Воля отца

— А-Лун, ну чего ты боишься? Малыш, эй! Мальчик громко плакал, уткнувшись отцу в плечо и сжимая маленькими ручками белую ткань его одежд. — Это всего лишь птичка! Подумаешь, резко взлетела! Что же страшного в этом? — Се Лянь хотел рассмеяться, но понимал, что сыночку и без того грустно, а отцовский смех его только сильнее расстроит. — Милый, ну всё... Ласковые поглаживания по спине и голове успокаивали. Сильные, грубые руки бога войны становились мягче пуха, когда он прикасался к сыну. Столь родные, горячие ладони... Оказавшись на руках отца становилось так тепло и уютно, что мальчик невольно прекращал плакать. Малыш знал, если папа рядом, значит, он в безопасности. — Папочка... — чуть слышно позвал Юйлун, положив голову на плечо отца. — Что такое? — Се Лянь нежно улыбнулся и оставил горячий поцелуй на макушке сына. — Люблю тебя... — И я тебя люблю, лисёнок. Только в тот раз Юйлун не сказал ему этого. До того, как юноша попал в прошлое, он сильно разругался с отцом. Подобных скандалов в Доме Блаженства ещё никогда не было, даже демоны Призрачного города затихли, боясь, что вот-вот разверзнутся бескрайние небеса и начнётся страшная буря! Хуа Чэн успокаивал домочадцев как мог, но огонь раздора уже давно разгорелся, сметая всё живое на своём пути. В процессе склоки Юйлун так разгорячился, что позволил себе сказать кое-что крайне нелестное, из-за чего Се Лянь не сдержался и влепил ему подзатыльник. Рука Его Высочества была крайне тяжёлой, но он привык контролировать свою силу, когда дотрагивался до сына, поэтому удар вышел едва ощутимым. Тем не менее, достоинство Юйлуна было задето, ему показалось, что подобным жестом отец хотел его унизить, из-за чего юноша раскричался и убежал. Несложно догадаться, как Се Лянь после этого себя корил. Через какое-то время принц пришёл в комнату сына, желая разрешить конфликт, но Юйлун упрямо делал вид, что ничего не слышит. Спустя время Его Высочество понял — разговаривать сын не хочет и вряд ли какие-то слова сумеют вывести его на диалог. — А-Лун... Не веди себя так. Се Лянь пытался достучаться до сына, но всё было безрезультатно. Мальчик молчал, специально отвернувшись и игнорируя отца. — Хорошо, если ты не хочешь говорить, я не собираюсь тебя заставлять, — принц двинулся к дверному проему, но в последний момент обернулся. — А-Лун, я правда не желаю тебе зла. Прости, что так поступил. Я люблю тебя. Юноша ничего не ответил. Сейчас, лёжа на холодной земле в заброшенном храме, страдая от многочисленных увечий и вспоминая этот момент... Юйлуну хотелось себя добить. Отец был прав, а он сам виноват в том, что довёл Се Ляня своим неумением держать язык за зубами. "Как я мог тогда не сказать, что тоже люблю его?! Почему я промолчал?! Идиот!!!" Тяжко. Всё его тело невыносимо болело, хотелось кричать и плакать. Будто бы матушка-судьба решила позабавиться над юнцом, наградив некогда тепличного залюбленного ребёнка физическими и душевными ранами. Юйлун не знал, сможет ли вернуться назад, но, если ему повезёт, то он будет крайне долго оправляться от того, что пережил. В голове на секунду промелькнуло: "И поделом мне". Страшно, холодно и больно. Только что его едва не убил демон, тело перенесло обморожение, побои и раны. "Я это заслужил!" — сказал он про себя и зажмурился от боли. В эту самую секунду Юйлун ненавидел себя. — Я уже взрослый! Мне ни к чему ваши указания! Хватит меня поучать! Юноша горько усмехнулся, сильнее прижимая руку к ноющей ране. — Пф... Взрослый... Как же? И отца не защитил, и демону не противостоял, и домой вернуться не могу, и половину меча не найду... Ничтожество!!! Ничего не сумел!!! Слёзы снова брызнули из глаз. Не от страха, а от обиды на самого себя. Раньше казалось, что ему море по колено, горы по плечу, а сейчас понял, что он по сравнению с другими — жалкая мошка. Мальчик перевернулся и взглянул на щёлку в потолке храма. Месяц ушёл, сквозь щели и дыры стен синел рассвет. Юйлун ещё никогда не ненавидел себя так сильно. — Я хочу... Умереть... Ааа... Он же так верил в то, что силен. Родители говорили о его превосходстве с самого рождения! Неужто все слова были ложью? Юйлун думал, что сумеет подчинить себе весь мир, а оказалось, что он не может справиться с кучкой простых людей! Все слова были лишь пустым звуком! Он ничего из себя не представляет. Юйлун закрыл лицо грязными от крови руками и громко, истошно закричал. — ААААА!!! Отец, почему ты говорил мне, что я покорю все три мира?! Какой же я идиот! Разве можно винить простого ребёнка? Юйлун верил в собственное превосходство лишь благодаря тому, что ему об этом твердили родители. Хуа Чэну с Се Лянем было около тысячи лет, у них опыта, само собой, куда больше, они должны были понимать, к чему может привести подобное воспитание. Однако принц с демоном чересчур обожали своё чадо. Они пережили слишком много боли, даже мысль о малейшем страдании горячо любимого сына была для них будто нож в самое сердце. Кто прав, кто виноват — судить трудно. Каждый так или иначе виновен, каждого можно и понять. Се Лянь с Хуа Чэном осознали, что были не правы, но слишком поздно. "Пап... Ты обещал, что будешь всегда со мной... Что никогда не покинешь меня. Почему же сейчас ты не рядом?!" Се Лянь — божество, сильнейший Бог войны, а Хуа Чэн — непревзойденный демон. Юйлун с детства видел, как родители отзываются на молитвы смертных, но сам в мольбе не нуждался, ведь Хуа Чэн с Се Лянем и так бежали к нему по малейшему зову. Пожалуй, это был первый раз, когда юноша воззвал к небесам. — Его Высочество наследный принц... Собиратель цветов под кровавым дождём... Прошу, помогите мне! Если вы слышите меня, прошу!!! Однако никто его не слышал. Один отец сейчас лежал на алтаре без чувств, тело его сотню раз было пронзено мечами, кровь всё ещё сочилась из глубоких ран. Второй отец... Юйлун не имел ни малейшего представления, где он сейчас. Очевидно, никто ему не поможет. Живот пробит, нога сломана, и если он покинет храм, это уже будет чудом. Самоубийство? Нет. Родители этого не переживут. Юноша ненавидел себя, но в его душе ещё тлело пламя надежды. Он верил, что сумеет измениться. Переосмыслить всё, встать на колени перед отцами и слёзно попросить прощения. — Пап... Возможно, там, в нашем времени, ты плачешь и ищешь меня! Я обязательно вернусь! Сейчас я... Сейчас я никчёмен, но сумею стать лучше! Обещаю! "Я ненавижу себя прошлого, но не сдамся, даже если будет хуже некуда". Вот уж точно, мальчик был полной копией своих родителей. Превозмогая жуткую боль, Юйлун поднялся и, найдя неподалёку деревянную палку, чтобы опереться, поднялся на ноги. Пострадавшая ступня кое-как, но могла функционировать, так что юноша наплевал на резущую боль в ноге, собрал волю в кулак и, держась за рану на животе, двинулся вперёд, стараясь не оборачиваться и не смотреть на божественный постамент. Сердце всё ещё разрывалось на куски, и он больше не мог смотреть на то, что осталось от его отца. Тем не менее, Юйлун успокаивал себя тем, что сейчас пребывает в ином временном пространстве, а там, в его родном времени, с его отцом все хорошо. По крайней мере, физически. *** Рука Се Ляня не отпускала ладонь Юйлуна ни на секунду. Даже когда принц уснул из-за душевной боли и эмоционального истощения, он всё равно держался за сына. Его Высочество закрыл глаза, прислонив голову к стене и провалился в сон, хотя изначально вообще не планировал спать. Хуа Чэн обрадовался и этому. Хотя бы немного, но он отдохнёт. Демон как можно тише подошёл к Се Ляню и укрыл его пледом, после чего присел рядом и положил его голову себе на плечо *** — В прошлый раз я... Ай... В прошлый раз мне удалось перемотать время вперёд. Может, сейчас тоже получится? Хотя бы чуть-чуть! Юйлун вытащил из-за пазухи злосчастное лезвие Шунфэна. Одарив остаток меча горьким взглядом, юноша хмыкнул. — Сколько же проблем ты мне доставил... Глаза мальчика не отличались прежними амбициями. Наоборот, в них пропала прежняя искра и юношеская пылкость. Взгляд стал пустым и разочарованным. Половина меча с треском рухнула вниз. Подул сильный ветер, в воздух взметнулась дорожная пыль. – Дерьмо, — чуть слышно произнёс Юйлун и поднял лезвие с земли. — Пошли... Если вернусь, то я спалю тебя, клянусь собственными яйцами! Ему было всё равно на бранные выражения. Ранее юноша считал, что ругаются лишь бедняки и уличные бродяги, но в данный момент он сам мало чем от них отличался, поэтому позволял себе использовать в речи острое словцо. Юйлун шёл довольно долго, ночь уже сменилась на утро, а после и на день. Больная нога мешала нормально идти, ему приходилось останавливаться каждые десять минут, чтобы перевести дыхание. В конце концов, юноше удалось достичь оживленной людьми местности. Всюду сновали уличные торговцы, простые горожане, купцы и прочие. Каждый смотрел на Юйлуна как на сумасброда и пьяницу, но ему уже было всё равно. Он своё отбоялся. Присев на ступеньку посреди одной из улиц, Юйлун отложил палку и посильнее затянул повязку на животе. Люди то и дело глазели на него, перешептываясь и тыкая пальцами. Юноша подпёр голову рукой и глубоко вздохнул. — Уважаемые, неужто не поможете страннику монетой? — вдруг сорвалось с его губ и улетело в воздух. Лишь осознав, что такое он ляпнул, Юйлун застыдился. Ему никогда прежде не приходилось попрошайничать! Он ведь Наследник Призрачного мира, неужели смог столь низко пасть?! Зачем вообще сказал это?! Вдруг, мальчишка, тот самый, что не так давно обозвал Юйлуна уродцем, подбежал к юноше, немного посмотрел на него, а после в самом деле вручил монетку! — Держи, уродец! Поправляйся! — немного подумав, ребёнок положил рядом с юношей большое яблоко, после чего быстро убежал. Юйлун завороженно смотрел мальчику вслед. На потрескавшихся губах заиграла улыбка, хотя он не мог понять, почему вдруг развеселился, ведь положение дел было хуже некуда. — Пф... Хахаха! Уродец благодарит тебя, мальчик! — Юйлун убрал монету в карман и поднял яблоко, сам не зная, чему вдруг так обрадовался. — Уродец воздаст за тебя молитвы... Погода не была столь же благосклонна. Кругом было пасмурно: то завывал бешеный ветер, то моросил противный непрекращающийся дождь. Раньше Юйлун бы замёрз до самых костей, но теперь он спокойно сидел и кусал яблоко, ощущая, как спину морозят капли дождя. Юноша уже не помнил, сколько времени ничего не ел. Ранее у него был опыт в голодании ради самосовершенствования, потому такое количество времени без еды не сильно сказалось на нём. Тем не менее, этот обычный плод был вкуснее чем все деликатесы, что он когда-то пробовал в доме Блаженства. Юйлун смотрел на снующих по улицам людей и играющих в догонялки детишек и мирно жевал плод, как вдруг налетел порыв зловещего ветра, от которого хотелось зажмуриться, а после на развилке дорог прозвучал громкий удар, кто-то упал на землю прямо с неба!