всегда, а лишь тогда, когда кому-то нужно отдохнуть. Всё во взаимовыручке и понимании. Да и какая разница, кто что делает, если удовольствие по итогу получат оба? Тебе принципиально? — Не всегда, — усмехаюсь, чувствуя, как к одному пальцу добавляется второй, и закусываю нижнюю губу, чтобы перетерпеть не слишком приятные ощущения. — А мне нет. Поэтому не смей думать, что ты должен переступать через нежелание каждый раз, просто чтобы не быть «бревном», — вроде и мягко, но строго наказывает Чонгук, зная, как я могу порой серьёзно удариться в какие-то стереотипы и глупые мысли. — Хорошо, не буду, — обещаю. — Ц, за тебя архангелы в Раю драться будут! Чонгук смеётся, а я снова приближаюсь к нему, взяв в ладони лицо, чтобы поцеловать и не отвлекаться на растяжку.***
Наступает шестнадцатое число. Оно удачно выпадает на понедельник, когда и я, и Чонгук свободны от дел. Поинтересовавшись в чате у друзей насчёт предпочтений в еде и выпивке, я заказываю всё нужное и попутно узнаю, что Минни везёт с собой двухлитровую бутылку своей знаменитой настойки, которую уже делает сама, взяв рецепт у папы. Минни: Не знаю, насколько ядрёной она получилась, надо будет проверить. Но если вас унесёт от первой же рюмки — я не виновата! Фантастика. Сказав Чонгуку за чудо-зелье Минни, я видел, как он на секунду завис, а потом повернулся на меня с вопросом: «То самое, от которого вы утром себя по частям соскребали?». Да, Чонгук, именно оно, но уже с почерком моей дорогой подружки, так что обещать такой же эффект не могу. Тут либо лучше, либо хуже. Но мы люди уже наученные — перебирать не будем и постараемся пить аккуратно. Я весь в суматохе с самого утра, вертелся как белка в колесе, приводя вместе с Чонгуком квартиру в порядок, заказывая еду и ездя в магазин за алкоголем (на всякий случай, не думаю, что после печального опыта кто-то рискнёт пить настойку Минни), не заметил, как время подоспело, и пора было ехать в аэропорт встречать Сокджина и Энди, которые нашли билеты на более раннее время и прибыли в три, а не в семь. До аэропорта ехать полчаса без пробок, надеюсь, что не попаду в одну такую. К слову, я успел получить права, и теперь Чонгук иногда даёт мне урус в распоряжение, когда ему самому ехать никуда не нужно. Удача явно не на моей стороне, потому что я таки попадаю в пробку и предупреждаю по телефону друзей, что задержусь. После, повесив руки на руль, вижу, что мне звонит Чонгук, и сразу снимаю трубку, поставив на громкую связь. — Когда приедешь, тебя будет ждать сюрприз, — говорит он мне, отчего мои брови сводятся непонятливо. — Окей… — тяну неуверенно, а потом обрисовываю ситуацию: — Я задержусь, здесь пробка, ещё даже не успел до аэропорта доехать. Не теряй, если что. — Хорошо, мы ждём тебя, — слышу, как с последними словами звонко гавкнул Локи, будто подтверждает слова Чонгука, и улыбаюсь этому, когда сбрасываю трубку. Выехать получилось только через двадцать минут, и ещё пятнадцать я ехал до своего места назначения. Сокджин и Энди нашлись на одной из лавочек в самом здании и, завидев меня, машущего им рукой, сразу же двинулись навстречу с чемоданами. Энди изменился и сделал себе забавные кудряшки, похожие на мои, и стрижку короче, чем была у него раньше, а Сокджин, не изменяя себе, оставил родной чёрный цвет волос, но стрижку сменил на некое подобие маллета. Оба выглядят будто повзрослевшими за то время, что мы не виделись, последний так точно стал ещё шире в плечах, это видно невооружённым глазом, а Энди в довесок ко всему ещё и в круглых очках в тонкой оправе был. Как же давно я их не видел. — Хе-е-ей, — тянет Джин и первым тянется обниматься, оставив чемодан стоять рядом. — Как же, сука, я по тебе скучал, кудрявая башка! — говорит со стиснутыми зубами и треплет меня быстро по волосам, путая их, из-за чего я ворчу. — Я тоже по тебе скучал, киборг-убийца, — отвечаю и отстраняюсь. — Ты их себе наращиваешь или что? — осматривая широкие плечи, спрашиваю. — Завидно? — довольно ухмыляется Ким. — Он хотя бы не боком в дом заходит, — хмыкает Энди, слыша тут же возмущённое «эй!» от своего парня, и идёт ко мне обниматься. — Можно я на тебя прыгну? — Нет! — вылупляю глаза, а видя жалостливо оттопыренную нижнюю губу Энди, говорю: — Ладно, прыгай. Друг, не медля, сигает на меня, облепив конечностями, как коала, и так же треплет по волосам, как Сокджин ранее. Мне уже страшно представлять, что будет, когда я посмотрю в зеркало. Закончив с приветствием, мы идём к машине, погружаем в багажник чемоданы ребят, садимся в салон и выезжаем из Инчхона. Джин расположился рядом на пассажирском, а Энди выглядывает сзади, взявшись за наши сидения руками. — Ахренеть, мы в Корее, — восхищённо вздыхает он. — Даже не верится, что всё же выбрались. И Минни скоро встретим. — Я бы сказал, что это минус, но я рад, что она тоже прилетит, — хмыкает Сокджин. — Знаешь, меня уже несколько лет мучает вопрос: сколько вы с ней знакомы? — спрашиваю, включая поворотник и сворачивая на другую улицу. Везти продолжаю одной рукой, откинувшись на сидение. — Ой, дохера, — говорит Ким. — Познакомились в интернете ещё… в 2019м, наверное. А потом поступили так удачно, что попали на программу обмена в один универ и встретились. Ну, ещё виделись раза два лично, когда она с семьёй прилетала в Париж. По пути мы заезжаем в ещё одно место, чтобы Сокджин перевёл доллары в воны. Он выходит, оставив нас с Энди в машине одних. — А с нами будет твоя подружка? Как её… Сумин? — интересуется он. Блять. Сумин. — Блять, — вздыхаю тяжело и протяжно, откинув голову. — Что? — спрашивает друг. — Я должен был с ней встречать вас. «Тебя дома будет ждать сюрприз» — всплывают в голове слова Чонгука. Может ли этим сюрпризом оказаться Сумин, пришедшая пиздить меня? Узнаем через несколько минут, когда доедем до дома. Следующей нашей остановкой стал отель, в котором ребята забронировали номер, чтобы оставить вещи в нём и уже без зазрения совести и лишнего груза поехать ко мне.what you waiting for? — gwen stefani
Когда добираемся до комплекса и оставляем урус на парковке, направляемся к лифту. В нём у меня почему-то в груди закрадывается не самое лучшее предчувствие. Может, это потому, что я давно не видел друзей всех вместе в сборе, а может, потому, что когда подхожу к квартире, слышу по ту сторону двери музыку. — Вечеринка началась без нас? — хмыкает Энди. А мне что-то нихрена не смешно, потому что Чонгук бы не стал так громко её включать, и даже если это Сумин, ей нет нужды это делать, пока меня нет. В скором темпе я открываю дверь, музыка становится громче, а на меня и парней сразу налетает Бумер, радостно гавкая. — Какая прелесть! — сразу же замечает чёрную фурию возле себя Энди и садится на корточки, чтобы погладить. — Тэхён, можно его взять на руки? — Он тяжёлый… — отрешённо отвечаю, разуваясь, и с хмурым видом пытаясь заглянуть в гостиную, откуда музыка и доносится. Стоит дойти до конца коридора, я буквально замираю, смотря на то, как Чонгук сидит расслабленно на диване, закинув ногу на ногу, а в гостиной танцуют, выкрикивая слова какой-то песни, Сумин с Локи на руках и внезапно Минни. Из-за задёрнутых чёрных штор в комнате полумрак, который разбавляется только разноцветным динамичным освещением, установленным в квартире. — Ахуеть… — только и могу сказать. — Это кто? — рядом со мной застывает так же Сокджин. — Помнишь разговор о ебанутых подругах? Знакомься — Сумин. Энди, обойдя меня и Сокджина, пользуется тем, что девушки слишком увлечены и не видят нас, и налетает со спины на Минни с объятиями, заставив ту вскрикнуть от неожиданности. — Придурок! — смеясь, разворачивается она и обнимает его. Я, оставив приветствия на минуту другую, подхожу к невозмутимому Чонгуку, почему-то улыбающемуся мне, и, пытаясь перекричать музыку, сажусь рядом, чтобы спросить: — Откуда здесь Минни? — Сначала пришла Сумин, про которую ты забыл, минут через десять мы услышали звонок в дверь, думали, ты вернулся, а там вот такой сюрприз. У меня внутри холодеет всё от одной мысли, что Минни пришла в дом незнакомых ей людей, где хотела найти меня, и что Чонгуку пришлось объяснять ситуацию обеим подругам, потому что сам я прокололся, не рассчитав время и из-за своей дырявой головы забыв о Сумин. — Успокойся, — утешает меня Чонгук, вычисляя всё, что у меня творится внутри, по одному только напуганному взгляду. — Девочки сразу подружились и начали эксплуатировать колонки, с Минни я коротко переговорил, она сразу поняла кто я и что, в силу характера не побоялась познакомиться, поэтому неловкости не было. Не трясись, всё здесь в порядке, — мягко усмехается, положив свою ладонь на мою и сжав мои пальцы. — Кукся, иди гостей встречай! — кричит из-за спины Сумин на английском, поняв, что сегодня мы только на нём балякать и будем. Минни снова кричит коротко, когда во время очередной перепалки Сокджин закидывает её себе на плечо и уносит в сторону прихожей, видимо, планируя вынести её из квартиры. — Энди, — протягивает Сумин руку мой друг, а она жмёт её, — очень приятно. — Мне тоже, — отвечает Сумин. Я не успеваю следить за всем сразу, замечаю всё урывками и бегу за Минни и Сокджином. В прихожей застаю уже пошедших на мировую обнимающихся друзей, и застываю на месте, когда Минни отрывается от Кима и резво бежит в мою сторону, а потом прыгает, как Энди, повисая на мне и целуя в щёки. — Я спросила у Чонгука, он разрешил, — говорит попутно, сжимая мою шею так, что, кажется, задушит. — Твой парень просто душка. Я могу даже засосать тебя прямо сейчас. — Не надо! — протестую, смеясь. — Ладно, не буду, — шутливо тянет и слезает с меня. — Когда еда? — идёт обратно в гостиную. — Сейчас уже должна приехать. Сокджин и Энди также знакомятся с Чонгуком, пока девочки выбирают новую песню, собаки резвятся у них под ногами (по крайней мере, Локи. Бумер просто лёг рядом и не подавал признаков жизни даже тогда, когда его в сторону отодвинул Сокджин, чтобы девочки его ненароком не затоптали. Бумер как муд по жизни) а я, поняв, что делать пока нечего, сел к Чонгуку, открывающему шампанское, о чём его попросила Сумин. — Для конца света не хватает только Хосока, — вздыхаю, положив голову ему на плечо, не представляя, что будет, если к девочкам присоединится человек-праздник. Боковым зрением вижу, что он перестаёт открывать алкоголь и замирает. Это что за реакция? Неужели он… Оторвавшись от него, поворачиваю в непонятках голову и спрашиваю: — Не говори, что ты… — Хорошо, не буду, — перебивает меня Чонгук и откупоривает-таки шампанское, вынув пробку с характерным хлопком, а потом поворачивается на меня и пытается сдержать улыбку, из-за чего на лице играют мимические мышцы. — Бедные соседи, — смеюсь я, зажмурившись. — Только не плачь, ещё рано оплакивать их нервные клетки. — После этого нам точно придётся съезжать, — падаю лбом на его плечо снова, пока он разливает по бокалам шампанское. — И заводить добермана. — Тогда Хосок точно перестанет к нам ходить. — Тэхён! — зовёт меня Минни и тут же подходит, за руку утягивая меня на импровизированный танцпол. — Мне нужно было ждать почти три хреновых года, чтобы потанцевать с тобой, не лишай меня этого удовольствия. — Но… Чонгук проходит мимо нас и говорит мне, приблизившись к уху: — С Хосоком и едой я разберусь, веселись. Я выдыхаю и смотрю ему, уходящему в коридор, вслед, пока Минни не пищит тихонько. — Говорю же, душка! Сумин залпом выпивает свой бокал с шампанским вместе с Минни, танцует в такт знакомой им — и незнакомой мне — песни, пока Сокджин на пробу наливает немного настойки Минни и подносит к носу рюмку, чтобы понюхать, но начинает сразу кашлять, отвернувшись и отведя от себя подальше чудо-зелье. Энди заводит Сумин в совместный танец, то закручивая её, то вместе с ней двигаясь в танце, выученном из тиктока. Не могу не улыбаться, смотря на них всех. В какой-то момент музыка обрывается, из-за чего все в один голос возмущённо стонут, а я непонятливо кручу головой. Колонки были подключены к телефону Чонгука, но ни его, ни телефона я нигде не вижу. Зато через несколько секунд музыка возвращается с композицией «rock this party», и, проговаривая слова песни, в комнату вплывает в солнцезащитных очках и с пакетами еды Хосок. — Everybody dance now! — кричит он, побуждая моих друзей закричать ему одобряюще в приветствии. Чонгук сворачивает с такими же пакетами в сторону кухни, смеясь под нос, а я качаю головой, почему-то не удивившись, что Хосок захочет появиться эффектно. — Чон Хосок, — представляю я его и забираю пакеты, чтобы помочь Чонгуку, пока Чон поворачивается вокруг своей оси на пятках, расставив руки в стороны. — Сокджин, Энди, Минни, — указываю на всех по очереди и удаляюсь. — Пока мне не нальют, я отказываюсь воспринимать вечеринку, как удачно проведённую, — заявляет Хосок, а я усмехаюсь под нос. Поставив пакеты с горячей едой на стол на кухне, достаю контейнеры, пока Чонгук достаёт тарелки из шкафчика, и слышу, как компания за спиной громко смеётся из-за чего-то, а Минни что-то кричит вдогонку шутке, добивая её и заставляя всех смеяться громче. Кажется, Хосок уже нашёл с ними общий язык, всего за несколько минут. — Теперь твоя душа спокойна? — отвлекает меня от слежки Чонгук, тоже принявшись разбирать пакеты. — Кажется, да, — улыбаюсь, снова бросая взгляд в гостиную, а потом обращаюсь к Чонгуку: — Кто в этот раз пойдёт договариваться с соседями? — Я уже договорился, — невозмутимо отвечает он. — Когда успел? — хмурюсь. — Сейчас, когда с Хосоком еду забирал, решил заскочить к ним, чтобы дальше проблем не было. — Капец, Чонгук, ты когда перестанешь быть таким идеальным? — восхищённо усмехаюсь. — Когда перестанешь быть таким прекрасным, — отвечает, впиваясь взглядом в меня и соблазнительно улыбаясь. — Льстец, — щурюсь и склоняюсь через стол, улыбаясь в той же манере. — О да, — делает то же и Чонгук, ловя губами мой смешок, прежде чем поцеловать и почти сразу оторваться, чтобы не заставлять гостей голодать. Удивительно, но на небольшом, вернее невысоком, столике в гостиной удалось уместить большинство блюд, которые я заказал, другие остались стоять пока на кухне, но, думаю, и до них доберёмся. Минни решительно настроена, чтобы попробовать всё, что здесь есть. Пока Чонгук и Энди разливают всем алкоголь, Хосок решает толкнуть тост. — Давайте честно, друзья, если бы не вот этот чудесный человек, — смотря на меня, говорит, — мы бы сейчас здесь не сидели за одним столом и не пробовали ядрёный тайский алкоголь, — Минни довольно щёлкает пальцами, «стреляя» после одним пальцем в Чона. — Именно Тэхён-и нас собрал здесь, познакомил и предоставил офигенную возможность напиться и повеселиться от души. — Не забывай, что завтра на работу, — напоминает Чонгук, заставляя всех усмехнуться, а друга скорчить лицо в досаде. — Ну вот, всю малину испортил, — хлопает себя по бедру Хосок в наигранном возмущении. — Так вот о чём я. Ах, да. За дружбу! — За дружбу! — поддерживают его все и тянутся стукаться. За весь вечер, я, кажется, не сидел толком, танцуя то с Минни, то с Сумин, то вообще вытянув к себе Чонгука, не выразившего возражений. С Энди мы так вообще в какой-то момент предались ностальгии и вдвоём орали «bad romance» Леди Гаги, с отсылкой на начало нашего общения и тот неловкий момент, когда он вдруг признался мне в чувствах. Сейчас мы к этому относимся с иронией, поэтому не стесняемся подпевать от души, танцуя сначала друг с другом, а потом возвращаясь к своим партнёрам не только в танце, но и в жизни. Настойка Минни, которой я обещал себе не злоупотреблять, пошла слишком хорошо. Она оказалась ужасной только на запах, по вкусу почти не отличается от какой-нибудь водки с добавками чего-то секретного. Как и по первому опыту, меня унесло довольно быстро, даже если брать в учёт то, что я довольно плотно поел и каждый тост закусывал. Чувствуя руки Чонгука на своей талии во время финальной партии, не могу не провести по его телу руками, проговаривая чётко каждое слово ему и смотря при этом глаза в глаза. Он, кажется, подхватывает моё желание и делает то же самое, говоря со мной в унисон.«I want your love»
Я хочу твоей любви,
«I don't wanna be friends»
Я не хочу быть тебе просто другом!
Вижу, как на чужих губах растягивается широкая улыбка на последней строчке, повторяющейся раз за разом в песне, и подаюсь вперёд, онемевшими губами втягивая Чонгука в поцелуй. Я уже совсем ничего не разбираю, ни пространства, ни времени для меня не существует, тело воздушное и ватное, я вот-вот улечу в небо, но меня придерживают родные руки. Нужные. Чужие губы от меня отстраняются только тогда, когда спиной и затылком чувствую стену, не позволяющую мне потерять равновесие, стоит открыть глаза. Передо мной всё плывёт, но Чонгук не даёт заблудиться в карусели, которую мне устроила настойка Минни. — Всё нормально? — интересуется Чонгук, выпивший меньше всех. Кажется, мои тяжёлые вздохи и внешний вид оставляют желать лучшего, раз он всё же решает это спросить. — Голова кружится, — говорю и закрываю глаза. — Открой. А то хуже будет. Я усмехаюсь, но послушно открываю глаза. — Угрожаешь мне? — Не хочу, чтобы ты упал и ударился о что-то, — улыбается Чонгук. Видимо, его забавляет мой вид. — А ты разве не поймаешь меня? Я же сейчас начну намеренно падать, чтобы узнать. — Не надо, — смеётся беззвучно Чонгук, а я дую губы, поднимая взгляд виноватого щенка на него. — Я сильно пьяный? — Достаточно, — кивает мне, а я вздыхаю, снова прислонившись затылком к стене. — Но знаешь, — привлекает моё внимание, вынудив открыть глаза, — как говорится… — он поднимает палец и говорит в такт новой играющей песни: — a little party never killed nobody. Это заставляет нас обоих рассмеяться, а меня ещё и уткнуться лбом ему в плечо, схватившись за предплечья руками, чтобы не пошатнуться. — Присядешь? — на ухо спрашивает он. — Давай постоим чуть-чуть вот так, — прошу, прижавшись к нему и чувствуя себя куда в большей безопасности, чем если бы меня оставили на диване. — До следующей песни, — а песня как назло сменяется в эту же секунду Сокджином. — Блять, — говорю, а Чонгук смеётся. — Ещё один девиз, который подойдёт мне. Мы оба ждём припева и поём в унисон: «I will survive», немного пританцовывая. Надеюсь, утром я выживу и не умру от похмелья.***
Кажется, я отрубился. Понимаю это по тому, что не помню, как добрался до комнаты, и уж тем более как уснул. Чонгука рядом нет. Неужели ушёл на работу после такого? Хотя да, он-то выпил немного, ему не из-за чего страдать. А вот я с трудом поворачиваюсь на спину, чтобы не застонать от того, как же мне хреново. Чувствую себя листом бумаги, который смяли, потоптали, покромсали и ещё в дерьмо окунули. Ужасно. Как выжить? Как хотя бы добраться до несчастной таблетки от головы? Пролежав ещё с минут десять ориентировочно в попытке заснуть, чтобы проснуться уже трезвым и здоровым, открываю глаза, слыша, как щёлкает замок на двери в комнату, а после заходит Чонгук. Не ушёл, вот так сюрприз. — Ты что делаешь здесь? — хриплю не своим голосом. — Живу, — пожимает плечами он, невозмутимо садясь на край кровати с моей стороны, чтобы помочь с принятием таблетки, которая, оказывается, была всё это время на тумбочке рядом вместе с водой. — Совсем дурно? Хотелось бы сказать, что бывало и хуже, но хуже не было. Настолько херово мне впервые. Даже ответить на вопрос не могу. — Принести что-то? — Намёк на тазик? — я пытаюсь принять сидячее положение, что получается очень медленно, будто со скрипом, но в итоге получается. — До этого пока не дошло, не волнуйся, — утыкаюсь лицом в коленки устало. — Может, кофе или чай? За пивом похмелиться могу сходить. — Ой, нет. Не говори про алкоголь, молю. Тогда уж лучше кофе. — Хорошо. Выпей пока таблетку, — я отрываю лицо от ног, Чонгук протягивает мне колёсико и стакан с водой. Через силу пью таблетку, когда он уходит, и чувствую, что мне жарко в домашней одежде, в которой уснул. Раздеваться пока нет сил, но терпеть то, что я могу свариться, не хочется. Приходится преодолеть себя и раздеться, снять футболку и штаны. Хорошо было бы, конечно, ещё сходить в душ, возможно, это помогло бы немного прийти в себя. Никогда больше не буду пить с Минни. Чонгук возвращается в компании Локи и кофе через несколько минут, закрывает дверь и вручает мне кружку, которую я ставлю на колени, укрытые одеялом, а потом хлопает по краю кровати, позволяя Локи запрыгнуть на неё и пойти ко мне. — Почему не пошёл на работу? — спрашиваю, попутно зевая. Локи настойчиво лезет к моим рукам, чтобы облизать их, а я увожу колени немного в сторону. — Локи, нельзя, горячо. — Не мог оставить тебя и гостей одних. Каких гостей? Оставить тебя и гостей — это как? Они что, всё ещё здесь? — То есть?.. — Я предложил им переночевать у нас, — мои брови удивлённо поднимаются. — Не каждый таксист согласится взять с собой пьяных попутчиков, да и отправлять их куда-то по отелям так себе идея. У нас достаточно спальных мест, поэтому все, кроме Сумин, остались здесь — за ней в пятом часу Чимин пришёл. Чонгук, тебе определённо нимба над головой не хватает. — И они все сейчас внизу? — считаю нужным уточнить. — Энди ещё спит в гостевой спальне, а другие на кухне завтракают. — Завтракают… а сколько времени? — Почти десять. Я коротко мычу и отпиваю кофе, чувствуя тяжесть во всём теле и в голове особенно. — Локи, пожалей Тэхёна, — говорит Чонгук, указывая на меня. — Зачем? Он же может обжечься, если кружку заденет, — возмущаюсь лениво я, но отвожу одну руку с кружкой в сторону, чтобы дать Локи подойти и облизать меня всего. — Как ребята? У них всё хорошо? — Вполне. Хосок и Минни, кажется, даже нашли общий язык. Вчера трещали без умолку, и сейчас продолжают это делать. — Сразу сказать Хосоку, что ему ничего не светит? — хмыкаю, снова отпивая немного, пока Локи прилёг, расположившись рядом со мной. — Давай подождём, пусть она сама ему обо всём скажет. — Мне как-то жаль его, — поникаю. — Он столько времени без девушки, весь в работе и случайных связях. — У него с одной девушкой завязался короткий роман, он мне на той неделе рассказал. Пока не знает, к чему он приведёт, но девушка очень хорошая. — Знаешь её? — интересуюсь. — Подруга Джиу. Сейчас её нет в городе, но не думаю, что Хосок настолько придурок, чтобы флиртовать сразу с несколькими девушками. — Может, с Минни у них просто нашлись общие интересы. — Может быть, — не спорит Чонгук. Мы общаемся ещё какое-то время, он забирается на кровать с ногами, сложив их по-турецки, играя с Локи, чтобы я мог спокойно допить кофе, и только когда он заканчивается, мы встаём и идём на выход из спальни: я — в ванную, Чонгук с Локи — к гостям. Душ помогает мне более-менее прийти в себя, но всё равно в теле чувствуется неприятное ощущение после выпитого крепкого алкоголя, поэтому двигаюсь я, как улитка, медленно, и не спеша спускаюсь со второго этажа ко всем. Среди перечисленных Чонгуком людей вижу и проснувшегося помятого Энди, прилёгшего на плече Сокджина. Сам же Чон отпивает кофе, стоя на своём излюбленном месте возле холодильника, хотя есть ещё несколько свободных мест, чтобы сесть. Недолго думая, я, поприветствовав всех, сажусь перед ним и широко зеваю, прикрыв ладонью рот. — Уверен, Чонгук может тебе устроить отпуск, пока друзья не уедут, — привлекает внимание Хосок. Кажется, я пропустил большую часть разговора, смотря в невидимую точку в столе перед собой. — Что? — отрываюсь, смотря на него. — Какой отпуск? Больно часто они у меня начали происходить. — Неоплачиваемый, — говорит Чонгук, кладя ладонь на моё плечо, обозначая тем самым своё присутствие рядом. — А, ну тогда другое дело, — хмыкаю. — Правда, это уже наглость. — Наглость — это когда требуешь, — твёрдо утверждает Хосок. — А это — предложение, от которого ты отказаться не можешь. Две недели, Тэхён, всего лишь. — Я чуть позже к тебе присоединюсь, — склонившись, шепчет мне на ухо Чон, пуская мурашки по телу. — А как потом навёрстывать? — разворачиваюсь к нему, поднимая голову. — С этим я и Джиу разберёмся, — говорит Хосок. — Кому-то больше работы будет, пока вас не будет. Вот и всё. — Но это же неправ… — А ну захлопнись, душнила! — стукает по столу Чон, заставляя уснувшего Энди дёрнуться, а Минни вздрогнуть и уставиться на него широко раскрытыми глазами. — Сказали уйдёшь в отпуск, значит уйдёшь! — Завидует, видишь? — заговорщически говорит Чонгук, снова склонившись ко мне, но смотря на Хосока, прищурившись. — Перебью вашу максимально важную дискуссию, — говорит Минни, поднимая руку, пока жуёт кимчи и листает что-то в телефоне. — Тэхён, как ты смотришь на то, чтобы пойти с нами сегодня на исследование Сеула? — отрывается от созерцания экрана и смотрит на меня. — Я… — Положительно! — хлопает по плечам Чонгук, ответив за меня. — Какого?.. — поворачиваюсь, опешив, на него, но он отошёл в сторону кофемашины, чтобы сделать ещё кофе. — Вот и чудненько, — улыбается широко довольная подруга. — Чонгук, ты душка. Со вздохом, вешаю голову на руку, упёршуюся локтем в стол. Боже, они меня с ума сведут. — Детка, что я пропустил? — спрашивает тихонько Энди у Сокджина. И вот чего я не ожидаю, так это что ко мне и Минни присоединятся Хосок с Чонгуком, протянув наше общее: «Де-е-е-етка». Мы все одновременно начинаем смеяться — Хосок и Минни громче всех, Чонгук почти беззвучно у меня за спиной, а я — закрыв лицо ладонью, потому что, кажется, познакомить своё прошлое и настоящее было одной из самых сумасшедших идей за всю мою жизнь.