* * *
Дождь барабанил по стёклам, как будто живой. Крупные капли не могли удержаться на облаках и падали, разбиваясь о крышу школы. Флаги намокли, и ветру не удавалось их даже приподнять. Серое небо нагоняло тоску и хандру, желание скорее окончить учебный год и насладиться летними солнечными деньками. Настроя на учёбу не было ни у кого. Учителя вели уроки, но их речь была сухой и безэмоциональной. Ученики же не хотели ничего записывать, только слушали и запоминали. Либо делали вид, что запоминали. Погода того дня не нравилась даже страстным её любителям. Уныло прозвенел звонок с урока. По расписанию у всей средней школы был завтрак. Запах гречки и какао настроения не поднял никому, даже пчёлкам-заместителям и вечно голодным одиннадцатиклассникам. Самые баловные и непослушные ученики были тихими и молчаливыми. Из строя никто не выбивался и не катался по перилам. В другой раз все бы удивились, но моральных сил ни у кого не было даже на это. — Приветствую вас, дорогие ученики и учителя! — тишину, нарушаемую лишь сонным гудением толпы, прервал бодрый голос молодого парня. Он тут же привлёк к себе внимание детей, преподавателей и поваров. — Мойте руки и присаживайтесь, завтрак уже готов. Приятного всем аппетита. Юноша неподдельно заинтересовал абсолютно всех. Он стоял у стола, где завтракал дежурный класс. Проходившие мимо ученики робко трогали его длинные мягкие волосы. Одна пятиклассница заплела две тонких косички и соединила их вместе. Он был совсем не против и похвалил её мастерство, чем вызвал восторг у девичьей половины учеников. Всю большую перемену дети засыпали его расспросами обо всём. И он отвечал на всё, не оставив без внимания никого. — Звонок. Вам пора идти на уроки, — юноша проконтролировал поток детей и остался в вестибюле. К концу недели вся школа обсуждала новых помощников, как их звали между собой ученики и преподаватели. На переменах, на уроках, на продлёнках — везде говорили только о них. Дети сразу же полюбили всех четырёх. Они были удивительны и симпатичны, помогали учителям и детям всех возрастов с любым вопросом. Никто не смог узнать их имён и кто они вообще. Но все чувствовали себя в безопасности рядом с ними. В понедельник после церемонии поднятия флага всех собрали в актовом зале. Возня, скрежет и редкие фразы за кулисами заглушались гулом учеников. Их было слишком много, ещё и вместе с посторонними зрителями, пришедшими на презентацию по объявлению. Пришлось даже убрать стулья, чтобы народ поместился хотя бы стоя. Когда все наконец-то зашли, директор смог открыть линейку. Поправив галстук и светлые кудри, он торжественно начал: — Дорогие ученики, дорогие учителя, рад приветствовать вас этим прекрасным, пусть и не очень солнечным утром. Мы собрались здесь для того, чтобы познакомиться с новыми членами нашего персонала, — сонное жужжание стихло. — Вы уже знаете их, вы общались с ними и даже просили их о помощи. Встречайте Терминаторов! Услышав брутальное название, публика одобрительно заверещала. Многие вспомнили одноимённые фильмы, но почему-то не задумались о том, что что-то может пойти не так или дать сбой. Раз таких роботов смогли сделать в их век, то и сильных сбоев быть не должно. Вряд ли неуверенный в себе человек решился бы создавать нечто подобное, особенно если оно должно служить людям. На сцене показались те самые четыре робота. Восторженные возгласы детей едва не оглушили спавшего в вестибюле сторожа. Под сценой, перед лестницей, стояли ученики-тестировщики. Они то и дело поправляли воротники, галстуки, манжеты, ремни, волосы — нервничали. Сквозь жалюзи пробились лучи солнца, которое тоже вышло посмотреть на совершенно новых для их века созданий. — Но перед тем, как мы покажем вам полный функционал Терминаторов, мы хотели бы представить их создателя. Лауреат Нобелевской премии по медицине, неоднократный победитель международного конкурса инженеров, гениальный изобретатель, совершивший прорыв в современной медицине — Виктор Дмитриевич Смольский! Под бурные аплодисменты на сцене около директора показался создатель новых механических друзей школы. Густые чёрные, как смоль, волосы укрывали широкие плечи, белая прядь закреплялась шпилькой в виде шестерёнки — подарок одного из летних тестировщиков. Он озарил зал лучезарной улыбкой, кивнул, выражая свою признательность, и пожал директору руку, забирая микрофон. — Здравствуйте, друзья! Я очень рад видеть всех вас и с большим удовольствием представлю своих детей. Наших с Владимиром Петровичем детей, — уточнил Виктор и тут же пояснил: — Терминаторы были его задумкой. Что ж, приступим. Он сошёл вниз, дабы не загораживать роботов и представление, и кивнул первому ученику, мол, подойди к ним. Двое Терминаторов ушли за кулисы, один остался на сцене, последний сошёл вслед за Виктором и встал рядом с ним, скрестив руки за спиной. Раздражённый вдох был прерван немного упрекающим и уставшим взглядом Виктора. Свой функционал первым демонстрировал Т-850I, которого все видели в столовой. Он запустил руки под свои волосы и потряс ими, после бережно их уложил и осмотрел зал. Ученик, руководитель школьного ансамбля Петя Елфимов, ослепив всех улыбкой, подошёл к роботу. Тот посмотрел на него, поздоровался и спросил, как у Пети дела. Мальчик ответил, что всё прекрасно, и наконец пошёл по сценарию: — Ты не мог бы мне помочь? Я потерял гребень. Серый такой, с чёрными зубцами, — Т-850I внимательно его выслушал и осмотрелся. Все, кто пришёл посмотреть на Терминаторов, уже заприметили несколько гребней, подходящих под описание. На колонке лежал с белыми зубцами; под вазой с искусственными пионами — с бордовыми; на клавишах фортепиано лежал однотонный серый гребень. Тот, о котором говорил Петя, был на столе, за которым сидел ответственный за проектор и звук. Просканировав все найденные вещи, робот уверенно спустился со сцены и вернулся к Пете уже с гребнем. «Держи, твой гребень.» — «Спасибо большое!». Т-850I погладил ученика по волосам и улыбнулся, что не могло не вызвать умиления даже у сурового учителя ОБЖ. Как только Петя сошёл со сцены, с другой стороны, еле держась на ногах, на неё взошёл другой ученик. Его лицо было красным, по вискам стекал пот. На шее был шарф, в кармане джинс — капли для носа. Откуда-то послышалось шипение его классного руководителя: «Андрей, ты в своём уме?! Ты куда припёрся с…» — договаривать он не стал. Видимо, понял, что ученик пришёл по своей воле, чтобы помочь показать одну из функций Терминаторов. Он коснулся Т-850I дрожащими пальцами и тихо чихнул, прикрывшись шарфом. Почувствовав неладное, робот коснулся лба ребёнка и проверил горло. Пригладил его непослушные пушистые волосы и констатировал ангину и температуру в тридцать восемь градусов ровно. Тогда ученик извлёк из-под мышки градусник и кивнул, подтверждая слова Терминатора. Вышли следующие ученики — Лекс и Саша Дубинины, сыновья завуча. Младший из братьев сделал вид, что просто идёт по своим делам. Старший же, выпустив из брюк рубашку, растрепав волосы и изображая задиру, подлетел к нему, схватил за ухо. Лекс завопил и попытался его ударить, а Саша залился издевательским смехом. — Остановись! — строгий голос Т-850II заставил «задиру» отпрыгнуть. Низкий рост не мешал ему выглядеть грозным. — Зачем ты это делаешь? Отпусти его. Нельзя так обращаться с теми, кто слабее тебя. Извинись. Саша извинился и, на ходу приводя себя в порядок, ушёл с Лексом на места. Их сменили младшеклассники. Один забрал очки у другого, тот же в свою очередь ударил обидчика. Т-850II тут же оказался рядом и расспросил их о произошедшем. Ответы были самыми ожидаемыми для их возраста: «Он меня ударил!» — «Он первый! Он забрал мои очки». Поразмыслив пару мгновений, робот присел на одно колено и, глядя на них по очереди, мягко проговорил: — За свои поступки нужно отвечать. Агрессию в ответ проявлять тоже не нужно. Отдай ему очки и извиняйтесь друг перед другом. Миритесь и больше не деритесь, — Т-850II улыбнулся. Появление в школе справедливых и честных стражей порядка очень обрадовало учителей и постоянных жертв издёвок. Умение мгновенно переключаться между возрастами учеников и тут же искать верное решение конфликта поражало всех. Даже, казалось, самого создателя. Он, стоя внизу у пьедестала, с нескрываемым восхищением и гордостью наблюдал за своими детьми. — Следующие модели были созданы позже, но продуманы и запрограммированы раньше. Они фактически старшие братья предыдущих. Т-тысяча, пройди на сцену. Вызванный Терминатор поприветствовал всех кивком головы и яркой улыбкой. Татуировки на его плечах привлекли внимание старшеклассников. По залу прошёл едва слышный удивлённый возглас, в углу щёлкнул фотоаппарат. Виктор заметил скептические выражения лиц некоторых учителей. Было ясно, что этому роботу придётся ходить в рубашке с длинным рукавом, чтобы прикрыть разукрашенные плечи. Радовало то, что он не мог перегреться. Крайне внезапно Т-1000 деформировал одну из рук в длинную иглу, холодно, но завораживающе поблёскивающую на свету, а после — обратно в человеческую конечность. Шок Виктора видели все. Он даже не предполагал, что главная особенность Т-1000 — произвольная деформация тела — будет работать так хорошо. Он очень долго над этим работал, и результат оправдал ожидания. Рядом с Терминатором появился постоянный активист школы Миша Бугаев. А потом Т-1000 к нему прикоснулся и Миш стало два. Они были как две капли воды. Абсолютно одинаковые. Никто, даже одноклассники, учащиеся с ним уже семь лет, не могли понять, где их товарищ, а где Терминатор. Где-то под сценой послышалось цензурное выражение одного из заместителей. Т-1000 отошёл от Миши, изменившись в свой родной вид. На сцене появился старшеклассник, загримированный под хулигана. Хотя, может, это был и не грим: фингал и ссадины были очень уж натуральными. Юноша явно не горел желанием в этом участвовать и шёл нехотя. Когда было нужно начинать отыгрывать роль, он поймал умоляющий взгляд классного руководителя, стоящего в первом ряду. Пришлось действовать хоть немного бодрее, чтобы не было претензий. Тем более ему обещали освобождение от триместровой презентации за участие. — Эй, ты! Мелюзга! — от противного тона, как у гопника, Миша вздрогнул и обернулся. Хулиган надвигался на него в странной позе. — Чё, как там с новым телефоном? Миша попятился назад, изображая перепуганного ученика, и пытался прикрыться руками. Хулиган в пару шагов преодолел разделявшее их расстояние и до боли сжал его запястье. На крик Миши прибежал Т-1000, на ходу принявший облик завуча. Он разнял их и спрятал Мишу за себя, строгим и почти разъярённым взглядом мгновенно усмирив пыл хулигана. — А ну отставить! Сергей! Ты снова за своё?! Мне мать вызвать?! — Виталий Алексеевич, Вы… этого больше не повторится! Спешно собрав в небрежный хвост пепельные волосы, хулиган медленно отошёл к кулисам. У штор развернулся и, чуть не споткнувшись, сошёл по хлипким ступенькам вниз. Кивнул классному руководителю и растворился в толпе. Проводив его взглядом, Т-1000 поменялся обратно, погладил испуганного Мишу по голове и обнял его, успокаивая. — Т-Икс, я прошу тебя, — Виктор умоляюще глянул на старшего Терминатора, легонько подтолкнув его к сцене. — Веди себя, как подобает. — «Как ты меня задрал, боже мой… лучше бы я родился кофемолкой». Т-Х поднялся на сцену и выдохнул, поправляя одежду и волосы. К нему бодрым шагом подбежала маленькая девочка. Она сжала край его узорчатого жилета и потянула на себя, привлекая внимание. Скула Т-Х дёрнулась от раздражения. Поймав строгий взгляд Виктора, Терминатор натянуто улыбнулся и посмотрел на девочку. Ему стоило больших усилий сохранить самообладание и не послать её к чертям, пока он чинил её наручные часы и плеер, как она зачем-то сказала, её брата. — Т-Икс! — неожиданно окликнул его учитель ОБЖ, вышедший из-за кулисы с толстой папкой и ноутбуком. — Вот ты где. Везде тебя ищу. Ты не мог бы меня подменить на один урок? Срочно нужно уладить один казус. План можешь найти в столе. Учтиво кивнув учителю, Т-Х проводил его взглядом и, изменив облик на него, удалился за кулисы к братьям. Уже там почти озлобленно шумно выдохнул, сжав кулаки до побелевших костяшек. Глаза сверкнули. — Как мне надоел этот цирк… — прорычал Т-Х, едва сдержавшись, чтобы не пробить рукой ни в чём не повинную стену. — Мы не проработали и месяца, а тебе надоело? — Т-1000 сжал подлокотник кресла, в котором сидел, и несколько осуждающе выгнул бровь. Т-Х ужасно всё бесило. Не раздражало, а именно бесило. Подчинение людям, которые для него вообще ничего не значат; эта глупая наивность во взгляде Т-1000, который может игнорировать программу, но почему-то не хочет и продолжает унижаться; дети, которых было намного больше, чем взрослых — всё. Чем он заслужил гнить в этой четырёхэтажной тюрьме в форме буквы Н? С таким функционалом ему нужно работать где-нибудь попрестижнее. — Это же прекрасное место. Почему ты так считаешь? — Т-850I чуть склонил голову набок, подперев подбородок пальцами и погладив бородку. — Тебе настолько это не нравится? — подключился Т-850II. В голосах младших Терминаторов не было ни искренних эмоций, ни заинтересованности. Лишь то, что в них было заложено программой. Что-то притворное, липовое, ненастоящее, кукольное. Даже в проклятущих глазах не было искр, хоть немного похожих на живые. Их взгляды буквально стеклянные, мёртвые. Неужели эти слепые и глухие люди не замечают этой гадкой фальши? особенно дети, чувствующие всё лучше окаменевших взрослых? — Да. Потому что я не клоун. Почему именно школа, чёрт вас дери, почему не… — А ну цыц! — прикрикнул на роботов заместитель директора по безопасности и кивнул на Виктора, жестом говорящего то же самое.* * *
«О каких чертежах вы говорили, гады? — мысли Т-Х были заняты только этим вопросом. — И почему шептались? Мне типа нельзя об этом знать?» Т-Х вернулся с чистки раньше, чем должен был, и случайно подслушал разговор директора, информатика и заместителя по безопасности. Они переговаривались насчёт каких-то чертежей, споря, как и где их лучше хранить. Как только в их поле зрения появился Т-Х, они резко заговорили о погоде. Но он успел услышать что-то про перья и подчинение. После того, как он аккуратно поинтересовался у учителей английского и русского языков этой темой, его тут же отправили на чистку повторно. Сказали, мол, пропустили сектор, отвечающий за безопасность этажа. Но вычистить эту информацию им не удалось: Т-Х уже переписал её на свой жёсткий диск и намеревался расширить знания о ней. Теперь перед ним стояла новая цель. Т-Х был обязан узнать, что от него так упорно скрывают и почему. Должно же быть этому разумное объяснение и причина. К тому же, как он предположил, своих функций полностью не знал кто-то из его братьев тоже, а не только он. Был бы Т-Х один такой «особенный», он бы списал это на что-нибудь, но таких минимум двое, если не все четверо. Просто совпадением это не могло быть. Ведя во время урока наглого восьмиклассника, не вовремя вышедшего в туалет в отсутствие учителя и не собравшего волосы в хвост, за ухо к директору, Т-Х ступал широко, буквально летел, даже несмотря на то, что ребёнок за ним не успевал и умолял быть помедленнее или хотя бы отпустить, чтобы он пошёл своими ногами. Но робот его игнорировал, погружённый в свои размышления. Несколькими минутами ранее по школьному радио объявили о срочном совещании, на которое вызвали определённых учителей. Терминатор чувствовал, что все они между собой связаны, у всех было что-то общее. Больше, чем дружеско-рабочие отношения. А раз между ними какая-то связь, то и тема совещания могла быть как раз той, которой Т-Х интересовался последние месяца два. «Внимание! Через десять минут в кабинете директора состоится экстренное совещание. Вызываются Мелисов Юрий Мелисович, Борисенков Дмитрий Александрович, Михеев Артур Вячеславович и Дубинин Виталий Алексеевич. Повторяю: Мелисов, Борисенков, Михеев и Дубинин, — повторил слово-в-слово Т-Х, задумчиво глядя в пол. — Что же между вами общего, по чему вас собрали… информатик, зам по безопасности, переводчик и завуч. И плюс директор.» Перед дверью кабинета Т-Х остановился. Угрожающе посмотрел на ученика, которого приволок, тем самым намекнув ему на то, что сейчас надо молчать, иначе будет хуже. В кабинете слышались голоса. Все уже собрались. Т-Х прислушался. Да, обсуждали именно то, за чем он охотился. — Мать моя женщина, отец мой девственник, этот робот неуправляем! — как гром среди ясного неба раздался чуть хрипящий баритон и тихий шлепок бумаг о стол. — Характер сквернее, чем у Володьки. — Впервые соглашусь с Митяем, — ответил тихий голос, — как непосредственно объект сравнения. Я с Т-Х и рядом не стоял. — Он на днях интересовался у меня этими чертежами. — У меня тоже. Кажется, кто-то проболтался, — Т-Х был готов поклясться, что сейчас говорящий изогнул бровь и по-орлиному озлобленным взглядом вцепился в кого-то, стараясь выразить своё недовольство максимально деликатно. — Я не могу больше держать у себя чертёж Икса, он слишком пристально смотрит на все шкафы и столы. Мне уже страшно покидать кабинет на перемене. — Виктор предупреждал, что с ним может быть непросто. Его компьютер дал небольшой сбой во время установки программы характера, который не удалось устранить. Когда я ходил к нему летом, это был милейший робот, даже починил моему ученику телефон. — Юрон, ты же информатик, почему бы тебе эти чертежи не забрать? Ты ближе всех к Терминаторам. — Виталя, не неси херни. Куда я их дену? У меня всё строго по полкам и стенам. Вон, Митяю их отдайте, раз он за безопасность отвечает. В его келью и таракан Жора не пролезет, что говорить о металлической махине. — Чуть что, так Митяй. Я карту путей учеников с божьей помощью повесил, куда мне деть ещё одно такое полотно? Один чертёж я куда-нибудь впихну, но, извините, не четыре. — Может, по прошлому предложению, не помню чьему, в каморке спортзала их припрятать? Физрук всегда там с семи до пяти, потом там до восьми секции, а до утра зал вообще запирается и охраняется первым пятидесятым. Ученикам-то чертежи вряд ли будут интересны. — Согласен с Артуром. Тем более что глубже корзины для мячей никто не заходит. А Серёге они и подавно не нужны. Предложил, кстати, Митяй. — Разумно. И какого лешего мы Митяя сразу не послушали? Только две недели мозга друг другу ебём и в упор ничего не видим. — Значит, в спортзале? — уточнили одновременно, судя по голосам, директор и заместитель по безопасности. — Да. Предлагаю перенести всё завтра утром, когда все четверо будут в спящем режиме. Т-Х поспешно отошёл к лестнице, чтобы не вызвать подозрений. Не хватало ещё, чтобы такую ценную информацию ему подтёрли. Уже не вслушиваясь в возню за дверью и обрывки фраз, Терминатор тряхнул ученика, сильнее сжав его ухо, и, приблизившись к его лицу, прорычал: — Язык в зад засунь и молчи. Забудь, что ты всё слышал. Если я узнаю, что ты хоть кому-то заикнулся про этот разговор и про наш, — сжав в свободной руке его воротник, Т-Х понизил тон; его глаза загорелись алым, — я от тебя мокрого места не оставлю. Погрязнешь в парашах. Восьмиклассник боязно сглотнул и кивнул. Только после этого его отпустили. Когда учителя разошлись, Т-Х доложил об очередном нарушении директору, передал ему ученика и ушёл после команды. Уже на лестнице его смачно передёрнуло. Так покорно слушать кого-то… боже. На следующий день, ближе к переходу в спящий режим, Т-850I отпер спортзал и отошёл от него, направившись проверять этаж на готовность к новому дню. Т-Х выждал, пока младший брат уйдёт подальше, и шмыгнул к дверям. Короткий порыв ветра, созданный им, всколыхнул плакат с расписанием на внутренней стороне двери. Уже на обратном пути приподнялись объявления с набором в секции хоккея и карате. Бумага противно шелестела, грозясь выдать вора чертежей. На втором этаже Т-Х огляделся и прислушался. Т-850II шёл к нему. Кажется, с тщательным осмотром. Прятаться было негде, ведь они запрограммированы на дотошную проверку своих этажей, начиная коридорами и кончая шкафами в классах. В обход тоже было не пройти: Т-850I уже мог вернуться. Рассуждения Т-Х были прерваны. Его грубо развернули кругом, из-за чего он задел плечом хлипкую дверь и выронил чертежи, всплеснув руками от удивления. Встретил разъярённого Т-1000, сжимающего его плечо, и самодовольно ухмыльнулся. — А что такое, братик? — Т-Х невинно похлопал ресницами и склонил голову набок. — Пришёл читать старшим лекции о том, как нехорошо воровать? — Верни чертежи! — Т-1000 оттолкнул его и попытался поднять хотя бы один из свёртков, но старший Терминатор предугадал это и сгрёб все четыре чертежа за себя ногой. — Зачем они тебе? — Это наш шанс заставить школу подчиняться нам, — Т-Х отступал назад, унося за собой добычу. — Или тебе нравится быть подстилкой у этих недоумков, которым нужно сто раз одно и то же сделать, чтобы хоть чуть-чуть что-то освоить? — Это люди! — возмущению Т-1000 не было предела. Если бы он мог нагреваться, он бы уже задымился. — Они нас создали. Как ты можешь так о них так отзываться? — За это спасибо, да. Хотя я бы предпочёл родиться каким-нибудь официантом или уборщиком, нежели клоуном. — Откуда у тебя вообще такие мысли? У нас же одинаковая программа характера на всех, почему ты такой… — Т-1000 запнулся, пытаясь подобрать слова. Т-Х воспользовался его замешательством и поднял два чертежа. — Какой? Давай, мне интересно. — Циничный, грубый и капризный. Ты же старший, ты должен быть самым разумным. Мы должны направлять детей в верное жизненное русло. Как ты собираешься это делать, будучи таким инфантильным эгоистом? Глаза Т-Х распахнулись от захлестнувшей его ярости. Ноздри широко раздувались с шумными вдохами, руки подрагивали. Что эта мелочь себе позволяет? Выдохнув, он постарался сохранить самообладание и произнести как можно увереннее и спокойнее: — Да я и не собираюсь этого делать. Я просто сосканирую чертежи. Я уверен, что от меня скрывают мно-о-ого полезных функций. Освою их и заставлю всех бояться. — Для чего, вот ответь мне на милость? Я в упор не понимаю, чего ты пытаешься этим добиться. Мнимого ощущения власти? Или так, самолюбие потешить? — Ты хлеборезку-то прикрой, не доводи до греха. — А что, правда глаза колет? Или озарение снизошло? — Ах ты сопляк! Т-Х набросился на Т-1000, но, увидев ошарашенных директора и заместителя по безопасности за его спиной, отпрянул и замер. Всё смолкло. Т-850II стоял у двери, ведущей в «коридор тишины», как его все называли, с лестницы наблюдали Т-850I и несколько учителей и старшеклассников, пришедших на нулевые уроки по НВП. «Немая сцена из Ревизора, современная версия», — усмехнулся про себя Т-Х, глядя по очереди на всех. — Владимир Петрович, Дмитрий Александрович… Продолжить он не смог, ибо не знал, что сказать в своё оправдание. Попытаться убедить, что они не так всё поняли? А как тут можно не так понять, когда он сам в открытую разболтал все свои планы? Послышался тяжёлый вздох Владимира. Дмитрий потёр переносицу и зажмурился, пытаясь уложить услышанное в голове. Они переглянулись. После нескольких секунд зрительного контакта, видимо, настолько выразительного, что они поняли друг друга без единого слова, Владимир строго произнёс: — На чистку. Все четверо. Дмитрий Саныч, попросите Мелисова прочистить их капитально. — Верным было бы для начала тщательно допросить этих обоих двух, — Дмитрий кивнул на Т-Х и Т-1000. — Допросите и почистьте. На всё про всё Вам десять минут. Всё это звучало, словно по сценарию. Будто они пытались пожурить распоясавшихся Терминаторов и пробудить в некоторых из них что-то наподобие совести или стыда. В какой-то степени им удалось. Владимир ушёл, оставив роботов наедине с Дмитрием. Окинув всех Терминаторов взглядом, едва ли не мечущим молнии и не обещающим ничего хорошего, он жестом позвал их за собой и направился к мастерской, по пути набрав номер учителя информатики.