I'll give you everything I have
I'll teach you everything I know
I promise I'll do better
I will always hold you close
But I will learn to let you go
I promise I'll do better
I will soften every edge
I'll hold the world to it's best
And I'll do better
With every heartbeat I have left
I will defend your every breath
And I'll do better
«Light» — Sleeping at Last
Няня ушла пораньше этим вечером, и Каз с Инеж, свернулись калачиком на диване в гостиной, наблюдая, как Леи складывает разноцветные брусочки в башню, до тех пор пока эта башня не начинала шататься. Каждый раз, когда башня падала Леи хлопала в ладоши в очаровательном разочаровании и снова начинала их укладывать. Каз восхищался её решимостью. Её волосы росли достаточно быстро, поэтому Инеж связала их красной лентой. Пока они с Инеж говорили, Леи иногда останавливалась и смотрела на них, иногда имитируя их движения и пытаясь скопировать их слова, своим детским лепетом. — Мне кажется она пытается начать говорить. — заметила Инеж, наблюдая, как Леи разжимала и сжимала губы, пуская слюни на переднюю часть платья. Если бы в мире всё было логично, то первым словом ребенка, воспитываемым Казом Бреккером было бы «крюге». Но для Леи это было слишком сложное слово. Инеж повернулась к Леи, пока та пыталась сказать что-то последовательное. — Можешь сказать « мама»? Или «папа»? — Не папа. — исправил её Каз. — Отец? — сказала Инеж, скривив лицо. — И не это тоже. — Что тогда? — Па. — предложил Каз. Это было то слово, которое они с Джорди использовали. Не формальное и холодно-звучащее «отец», которое использовали дворяне Кеттердама. «Па» — деревенское слово, используемое фермерами и владельцами магазинов в крошечных сельских городах. Поскольку Каз считал себя городским бизнесменом, ему пришлось провести грань между собой и высшим классом, которому он подражал большую часть своей жизни. Но это было той частью прошлого, которую он не хотел забывать. — Давай, Леи, скажи «Па». — подбодрил её Каз. Леи открыла и закрыла рот, пытаясь имитировать слова Каза. — Ааа? — Близко. «Па». — произнес Каз. — Аа! — Почти, милая. Почти получилось. — вздохнул он. Он поднялся на ноги и потянулся к графину, чтобы налить себе немного коньяка. — Мы можем попробовать еще раз завтра вечером. — Вечером? — спросила Инеж с поднятой бровью. Их совместные вечера были редкостью. — Ты не пройдешь в «Клуб Воронов»? — Помнишь, как ты сказала, что даешь Берит больше обязанностей? — спросил Каз, садясь рядом с ней. — Я думал сделать тоже самое. С Аникой и Пимом. Инеж выглядела по-настоящему пораженной. — Серьезно? Он пожал плечами, стараясь не сильно суетится из-за своего плана. — Почему бы и нет? Ты же сделала это. Инеж официально передала бразды правления Берит, около недели назад. Каз слышал в Бочке разговоры о торговом судне, которое перевозило больше людей, чем они сообщали начальникам порта. Он передал наводку Инеж, которая вскоре раздобыла маршрут корабля. И отправила «Призрак» под командованием Берит. Было странно для Инеж, стоять на твердой земле и смотреть, как её корабль уплывает без неё. Но Каз был с ней для поддержки, и она чувствовала, что сделала правильный выбор. Каз думал, что ему пора сделать тоже самое. — Ты бросаешь Отбросов? — Я этого не говорил. Я отступаю. Даю им немного больше ответственности. Это всё еще моя банда, просто теперь я не буду драться с каждым, кто достаточно смел, чтобы замахнуться на меня. — И что ты будешь делать вместо этого? — Тоже что и ты. Быть здесь, я предполагаю. — сказал Каз оглядываясь, его взгляд остановился на Леи. — Для неё? — спросила Инеж, следя за его взглядом. Ей пришлось бороться, чтобы улыбка не расползлась на её губах. — Для неё. И для тебя. — И для себя, молча добавил он. — Если ты не возражаешь, чтобы я был рядом чаще. — Я была бы рада, если бы ты был рядом. — ухмыльнулась она. — Ты бы мог присматривать за ней, пока я наведываюсь к Берит. — Конечно. Инеж не ожидала, что он согласится. Она потрясла головой. — Каз Бреккер, с возрастом ты становишься мягче. — Кто знает, может у меня появится хобби. Инеж начала смеяться, представляя, как Каз делает что-то для своего удовольствия. — Рыбалка? Садоводство? Или может быть будешь собирать корабли в бутылках? — Точно нет. — усмехнулся он. — В кладовой в Клепке уже слишком много кораблей в бутылках. — Может быть, мистер Элперс пригласит тебя на охоту на фазанов в свой загородный дом этой осенью. — Мне говорили, что я довольно хороший стрелок. — ухмыльнулся Каз. — Ему бы повезло, если бы я был на охоте. — Да, но пока ты стреляешь только в людей, а не в птиц. — Никаких гарантий. — ответил он, и знакомое коварство начало расползаться на его лице. — Но теперь, когда ты сказала об этом, охота с элитой Кеттердама, может быть отличным шансом, чтобы… — Па! — Леи, своим громким криком, вмешалась в их разговор. Каз чуть не выронил стакан из рук. — Ты слышала это? — спросил Каз, глядя на Инеж с восторгом. Все мысли об Отбросах и торговцах на охоте внезапно испарились. Леи наблюдала за ними с со своего места, недовольная, что они уже больше чем минуту не обращают на неё внимания. Она хотела их внимания, поэтому и требовала его. — Скажи это еще раз. — скомандовал Каз. — Па! — сказала она и потянула руки в его сторону. Каз вскочил с дивана, на этот раз выпустив стакан из рук и позволив ему упасть. Он поднял Леи на руки и поцеловал в щеку, удивив даже себя чрезмерным проявлением привязанности. Леи хихикнула и обвила свои маленькие ручки вокруг его шеи. Он никогда не думал, что что-то будет ему нравится больше, чем смех Инеж. Но это было до того, как он услышал хихиканье своей маленькой девочки. Его сердце было переполнено. Он испытывал чувство любви раньше — к своему собственному отцу, к Инеж. Но это было совершенно другое чувство. Это было радостно. Это было доверие без слов, это была крошечная хрупкая жизнь в его руках, это было желание измениться самому, чтобы дать кому-то другому лучшую жизнь. Он почувствовал гордость, какой никогда раньше не испытывал. Как будто создавалось что-то хорошее, и он каким-то образом приложил к этому руку. Леи крепко держалась, смеясь и наслаждаясь вниманием, пока Каз качал её. Она заметила Инеж через его плечо, протянула к ней свою руку. — Па! — Нет, дорогая. — рассмеялась Инеж. — Вот твой Па. Ты уже с ним. Каз посмотрел на нее, излучая счастье и прижимая дочь к груди. Две его самые дорогие девочки. Как такому зануде, как он, так повезло, он никогда не узнает. Он не верил ни в богов, ни в святых, но если бы верил, то на коленях благодарил бы их за это счастье, лучшее, крюге, и в десять раз ценнее. — Ты все еще беспокоишься о том, что не можешь любить ее? Каз медленно покачал головой, глядя в яркие золотистые глаза Леи. —Вовсе нет. Инеж обняла его со спины, положив голову ему на плечо и также обнимая Леи. — Ты когда-нибудь представлял, что наша жизнь изменится таким образом? — Никогда. — искренне сказал Каз. — Я не думал, что доживу до двадцати пяти. — Не порти момент. — Инеж тыкнула пальцем ему в ребра. — Ты счастлив? Счастлив. Это был не тот термин, который он использовал для обозначения своего эмоционального состояния. Он часто бывал доволен, например, когда стая богатых зевак теряла все свои деньги после ночи в «Клубе воронов». Выполнение, казалось бы, невыполнимой работы всегда вызывало у него чувство гордости, а иногда и немного тщеславия из-за того, что он кого-то перехитрил. Даже такие мелочи, как подведение итогов и наблюдение за тем, как все цифры совпадают, приносили огромное удовлетворение. Но «счастлив» — это простое слово. Простое чувство. И, конечно, потребовалось чертовски много времени, чтобы наконец добраться до него. — Да. — сказал он, обдумав это. — Пугающе сильно. А ты? — Очень сильно. — ответила она, её глаза сияли. Каз повернулся обратно к Леи. — Это отвратительно трогательный и клишированный момент. Инеж рассмеялась. — Возможно. Но ведь это нормально, позволить себе чувствовать себя счастливыми, после того, что мы пережили. Я думаю, мы заслуживаем этого. — Ты права. — Итак, мы будем счастливы вместе? — она поочередно посмотрела на Каза и Леи. — Мы втроем. — Да. Мы будем счастливы. И впервые в жизни, Каз верил в это.