***
Отвёртки у меня теперь не было. А будь больше ловкости и времени, я бы сумела отцепиться от турника. И если первые пару часов от души посквернословила и содрала кожу на руках своими нелепыми попытками вырваться, то теперь я на удивление сохраняла холодное равнодушие. Будто что-то щелкнуло в голове и теперь мой мозг работал без хаотичных решений и идей. Пчёла также не спал. Пододвинув кресло к приоткрытому окну, задумчиво курил. Снежинки иногда залетали через отверстие на подоконник. На территории дома находился всего один фонарь, освещающий сказочный снегопад, которым я какое-то время любовалась. Но сильные порывы ветра напоминали о том, что на улице не так уж и спокойно. Сначала избегала смотреть на Пчёлкина, но потом плюнула и последний час с любопытством просто наблюдала. Мы оба молчали с тех пор, как он отобрал отвертку. Вернее, Витя — да, а я ругалась так, что сама задумалась о возможной принадлежности к благородному роду матросов. — Мне было непросто отдать приказ убить брата Гриши, — произношу я. Пчёла чуть повернулся ко мне в профиль. — Так важно было прогнуться под систему? Усмехаюсь и прикрываю слегка глаза. Как же все просто для тех, кто делит на белое и черное. — Я правду говорила насчёт того, что группировки живут, пока это нужно власти. Знаю ребят из ваших, которые работают на них, — тихо говорю. — Но суть не в этом. А в том, что я попала во все это ещё девчонкой, да и с Женей на руках. Конечно же, чтобы меня хоть как-то уважали и не прибили в подворотне я стала гораздо жестче и хитрее любого мужика из братвы. — Ты могла тогда просто связаться с моими родителями и… — И что? Сказать: «Витя, помоги»? — горько кидаю я. — Когда к тебе в дом вламывается какой-то отморозок, а там на кухне плачет двухлетний малыш, то лучше не хвататься за трубку и надеяться, что кто-то тебя спасет. Нет… Я возьму ттшник с чётким знанием, что не сяду и мой ребенок не будет расти в детдоме. Так что да, я выбрала сторону. Высказав всё это, замолчала. Несмотря на откровенно пристальный взгляд Пчёлы, я ощутила облегчение. Конечно, раскрытие это не очень хорошо, но, как говорится: «Сгорел сарай — гори и хата». Пчёла поднялся с кресла и пошел в мою сторону. При виде ключей мои брови удивленно приподнялись. Но как же стало приятно, когда я перестала изображать подвешенную свиную тушу в холодильнике. — Что это значит? — Ты победила, — говорит он, пряча наручники в карман брюк. — А значит я везу тебя домой, как и обещал. — В метель, ночью и под градусом? Я ещё жить хочу, — саркастично отвечаю. Разминая затекшие руки, села в кресло и откинулась на спинку. Тело блаженно наслаждалось отдыхом после многочасового стояния на ногах. И это они говорит, что я ещё изверг? Пчёла же почему-то выглядел так, будто получил пощечину. Мой злорадный настрой слегка поугас, когда он даже отставил от себя граненый стакан с коньяком. С чего это он решил сдаться? Тем более, когда вот эта его затея принесла бы самую легкую победу в жизни. Я поднялась со своего места и встала у окна рядом с ним. Заметив моё приближение, он слегка напрягся и даже дернулся, чтобы отойти подальше, но куда там? Когда я заинтригована, то остановить меня не может никто. — Привыкла получать, что хочешь? — произносит Пчёла, не спуская с меня взгляда исподлобья. — За что-то стоящее нужно же сражаться, — в тон ему отвечаю и заслуживаю его усмешку. Склонив голову набок, складывая руки на груди. — Мой психолог как-то советовал, что нужно узнать первоначальную причину чего-либо. — Ты ходишь к психологу? — развеселился Пчёла. Даже его грусть, как рукой сняло просто и все внимание теперь было приковано ко мне. Нет, всё-таки мужики — подлый народ. Стоит тебе сказать, что ты не дружишь со своими тараканами, так это кажется им ржакой века. — Ага, всем рекомендую, но не суть. — Глубоко втягиваю в себя воздух. — Почему столько лет я не могу избавиться от тебя? Когда все это пошло? Ощущаю себя полной имбецилкой. Даже на Пчёлу не буду злиться, если он посмеется. Сама бы хохотала похлеще любой выпи, если у меня о таком спросили. Смех в итоге был. Но не злой или же язвительный, совсем наоборот. Так смеются, когда вспоминают о каком-то приятном и теплом воспоминании. — Коля Ковалёв. — В смысле? — не поняла я причастность имени нашего бывшего одноклассника к моему вопросу. — Наша классуха гнобила его постоянно за грязное шмотье и несделанное домашнее задание, помнишь? — Получив мой утвердительный кивок, Пчёла продолжил: — В классе седьмом он пришёл избитый своим отцом в школу и Олеся Ивановна не упустила возможности показать перед всеми, насколько он невыносим, что его родители даже не выдерживают. На Коле не было лица. В тот же день, во время нашего совместного дежурства в классе ты вылила на неё ведро с грязной водой и уронила ведро на ногу, как бы случайно. Я тогда хоть и разрыв сердца чуть от смеха не получил, но услышал, что ты ей сказала: «Правда, когда вам больно и в помоях, то о родительском собрании не думается?» — Она ещё перед родителями всего нашего класса меня костерила целый час, — смутившись, признаюсь. — Терентьева же была соседкой Коли и знала, что он дома даже не появлялся. В любом случае, белый ей не шёл. — Я же говорю, настоящая гадюка, — лукаво говорит Пчёла, упиваясь моим смятением. Нет, одно дело, когда говорят, что влюбились, из-за твоей обворожительной улыбки, справедливости и ласкового характера… Но совсем другое, когда заявляют, что тащатся от твоей внутренней стервы. И я, и она были слегка ошеломлены. Надо будет потом спросить у психолога, что это значит. Последние мысли меня довольно сильно позабавили. Попыталась унять вспыхнувшую улыбку на лице, но так и не сумела. Уголки губ Пчёлы тоже приподнимаются, а в прищуренных глазах заплясали чертята. Бывает такое, что в один момент что-то в тебе надламывается. С таким пугающим звуком, когда весной лед со снегом соскальзывает с крыши. Сердце подскакивает, а дыхание задерживается от переполняющего адреналина, что тебе удалось отскочить вовремя. Нечто подобное и я ощутила, когда мы оба шагнули друг к другу, преодолевая небольшое расстояние. Казалось, чтобы разрушить свои принципы нужно нечто большее. Но нет. Достаточно оказалось одного гребаного шага вперед, чтобы забыть обо всём. — Я всё равно не изменюсь, — еле выговариваю через атаку поцелуев. Внизу живота появился нетерпеливый трепет. Тело предательски реагировало рисунком из мурашек на прикосновение жестких пальцев по коже. Так что криков разума сейчас никто не слышал. Поясница упирается в тумбочку позади. Пчёла с силой отшвыривает в сторону мебель и толкает меня на её место. Та с грохотом падает на пол и, кажется, даже не обошлось без последствий в виде какого-либо скола. По крайней мере часам на ней точно пришел конец. — И не надо. Так что пакости на здоровье, — говорит он, облизывая мою нижнюю губу. Его руки одним движением оттягивают края моей рубашки в сторону и мне тут же хочется его прибить при звоне рассыпавшихся пуговиц. — Пока у меня есть доступ к этому, — шероховатые пальцы проходят от ложбинки между грудями к дернувшемуся животу, — мне плевать. — Только при условии, что за каждую испорченную тобой вещь я буду получать компенсацию, — мурлычу, расстегивая нарочито медленно пуговицы на его рубашке. Я же не вандалка. — У тебя случаем в роду евреев не было? — слегка раздраженно интересуется Пчёла, заметив мои махинации с пуговицами. От моей рубашки он уже быстро избавился. — Ага. Рядом с твоими по соседству жили. Выругавшись, он расстегивает запонки на рукавах и просто стягивает рубашку через голову. Но потом мне становится не до смеха. Пчёла разворачивает меня спиной к себе и расстегивает ремень брюк. Закусываю до боли губу, когда его рука проникает под нижнее белье и пальцы начинают нежно поглаживать клитор. — Чёрт, ты уже готова для меня, — восторженно протягивает Пчёла и одаривает влажным поцелуем мою шею. Зубы оттягивают тонкую кожу, пока горячий язык ласкает её. Я вскрикиваю, когда вторая ладонь залезает под лифчик. — Так ты вспоминала обо мне ночью в своей одинокой постели?***
— Мечтай и дальше, неудачник, — дерзко кидает Ядвига и с шумом втягивает в себя воздух, когда Пчёла ускоряет движение пальцев между её ног. Вечно ей нужно возразить. Она откидывает голову ему на плечо. Её пышная грудь приподнимается, грозясь вывалиться за пределы лифчика. Через боковое зеркало было видно, как трепещут губы и вздрагивают ресницы. — Сказал пойманный с поличным двойной агент, — сыронизировал он, с неимоверным удовольствием расстегивая роскошного черного цвета корсетный бюстгальтер без лямок. Предоставленная картина в зеркале становилась все более приковывающей его внимание. — И что ты мне сделаешь? А да, ты уже отпустил меня и признал поражение. Как глупо. — И все же ты здесь. По её телу пробегает дрожь. Девушка прижимается к нему обнаженной спиной и прерывисто дышит. Бедра услужливо двигаются навстречу его пальцам, а грудь с коричневато-розовыми сосками подскакивает. Кровь закипает в жилах мужчины и ему уже не терпится прекратить терзать себя с каждой секундой становящейся невыносимой пыткой. — Потому что я захотела, — выдыхает Яга, прежде чем успевает осознать произнесенное. Огромные кошачьи глаза широко распахиваются. Пчёла улыбается, успев заметить тот испуг юной Ядвиги Серебряковой, что позволила себе какую-то недопустимую вольность по её мнению. И тем не менее, как же она оставалась прелестной в своем страхе, когда чувства начинают диктовать ей свои условия. — Господи, у нас с тобой общий ребенок. Если бы мне не нравилось тебя трахать, я бы ни за что на свете не осталась, — попыталась выкрутиться засранка. — Ты чё-то перепутала, Яся. Ни одна женщина меня не трахнет, — важно отозвался Пчёла. — Что ж, тогда я передумала и решила, что на эту роль подойдет кто-то с менее завышенным чувством собственной важности. Вызывай такси, зануда. Чёрта с два. В этот же миг он вытаскивает руку из-под её нижнего белья под разочарованный стон. Ярость заклубилась дымкой в голове, что даже сейчас она пытается всё подстроить под себя. Раскрасневшаяся и взъерошенная Ядвига приседает, чтобы поднять упавшие вещи, но откуда у неё эта глупая вера, что у неё осталось теперь право выбора? В следующее мгновение Пчёла резко подхватывает девушку на руки и тащит верещащую бунтарку в спальню. По своей сути это и была та самая борьба, в которой так яростно пытаются спасти остатки своей гордости. Яга орала, пиналась и даже кусалась, оказывая всеми силами спасительное для неё сопротивление. Она была воином, но в этой битве не победить. Достаточно и того, что в итоге: их воину девушка выиграла. Визги огласили пространство в честь её поражения, но совсем скоро они превратились в страстные стоны. Метель свирепствовала и билась об окна, но даже она не могла перебить бешеное биение двух сердец. — Я тебя ненавижу… ненавижу, Пчёла, — всхлипывает Ядвига, когда он опрокидывает её на меховой ковер у горящего камина. Температура между прохладным мехом и накрывающим сверху горячим телом, словно усиливала втрое ощущения. Отблески огня отражались в покрывшихся испариной телах. Мышцы на широкой спине перекатывались и сокращались от каждого движения. Маленькие ладошки слегка блуждающе поглаживали гладкую кожу, пока не сжались прямо под лопатками. Пчёла покрывает поцелуями выгнутую шею, продолжая совершать жесткие толчки в ней. Практически черные волосы разметались по белому меху, а она все так же сохранила в себе черту так восхитительно краснеть. Он ненадолго прерывается, чтобы обласкать каждую грудь ртом. Яга издает жалобный стон и кладет руку себе на клитор, но он тут ловит её кисти и вздергивает ей за голову. — Терпи. Это же у тебя отлично получается, да? — дразняще говорит Витя, вновь возвращаясь к прерванному занятию. От удовольствия он едва не теряет контроль. Как же было приятно заниматься с ней сексом без защиты. — Я запомнила и отомщу, — пообещала Яга, раздвигая шире ноги для него. Синие глаза горели от возбуждения и злости. — И как же ты мне отомстишь? — Найду того, кто лучше тебя. — Да что ты? — деланно удивился Пчёла. Он резко приподнимается, утягивая с собой её. Яга удивленно вздернула бровь, затем шаловливо улыбнулась, покрепче ухватилась за его плечи и начала раскачиваться на нём. Пчёла стискивает зубы от того, как глубоко она вбирала его в себя и увеличивала темп. В свете пламени и на его коленях она казалась настоящей ведьмой. Его ведьмой. — У меня есть знакомая проститутка… — У меня тоже. Как много у нас общего, оказывается, — усмехается Пчёла и скользит языком по её ключицам. Зубы обхватывают тонкую кожицу и перекатывают, пока его ладони легли на упругие ягодицы, помогая девушке двигаться на нем. — Дурак, — хихикнула Ядвига, дергая его за волосы. — Она ведет списки с клиентами, которые «не очень» и «ого-го». Думаю, с моей знающей мужскую сущность и опытной натурой я сумею подойти для кого-то из списка «ого-ого». Дыхание девушки утяжеляется наравне с темпом. Затвердевшие соски игриво терлись о его грудь, когда она ускорилась. Пчёла догадался, что она уже была близка к пику. — Ты не сделаешь этого, — уверенно отвечает мужчина, сжимая с силой её бедра. — Опять будешь угрожать? — Нет, — качает головой он и прикусывает маленький подбородок. — Тебе никто не нужен просто будет. Потому что ты полюбишь меня. — Не… Ах! Внутренние мышцы стискиваются вокруг него. Тепло и вкус её губ, влажная нежная кожа, запах розового масла рвёт окончательно крышу. Пчёла стонет, прикусывает её плечо и тоже кончает вместе с ней. Трясущаяся девушка садится на него снова и снова, прежде чем с легкой улыбкой обмякнуть. Найдя вновь её губы, страстно целует и опускает спиной на меховой ковёр. Ядвига прильнула к нему, запуская в рот сноровистый язычок и касаясь его. Казалось, что девушка уже была готова на второй раунд. Да и он тоже. — Ненавидишь? — мягко протягивает Пчёла, заглядывая ей в глаза и убирая мокрые прядки со лба. — Ещё как, — шепчет Яга. — Может, даже чуточку больше, чем обычно. — То же самое. Ожидания не совпали с реальностью. Ты уже не так хороша, как раньше, — в тон ей отвечает он, слезая с неё и ложась на спину. Яга прыскает со смеху и переворачивается. Затем кладет руки ему на живот и умещает на них голову, рассматривая раскрасневшееся лицо Пчёлы. — Но, если честно, то неплохо бы поспать. Мне через три часа нужно быть на работе и пропустить последние рабочие дни в этом году я не могу, — со вздохом и уже серьезно говорит Каверина. — Всерьёз хочешь поехать на работу? Укол вины все же кольнул его. Пчёла полагал, что выйдет всё, как обычно. Например, она — самоуверенная заноза, а значит заслужила себе небольшие неприятности. Сейчас же ему стало совестно, что из-за него Яга будет весь день нервной и уставшей. — У меня есть обязательства, — спокойно отвечает она. — Кстати, мой психолог советует… — Господи. — Заткись и слушай, — огрызнулась Яга, впиваясь острыми ногтями в ребра хохотнувшего Пчёлы. Тот состроил внимательное выражение лица и положил руку ей на спину, слегка поигрывая концами темных кудрей. — В общем, мне тут раскрыли глаза на мой эгоизм. Чтобы терапия дала хоть какие-то плоды, то я должна у тебя спросить о том, как дела и всё такое, понимаешь? Пчёла гадал, как он не засмеялся истинно гомерическим смехом на весь дом. Было видно, что Яге стало некомфортно от таких откровенностей и поинтересовалась она так для «галочки». Мол, я спросила, а значит стараюсь. Вообще, Витя отдал бы многое, чтобы посмотреть на Каверину на сеансе у психолога. Святой мужик, ей-богу. Но помогать Ядвиге в плане самосовершенствования, он предпочёл чуть позже. У них ещё оставалось меньше часа и слишком много счётов за последние четыре года.***
— Ваша честь, я против! — кричит гражданка Юсупова, вскакивая со своего места. — Это мои дети. Они должны остаться со мной! Устало потираю двумя пальцами виски, давая ей время прореветься и высказать всё, что она думает по поводу вынесенного мною решения. Некоторые в зале смотрели на меня сердито, но сами двое подростков, как и их отец, с благодарностью. В любом случае, девушка излишне импульсивна и оказалась настолько неорганизованной, что проворонила детей. Когда дело касалось таких деталей бракоразводного процесса, мне становилось всё равно, кто передо мной. Хочешь детей — будь добр сделать нормальные условия проживания для них. — Эвелина Геннадьевна, в следствие ваших прошлых поступков по отношению к детям и людям на работе, я не могу передать вам ответственность за детей. Полагаю, не стоит упоминать об антисанитарных условиях проживания и поступления в больницу вашего старшего сына с сильнейшим алкогольным отравлением. Дети остаются с вашим бывшим супругом Валентином Алексеевичем. — Но я всё исправлю. У вас разве нет своих детей? — все еще пыталась давить на жалость она, глядя раскрасневшимися глазами. И если бы от слёз… — Не понимаю сути вопроса к вашей ситуации, но есть. А пока суд огласил своё решение. Дело закрыто, — сухо провозгласила я, стукая молотком и поднимаясь со своего места. — Всем встать! Покинув зал судебных заседаний, направилась в кабинет и попутно попросила Римму занести мне кофе. Это было последнее на сегодня слушание и я отказывалась верить, что сумела дожить до конца. Ощущала себя развалюхой, у которой еле-еле мозг функционировал. Благо, у меня был при себе ежедневник с пометками по каждому слушанию. Сняла с себя мантию и аккуратно повесила на вешалку. На самом деле, она для меня стала, как костюм у Супермена. Казалось, что стоит надеть это роскошное чёрное одеяние и я становилась кем-то другим — человеком, которым всегда стремилась стать. Справедливость, честь, кодекс… Звучало, как мечта. Жаль не всегда получается соответствовать. И хоть я делала вид, что мне плевать… на самом же деле часто переживала, что беру слишком много на себя. — И правильно. Я бы этой алкашке тоже детей не оставила, — произносит Римма, ставя чашку кофу у меня на столе. — Она забудет о них сразу, как появятся деньги и новый мужик, — киваю и отпиваю глоток горячего кофе. — Боюсь, я скоро сама осужу себя за то, что мало провожу со своими. — Да ладно тебе, Ядвиг. На новогодних праздниках времени полно будет, ещё и устанешь от них, — весело отмечает подруга, садясь в кресло напротив. Ореховые глаза сверкнули заговорщическим блеском. — Я, как понимаю, у вас с Артуром всё наладилось. — В смысле? — Целый день зеваешь, но довольная и выглядишь при том, как та, которую надолго и качественно приковали к кровати, — с присущим ей легкомыслием говорит Римма, откидывая светлые пряди за спину. — А вчера была злюкой-злюкой. Про приковать… точнее не скажешь. Молча пью свой кофе, стараясь не краснеть, как чертов помидор. Проклятье. Не думала, что для других это так заметно. Дожила! У президиума судьи — жесткая женщина, зато сейчас розовеющая и чуть ли не икающая пятнадцатилетка. — Ага. Он же у меня просто бог в этом деле, — мямлю я, опуская свои бесстыжие глаза на бархатисто-черную жидкость. — И закрыли тему. — Не Артур. — Заметив мой свирепый взгляд, она тут же отметила: — Дорогая, мне соврать невозможно. Я здесь за столько лет всяких повидала. Но да ладно. Хоть это того стоило? — Я тебя уволю, Соколовская. — Убрав волосы в высокий хвост, как бы невзначай бросаю: — Да. Мне в архиве Вьюгина коробку оставила. Можешь сходить? — И она элегантно уходит от ответа, искренне думая, что увернулась. Но частный сыск Риммы Соколовской уже начал свою работу, — пропела Римма, поднимаясь с кресла и поправляя темно-зеленого платья. — Уволю! Мой грозный крик тут же смел хихикающую девушку из кабинета. Сердито нацепила очки на переносицу и принялась заниматься оформлением решений. Уже не терпелось приехать домой, и снять с себя платье и каблуки. А ещё лучше уснуть часов на пятнадцать. Какое-то время я занималась письменной работой и когда решила, что на сегодня хватит, то раздался звонок. Володя был в городе и следовало встретиться с ним по какому-то важному вопросу. Хотя я подозревала какому. Встреча состоялась в офисе братца. Люди уже разбрелись по своим домам, спеша к семьям. Из его кабинета я услышала голос Артура и стук стекла друг о друга. Как интересно. — О, а вот и женушка, — возрадовался моему появлению Лапшин, поднимаясь со своего кресла. Я брезгливо сморщилась, учуяв запах алкоголя, и ловко подставила щеку под его губы. Он раздраженно скривил губы и громко икнул, вновь падая в кресло. — Не рада. — Рада. Просто я после работы и очень сильно устала, ангел мой пухлощекий, — елейным голосом говорю я, усаживаясь в кресло напротив него. — Володь, что за дело? И в честь чего такой праздник? Брат залпом выпивает стопку водки и с какой-то агрессией натыкает на вилку мясную нарезку. Вопросительно смотрю на всё это дело, проигрывая в голове свои слова и как лучше разыграть партию. А точнее, только честность и никакой лжи. — Слышал, что ты с шайкой Белова начала снова якшаться, — протягивает Володя, запуская пальцы в копченую куриную грудинку и разрывая светлые мясные волокна. — Ездишь с ними в тир, встречаешься в баре… Последнее было особенно сильно выделено. Артур рядом вперил в меня такой взгляд, будто я предала его, после того как клялась в вечной любви. Значит, о поцелуе он в курсе. В принципе, шпионы Володи меня не удивляют уже. — Да. У нас шаткое сотрудничество против тебя. У него личные причины, а я, как бы, до сих пор обижена, — насмешливо говорю я. Брови Володи удивленно приподнимаются. Я улыбаюсь, наслаждаясь его смятением, пока в карих глазах строится логическая цепочка. Казалось, вижу перед глазами его мыслительный процесс. — И как? — заинтересовался он. — Обсуждения и только, но думаю до действий мы тоже скоро дойдём. Кстати, было бы неплохо принести извинения за ваш «радушный» приём. — Да, извини, — кивает бывший опер Каверин, уже погруженный в свои мысли. Полагаю, он уже думал, как мое неожиданное приближение к Белову можно будет использовать. — Но и ты пойми, сестричка, что мои опасения имеют серьезные основания. А то. Сам такой же. — А ничё, что мы ещё не развелись, чтобы… — начал было недовольно Артур. — У нас общий ребёнок, Артур. Естественно, будет выглядеть гораздо логичнее, что я вновь закрутила роман с бывшим, а не веду помощь из чистой симпатии, — тут же пресекла его нападки по поводу моих частых пересечений с Пчёлой. Да и… чё-то в этом вопросе я сама теперь сомневалась. — Ладно. Только не раздвигай для него ноги, — прошипел Лапшин, наливая себе добротно так в стакан водочки «Столичная». — Не беспокойся. Всё будет также, как с тобой, — мило улыбнулась я. Водка так и не дошла до жаждущих соприкосновения губ. Володя поперхнулся от своего же хохота, что предметы на его столе начали подрагивать. Я поправила золотую цепочку и расположила подвеску в виде сказочной метлы — подарок Миши — между грудями под взглядом Артура. Обожала манипулировать его эмоциями. — Заканчивайте. Ваш развод, дело уже решенное, Артура, так что хватит дёргаться, — говорит Володя. Затем достает из тумбочки плюшевого голубого зайчика и протягивает мне. — Передай моей любимой крестнице. Перед Новым Годом к вам ещё заеду. — Хорошо. На этой ноте покинула офис. Медяк уже ожидал меня в машине и только открыл рот, чтобы спросить, как я тут же приложила палец к губам и указала кивком головы на игрушку. Мужчина сразу понял, что по дороге домой придется помолчать. Володя мог эту игрушку лично подарить, но предпочел передать, причём с оглаской, что будет у нас в гостях. На сто сорок процентов была уверена, что в ней спрятана прослушка. Медяк рассказал мне, что Шныря продержали в квартире Гриши до утра и только после выпустили. Сам парень сейчас отдыхал и судя по всему без легких травм не обошлось. Но поймали Гришу Пчёла с Космосом. У меня пошли пробирающие мурашки по коже, когда я услышала о способе, которым избавился от старшего Вартановича Пчёла. Одно дело просто пристрелить и совсем другое вызвать каким-то препаратом удушье. — Ядвига Георгиевна, что дальше будем делать? — интересуется Медяк, когда мы вышли из машины. — Пока понаблюдаем и будем придерживаться своего первоначального плана. Если Володя что-то учует своей акульей чуйкой, то всем нам придётся ой как несладко. Но это уже по моей части, — говорю я. — Так Артур приезжал к вам в бар? — Да. Мужика чё-то конкретно переклинило на вас. Шнырь на него наорал и выпер, когда тот начал трясти бабками в обмен на информацию о ваших делах. — Секрет неотразимости любой женщины — жить рядом с мужиком и не давать ему четыре года, — весело отмечаю. — Не думаю, что это так смешно, как кажется. Есть такие мужчины, которым ни фига не досталось самим, а потом сделают так, чтобы и другие не получили ничего, — не разделял моих позитивных взглядов Медяк. — Ох, давай без нотаций. Тем более, я придумала, как проучить его за такие действия, — растягиваю губы в хитрющей улыбке. — Он же у нас любит красивых женщин и не особо заморачиваться с ухаживаниями? Есть у меня одна красотка на примете, у которой муж такой страшный тип, что потом год будет заи-икаться. — Это ничем хорошим не кончится. — Медяк вновь примерил на себя образ какой-то доморощенной гадалки и попутно голос моего разума. — Да и девушка хоть согласиться? Я уже энергично набирала номер на телефоне, ведомая гениальной идеей. Наконец, хоть какое-то приключение! И будучи не жадным человеком, я обязана сей торжественную авантюру с кем-то да разделить. — Ты даже не представляешь, как бывает скучно женщинам после постоянного декрета. И тихо ты. Мы же не убивать его будем… может… Нет, ну что-то несерьезное будет только ему. — Алло? — раздается слегка подуставший женский голос. — Привет, Оля. Это Ядвига. Слышу по голосу кто-то начал подготавливаться к работе? — бодро произношу и затыкаю рукой рот собравшемуся обрушить все проклятия мира на меня Медяку. Олю уже благополучно выписали из больницы и теперь она подготавливалась к предстоящей работе в качестве преподавателя дома. Поднимать тяжести ей было нельзя, как и заниматься активной физической работой. Зато сын был счастлив возвращению матери. В принципе, мы все радовались быстрой поправке девушки. — Привет. Да, но уже заканчиваю, — говорит Оля. — У тебя что-то срочное? — Да. Я тут скоро развожусь и напоследок хочу слегка разыграть бывшего мужа. Мне очень-очень нужна твоя помощь, — взмолилась я. — А что делать-то надо? — спокойно произносит Белова, но по интонации в голосе слышно, что она была не против развлечься. Быстро обрисовала ей ситуацию, упустив момент с появлением её мужа, который тоже нужно решить. Оля долго смеялась с моего плана, но всё-таки согласилась, окрестив меня «заразой». Не стала с ней спорить и уже была в предвкушении этого шоу. Медяк ворчал, что не удивится, если меня Белов убьёт потом. Оставался финальный гвоздь, но здесь пришлось слегка понасиловать свою гордость. Та упрямо не хотела сдаваться, но доводы разума оказались куда сильнее. Мой медвежатник уже ничего хорошего от меня не ждал и попросту привалился к капоту машины, покуривая сигареты. — Привет. В тебе всё ещё нет ничего святого, да? — говорю я в трубку, отворачиваясь от излишне любопытных карих глаз Медяка. — Понял. Сейчас приеду, — интерпретировал мой вопрос по-своему Пчёла. — Не приезжай. Серьезно. Ты вообще не должен был узнать, где я живу, — возмущенно пробурчала я. — Есть дело. Почти что на миллион. — Ты теперь мне будешь платить, что ли? — захохотали на том конце провода. — Ясь, сегодня никак. Только Женю отправил спать и сам собираюсь, так что потерпи немного до завтра. Не думала, что способна задохнуться так сильно от собственного же возмущения. Чтобы я и?.. Да кому он нужен вообще со своим самодовольным лицом, по которому я точно проедусь своей сумочкой! — Пчёлкин, мне недавно передали список «ого-го», так что уймись. Суть в том, что я хотела кое над кем посмеяться, но теперь найду другого соучастника… — Ладно-ладно, выкладывай, — пресек начинающийся театр одного актера Пчёла. Так и знала, что не удержится от участия в моей проделке. Счастливо подпрыгнула на месте и едва не упала. К счастью, добрейшей души Медяк поддержал меня за локоть. Благодарно кивнув ему, начала быстро рассказывать роль Пчёлы, где он только должен привести в назначенное время Белова в один хорошо знакомый всем бар. Умолчала я и про Олю, и про Артура, ну и про свою скромную роль. Просто мне хотелось запечатлеть на долгие годы искренние выражения лиц друзей. Вполне возможно, что меня потом прибьют. Но кого волнуют такие пустяки, когда впереди маячит небольшое приключение и возможность чуть-чуть насолить тем, кто этого заслуживает?