***
В кабинете на первом этаже Алекса встретили его родственники. Покрасневшее лицо дяди дышало гневом. Гнев читался и в застывшем выражении тети – тонкие побелевшие губы сомкнуты в одну линию, глаза цепкие и холодные. Но что хуже всего – в кабинете был его ночной кошмар. С помятым лицом, одетый во вчерашнее, Дэвид, однако, не выглядел уставшим. В каждой черте небритого лица, в каждом движении угадывалась готовность разразиться гневной тирадой, обвинить Алекса и огласить ему неумолимый приговор. «Что он здесь делает? – билось в голове Алекса. – Зачем он здесь?» И тут на Алекса обрушился ледяной обличающий шквал. Мерзавец, подонок, неблагодарная тварь – он. Профан, бездарь, лентяй – Дэниел. А Алекса колотило от бессильной ярости. Он-то привык быть в глазах дяди и тети ни на что не годным куском дерьма, но Дэниел? Врач этого попросту не заслужил. Он делал все, что полагалось врачу, и при этом оставался человеком. – Нет, мы не будем забирать его и искать ему другое место! – донесся до Алекса возмущенный женский голос, вырывая его из плена гнева и сожаления. – Но и врачом лечащим вы больше не будете! По спине Алекса прошел неприятный холод. Он глянул в сторону, где, прислонившись к стене, стоял Дэвид, и встретился с ним глазами – холодный взгляд обжег его, и от неприятного предчувствия заныло в груди. «Нет! – сердце истошно билось в груди. – Нет!» – Иветт рассказывала, что ее дочка, та которая наркоманка, помнишь? – тетя толкнула мужа локтем в бок, но тот не отреагировал: его красные, налитые кровью глаза следили за каждым движением Алекса, словно парень мог в любой момент сбежать. – Проходила тут лечение, и после интенсивной терапии она стала как шёлковая, – невозмутимо продолжала тетя. Алекс тяжело сглотнул, пряча глаза. Мелани никогда не делилась подробностями, но ужас, написанный на ее обычно задорном лице, говорил о многом. – Мы хотим, чтобы вы стали его лечащим врачом, доктор Викер. От слишком хорошо знакомого имени Алекс вздрогнул и поднял голову. Пронзительно-зелёные глаза обжигали кожу. – Только с ним нужно построже, – вклинился дядя, вытирая клетчатым платком пот со лба. – Нужно наказывать, наказывайте! Тетя согласно закивала. Последней надеждой был Дэниел. Алекс обернулся и с мольбой посмотрел на мужчину, но лицо того оставалось непроницаемым. Сбоку от Алекса раздался жесткий голос: – Спасибо за доверие, – ровно сказал мужчина. – Нужно пару минут, чтобы подготовить документы. Дядя нервно кивнул, тетя поерзала на стуле – было заметно, что этим двоим не терпится уйти. Дэвид вышел из кабинета, но ожидаемого облегчения его отсутствие не принесло. Алекс кожей чувствовал напряжение, царившие в комнате. Его самого переполняла злость на дядю, обида на тетю, стыд перед Дэниелом. Эмоции раздирали его изнутри, рвались наружу, но не находили выход, и Алекс сжимал кулаки, закусывал губу, растирал напряженное от желания убежать бедро. Лишь бы не сорваться! Не закричать, не побежать, не разреветься. Он был уверен, что любое его действие только ухудшит ситуацию. И он из последних сил держался, пока дверь не открылась и в проеме не появился Дэвид с ворохом бумаг в руках. Он положил документы на стол перед дядей, тот взял ручку и размашисто подписал документы, даже не читая. Чернила проступали на следующий лист, рисуя непонятные, жуткие узоры. В чернильно-синих пятнах Алексу виделись холм и одинокая сосна.***
Родственники ушли торопливо, не оглядываясь. Они не попрощались с Алексом, даже не посмотрели в его сторону, и парень понял – его дядя не глядя подписал Алексу приговор. На плечо парня опустилась теплая рука. – Все будет хорошо, Алекс. Парень поднял голову, и сквозь пелену подступающих слез ему открылось участливое лицо Дэниела. Тот смотрел на него так мягко, так по-доброму, что Алекс едва успел накрыть рот рукой, чтобы приглушить вырвавшийся наружу всхлип. Лицо парня искривилось от боли и отчаяния. Почему единственный человек, который нормально относился к нему, должен оставить Алекса? На прощание чуть сильнее сжав плечо парня, Дэниел подошёл к Дэвиду. Его рука легла на спину мужчины, он придвинулся ближе и что-то негромко сказал тому. Дэвид кивнул и постучал стопкой бумаг о стол, разравнивая их. Они стояли спиной к Алексу – парень не видел лиц мужчин, но он был уверен, что врачи говорят о нем. Через, как показалось Алексу, вечность, Дэниел вновь подошёл к Алексу. – Ты всегда можешь прийти ко мне, если нужно будет поговорить, ты понял? Алекс кивнул, не доверяя своему голосу, и тогда мужчина мягко улыбнулся. – До встречи, Алекс. Парню хотелось броситься за мужчиной, схватить его за руку, объясниться, рассказать, почему он убежал, но хватило его только на то, чтобы дергано кивнуть и не расплакаться. Дверь захлопнулась, и они остались вдвоем с Дэвидом. – Сядь сюда, – сказал он, указывая на кресло напротив стола, которое ещё совсем недавно занимал его дядя. – Зачем? – глухо спросил Алекс, не сходя с места. Убиравший документы в стол Дэвид с силой захлопнул шкафчик. – А ты меньше вопросов задавай, – отрезал он и указал на кресло. – Двигай давай. Закусив губу, Алекс подчинился – железный привкус во рту как знак поражения. И в то время, как парень старательно пытался не смотреть на мужчину, чтобы не высказать ему все, что Алекс о нем думает, сбоку донесся хорошо знакомый звук разрываемого пластика. Запахло спиртом. Алекс вздрогнул и дернулся, когда жесткие пальцы сжали его предплечье, разворачивая руку парня. По сгибу локтя холодно прошлась спиртовая салфетка. – Что вы собираетесь делать? – с ноткой истерики выпалил парень, пытаясь вырвать руку. Мужчина смерил его холодным взглядом. – А на что это похоже? – с насмешкой спросил он. И Алекс не выдержал. Он выдернул руку и вскочил на ноги, разворачиваясь, чтобы броситься в сторону двери, когда он словно наткнулся на металлическую перекладину, только обжигающе горячую и пахнущую сигаретами. – Эй, тихо, – совсем близко сказал Дэвид, удерживая парня поперек груди, – спокойно. Алекс вцепился в эту жестокую руку, силясь освободиться, но мужчина не отпускал. – Тихо-тихо, – говорил он. – Давай просто сядем. Грудь Алекса часто вздымалась и опадала – рука, крепко державшая его, мешала дышать. Но вместе с тем утешающее тепло проникало в тело, расслабляя напряженные мышцы, а знакомый запах сигарет, связанный в сознании Алекса с уверенностью, мало-помалу успокаивал. В полуобъятьях мужчины Алекс расслабился и позволил усадить себя в кресло. Высясь над парнем, Дэвид изучающее смотрел на него. – Это что было? И Алексу не оставалось ничего иного, как признаться: – Я боюсь крови. Вопреки ожиданию Алекса мужчина не стал смеяться. Он понимающе кивнул и сказал: – Закрой глаза. Что? Довериться этому монстру? Из духа противоречия Алекс сильнее распахнул свои светлые глаза, ресницы-стрелочки влажно блестели. И тогда мужчина накрыл глаза парня своей горячей сухой ладонью. От знакомого запаха сигарет Алекса словно отбросило назад в прошлое. Оцепенев, он широко распахнутыми глазами вглядывался в полутьму, которую подарила чужая ладонь, пока сгиб его руки холодило прикосновение салфетки. – Держи глаза закрытыми, – негромко сказал Дэвид, и Алекс послушался. Там, где его недавно касался Дэвид, теперь с утроенной силой ощущалась утренняя прохлада. Алекс поморщился, когда чужие пальцы коснулись внутренней поверхности локтя, где билась вена, сильно и испуганно. Парень напрягся, когда стало на мгновение больно, а после отдался тянущему чувству онемения, которое медленно расползалось по всей руке. – Все хорошо, – говорил уверенный голос, – ты молодец. И Алекс находил утешение в том, что представлял, что этот обнадеживающий голос принадлежит кому-то другому. Кому-то, кто хорошо относится к Алексу. Кому не все равно. Губ коснулось что-то холодное, и парень в удивлении распахнул глаза. – Это просто вода, сделай пару глотков – тебе нужно успокоиться. Алекс послушно сделал пару глотков – прохладная вода отрезвляла. Тем временем мужчина обошел стол и сел напротив парня. – Мы сделаем анализы, и я назначу тебе новое лечение, – Алекс напрягся и глянул на доктора, тот бесстрастно смотрел на парня. – Предыдущее лечение показало себя неэффективным. – От чего вы вообще лечите меня?! – не стерпел Алекс. – Я не пытался убить себя! Ничуть не тронутый внезапным выпадом Дэвид ответил: – И тем не менее конструктивным твое поведение не назовешь. Нахмурившись, Алекс скрестил руки на груди, тщетно пытаясь отгородиться от доктора. – И какое поведение, по-вашему, было бы конструктивным? Дэвид взял ручку со стола и покрутил ее в руках. – Принимать прописанные лекарства, слушаться персонал, не совершать заведомо проигрышных попыток бегства. Подняв горящий яростью взгляд на доктора, Алекс с силой сжал ручки кресла и подался вперед. – У меня все почти получилось! – выкрикнул он. – Сейчас я был бы свободен! Доктор постучал ручкой по столу. – Ты и так свободен, – ровно сказал он. – То, что ты в лечебнице, не делает тебя заключенным. Слова доктора захватили парня врасплох. Ошеломленный, Алекс откинулся на спинку кресла, непонимающе глядя на доктора. Парень покачал головой, не веря своим ушам. Как можно считать себя свободным, находясь взаперти? Наверное, последнее он, не отдавая себе отчета, проговорил вслух, потому что Дэвид сказал: – Вот именно это и делает твое поведение деструктивным. Ручка со стуком упала на поверхность стола; Дэвид поднялся на ноги, ставя точку в их странной беседе. – Пойдем, я отведу тебя в твою палату. И Алекс послушно поднялся на ноги.***
Как Алекс и предполагал, в общие комнаты путь ему был заказан. Единственное – Дэвид разрешил взять пару книг из библиотеки, поэтому день прошел не так скучно. Обед и ужин, как и обычно, принесли санитары, поэтому, когда поздним вечером открылась дверь, Алекс напрягся и с опаской посмотрел в ее сторону. На пороге стоял Дэвид с ремнями в руках. Алекс вскочил на ноги, отходя к дальней стене. – Нет-нет-нет! – взмолился он, вскидывая руки. – Пожалуйста. Мужчина неумолимо приближался. – Сейчас ты не принимаешь таблетки, так что давай, ложись. Я не хочу потом всю ночь по лесу с фонариком за тобой бегать. Алекс с вызовом глянул на зарешеченное окно. – Я, что, в унитаз себя спущу? Мужчина усмехнулся. – С тебя станется. Он наклонился, чтобы закрепить ремни к кровати, и сделал приглашающий жест рукой. – Ложись, я сделаю не туго. Алекс нервно сглотнул и нерешительно шагнул к кровати. – Пожалуйста, – еще одна тщетная попытка; мужчина был неумолим. И парень лег, закрывая глаза. Нужно было успокоиться. Подумать о счастливом месте. У Алекса таким местом был дом. Необязательно его старый, где он жил ребенком, главное, теплый и уютный. Его, словно маленького, укладывали в постель, укутывали теплым, приятно пахнущим лавандой одеялом, подтыкали с боков, и в этом коконе было так спокойно и хорошо. У людей, которые заботливо укладывали его, не было лиц. Может, это были его родители, а время стерло в памяти их лица, оставив только чувство защиты? А может, это был образ всех тех, кому Алекс был небезразличен. Вздохнув, Алекс постарался сосредоточиться на своих ощущениях. Вот его взяли за запястье левой руки. Прикосновение уверенное, но не причиняющее боли. За ним последовало легкое чувство давления. Алекс неосознанно дернул рукой, пробуя освободиться, – ремни удерживали крепко. И вот горячее прикосновение к правой руке, в этот раз более мягкое, следом за ним знакомое сковывающее чувство. С закрытыми глазами Алекс сильнее ощущал, четче слышал. Чужое размеренное дыхание, шелест постельного белья, звук затягивающихся ремней. Мгновение, и его, скованного, накрыло тяжелое одеяло. Скрип, и под чужим весом чуть просела кровать. – Робби рассказал мне о тебе, – внезапно мягкий голос. – Он и раньше рассказывал, но не называл твоего имени. Просто «мой друг». Алекс сморгнул подступающие слезы. – Хоть друзей у него не так уж и много, но по рассказам я сразу понял, что этот друг особенный. Сердце Алекса тревожно сжалось. Что последовало за этим разговором между отцом и сыном? Наказал ли Дэвид сына за то, что тот пытался помочь другу или же все обошлось? Порыв холодного ветра из приоткрытого окна заставил Алекса вздрогнуть. – Тебе холодно? Закрыть? Алекс замотал головой. Только этот свежий воздух, пахнущий свободой, держал парня на плаву. Дэвид неопределенно хмыкнул. – Ладно, – легко согласился он и подтянул одеяло выше, накрывая Алекса. Алекс шумно выдохнул. Нет, это было нечестно! Словно все его внутренности намотало на бур и перекрутило в страдающий и ноющий фарш. Почему именно Дэвид? Почему именно он вел себя так, словно ему не наплевать? Подумав, что, если он увидит знакомое насмешливое лицо, ему станет легче отличать явь от иллюзий, Алекс распахнул глаза – перед ними разлилась полумгла. В молочно-сером свете, лившемся через приоткрытое окно, угадывались очертания мужчины. – Все в порядке? – участливо спросил он. А Алекс не доверял своему голосу. Практически лишенный возможности двигаться, накрытый теплым одеялом, он чувствовал себя, словно попал в свое счастливое место. С силой зажмурив глаза, Алекс всхлипнул. Как такое возможно? Человек, который смеялся над ним, мучал его, разрушил его шанс на свободную жизнь, помог Алексу хоть на мгновение, но очутиться там, где его окружает безопасность. Слезы предательски проступили через зажмуренные глаза, и тогда на лоб парня опустилась теплая рука. Донеслось негромкое: «Ни о чем не думай». Рука прошлась по волосам парня, легко спружинила кровать, уверенные, четкие шаги, скрип двери и поворот ключа в замке. Алекс потянул ремни, дернул ногами – оковы ожидаемо не поддались, но вместо обреченного всхлипа с губ сорвался выдох облегчения. Не прошло и пары минут, как Алекс забылся спокойным сном.