Воля отца

Прошло двести лет, любовь Князя Демонов и Его Высочества наследного принца по-прежнему безгранична. Она пронесётся сквозь века и не утратит своё могущество несмотря ни на что. Первые сто лет Хуа Чэн и Се Лянь посвятили друг другу. У богов и демонов время идёт совсем иначе, так что первое столетие было сравнимо с медовым месяцем простых смертных. Ещё сто лет Хуа Чэн с Се Лянем жили душа в душу, любовь всё также горела в их сердцах, супруги полностью доверились друг другу, однако, как это обычно бывает, постоянное времяпрепровождение в компании друг друга превратилось в рутину. Они не стали любить друг друга меньше, но будто бы в их жизнях чего-то не хватало. Се Лянь вспомнил, как на очередной день рождения Градоначальника демоны во всю желали "здоровых деток", и если два столетия назад супруги и слышать об этом не хотели, то сейчас весьма заинтересовались данным вопросом. Ребёнок. Желание довольно странное, учитывая, что родить никто из них в силах не был. По идее, кто-то мог принять женский облик, выпить пилюлю деторождения и дело за малым, но Се Лянь и слушать о подобном не хотел. Ни он, ни Хуа Чэн вынашивать чадо не были готовы. На самом деле, демон был не то, чтобы против, но принц никогда бы не позволил ему это сделать. Ребёнка хочется, но из воздуха он появиться не может. Мэй Няньцин смотрел на Его Высочество как на последнего в мире идиота. — Какой ещё наследник? Вы бессмертные. Что там наследовать? Не неси околесицу! Иди отсюда! Однако Советник знал про ритуал рождения новой жизни через слияние духовных сил. Гарантии не давало, но это всё же лучше чем совсем ничего! Се Лянь долго уговаривал Мэй Няньцина помочь, в конце концов ворчливый старик сдался и махнул рукой. — Ладно! Когда вы хотите провести ритуал? Чего?! Двенадцатого числа этого месяца?! Это несчастливая дата, она предвещает великое бедствие! Что значит, я несу чепуху?! Я не позволю вам принести новую жизнь в день с неблагоприятным расположением звёзд! Сделаете это, когда я скажу! Всё! Кто бы мог подумать, что ритуал действительно сработает. *** Шестнадцать лет спустя. — Поздравляем Юного Господина с днём рождения! Юный Господин Хуа — благородная яшма, золотой наследик, сокровище мира духов. Единственный сын Градоначальника и Его Высочества. Баловень не только небес, но и всех трёх миров. Его благословили небожители, демоны и мир людей. Изящный высокородный юноша с прекрасным лицом. Его образ точно был выточен из самого драгоценного в мире камня. Светлые глаза, отражающие всю глубину и ценность мира, идеально белая кожа, мягкие и тонкие черты лица. Этот мальчик мог покорить все три мира, ведь он был сыном двух самых могущественных существ поднебесной. Юноша знал об этом. Он станет лучше обоих родителей, то лишь вопрос времени, Градоначальник с Его Высочеством твердили ему это с самого детства. И в этом была их фатальная ошибка. Хуа Юйлун (玉龙 — яшмовый дракон) — любимец во всех трёх мирах. Мальчик, не знающий горечи и бед. Всю жизнь его только холили, лелеяли и превозносили. Се Лянь изо всех сил старался сильно не баловать сына, но у него это не получилось. Он с Хуа Чэном чрезмерно любили его, потому мальчик вырос с невероятным чувством собственного достоинства и даже мог переплюнуть в этом самого Се Ляня в юности. Его Высочество старался избежать этого. Когда Хуа Чэн с Се Лянем осознали свою ошибку, было поздно. Ведь одно дело, наследный принц великого государства, но всё же человек, а совсем другое, когда ты — сын сильнейшего Бога Войны и Непревзойденного Князя Демонов, плюс ко всему, ещё и наследник всего мира Призраков. Сами небеса велели ставить себя выше других. В день рождения Юного Господина ликовал весь Призрачный город. Салюты взметнулись в небеса, разукрашивая тёмную гладь яркими вспышками. Огромное пиршество, невероятное количество народа, отовсюду раздаются радостные возгласы и поздравления. Любой другой на месте виновника торжества бы смутился, но только не Юйлун. Подобные празднества были для него привычным делом. Чем старше он становился, тем помпезнее был праздник в его честь. Сегодня ему шестнадцать, а значит, он на ступень стал ближе к просветлению и могуществу. Мечтой юноши было изменить этот мир так, чтобы в нём было место злым людям. Он был уверен, с такой силой, как у него, подобное не составит труда. — Эх, а ты ведь такой маленький был! Вечно ныл, плакался, а теперь стал выше Се Ляня! — Фэн Синь хлопнул юношу по плечу и потрепал за волосы. — Прекрати его смущать, — даже спустя двести лет Му Цин не утратил привычку закатывать глаза. — Благодарю Генералов за поздравления, — голос Юйлуна был мягким и спокойным. Он ужасно походил на Се Ляня в юности, даже тембр голоса был до жути схожим. — Я рад, что вы пришли. — Ха! Генералов! А, помнится, в детстве все "Дядя Фэн", да "Дядя Му"! — Я больше не ребёнок, потому не имею права общаться с вами столь фамильярно. — Шестнадцать лет и не ребёнок, ну-ну... — шепнул Фэн Синь и немедленно отхватил локтем в ребро от Му Цина. — Твои отцы скоро прибудут? — Да, они с Советником должны вот-вот прийти. — Я думал, что ты вместе с ними будешь проводить время, а торчишь на улице. Неужто опять поругался с Его Высочеством? — Му Цин неодобрительно покачал головой. — В последнее время между нами возникает множество недопониманий. Лучше пока что нам побыть порознь. Отец не понимает меня и того, что я пытаюсь ему донести. Каков паренёк! Ох, и хлебнет он по самые гланды! *** — Сами вы виноваты! А кто говорил: "Сын, ты самый лучший мальчик в мире!", "Тебе нет равных!", ох... Ну и родители! Мэй Няньцин видел как мальчик растёт. С каждым годом гонору в нём становилось всё больше и больше, и в какой-то момент он стал совершенно неуправляем. Юйлун не просто знал себе цену, а повысил эту сумму до самых небес. Даже на вопрос "Хочешь ли ты вознестись?" он отвечал: "Возносятся простыми небожителями, а я достоин стать небесным императором! Мне нужно нечто большее!" Се Лянь хотел стать Богом, потому что был человеком, а Юйлун желает встать выше всех богов, потому что не был рождён обычным смертным. Советник знал: юноша ужасно горделив, как и двое предыдущих горе-небожителей. Три — счастливое число, но только не в этом случае. Юйлун переплюнул Цзюнь У с Се Лянем. Его Высочество всё же надеялся на лучшее и отказывался верить в то, что его сын оказался хуже него. — Говорил я Вам, не нужен ребёнок. Сами вы дети! — Советник поправил украшение на голове и тряхнул волосами. Тысяча лет. Неплохие дети. — Ты ведь сам его любишь, Советник! — у Се Ляня уже болела голова от вечного ворчания старика. — Он что, рисовое вино, чтобы его любить? Вы уж залюбили! Да так, что он теперь никого не любит кроме себя! — Это неправда, Советник! У него просто такой возраст. Вот... Вот увидишь. Можешь даже задать тот вопрос про воду. У Хуа Чэна голова шла кругом. Он находился между молотом и наковальней. Безусловно, вина за избалованность сына лежала и на нём, он это осознавал, однако Се Лянь порой слишком болезненно воспринимал излишнюю горделивость Юйлуна. С одной стороны, Хуа Чэну хотелось защитить сына, а с другой пойти против мужа он не мог. Потому ему оставалось стоять рядом с конфликтующими домочадцами и пытаться успокоить их, порой безрезультатно. — Хорошо, задам. Только если Юйлун ответит как ты и... Он! — Советник... — Я за себя не ручаюсь. Юноша был упрям как баран и горд как орёл. Не самые положительные черты он унаследовал от родителей. Будучи маленьким, Юйлун то и дело плакался отцу в грудь и пугался собственной тени. За гордой и серьезной личной прятался слабый плаксивый мальчик, который лишь недавно ощутил вкус "взрослого" человека и решил, что теперь он в состоянии делать всё самостоятельно, без указаний родителей. На своё шестнадцатилетие Юйлун получил особенный подарок. Оружейная Хуа Чэна разрывалась от изобилия драгоценностей и магических артефактов, но о таком сокровище, как этот меч, не слышал даже Небесный император. Он был выкован из особой стали, среди мира духов шла молва, что оружие, выполненное из подобного сплава, способно разрезать небеса и подчинять себе время. Этот драгоценный материал долгое время хранился у одного императора, пока чудом не попал в руки Хуа Чэна. Крепкий эфес обрамлённый различными самоцветами, вострое сияющее лезвие. Это не тот меч, который можно кинуть в угол комнаты после тренировки, он стоил целого государства! Красиво, дорого, всё как любит Градоначальник. — Замечательный меч! — Фэн Синь как большой ценитель оружия не мог не восхититься. — Как назвал его? — Шунфэн(顺风 — дословно "Хороший ветер" или "Удача"). — Удача? Чтобы он помог тебе быть во всём удачливым? — Я и так удачлив во всём, Генерал Наньян, — Юйлун произнёс это без толики наигранной самоуверенности, так, будто это была истина. — Ты не мели языком почём зря! — Мэй Няньцин появился сзади в компании Се Ляня с Хуа Чэном. — Уж кто насколько удачлив не знает никто! — Я знаю, Советник. Се Лянь едва не ударил себя по лицу со всей силы. — А-Лун, прошу, помолчи хоть немного. Юйлун было хотел как-то возразить, но сдержался. Хуа Чэн подошёл к сыну, который уже почти дорос до него и аккуратно положил руку ему на плечо. — А это правда, что вы изготовили ему меч из сплава Ибань (一半 — "пополам")? Думал, этот материал уж давно исчез! — У Сань Лана свои связи, — Се Лянь неловко улыбнулся и встал по другую сторону от сына. — А-Лун... Советник Мэй хотел кое-что у тебя спросить. Мэй Няньцин громко цокнул, но всё же отнекиваться не стал. — Представь, что ты стал Богом и оказался в пустыне, перед тобой двое страждущих, изнывающих от жажды. У тебя есть стакан воды, кому из них ты его отдашь? Злополучный вопрос. Се Лянь заметно напрягся, потому что сын нахмурился и стал думать над решением. Если он скажет что-то про второй стакан, это будет катастрофа! — Не знаю... Бежать за вторым стаканом не очень хорошее решение. И только Се Лянь выдохнул, как вдруг Юйлун выдал продолжение. — Я сделаю так, чтобы пошёл дождь. Хуже некуда! (эфес — рукоять меча) Рекомендую обращать внимание на название сплава и "способности" меча, эти детали важны