Maybe I've done enough
Finally catching up
For the first time I see an image of my brokenness
Utterly worthy of love
Maybe I've done enough
And I finally see myself
Through the eyes of no one else
It's so exhausting on this silver screen
Where I play the role of anyone but me
And I finally see myself
Unabridged and overwhelmed
A mess of a story I'm ashamed to tell
But I'm slowly learning how to break this spell
And I finally see myself
«Three» — Sleeping at Last
Каз не вернулся домой после того, как закончил ночную работу. Он не вернулся утром. Вместо этого, он заснул в кресле у себя в офисе, когда солнце начало всходить. Месть Портовых Лезвий была грязной и неорганизованной, и Отбросы победили их с потрясающей эффективностью. Несмотря на то, что дома он был почти в экзистенциальном кризисе, он собрался, чтобы отдавать приказы своим бойцам и взглядом хищника контролировать убегающую добычу. Но эта добыча была слишком растерянной, так что её было легко поймать. Работа была сделана до рассвета и он одержал победу. Вернувшись в Клепку с Отбросами, готовыми выпить и отпраздновать триумф, все, что он хотел сделать, запереться в своем офисе в одиночестве. Он был измотан. Несмотря на прибывание дома ребенка, он спал больше, чем обычно, что означало, что он спал больше, чем когда просто был занят работой. У него всегда были боли в ноге, поэтому боль не была для него редкостью, но с годами, он начал просыпаться с болью в суставах, не имевших никакой связи с травмами. Кажется, это было частью старения. И проспав час, в своем кресле, пульсирующая боль в позвоночнике, напомнила ему о мягкости матраса у него дома. Он должен вернуться домой. Это было бы правильно. Он бы проснулся после нескольких часов сна на своем мягком матрасе, прошел бы мимо комнаты Леи и сказал бы ей «Доброе утро». Она бы улыбнулась ему и ответила бы своим детским лепетом, совершенно не обращая внимание на события минувшего вечера. Может быть Каз был слишком драматичен, но он не чувствовал себя достойным её улыбок этим утром. Он закончил вчерашнюю работу с минимальным ущербом себе и банде, но почему-то сегодня он не чувствовал себя собой. Он не хотел быть самим собой сегодня. Каз встал, слегка скривившись из-за боли в спине. Он не знал, куда хочет пойти, но ему, определенно, нужно было выбраться. В Кеттердаме была несезонно тёплая погода, поэтому он оставил шляпу и пальто в своем офисе. У него не было сил, чтобы одеваться в свою серную плотную броню. Кроме того, в это время дня, Бочка была невероятно тихой, поэтому рядом не было никого, кто мог бы заметить, что он одет только в рубашку и жилет. Хотя было уже утро, он не отправился к своему любимому продавцу омлета или в бакалею. Вместо этого, он шел в направлении, куда не пошел бы, если его туда не привело дело: на запад. Он шел на запад, пока не оказался рядом со складским районом. Этот район выглядел нормальным. Не там где живут бедные и богатые, где живут иммигранты, а где живет обычный средний класс Кеттердама. Они проснулись, отправили своих детей учиться, сделали покупки и вернулись домой. Это была простая рутина, которую Каз никогда не знал. Он отошел от жестокого сна в сидячем положении, но его нога протестовала, поэтому он сел на скамейку, на краю площади этого причудливого района, стоящую между статуями двух рыбаков, предположительно, основателей Кеттердама. То, как маленький рыбацкий городок, превратился в торговую столицу всего мира, само по себе, было загадкой. У многих людей, как и у самого Каза, было скромное начало здесь. Но теперь с домом на Гельдштрат, Де Капеллем, висящим в позолоченной рамке в вестибюле, и целым гардеробом рубашек и костюмов, он уже не был таким скромным. Изменило ли это его? Теперь он стал слишком высокомерным и могущественным, чтобы делать грязную работу в Отбросах? Двадцатилетний Каз посмеялся бы над ним, насмехаясь над тем, что он боится запачкать свои блестящие ботинки. Первоначально, он купил дом в самом богатом районе Кеттердама, чтобы следить за торговцами, которые смотрели на него с высока. Но зачем жить на старом чердаке, когда можно довольствоваться большим? Инеж, безусловно, оценила изменения. Они оба привыкли к льготам и удобствам пришедшим с богатством, разве это было чем-то плохим? — Сэр? Каз чуть не подпрыгнул, он настолько погрузился в свои мысли, что не заметил чьего-то приближения. Он отошел достаточно далеко от Бочки, так что его не должны были узнать и побеспокоить. Но видимо это было не так. Он посмотрел в лицо, обеспокоенной женщины. В одной руке она держала корзину наполненную фруктами, а другой рукой держала своего сына. — Я могу помочь вам чем-либо? Вы говорите по-керчийски? Его лицо, должно быть, выглядело окончательно запутанным, раз, она решила задать ему этот вопрос. Он прочистил горло. — Помочь мне с чем? — О! Вы говорите по-керчийски, извините меня, вы выглядели таким потерянным, что я подумала, что возможно вы заблудились и нуждались в помощи. Каз моргнул. Он выглядел так, как будто заблудился. Какое меланхоличное и удивительно точное предположение, сделала женщина. Насколько же жалким он выглядел, сидящий один на скамейке, раз к нему подошли и задали такой вопрос. По крайней мере, она не узнала в нем лидера, печально известной в городе банды. На это раз, он выглядел, как обычный житель Кеттердаме, просто слегка неряшливо одетый. — Я не заблудился. — сказал он. Он, человек, который, вероятно, лучше всех знает о секретных проходах и закоулках Кеттердама, заблудился в своем же городе? Никогда. Он совершенно точно знал, где находится, несмотря на то что пришел сюда случайно. Он был в Краллинге (выдуманный район): в самом скучном районе Кеттердама. Дома здесь не были похожи на кривые здания бочки или ухоженные фасады богатого района, к которым он, каким-то образом, привык. Это было место где всё было хорошо. Всё было в меру. Тут было спокойно и уютно. Это, то что он искал? Сбежать с Инеж и Леи из шумного города и погрузиться в жизнь, где его никто не знал? Покинуть банду? Нет. Это не было тем, чего он хочет. Может он умерил тягу к насилию и жестокости, но не настолько, чтобы отказаться совсем. Возможно, ему не стоило продолжать идти по этому пути, может быть, он достаточно прошел. Все они претерпели изменения. У Инеж был свой корабль, и она стала самым опасным охотником за работорговцами в мире. Джеспер больше не сидел за игорными столами. Уайлен занял законное место наследника компании своего отца. Каз был единственным, кто продолжал идти по тому же пути, который он пробивал для себя с самого детства. Конечно, он построил себе большую империю, но он все еще был тем мальчиком из Бочки, который работает в игорных домах и занимается организованной преступностью на стороне. Возможно, пришло время перемен. Мальчик с любопытством смотрел на него, стоя рядом с матерью. Должно быть он решил, что Каз нищий и голодающий, потому что он нырнул в корзину своей матери и любезно предложил ему яблоко. — Хотите яблоко, сэр? — затем он улыбнулся, совершив доброе дело, и повернулся к своей матери за разрешением. Она одобрительно кивнула. Каз нерешительно отнесся к этому. Если он был в Бочке, он вероятно бы понюхал, его, чтобы понять есть ли там яд. Но, вряд ли, этот мальчик собирался его отравить. Звук курантов разнесся по площади. — Уже так много времени? Давай, Нильс, нам нужно идти. — сказала она слегка потянув сына за руку. — Было приятно с вами познакомиться. Надеюсь, вы найдете все, что ищете. — Я тоже. О, и спасибо за яблоко. Он смотрел, как пара уходит, довольный тем, что забыв о нем — странном потерянном человеке — и продолжает свой обычный, заурядный день. Ему действительно следовало бы сделать то же самое. Он не должен был находиться здесьи хандрить из-за жалости к себе. Это было очень не в духе Каза Бреккера. Он должен быть дома со своей девушкой. Со своими девочками, поправил он. Пора было уходить. Каз запрыгнул на первую же проплывающую мимо лодку, которую увидел. Она была переполнена пассажирами, направлявшимися в город на вторую половину дня. Он сошел на берег в конце Гельдканала и — ужас из всех ужасов — почти сразу же был встречен своим другом-торговцем мистером Элперсом и высокопоставленным членом Торгового совета. Рот советника неприятно скривился, когда он увидел Каза, как будто он только что отхлебнул немного прокисшего молока. Элперс не обратил никакого внимания на реакцию своего друга. — Мистер Бреккер! Очень доброго утра вам! Веселая манера общения мужчины всегда была немного раздражающей, но на удивление она была искренней. Каз слегка кивнул в приветствии. — И как поживает наша дорогая девочка сегодня? Не спала всю ночь, я так понимаю? Каз был бы первым, кто признал бы, что в то утро он выглядел хуже некуда, поэтому пропустил мимо ушей насмешку Элперса по поводу его измученного вида. — С ней все хорошо. — заверил он его. Это было предположение. Он понятия не имел, как у Леи дела сегодня. Он знал что она могла плакать из-за его отсутствия. Он сомневался, но все же думал об этом. — Мы как раз направляемся на Биржу. — Элперс продолжил разговор. — Новая экспортирующая компания стала публичной сегодня. Интересно будет посмотреть, как растут их акции. На самом деле я должен спросить твое мнение об инвестировании! Уверен, ты уже все о них знаешь. Брови советника поднимались все выше и выше, пока Элперс говорил, в конце концов он не выдержал и вмешался: — Я не знал, что мистер Бреккер может давать надежные финансовые советы. — Не будь таким снобом. — ответил Элперс. — Каз, вероятно, знает больше, чем мы оба, вместе взятые. Ты должен отдать должное карточным игрокам, они держат в голове столько цифр, сколько мы не можем записать на бумаге. Есть причины, почему его инвестиции всегда выигрышны. — О, я уверен, на это есть много причин. — сказал член совета и его глаза сузились. — Приходи ко мне в офис попозже, если хочешь. — обратился Элперс к Казу, отмахиваясь от обвинений своего друга. — Я был бы рад твоим советам. — Я приду… приду — сказал Каз, слегка озадаченный очевидным одолжением, которое Элперс оказывал ему в присутствии члена совета. Будь это кто-то другой, он знал, что в проявленном доверии должен был быть какой-то подвох. Но Элперс всегда был добр к нему, и в нем не было ни капли злобы. Это была редкая вещь для продавца его калибра. Много лет назад это сделало бы его дружбу бесполезной для Каза. Не было ничего, что он мог бы извлечь из честного человека. Но теперь он знал лучше. Теперь это заставило Каза уважать его чуть больше. По-настоящему честные люди были редкостью в Кеттердаме. — Я приду. — повторил он. — А теперь, если вы меня извините, я должен быть в другом месте. Башня с часами, которая была видна за домами, зазвонила спустя очередные полчаса. Одиннадцать тридцать. В оживленном темпе он отправился вдоль улицы, у него было важное обязательство, которое он должен соблюдать в каждый полдень. И он бы ни за что не опоздал сегодня.