Воля отца

Се Лянь почувствовал, как у него задёргался глаз. Он никогда в жизни не бил сына, более того, до недавнего времени даже ни разу не повышал на него голос, но сейчас ему страстно хотелось влепить тому крепкую оплеуху. — Ты... Советник Мэй Няньцин едва не упал в обморок от подобного заявления. Накопительный эффект хорошо проследился в этих трёх охламонах. Сначала принц Уюн, после принц Сяньлэ, а теперь этот чёртов, в прямом смысле слова, наследник Призрачного города! Юный Господин Хуа славился красотой, изяществом, превосходными боевыми навыками, но уж точно не умом! Мэй Няньцин решил для себя, что уйдёт на Тунлу и больше не вернётся. Пусть самостоятельно расхлебывают кашу, что заварили. Хуа Чэн осознал, что дела очень плохи и быстро взял всё в свои руки. — А-Лун, милый, давай я тебе кое-что покажу в оружейной! Идём! — демон схватил сына за руку и утащил в сторону Дома Блаженства. Се Ляню казалось, словно его голова вот-вот расколется надвое. — Сами виноваты! Это в миллион раз хуже чем ты! Вот, что я тебе скажу, мой дорогой, выпори-ка ты его! Кнутом! Да найди покрепче! — Мэй Няньцин уже не сдерживался и кричал на весь Призрачный город. — Да что ты такое говоришь?! Как я могу руку поднять на него! В конце концов, ребёнок не виноват в том, каким его воспитали. Се Лянь это знал. Если уж пороть, то только их с Хуа Чэном. Принц осознавал, что как родители они провалились, хотя старались сделать так, чтобы чадо росло счастливым. Хуа Чэн не знал, что такое родительская любовь. Его детство было крайне горьким, потому он давал сыну всё, что бы тот не попросил. Демон не хотел, чтобы его ребёнок страдал как он сам когда-то. Се Лянь же знал, как жестоки бывают люди и из-за этого излишне опекал сына. Юйлун рос счастливым, но вседозволенным. — Знаешь, что? Надо было тебя для начала выпороть! Так, чтобы глаза из орбит вылезли! Сейчас повременишь с кнутом, а после обернуться не успеешь, как в сердце твоего сына сотню раз войдёт его же меч! — Мэй Няньцин продолжал говорить, что думает, взмахивая рукавами и топая сапогом. У Се Ляня земля едва не ушла из-под ног. — Не смей такое говорить!! Этого никогда не случится! Слышишь меня?! — А что ты делаешь для того, чтобы этого не случилось?! — Я поговорю с ним... — Уж пожалуйста! Се Лянь никогда не говорил о том, что ему пришлось пережить. Это случилось тысячу лет назад, он многого уже не помнил, да и вспоминать такое — не самое приятное занятие. Однако он лучше бы ещё раз пережил гонения, избиения и сотню мечей в сердце, чем наблюдал бы за тем, как это всё происходит с его сыном. Даже Боги не всемогущи. Никто не всемогущ. Юйлун этого не понимал в силу возраста. Суть не в стакане воды и не в тех двух несчастных страждущих. Суть в том, что помочь всем невозможно, также как невозможно быть любимым всеми.  Не факт, что изнывающие от жажды люди будут в дальнейшем благодарны за дождь. Не факт, что вспомнят о том, как им когда-то помогли. Возможно, они даже начнут обвинять своего благодетеля. Се Лянь всё это знал. Никогда не будет всё идеально.  Каждый раз, когда принц начинал свою речь со слов "Нам нужно поговорить", Юйлун тяжело вздыхал и едва ли не закатывал глаза. Се Ляня было крайне тяжело разозлить. Более того, он терпеть не мог что-либо доказывать, и в случае спора с другими незамедлительно капитулировал, но сын имел для него огромное значение. Принцу было очень за него страшно, потому он просто не мог отступить. Хуа Чэн был рядом. Он всегда поддерживал Се Ляня, чтобы ни происходило, поэтому и теперь сидел вместе с мужем напротив сына. — А-Лун, послушай... Мне... Нам не очень нравится, как ты порой себя ведёшь. — Се Лянь старался начать как можно безобиднее. — Тебе всегда не нравится то, как я себя веду. Подобное уже слышал, - юноша поправил ярко-голубую серьгу, всем своим видом показывая, что разговор ему неинтересен. — Твои слова крайне громки. Боги не могут контролировать всё, более того, даже у Небесного Императора есть свои запреты. — И какие? — А-Лун, ты никогда не был в Небесной столице, не знаешь, какие там законы, поэтому не стоит... — Зато ты знаешь всё. Ты меня научишь! Я не понимаю, в чём проблема? Почему вам так не понравился мой ответ? Разве я был не прав? Если человек вознесется, то он будет в состоянии спасти всех, так почему бы не... — Нет, ты не сможешь всех спасти. В итоге это обернётся против тебя! — Почему?? Почему это должно обернуться против меня? — Потому что люди неблагодарные и злые. Они смогут сделать так, что ты растеряешь могущество, потеряешь семью и друзей, в итоге останешься один. Одно неверное выражение — и всё будет полыхать синим пламенем. Поэтому, прошу, следи за своим языком! — Се Лянь держался, чтобы не перейти на громкий тон. — Почему?! Разве рядом со мной нет вас? Разве я не выше небожителей и демонов? Вы сами мне это говорили! Как об стенку горох. Он попросту не слышал никого, кроме себя. — Послушай, А-Лун, твой папа боится за тебя. Мы говорим со знанием дела. Жизнь жестока, ты просто видел в этом мире лишь хорошее, потому пребываешь в неведении, — Хуа Чэн сглаживал ситуацию как мог. — Да. Когда я был в твоём возрасте, то рассуждал точно также, как ты. Мне пришлось очень многое пережить, чтобы понять, что жизнь не так радужна, — Се Лянь почувствовал, как Хуа Чэн сжимает его ладонь. — Пожалуйста, прислушайся к нам. Мы не пытаемся тебя осудить, мы за тебя боимся. — Почему вы боитесь? Если мне суждено что-то пережить как тебе, значит переживу! — Ты не понимаешь!... — Хорошо! Расскажи тогда, что ты пережил?... Легко сказать "расскажи". Для Хуа Чэна эта тема была табу, а Се Ляню вспоминать подобное и подавно было нелегко. Рассказывать в подробностях — наблюдать за истерикой Князя Демонов и Его Высочества, скомканно — всё равно  истерика, но ещё и сын ничего не поймёт. — Просто поверь, что это ужасающие события. Лучше тебе не знать, что там было, — Се Лянь украдкой взглянул на Хуа Чэна, который поджал губы от одного упоминания "ужасающего". — Не хотите рассказывать? А может, ничего там такого не было и вы просто запугиваете, потому что не верите меня??? Потому что я для вас ребёнок, маленький мальчик??? — юноша был молод да глуп и совсем не следил за выражениями.  Се Лянь был готов придушить себя на месте. — А-Лун... — Ну скажи! Я для тебя ребёнок? Ты говоришь про ужасающие события чтобы запугать меня?? Ещё скажи, что страшный чёрт за ногу в лес утащит! Терпение принца лопнуло. — Да, ты ребёнок!!! Ребёнок, который не понимает ничего в этой жизни! — Се Лянь поднялся на ноги и повысил голос. — Я не придумываю! Там было такое, что тебе даже не снилось! Я не хочу, чтобы с тобой произошло то же самое! Поэтому, прошу, помалкивай и не говори, что тебе всё под силу! Ты еще ничего не знаешь и не умеешь!  — Не снилось?! — юноша встал напротив отца. — Ничего не знаю?! А если со мной и случится то же самое?! Вдруг я сильнее тебя?! Да и вряд ли там было что-то такое страшное, раз ты рассказывать не хочешь!!  — Хуа Юйлун! Следи за тем, что говоришь! — Хуа Чэн не мог больше наблюдать за тем, что происходит между мужем и сыном. Воцарилось долгое молчание. Юноша тяжело дышал, чувствуя, как громко бьётся его сердце. Он хотел, чтобы родители приняли его силу и признали, что он действительно выше других демонов и богов. То, что у кого-то не получалось спасти всех, не означало, что у него не получится. Слова родителей в тот момент означали для него лишь одно: "Я не верю в тебя и твои силы!" — Вы оба против меня?... Понятно! Юйлун схватил меч и выбежал из комнаты, а после и из Дома Блаженства.