Отблески

      Это мог бы быть очередной обычный день в постапокалиптичном мире. Проснуться, понять, что замёрз до ужаса; пойти на охоту за едой и добыть чистой питьевой воды, умыться, чтобы вши не завелись вновь; посвятить весь остаток дня обустройству лагеря и улучшению всего того, что можно улучшить для успешного выживания. Вечер же всегда обещал быть либо однозначно приятным, либо однозначно плохим.       Сегодняшний был и тем, и тем. Хрупкая стабильность Ада была разрушена почти обжигающими взглядами двух алых оптик, обладателей которых никто не ждал, но к прибытию которых готовились. Нельзя было бегать вечно.       Ева отрывается от раскинутых ног Лило. Трудно было не услышать звук открывающегося портала всего в нескольких метрах от их палатки. Сперва встречается взглядом с Праймом, потом — с Мегатроном… Подмигивает, лукаво смотря то на одного, то на другого; облизывается. Солоноватый привкус чуть сковывает губы, но улыбка выходит почти радушной.       — Вы не вовремя, — Ева чувствует, как ладонь Лило сжимает её предплечье в сильной хватке; та хоть ещё и не отошла от оргазма, но понимала, что их дела теперь плохи. Они и раньше были, но сейчас… Лило не хотела видеть Мегатрона и чувствовать этот обжигающий взгляд на себе.       Смех тёмного Прайма атмосферы не разряжает.       — Моя Искра, ты, вижу, времени не теряла, — Прайм подходит ближе, голодным взглядом смотря на обнажённую Еву. Не для него обнажённую. Пока что.       — Ну не тебе же одному мне с Элитой изменять.       Дермы тёмного Прайма растягиваются в улыбке, обнажают белоснежные денты. Лорд автоботов в восторге от дерзости Евы, но это не избавит её от наказания. Она так хочет находиться между чьих-то ног? О, он исполнит её волю. Ева вечность проведёт у его сервоприводов на привязи, как киберлиса. Или до того момента, пока не научится любить его.       Ева не смела ему изменять. Не смела. Не имела такого права ни в одном из миров.       Если бы взглядом можно было убивать, то Мегатрон бы уничтожил им Еву на месте. Благо, взгляд для неё был безопасен; но не сам Лорд десептиконов. Не теперь. Мегатрон многое ей прощал. Не из-за уважения к чужой жизни, конечно. Просто не считал достойной серьёзного внимания. Теперь, когда Ева была между ног Лило, внимания было хоть отбавляй.       — Немедленно отойди от Лило, — Мегатрона от выстрела удерживает только непосредственная близость Евы к Лило. На клик в процессоре меха проскочила мысль, что немного подпалить Лило было бы неплохим началом наказания. Проскочила и пропала в беспрерывной работе нейроцепей.       Ева широко улыбается, без страха вглядываясь в чужие алые окуляры. Они втроём так долго готовились к этому моменту, что едва ли мехи смогли застать их врасплох. Пусть и пришли они не в самое удачное время. Впрочем, как и всегда.        — С чего бы я должна отходить от неё, Мегзи? — Ева проводит ладонью по чужому животу, опускает руку ниже, едва касаясь подушечками пальцев лобка. — С Лило всё хорошо. Со мной — тоже. Вы можете возвращаться по своим делам и больше ни о чём не беспокоиться. Насколько я поняла, вы сдружились с Праймом… Близко сдружились. Я почти ревную, — Ева не ревновала. Она была бы рада, переключись Прайм на кого угодно кроме неё, хоть на того же Мегатрона. Посмотрела бы она на этих двух болванов, если бы вирус Десептиконов сработал на Прайма, а его Дефект на Мегатрона.       Заряд ионной пушки звучит очень громко; ещё громче слышится перебивающее его гудение стазисных лучей.        — Дважды в одну ловушку? — Лило быстро встаёт, попутно натягивая одежду. — Вы сдаёте позиции, — нервный смешок вырывается из глотки. Ошибка мехов — это хорошо, но в третий раз такой трюк не прокатит. Нужно было срочно уходить.       Ева теперь смеётся в голос и тоже спешит одеться. Если Прайм и Мегатрон их нашли, то пора менять дислокацию. В конце концов выживать — это весело, но и в общество пора бы вернуться.       Хотелось верить, что это самое общество не разнесут в пух и прах, когда стазис пройдёт, и мехи вновь кинутся в погоню по бесконечным мирам.       Рядом с девушками возникает Триптикон: дрон закрывает их собой, ловя на себе ненавидящие взгляды Мегатрона и Прайма.       — Вы уходите первыми. Я прослежу за тем, чтобы они не пошли за вами, — голос дрона чуть сбоит: сказывается сильный недостаток энергии. Стазисный луч почти всю израсходовал; всё, что осталось, уйдёт на открытие портала в другой мир.       Лило хмурится. В её голове складывается логическая цепочка событий, и понимание того, что Триптикон просто не сможет уйти за ними следом, почти убивает морально. Они втроём стали слишком близки за месяцы в этом Аду, а сам Триптикон и раньше был добр к Лило, не проявляя этой ужасной одержимости.       — Идём, ну же, — Ева старается не думать о той драме, которая готова вот-вот развернуться перед её глазами. Сейчас главное — это убраться от Прайма и Мегатрона как можно дальше. Потому что если они этого не сделают, то смерть им покажется благом.       Лило медлит секунду; внимательно смотрит на тёмно-фиолетовый металл дрона. Видит в нём своё отражение: такое же потрёпанное, как и она сама. Где-то в груди тихо зреет ненависть к тем, кто с ней это сделал.       Портал открывается совсем близко, и, к удивлению Евы, Лило первой вступает в него. Совсем скоро, не думая о том, что может быть по ту сторону, следом кидается и Ева. Позади слышатся громкие голоса, больше похожие на рёв раненых хищников, да звук рвущегося под четырьмя манипуляторами металла.       Когда на другой стороне Ева с Лило падают на холодную мокрую траву, а позади затихает звук от портала, становится совсем тихо. Эта тишь бьёт по ушам. В другом мире постоянно был звук: рёв ветра, скулёж диких монстров, треск костра. Здесь — ничего. Почти.       Только шумное дыхание Евы и тихие всхлипы Лило тревожат тишину неизвестного места.

***

      — Ева Дарби, девятнадцать лет, проживала в городе Джаспер, штат Невада. На момент пропажи — семнадцать полных лет. Особые приметы: телосложение среднее, волосы тёмные, средней длины. В день исчезновения была одета в синие светлые джинсы с потёртостями, кожаную чёрную куртку. Вышла из дома, не уведомив членов приёмной семьи, и скрылась в неизвестном направлении. Камеры видеонаблюдения не засекли передвижений девушки. Заявление о пропаже подал сводный брат — Джек Дарби — когда девушка по истечению суток не вернулась домой, — полисмен некоторое время испытывающе посмотрел на Еву. Та молчала, поджав губы, но взгляд выдерживала стойко. На самом деле, Ева была даже рада. Она так давно не видела живую душу, помимо Лило, что готова была обнимать даже этого шерифа, что нашёл их на обочине шоссе. — И вы, — теперь взгляд полицейского был направлен на Лило. — Лило… Голденберг. Двадцать лет, проживала в городе Миннеаполис, штат Миннесота. На момент пропажи — полных восемнадцать лет. Особые приметы: среднее телосложение, блондинка, волосы длинные, в день пропажи была одета в лёгкий летний сарафан… Ушла из дома, не уведомив членов приёмной семьи. Пропала без вести. Заявление в полиции написала некровная сестра — Кассандра Голденберг, — полицейский продолжал зачитывать отчёт, — Обе найдены вместе, спустя два года после пропажи, в лесу близ Нью-Йорка. Живыми, но сильно истощёнными, с незначительными инфекциями, признаками педикулёза и ушибами. У одной из девушек фиксирована гноящаяся рваная рана. Информации о знакомстве не сообщалось. На данный момент все родственники уведомлены и уже вылетели в Нью-Йорк.       На скучной серой стенке полицейского участка тикали часы, раздражая Лило и играя на нервах Евы. То, что их нашли полицейские, отмыли, накормили и показали медикам — это хорошо. Плохо, что, кажется, в этом мире их другие версии пропали без вести, а нашлись вместо них — они. Полицейским и другим людям этого не объяснить, а придумывать отговорки на ходу — дело гиблое.       Ева волновалась. Да, они с Лило ничего не нарушали, но если не будет правдоподобной легенды, то быть беде.       — Вы можете рассказать всё то, что происходило в прошедшие два года вашего отсутствия? Ваши семьи очень волновались за вас, — полисмен сложил руки на груди. Он явно пытался казаться дружелюбным, но этот парень явно был тем, кто привык играть плохого полицейского, а не хорошего.       — Ничего незаконного, сэр, — первой начала говорить Лило. Голос её едва дрожал: сказывался то ли холод помещения, то ли недружелюбность общей обстановки. Одно радовало — Мегатрон и Прайм не добрались до них. Триптикон сделал всё правильно, — просто мы… — сильный спазм сдавил горло, и Лило стремительно начала бледнеть. После зашлась в шумном кашле.       Полисмен напрягся, но звать штатских медиков отчего-то не спешил.       — … мы сбежавшие любовницы, — Ева выпалила слова быстро, почти на выдохе. Испугалась, на миг подумала о том, что кашель мог бы заглушить её слова, но полицейский всё услышал.       — Интересно. Сбежавшие любовницы всегда выглядят так, словно вернулись из плена? — мужчина испытывающе смотрел на Еву, пока Лило продолжала захлёбываться в кашле. — Вам здесь бояться нечего. Если вас удерживали силой, то расскажите мне всё. Преступник будет справедливо наказан.       Ева прикусила внутреннюю сторону щеки, сдерживая смешок. Настоящие преступники в той ситуации, в которой они с Лило оказались, были недосягаемы для американского правосудия. Для земного правосудия в целом. Может, конечно, в бесконечном космосе и было такое законодательство, которое могло бы приструнить Мегатрона и Прайма, но до тех дальних судов было не добраться.       Но посмотреть на закованных в наручники Прайма и Мегатрона Ева бы очень хотела.       — Никто нас не удерживал силой, — Лило, наконец, откашлялась. Без ингалятора было тяжело, но все их личные вещи были отправлены на экспертизу. Впрочем, всё не то: спасительного устройства у Лило давно не было. Приходилось справляться полевыми методами. Буквально. Оттого и без того хрупкое здоровье подкосилось ещё сильнее. — Всё правда хорошо, сэр. Два года выдались сложными. У нас не было денег и нам многое пришлось пережить. Но никакого криминала, — последняя фраза была произнесена настолько быстро, что никто бы не поверил в её правдивость.       Полицейский тем более.       — И зачем же вам нужно было сбегать?       Теперь и Ева, и Лило откровенно замялись. Их версии и без того рассыпалась в пух и прах. Любое слово могло её сломать окончательно. Адекватной причины для побега действительно не было, а не зная характеры этих версий их окружения, ложь становилась похожей на ходьбу по минному полю.       — Надо было. И всё, — неожиданная волна гнева заставила Еву вскочить с жёсткого стула. — Мы не преступники. Мы ничего не нарушили. В законе нет статьи, запрещающей взрослым самостоятельным людям уходить туда, куда им хочется.       — Не вам об этом говорить, мисс Дарби. По законам штата на момент пропажи вы были несовершеннолетней, — мужчина на вспышку гнева отреагировал с напускным деловым равнодушием.       — Это было раньше, — Ева послушно опустилась обратно на неудобный стул, когда Лило за рукав потянула её обратно. Злость прошла также быстро, как и появилась. Эмоции, которые много времени не могли найти выход там, где за каждым поворотом поджидала смерть, теперь нашли выход в безопасном, почти тепличном мире.       Теперь начинала болеть голова. У них обоих. Допрос шёл четвёртый десяток минут. Это мало по времени, но слишком много для уставших голов. Девушки не отказались бы от сна в самой обычной кровати.       — Хорошо, — полисмен, наконец, перестал скрещивать руки на груди, и опять посмотрел на Лило с Евой. На этот раз с раздражением. — Напишите индивидуальные расписки о том, где были эти два года, и что не имеете никаких претензий к полицейскому участку. Это на тот случай, если вас всё же похитили, а вы ввели следствие в заблуждение.       — И нас больше не будут искать? — Лило подалась вперёд. Голос её был полон надежды. Проблема ведь была не в том, что их могли в дальнейшем задерживать полицейские по всей стране, исходя из ориентировок. Проблема была в том, что Мегатрон и Прайм могли прийти в этот мир, и…       — Вы же нашлись, не так ли?       Ни Лило, ни Ева не были в этом уверены.       Полицейский положил перед девушками два белоснежных листа и небрежно кинул одну ручку. На двоих. Неприятный жест, очень чётко показавший истинное отношение служителя закона к ним.       — Пишите.       — Вы не выйдете? — Ева первой взялась за единственную ручку.       — Почему я должен выходить из своего кабинета? — теперь полицейский казался искренне изумлённым. — Тем более, здесь стоят камеры, которые записывают звук. Очень качественные камеры. Если вы хотите разговаривать, то можете свободно это делать, — а после заговорщицки добавил. — Вам не предъявлено никаких обвинений. Вы не нарушали закон. Вы всего лишь числились пропавшими без вести два года. Нужно закрыть все юридические моменты, а для этого нужно иметь ваши показания. И всё.       Часы продолжали раздражающе тикать.       Ева подавила тяжёлый вздох, и под внимательным взглядом двух пар глаз стала писать.

***

      — Это издевательство и унижение человеческого достоинства, — Ева тихо разговаривала с Лило. Обе девушки стояли далеко от маленькой толпы, которая включала в себя Джун, Джека и Кассандру. Вся эта компания сперва рыдала, потом пыталась обнять, а далее засыпала глупыми вопросами, ничуть не лучше тех, что задавал шериф. И ведь их знакомых из этого мира можно было понять: Лило и Ева здесь пропали. Волноваться за исчезнувших — это нормально. Но девушки испытывали дискомфорт. Вокруг было слишком много людей. Так много, что чувства страха и гнева переполняли их. Хотелось расслабиться, и в какой-то мере это проще было сделать в постапокалиптичном мире, полном опасностей, чем здесь, на обычной Земле. — Они хотят нас забрать «домой». Я не хочу расставаться с тобой. Это опасно. А если здесь есть Автоботы и Десептиконы?       — Я тоже не хочу разъезжаться, но у нас нет денег и документов. Сейчас мы зависим от них полностью, — медленный кивок в сторону людей, — а они не примут в качестве объяснения весь тот сказочный бред, что мы написали. Полиции этого достаточно, но не разъярённой семье. К тому же, я сомневаюсь, что здесь есть трансформеры вообще. Были бы, то нас встречали и Автоботы бы тоже. Но их нет.       — Хорошо, если в этом мире действительно их нет. Но есть другие, и я чувствую, что они идут по пятам. Триптикон… — Ева заметила, как на миг губы Лило скривились в скорбном выражении, но тут же приняли обычное положение, — он их задержал, но вряд ли ликвидировал. Я вообще не думаю, что их хоть что-то может убить.       — Что ты предлагаешь?       — Я не знаю, — Ева шумно выдохнула, медленно моргнула. Голова не прошла, лишь сильнее разболелась. Теперь впереди предстоял многочасовой перелёт в Джаспер, потом долгие и нудные объяснения. Совсем по-глупому хотелось вернуться обратно в постапокалиптичный мир: в их маленький лагерь, где в целом мире только они с Лило и Триптиконом, который обеспечивал им жизнь и защиту. Теперь приходилось стремительно вливаться в обычную нормальную жизнь: решать бюрократические и общественные проблемы, но сил на это не оказалось. И даже Прайм с Мегатроном уже не так пугали: окажись они здесь, то всё пришло бы в их особую «норму».       — Надо поговорить с ними. Они ждут и терпение их на исходе, — Лило направилась к Кассандре, не дожидаясь ответа от Евы. Лило соврала бы, если б сказала, что не скучает по своей давней подруге. И пусть это была другая её версия, обняться с дорогим человеком и поплакать в его плечо — это многого стоило. Мегатрон лишил её этих простых человеческих радостей.       Объятья выдались крепкими. Кассандра обнимала Лило так, будто та была миражом: отвернись на миг, и она испарится, как и не было. Но когда тёплые женские ладони прижали Лило к своему телу совсем не по-дружески; когда Лило в удивлении приподняла белокурую макушку, встречаясь взглядом с Кассандрой; Ева едва слышно скрипнула зубами, ощущая то чувство, которое в этой ситуации должно было бы меньше всего.       Ревность.

***

      Ева курила. Курила молча, но с каким-то неприятным огоньком во взгляде, таким же тлеющим, как и её сигарета.       Или это был лишь отблеск от огня, которые разгорался лишь больше с каждым вздохом девушки?       Лило валялась на кровати подле Евы, пустым взглядом сверля серый потолок. Было в нём что-то очень интересное, за что взгляд иногда всё же цеплялся. Лило не могла точно сказать что, но оно было.       — Будешь?       Пачка дешёвых сигарет оказалась прямо перед лицом Лило, но та поморщилась, отодвинув руку Евы.       — Они отвратительно пахнут. Я не могу представить, как ты можешь их курить.       — Они пахнут ровно на ту цену, за которую я их купила.       Да, с деньгами было туго. Как и с нормальной бытовой жизнью. Они с Лило будто разучились жить, а не выживать. Хорошо, что Кассандра и семья Дарби им помогли. Помогли, пусть и с большой неохотой. Помогли лишь из-за того, что любят Еву и Лило.       Но долго рассчитывать на денежные поблажки было бы глупо. Содержать и без того недешёвую жизнь в США двух совершеннолетних и дееспособных девушек было накладно.       К тому же, ответов от Евы с Лило никто так и не добился. Они вернулись из ниоткуда и поставили людей перед фактом: мы пара и мы будем жить отдельно. Нет, рассказа о двухгодичной пропаже не будет. Да, у Лило огромная рваная рана, а Ева ведёт себя так, словно побывала в горячей точке. Это просто факты, с которыми стоит смириться и не спрашивать больше положенного.       Ева не скрывала своего удивления, когда эти условия были приняты почти без лишних возражений. Будь она на их месте, то послала бы куда подальше.       — Если эти сигареты настолько ужасны, то почему они стоят даже тех центов, за которые ты их купила? — Лило поднялась, разминая тело. Ева задержала взгляд на белой коже, которая обнажилась, когда футболка чуть приподнялась. Желание притронуться к ней разгорелось, подобно бензину, в который попала искра.       — Нервы. Мне нужны здоровые нервы. И если я их смогу купить за несколько центов, то это хорошая цена, — Ева потушила окурок, расслабила плечи. Она сама порой не замечала того, что её тело постоянно напряжено: всегда готово к неожиданной атаки злобных тварей.       Твари…       Рана Лило начинала гнить, и если бы не своевременное вмешательство врачей в нормальной поликлинике, то ситуация приняла бы очень плачевный поворот. Не так страшно было лишиться части тела, как умереть. Смерть — это вещь крайне неприятная. Ева об этом знала очень хорошо. Она иногда видела кошмары момента своей гибели: чувствовала, как шины автомобиля переламывают её тело. Чушь, конечно. Всё тогда произошло за миг, и Ева ничего не могла помнить.       — Ты можешь начать ходить к психотерапевту, — Лило повернулась к Еве, встретилась с ней взглядом. Ободряюще улыбнулась.       — Хочешь сказать, что только мне нужен мозгоправ? — Ева восприняла это предложение с долей скептицизма. — И у нас нет денег на дорогостоящие длительные сессии.       Ева не считала, что ей настолько плохо. Да, у неё есть некоторая травма, появившаяся после Прайма и безумия постапокалиптичного мира. Но рано или поздно её психика самостоятельно справится с этим. Человеческий мозг вещь удивительная. Ева даже с собственной гибелью смогла справиться и страх смерти почти не мучал её.       Так думала Ева.       С этим были не согласны все остальные. Особенно Лило, которой приходилось вскакивать поздней ночи под аккомпанемент криков своей девушки.       — Заработаем. Кассандра обещала помочь с работой, — при упоминании давней подруги Лило атмосфера в комнате изменилась. Стала тяжелее, неодобрительнее.       — Ты обидишься, если я скажу, что твоя подружка мне не нравится? — Ева чуть ли не впервые в жизни подбирала слова аккуратно. Обидеть Лило, оскорбляя её семью, не хотелось. Чувства Лило Ева ценила, как умела.       — Ты с ней разговаривала полтора раза, — Лило покачала головой. — Она хороший человек.       — Да, но тогда при встрече… Ты же тоже поняла, что это были не дружеские объятья? — Еву сжирали смутные сомнения. Что-то было не так. И проблема была не в недоверии к Лило: она действительно любила Еву и не стала бы изменять за спиной. Но Кассандра этой вселенной вела себя тогда так, словно она была Лило не просто подругой, а… девушкой? Это было возможно в контексте бесконечных реальностей.       — Глупость, — Лило искренне рассмеялась, а потом в голове что-то щёлкнуло. Теперь девушка смотрела прямо в глаза Евы и не желала увидеть там тот же огонь, что видела в глазах десептиконов. — Ты ревнуешь.       — Не надо придумывать. Я не Прайм и не Мегатрон, чтобы тратить себя на это детское чувство. Я лишь говорю о том, что увидела, — Ева откинулась на кровать, протянула руки вперёд, приглашая Лило к себе. — Я в тебе не сомневаюсь, но пусть Кассандра держит свои руки от чужих любовных взаимных интересов подальше. Иначе я сильно оскорблюсь.       — И что же ты тогда сделаешь? — Лило проигнорировала руки Евы, грациозно опускаясь той на бёдра. Между ног уже было горячо, и Ева чувствовала этот жар своим телом.       — Поговорю, — Ева подалась вперёд, целуя скулы Лило. Та уворачивалась, не давая попасть по губам. — Не ищи во мне Мегатрона. Я — не он. Во всех отношениях.       — Конечно, не он. Ты лучше, — Лило всё же позволила себя поцеловать, теперь полностью прижимая к Еве. Грудью к груди, ладонями к ладоням. Губами к губам. — Теплее, мягче, человечнее.       Ева позволила себе улыбнуться сквозь поцелуй. Беспокойство отпускало напряжённое тело; развеивались глупые сомнения и подозрения.       За окнами брезжил рассвет.

***

      Сперва Ева получила личное приглашение от Кассандры в семейный дом Голденбергов, чтобы обсудить все детали трудоустройства на работу.       Ева, наученная опытом долгих и горьких ситуаций, согласилась лишь на общение на нейтральной территории.       Пришла, и оказалась в ситуации, близкой «неприятной».       Лило настояла на том, чтобы шла именно Ева. Мол, пойди, да убедись в том, что Кассандра неплохой человек.       Да, Ева пришла.       Теперь активно убеждалась.       Ева шикнула от боли, когда в следствие сильного толчка в грудину, её припёрли к стенке. Натренированные за недели проживания в апокалиптичном Аду рефлексы вопили о том, что нужно драться. Бить врага в лицо, рвать зубами шею, желая добраться до артерии… Ева одёргивает себя, когда понимает, что невольным противником стала Кассандра. Страх сменяется напряжением.       Девушка не отпускала Еву, продолжая крепко её держать. Внимательно, почти пытливо вглядывалась в чужие глаза, будто желая что-то там рассмотреть. Может, и правда хотела прочитать мысли Евы, узнать, что кроется в голове этой странной девушки.       — Кто ты такая? — голос Кассандры звучит глухо, но силу свою не теряет. В её тоне звучит сразу несколько эмоций, но Ева не силится их разобрать. Не хочет и не может. Обстановка не располагает.       — Руки убрала, — Ева почти рычит, становится похожей на дикую забитую кошку. Пытается ужом вывернутся, но получает лишь удар коленом под дых. Сгибается, обмякает и сползает по стене вниз, всё также удерживаемая чужой хваткой.       — Я жду ответа.       И откуда у этой девушки такая сила в руках?       — Пошла нахуй — вот мой ответ, рыжая стерва.       Следующим ударом стала пощёчина. Не из слабых, но из тех, которая призвана вернуть человеку связь с реальностью. Кассандре кажется, что Ева её давно потеряла.       Ева в ответ лишь плюнула в сторону Кассандры. Не попала, правда, но стало чуть спокойнее. Умиротворённо. Кассандра хочет получить от неё ответы на свои вопросы? Ева думает о том, что это возможно, но в другой обстановке.       — Пойдём… Выпьем, — Ева пытается привстать и ей не мешают. Неверные ноги дрожат, голова начинает болеть, но желание напиться до свинячьего визга никуда не пропадает. Ева надеется, что Лило дома нет, иначе пить придётся под осуждающий взгляд своей девушки. Расстраивать Лило очередной пьянкой не хотелось. — Яда в моём алкоголе нет. Я первая могу отхлебнуть из початой бутылки.       Кассандра качает головой, но не отказывает; отпускает чужую одежду, стряхивает невидимые пылинки. Качает головой.       — Пойдём. Но пить будем у меня.       Ева поджимает губы. Она не планировала идти на территорию Кассандры этим вечером. Но делать было нечего: ситуация обрела неожиданный поворот.       И работа на повестке дня больше не стояла.

***

      Ева не скрывала удивления, когда вместо дома её привели в квартиру. Так было даже лучше: соседи могли бы услышать её крики, если Еву тут начнут убивать.       Квартира у Кассандры скромная, но не бедная. Всё вокруг отражало характер Кассандры, отражало её. Ева не сильно вглядывалась. Девушка довольно быстро нашла кухню, по-хозяйски уселась на стул. Складывалось обманчивое ощущение, что Еву несколько десятков минут назад не били.       — Ну и где алкоголь?       Кассандра ничего не ответила: молча подошла к шкафам, открыла первый, достала оттуда бокалы. Наклонилась к нижнему, доставая полупустую бутылку текилы. Молча налила в бокалы, отдавая один сидящей Еве, а сама отошла к окну, держа свой в руке.       — Итак, — Кассандра пошевелила бокал, наблюдая за тем, как текила образует маленький водоворот. — Кто ты, Ева Дарби?       — Ты бьёшь всех незнакомцев, Кас? Это плохой способ познакомиться.       Кассандра поморщилась. Слышать это прозвище из уст Евы было непривычно и неприятно.       — Только таких, как ты.       — Как я? — Ева склоняет голову в бок, наивно хлопает ресницами.       — Не прикидывайся дурой, — голос Кассандры наполнился усталостью. — Лило пропадает. Её ищут два года, сбиваются с ног. Не находят: ни живой, ни мёртвой. А потом её находят за сотни километров от места пропажи, да не одну, а с другим пропавшим человеком, никогда не пересекавшимся до тех пор с Лило. — Кассандра отпила крепкий алкоголь, поморщилась, но закусывать не стала. — Потом оказывается, что вы хотите стать супругами. Живёте вместе, готовите свадьбу, ничего не рассказываете. Просто ставите перед фактом. Итак, повторю вопрос. Кто ты?       Ева ответила не сразу: лишь взяла свой стакан и выпила всё пойло залпом. Горло обожгла горечь. Ева многозначительно помолчала, справляясь с ней.       — Если Лило захочет, то всё расскажет. Она твоя подруга, Кассандра.       — Подруга? — Кассандра усмехнулась и её выражение лица превратилось в гримасу боли. Лишь на миг.       Кассандра потянулась к карману джинс и достала оттуда красную бархатную коробку. Положила на стол и усмехнулась веселее, видя, как вытягивается в удивлении лицо Евы.       — В том-то и дело, что не просто подруга. По крайней мере, не два года назад. Сейчас же… — Кассандра покачала головой. — Она мне сделала предложение, Ева. Сделала, получила согласие, пропала, а потом вернулась с новой невестой. Что я должна думать? Что говорить? На моём месте ты бы вела себя по-другому?       Мысли Евы были сосредоточены вокруг красной коробки. Девушка не сразу услышала Кассандру, а когда смысл вопросов дошёл до неё, шумно сглотнула.       — Я… Послушай, это трудно объяснить. Это долгая история, непонятная история. Для твоей же безопасности тебе лучше не вмешиваться, — Ева поднялась, чувствуя, как алкоголь начинает действовать. Мир вокруг медленно плыл, утягивал за собой сознание. Ева хотела бы навсегда остаться в этом странном медленно текущем мире, который медленно тянет за собой на тихое спокойное дно.       Ева смертельно устала убегать от Оптимуса Прайма. И порой, как и всякий человек, очутившийся в тяжелой ситуации, подумывала сдаться. Раньше она этого не делала из-за чистого упорства. Теперь её на плаву держала Лило.       — Почему меня не должны интересовать проблемы моей невесты? — возмущение, прозвучавшее в голосе Кассандры, Еву не смутило.       — «Твоей» невесты? — Ева хмыкнула. — Не с этой Лило, Кас. Твоя невеста либо похищена, либо мертва, либо сбежала.       — Ты принимаешь наркотики? — Кассандра напряглась, слушая полубредовые мысли Евы. Даже в алкогольном опьянении нельзя было придумать такого бреда. И всё же что-то откликнулось в Кассандре от слов Евы. Девушка видела, что вернувшиеся непонятно откуда Лило и Ева держались от всех особняком, вели себя как дикие зверята, абсолютно асоциальные.       — Никогда в жизни. Ты хотела правды? Я тебе сказала. То, как ты её поймёшь — это твои проблемы.       Ева аккуратно направилась к выходу, внимательно глядя под ноги. Перед самым уходом покачнулась, остановилась и глухо бросила, едва повернув голову:       — Будешь пытаться навязываться этой Лило — убью.       … на миг Еве подумалось, что её слова уж очень похожи на слова того, кого она презирает. Но мысль пропала очень быстро, оставив после себя лишь смутное беспокойство.       И девушка ушла, оставив после себя лишь пустой стакан.

***

      Этот день наступил. Это не было сном; не было обманом сознания.       Случилось то, о чём Ева никогда не думала, но теперь…       Теперь она женилась. По-настоящему, а не так, как показывали в далёкой прошлой жизни в таких же далёких новостях.       … и пусть всё это напоминало немного иные новости: те самые, где молодожёны берут огромный кредит на свадьбу, а после, даже когда развелись, продолжают выплачивать его, Ева и Лило были счастливы.       Да, возможно, брать кредит, имея не самый стабильный заработок и занимать у всех подряд — это не лучшая идея, но и Еве с Лило в этом мире долго не жить. Рано или поздно их настигнут и придётся бежать дальше. Оттого всё, что они делали в этом мире, не имело смысла. Кроме того, конечно, что касалось их самих.       Ева аккуратно придерживает руку Лило за локоть: нежным жестом обхватывает чужую ладонь своей. Ева никогда бы не признала этого, но она волнуется. Совершенно искренне.       Это не то страшное волнение, которое посещало её во время жизни с Оптимусом, нет. Сейчас это чувство изменилось, стало сладким и желанным. От него сердце колотится быстро-быстро, а в животе порхают бабочки. Это больше не страх и вечное ожидание боли.       Лило тихо смеётся, замечая состояние своей будущей жены. Лукаво щурит глаза, а после резко наклоняет к лицу Евы и шумно чмокает в щёку.        — Ева, — Лило растягивает гласные, приятно тянет имя. Почти поёт. — Ты что-то обронила.       Ева хмурится, кидает внимательный взгляд на пол. Вроде, она ничего не роняла, но…       Аккуратное, но настойчивое касание чужих губ выбивает из Евы невольный стон. То ли от неожиданности, то ли от ощутимого желания.        — Показалось, — Лило шаловливо пробегает по телу Евы краем ладони; смахивает невидимые пылинки с костюма. Потом поправляет своё платье, и без того идеально на ней сидящее. — Скоро начнётся церемония. Я хочу сказать, что люблю тебя, Ева, и счастлива быть с тобой.        — У тебя будет вся жизнь, чтобы говорить это, — Ева улыбается, чувствуя, как краснеет. Вроде уже и нет поводов стесняться друг друга, когда они столько совместно пережили, но справиться с реакцией своего тела на присутствие Лило не может. — Я тоже тебя очень люблю.       Приятное молчание воцаряется между ними: Лило смотрит в окно, за медленно плывущими белыми облаками на ясном голубом небе; Ева смотрит на её профиль. Откровенно любуется. В голове невольно пробегает мысль о том, что она — Ева — понимает десептиконов, а потом тут же обрывается.       Нет, десептиконы Лило не любили. Как и Праймы Еву. И никогда бы не посмотрели на них, не будь чёртового вируса и Дефекта. Но во всём этом была и оставалась одна хорошая новость: у Лило теперь была Ева, а у Евы — Лило. И, возможно, всё, что они уже пережили и всё, что переживут в будущем — это не такая большая плата за общее счастье.       — Ты тоже думаешь глупыми монологами из слезливых сериалов?       — Читаешь мысли.       Ева кидает взгляд на часы. Совсем скоро начнётся церемония, и девушка не знает, чего хочет больше: остаться в этом счастливом мгновении навсегда или позволить времени идти дальше.       Лило первой нарушает молчание.       — Пора. Гости подождать до вечера могут, а священник оплачен лишь до трёх, — и уходит, напоследок слегка погладив Еву по плечу.       В этот момент Лило для Евы кажется ангелом, ускользнувшим от неё. Или дьяволицей, облачившейся в белое, чтобы соблазнить её.       Если именно это ощущает Мегатрон и остальные Десептиконы, то Ева готова их понять. Отчасти.

***

       — Готовы ли вы, Ева, перед лицом Бога взять Лило в законные жёны, хранить и оберегать её, быть верной спутницей и надёжной поддержкой?       — Да.       Ева не думала ни секунды, перед тем как ответить. Заветное слово вышло очень легко и полностью правдиво. Ева действительно была готова. Потому что искренне любила. Потому что готова была защищать от любых бед — даже тех, что были обрамлёнными в металл. Ева боялась, но вместе с Лило уже не так сильно. Присутствие дорогого человека давало сил.       — Готовы ли вы, Лило, перед лицом Бога взять Еву в законные жёны, хранить и оберегать её, быть верной спутницей и надёжной поддержкой?       — Да.       Лило тоже отвечает сразу: она улыбается священнику, кидает смущённый взгляд на Еву из-под опущенных ресниц. Кто бы мог подумать, что это безумие с вирусом, Дефектом и другими мирами приведёт их сюда? Но, нет, Лило не смеет жаловаться. У неё нет сомнений в том, что здесь и сейчас регистрируется чистая настоящая любовь, а не очередное подобие болезни.        — Обменяйтесь кольцами, и пусть сегодняшняя церемония станет продолжением любви. Пусть счастье, которые вы делите сегодня, станет вашим вечным спутником. Пусть вы будете смело встречать все проблемы, которые встанут на вашем пути, но уже вместе, а не в одиночку. Вы можете скрепить свои клятвы поцелуем, — священник добродушно улыбнулся.       Ева повернулась к Лило с широкой улыбкой на лице.       — Позволишь?..       Лило не отвечает: лишь быстро приближает своё лицо к лицу Евы, а потом утягивает ту в страстный поцелуй.       Вокруг слышатся овации, но на них девушки не реагируют.

***

      Праздник шёл в самом разгаре. Вокруг звучала громкая музыка, а множество приглашённых гостей беззаботно веселились. Лило и подумать не могла, что у них с Евой так много знакомых. И ведь всей этой обычной человеческой жизни они могли бы лишиться из-за глупого желания двух мехов.       И всё же, Лило не могла не чувствовать напряжения. Минут десять назад Ева отошла пообщаться с кем-то и до сих пор не вернулась. Лило было некомфортно. Они так много времени провели в уединении, что находится подолгу порознь было тяжело почти физически.       Быстро осмотрел разношёрстную толпу, Лило выцепила в ней Джека и поспешила к нему.        — А где Ева? — Лило оглядывает нестройные ряды гостей, непонимающе хмурится. Её жены действительно нигде нет.       — Так украли, — Джек пожимает плечами, а после наблюдает, как Лило стремительно бледнеет. — Эй, я имею ввиду странную русскую традицию кражи невесты. Тебе её найти нужно, вот.       Лило сцеживает воздух, сильно сжимает ладонь. На миг ей становится душно; в другой — ужасно холодно.       — Не шути так больше, — Лило нервным жестом поправляет платье, а после уверенным шагом направляется к выходу из банкетного зала.       Маленький червячок беспокойства рылся в голове у Лило, мешал думать здраво. И пусть вокруг сверкали улыбки, пусть Джек уверил, что это простой обычай…       Лило кинула взгляд в окно. Небо было безоблачным, но на землю будто падал тень, как если бы что-то крупное нависло над самым домом.       Аккуратно выглянув на улицу, Лило приподняла голову кверху.       Немезида парила низко, не скрывалась от взглядов случайных прохожих. Наоборот, это был очевидный призыв. Такой очевидный, что даже недвусмысленный. Не приглашённые на свадьбу гости решили сами её к себе привести.       Из банкетного зала послышались первые недоумённые крики, но Лило было на них наплевать. Ситуация из прекрасной в считанные секунды превратилась с гротескно-ужасную.       Лило стоило найти и вернуть свою жену.       — Что там? — Лило вздрагивает, когда слышит голос Евы позади. Резко оборачивается, а после сжимает девушку в сильных объятьях. — Ты чего?       Ева удивлена, но тоже спешит положить руки на чужую талию. Тепло человеческого тела рядом успокаивает.       — Там Немезида, — Лило слышит дрожь в своём голосе, но вместе с тем ощущает почти неприличное спокойствие. Ева здесь. Её не украли. Вместе они смогут пережить это.       — О, — тихий смех срывается с губ Евы. Сердце в груди на миг ускоряет свой ход, но быстро приходит в норму. Страхом делу не поможешь: нужно действовать быстро и с холодным расчётом. Ева кивает в сторону запасного выхода из банкетного зала, улыбается. — Свадебное путешествие в совместных бегах, пока за тобой гонятся инопланетные любовники? Это куда лучше любых других свадебных традиций. Я за.       Где-то совсем близко слышится звук открывающегося портала, и Лило тянет Еву на выход. Сердце стучит бешеным галопом, но отчего-то становится спокойно. В конце концов вся их жизнь, раз уж на то пошло, сплошной побег от двух и более крайне неприятных личностей. С чего бы семейная жизнь должна начинаться с чего-то другого?       — Я тоже, Ева. Я тоже.

***

      Прайм надавил на шею неизвестному человеку, одному из гостей этой шлаковой свадьбы. Мужчина захрипел, рефлекторно постарался разжать хватку огромных металлических пальцев. Не вышло, конечно. Кожа натянулась и с громким звуком порвалась. За ней показалась красная плоть, как если бы кто-то разрезал плюшевую игрушку. В следующий миг голова несчастного отлетела в сторону.       — Этот ничего не знает.       — Конечно, не знает. Ты у него ничего не спросил, а просто оторвал голову, — Мегатрон неодобрительно покачал шлемом. Каждый свидетель был важен, и если они их перебьют, то придётся искать беглянок более сложными методами и тратить много времени.       А времени было мало. Чем дольше Мегатрон и Прайм оставались здесь, в этом глупом человеческом городе, близ этого ужасного здания, где совершилось кое-что неприятное, тем дальше становились от них Лило с Евой. Одно радовало: без юникронового дрона в другой мир они сбежать бы не смогли.       Да, Ева с Лило были в ловушке, и совсем скоро окажутся на Немезиде. В их личных отсеках и на платформах. Или всё в одном? Ева с Лилой ведь теперь земные конджукс эндуры: было бы совсем невежливо их разделять.       — Я уверен, что здесь никто ничего не знает, — Прайм быстро проанализировал разрушенное здание. Вокруг бушевал пожар, который, впрочем, ничем не мог навредить металлу. Повсюду валялись изувеченные человеческие трупы. Совсем скоро огонь дойдёт до них, пожрёт, оставив лишь почерневшие кости. — Моя Искра и твоя органика не позаботились об этих людях. Значит, не доверяли и вряд ли сказали бы им что-то.       — Я не теряю надежду на то, что хоть кто-то что-то видел, — Мегатрон скучающе привалился к стене здания. Под его весом оно затрещало, но выдержало. — В любом случае, Саундвейв уже изучает видео с уличных камер наблюдения. Они не уйдут далеко незамеченными.       — Не уйдут, — Прайм хмыкнул, а после боевая маска закрыла его фейсплейт. Биться было не с кем, но мех точно знал, что первая версия его Евы до ужаса боялась его закрытого фейсплейта, потому что именно в таком виде он наказывал её. Дрессировка проходила успешно и совсем скоро его Искра запомнила, в каком виде стоит бояться его. Прайм был не прочь повторить удачный опыт.       Рядом стремительно пронёсся Лазербик.       Мегатрон с брийм считывал зашифрованное сообщение, а после его фейсплейт разрезала довольная улыбка. Механизмы медленно начинали разгонять свой ход. Совсем скоро Лило ответит за все свои попытки побега.       — Попались.