Лечебница "Одинокая Сосна"

Небо темнело, гроза наступала. Закрыть бы окно, чтобы стекла не побились, но Алекс, завороженный стихией, прижимался к мокрой решетке и с упоением смотрел на бушующую природу. Внутри все вибрировало в унисон с разыгравшейся бурей, и Алекс, не сдержавшись, закричал. Громко, протяжно, приветствуя холодный ветер, несущий запахи леса, крупные капли на своем лице, пряный запах трав. Он рвался навстречу этой свободе, когда очередной раскат грома принес с собой тьму. Сначала Алекс не понял, что случилось, а потом осознание обрушилось на него с очередным порывом ледяного ветра. Электричество пропало. В коридорах ходили люди, слышались голоса. Яркая полоса, прорезавшая небо, осветило сосредоточенное лицо парня. Это его шанс. Осознание важности момента электричеством расходилось по телу, покалывая кончики пальцев. Он был готов. Алекс тренировался, отыгрывая разные варианты побега. Первым делом нужно избавиться от лишнего. Сбросив больничные тапочки, Алекс закатал штаны и, вздрогнув от очередного раската грома, наощупь выскользнул из палаты. Его друг Робби, любитель компьютерных игр и квест-комнат, часто делился с Алексом стратегиями выживания в разных сценариях. Алекс всегда слушал вполуха, но сейчас он был благодарен за те крупицы знания, которые помогут ему выбраться из этого проклятого места. Коснувшись рукой стены, Алекс пошел вперед, считая шаги. Когда парень дошел до лестницы, вдалеке показался свет фонарей – из крыла, где находились кабинеты врачей и процедурные, шли люди, освещая себе дорогу. Борясь с подступающим приступом паники, Алекс бросился вниз по лестнице, пригибаясь, чтобы не привлечь внимания, если он попадет под луч света. На первом этаже суетились и сновали туда-сюда люди. Должно быть, где-то внизу был вспомогательный генератор, потому что мужской голос крикнул: «Спускайся вниз и запусти его!» Времени у Алекса было в обрез. Прячась за поворотами, укрываясь за мебелью, Алекс добрался до выхода. Открыто. Должно быть недавно кто-то выходил наружу, чтобы проверить отключился ли свет везде или только в здании. Это было Алексу на руку. – Стой, ты куда? – резкий женский голос. Сердце Алекса ухнуло вниз. Его заметили. Черт. Черт! Он уже был готов подняться и встретить последствия своей ошибки лицом к лицу, когда раздался другой, мужской голос: – Иду вниз, проверить щиток и генератор. Такое сладкое облечение наполнило каждую клетку тела Алекса, придавая тому сил. – Возьми ключи, – звон металла, – генератор под замком. Под глухой звук шагов и обрывки разговора Алекса шмыгнул за дверь, и тут же на него обрушилась стена дождя. Одежда прилипла к телу, а слух застлал всепоглощающий шум льющейся воды. Сделав пару неуверенных шагов, Алекс с ужасом понял, что не знает, куда ему идти. В кромешной темноте, сквозь белый шум ливня он шел вперед, подгоняемый мыслью о том, что это его единственный шанс. Если не удастся, если он оплошает, Алекс был уверен, что его привяжут к койке и оставят так до самой выписки. Внезапная вспышка молнии прорезала небо, и Алекс увидел, что стоит перед сосной. Той самой одинокой сосной, которую было видно из его окна. Значит, стоило обойти ее и спуститься к лесу, который, казалось подступал к лечебнице со всех сторон и выглядел непроходимым, неприступным. Однако Алекс заметил, что прямо за сосной деревья росли не так густо, было меньше кустарников – возможно, там проходила тропинка, которая выведет его к дороге. Встретить попутную машину Алекс, конечно, не надеялся. Да если бы и встретил, то в ней могли оказаться только врачи или медицинский персонал. А он босой, в больничной одежде. Нет, Алекс не тешил себя надеждами поймать попутку. Он хотел выйти к дороге, чтобы, держась нее, выйти к городу. А там он свяжется с Мэл, она поможет. Алекс был уверен. Когда он обошел сосну, небо осветила еще одна вспышка молнии, но никакой тропинки Алекс не находил. Влажная листва пригибалась к земле, превращаясь в зеленое колышущееся море. Махнув рукой, Алекс все же вошел в него, раздвигая ветки кустарников. Ноги разъезжались по сколькой земле, от холода зуб на зуб не попадал. Зацепившись ногой за корень, Алекс чуть было не упал, в последнюю минуту схватившись за влажный шершавый ствол. Дурманяще пахло какими-то травами. Надо было двигаться, и Алекс шел вперед, придерживая себя за стволы, за ветки. Мало-помалу лес стал реже, появилось некоторое подобие тропинки. Точно! Ее должно быть Алекс и видел из окна! Радость от того, что он нашел дорогу, придала ему сил, и парень ускорился. Ветер стих, и дождь, казалось, обрушивался на землю с куда меньшей силой. Тяжелые тучи расходились, и, наверное, стало немного светлее. Алекс упрямо шел по тропинке, иногда переходя на бег, чтобы затем, поскользнувшись, вновь начать осторожничать. Если он сейчас упадет, если получит травму, то ему не выбраться. Алекс уже сам не знал, почему он думал, что выйти к дороге не составит труда. С окна его комнаты все казалось проще – ориентируйся на «одинокую сосну» да иди себе по тропинке вниз по холму. Только вот сейчас Алекс уже не понимал, где верх, а где низ. Когда ему казалось, что он идет правильно, лес подсовывал очередной пригорок, внезапно заставляя парня подниматься. Без телефона Алекс не ориентировался, не понимал, где север, где юг. И вот впереди показался свет фар. Окрыленный надеждой, Алекс побежал по протоптанной дорожке, пока не остановился у кромки леса. Перед ним стояла «одинокая сосна». Он вернулся туда, откуда пришел, а свет, который он принял за фары, оказался фонарями, освещающими территорию лечебницы. Совсем рядом раздались крики, и, к ужасу Алекса, в них он слышал свое имя. – Я кажется его вижу, – мужской голос словно выстрел из стартового пистолета, и Алекс, круто развернувшись, побежал обратно. Сердце выпрыгивало из груди – он не чувствовал ни холода, ни усталости, ни боли. В сознании пульсировала одна мысль – ему нужно убежать, оторваться от преследователей, спрятаться в глубине леса. Только шаги раздавались все ближе, и свет фонарей вспыхивал то справа, то слева от него. Алекс пригнулся. Если он попадет в белое пятно фонаря, то его игра окончена. – Алекс! Стой! Свет фонаря мазнул по нему – нужно было принимать решение. Срочно! И Алекс сошел с тропы, нырнув во влажную листву. Какая-то ветка оцарапала его лицо, но Алекс не сбавлял скорости. Он часто дышал, от непривычной нагрузки во рту появился неприятный вкус крови. Он не видел, куда движется, но это было и неважно. Главное, оторваться от преследователей. Их шаги стихли или же их поглотила буйная растительность. Может, стоило оглянуться и оценить ситуацию, но парень, скованный страхом, подгоняемый бьющим адреналином, бежал вперед, вперед. Природа не прощала неосторожности и слепой надежды на авось. Поскользнувшись, Алекс попытался удержать равновесие и неловко ступил на ногу, подвернув ее. Ногу от щиколотки до самого бедра пронзила вспышка такой боли, что парень не сдержал стон. Он прижал руку к губам, но было поздно. Позади него вновь послышались частые шаги. Судорожно втянув холодный, пряно пахнущий воздух, Алекс неуверенно наступил на ногу – новая вспышка боли заставила его застонать. Перенеся вес на правую ногу, Алекс решил, что лучше двигаться хоть как-то, чем стоять на месте. Еще не все потеряно – они слышали, а не видели его. В памяти всплыли слова Робби об очередной игре на выживание: «Если не готов к поединку, беги! Но не по прямой, а зигзагами. Сбоку персонаж меньше урона получает». И Алекс так и сделал. Превозмогая пульсирующую боль в щиколотке, он бежал по диагонали, постоянно меняя направление, пока не зацепился за какую-то ветку. Правую ногу обожгло, и Алекс почувствовал, как по ней потекла теплая липкая кровь. Замерев, он с трудом заставил себя не смотреть вниз. Что делать? Что?! Он паниковал. Больше обманывать себя было невозможно. Не получится убежать, только не с такими травмами. Ему нужно было спрятаться! Оглядевшись, Алекс забрался в кустарник и прижался спиной к дереву. Все органы чувств горели от избытка информации. От ствола шел холод, ноги горели от боли. Запах леса, пряный и хвойный, обволакивал, а посреди стихшего дождя лес внезапно взорвался разнообразием звуков. Пение птиц, треск насекомых, и что самое страшное – шаги. Словно в детской игре, Алекс сжался и закрыл глаза. Он ничего не видит, значит, и его не видно. Шаги доносились то тут, то там, а может, это мозг играл с ним злую шутку, заставляя слышать то, чего не было на самом деле. «Пожалуйста, пусть они меня не заметят, – горячо молил Алекс. – Пожалуйста, пожалуйста». Свет ослепил его, даже несмотря на сомкнутые веки. – Ну что, набегался? Пару долгих мгновений Алекс отказывался верить в реальность происходящего. – Можешь встать? Два вопроса подряд игнорировать было сложно, и Алекс открыл глаза – напротив него стояли Дэниел и доктор Викер. Дэниел подошел ближе и протянул ему руку. – Давай, Алекс, – мягко сказал он, – вставай. Встать, опираясь на предложенную руку, он смог, а вот идти нет. Сначала он кое-как ковылял, опираясь на Дэниела, а после его заменил доктор Викер, бросив раздраженное: «Так мы никогда не дойдем», и буквально тащил Алекса на себе. От близости человека, который терпеть его не мог, нервные окончания Алекса горели огнем. Хорошо, что долго идти не пришлось, – оказалось, Алекс не так далеко убежал, как думал. В лечебнице горел приглушенный на ночь свет. Низко опустив голову, Алекс подумал было, что так, должно быть, чувствуют себя приговоренные на смерть. Выхода не было: его судьба была предопределена. Алекс обреченно отметил, что подниматься наверх они не стали. Вместо этого врачи отвели его в какой-то кабинет на первом этаже. – Раздевайся, – сказал Дэниел, снимая дождевик и переобуваясь. Алекс сжал губы в тонкую линию и с шумом выдохнул. – Твою мать, – выругался уже переодевшийся доктор Викер. – Если он и дальше будет пнем стоять, мы тут до утра торчать будем. Он так резко подошел к Алексу, что парень сжался, ожидая удара. Вместо этого мужчина схватил подол его футболки и дернул ее наверх. Алекс даже не сопротивлялся. Он позволил им раздеть себя и уложить на холодный процедурный стол. Всхлипнув, парень закрыл глаза. Кто-то, наверное, Дэниел, накрыл его полотенцем. Влажная теплая ткань коснулась его стопы, и парень вздрогнул от неожиданности. – Лодыжка опухла, – донесся до него голос Дэниела, – и швы надо накладывать. Сделаешь? Раздался характерный неприятно-металлический звук, с которым инструменты падают в лоток. – А что остается, – раздраженный голос. – Давай наживую, а? Может, хоть так до него дойдет. Ресницы увлажнились от выступивших слез. Ногу обожгло, и Алекс распахнул глаза, поднимаясь на локтях. – Пожалуйста, – прошептал он, глядя на Викера, – пожалуйста… Тот усмехнулся и посмотрел на Дэниела, который стоял где-то за Алексом. – Слышишь? – спросил он. – Просит меня о чем-то. Алекс услышал, как мужчина устало выдохнул. – Дэйв, – сказал он. – Что? – невинно спросил врач, продолжая очищать рану Алекса. От антисептика рана горела, и Алекс вновь глянул на доктора с мольбой в глазах. – Не надо наживую. И только тогда доктор Викер посмотрел на него. От взгляда, полного ледяного презрения, хотелось сквозь землю провалиться. Театральным жестом мужчина взял в руки небольшой баллончик и показал Алексу. Подчеркнуто медленно он нажал на него, распыляя что-то на ногу парня. Потом врач взял иглу, которая больше походила на крюк для пыток, и Алекс стиснул зубы. Смазанная обезболивающим боль была не яркой, а словно лишь призвуком чего-то пронзительного. Алекс подумал, что доктор захочет в качестве наказания растянуть процесс, но, к его удивлению, тот закончил быстро. Тем временем Дэниел ощупывал лодыжку его левой ноги. – Вывих? – спросил Викер, собирая инструменты обратно в лоток. Дэниел кивнул. – Я схожу за ортезом, а ты обработай царапины на лице. Алекс не знал, что такое ортез, но звучало слишком похоже на протез. Все так плохо? Словно снежный ком, тревожные мысли разрастались, Алекс довел себя до паники и теперь ждал худшего. – Что такое ортез? – рискнул спросить он дрожащим голосом, когда доктор Викер поднес ватный тампон к его лицу. Тот безучастно посмотрел парню прямо в его напуганные полные слез глаза. – Ампутационный нож. Глаза Алекса расширились от ужаса. Опираясь о стол, он хотел было подняться, но горячая ладонь уперлась ему в грудь. – Лежать, – приказал доктор. Часто дыша, Алекс мелко дрожал. Он сказал правду? Неужели, все было настолько серьезно?! Тем временем доктор приложил тампон к лицу Алекса – парня обожгло. – Радуйся, что ты не мой пациент, – негромко проговорил доктор, не сводя тяжелого взгляда с парня. – После той херни, что ты натворил, ты бы у меня целыми днями к кровати привязанный лежал. Видимо, чтобы придать весомость своим словам, доктор прижал вновь смоченный тампон к наиболее глубокому порезу. Алекс зашипел и дернулся, но рука мужчины легла на его челюсть, удерживая. Он с силой прижал тампон к ране и продолжил: – Ты хоть понимаешь своем крошечным мозгом, чем твой побег мог закончиться? – Нажал еще сильнее. – Какие бы проблемы у нас были, пока ты бы подыхал в лесу, ползя на брюхе хрен знает куда? От потока злобной ненависти, направленной на него, Алекс не сдержался и дал волю слезам. Он хлюпал носом, кашлял и задыхался. Рыдания рвались наружу, и хоть сколько Алекс ни пытался остановить их, ничего не получалось. – Что тут опять случилось? – спросил вошедший Дэниел. Доктор Викер сразу же отошел от парня. – Видимо, страшное и непонятное слово «ортез» напугало нашего первопроходца. – Понятно, – сказал Дэниел, и Алекс почувствовал теплое прикосновение к ноге, затем холод. В сознании вспыхнула одна единственная мысль – неужели уже режут? Резко сев, Алекс посмотрел на доктора – тот заковывал его ногу в какую-то штуку. Паникуя, парень дернул было ногой, но Дэниел удержал его лодыжку. – Тихо, – сказал он. – Это просто фиксатор на сустав. Внутри накладок охлажденный гель, чтобы уменьшить воспаление. Алекс бросил недоуменный взгляд на Викера – тот ухмылялся. От резкой обиды сердце сжалось, и Алекс, не стесняясь, зарыдал в голос. Он спрятал пылающее лицо в дрожащих ладонях и ссутулился, желая лишь одного – исчезнуть. Горячая ладонь легла на его покрытую холодным липким потом спину. – Все пройдет, – негромко сказал Дэниел. – Выпей, это просто вода. Приняв стакан из рук доктора, Алекс медленно, небольшими глотками опустошил его. К его облегчению наверх доктор Викер сопровождать их не стал. Дэниел сам помог парню дойти и, уложив того в постель, однако не ушел. Вместо этого он присел на край кровати и, внимательно глядя ему в глаза, сказал: – Ты же понимаешь, что нам придется серьезно поговорить об этом? Алекс был опустошен. Словно он весь выгорел, и ни одной эмоции не осталось. Он кивнул. – И ты теряешь все свои привилегии, – доктор подчеркнул слово «все». Парень и так понимал, что теперь из своей комнаты ему не выйти. Хорошо хоть не привязали. – А сейчас я сделаю тебе пару уколов, и ты отдохнешь. Алекс нахмурился. – Пару? Доктор кивнул. Он уже достал спиртовую салфетку из пакетика и протирал предплечье Алекса. – Да, – сказал он, ставя укол. – Успокоительное и, – мужчина перевернул парня на бок, укладывая на неповрежденную руку, – противовоспалительное. «Что?» Не успел Алекс ничего понять, как ягодицу укололо. Он вздрогнул. – Тихо-тихо, – успокоил мужчина. – Уже все. Алекс перевернулся на спину и посмотрел на доктора – его ясные голубые глаза смотрели так успокаивающе, так по-доброму. – Все пройдет, Алекс, – пообещал он, коснувшись волос парня, – все будет хорошо. Закрыв глаза, Алекс подумал, вот бы так и случилось.