Химаго Содзёбо-сана или кровь не вода

После того, как все всё рассказали, все воспоминания были пересмотрены, а документ, принесённый Скиттер - внимательно изучен, наступила тишина. - И... что нам теперь делать? - послышался негромкий голос Джуниора. Барти всего полторы недели назад пришёл в себя, но до сих пор чувствовал себя неважно. Поэтому-то Снейп предложил ему вместе с отцом и Грюмом переехать к Блэку, пока не выздоровеют. Таким способом он разрешал сразу две проблемы - увеличивал сплочённость союзников, и обеспечил Сириусу ту ещё головную боль. Грюм хмыкнул и проскрипел: - А ничего. - Что? - Люпин даже вскочил с места. - То есть, ты хочешь просто сидеть здесь, пока там... - Не кипишись, Ремус. Наш мистер " Постоянная Бдительность" абсолютно прав - всё, что мы сейчас можем - это ждать, - неожиданно поддержала его Рита. После этого она подняла руку, останавливая особо горячих личностей. - Дайте я поясню: нас здесь всего 6, из них - двое больны (Барти покраснел, Грюм хмыкнул), один считается Дамблдором мёртвым (Крауч-старший закусил губу), у одного скоро полнолуние (Люпин потупился - ну конечно, как он мог забыть о том, что благодаря Снейпу его маленький секрет стал известен многим. Хотя, теперь он не был уверен, что это был Снейп), один сбежал из Азкабана (Сириус оскалился), и один вообще женщина! Так что, особо действовать вне этого дома мы не можем. Да и как? Мужчины, скажите, вы хоть знаете, что за план разработал Снейп? Нет? Тогда как можете гарантировать, что своим гриффиндорским желанием помочь вы не разрушите ему всю игру?! Что-то я в этом не уверена... Минута молчания сменяется тихим вздохом Крауча-старшего: - Значит, ждать? - Значит, ждать. - Быть может, всё-таки останетесь на каникулы? Содзёбо улыбнулся и повернулся. Северус стоял, прислонившись к стене, и будто бы безразлично смотря вдаль. Однако вырвавшийся зевок разрушил весь образ "Хогвартского ужаса". Но его можно понять - солнечный свет только-только начинает окрашивать небо на востоке. Официально Бал заканчивался в полночь, но... кто же из студентов собирается спать, когда веселье только-только началось? Так что многие закончили праздновать, когда усталость свалила их с ног, добавив тем самым преподавателям проблем - попробуй отыщи в огромном замке заснувших в потайных местечках учеников, которые по пробуждению и вспомнить не смогут, как туда забрались. Впрочем, Северусу это было давно знакомо, а потому давно отработанная схема сработала на раз. Правда, в этом году, вместо него самого, вылавливал юношей и девушек всех мастей Крам, давая ему возможность отдохнуть. И ведь действительно - Бал удался на славу! Всё как классик написал - "Все очарованы, влюблены, раздавлены" ... И укатаны весельем так, что мало кто может стоять на ногах. Гарри, например, сейчас дремал, по крайней мере телом. Его сознание Северус ощущал, но и оно было очень сонным. - Не могу, Северус. Меня уже ждут. Тем более, если Рождество для меня почти ничего не значит, то Новый Год я обязательно должен провести с семьёй. - Гарри... был бы рад, если бы вы остались. Да и я... тоже. " А уж как я был бы рааад!" Северус и Содзёбо одновременно улыбнулись, услышав восклицание Эго, а после переглянулись. Брюнет фыркнул, отводя глаза, выдохнул и протянул руку. Содзёбо миг посмотрел на его ладонь, потом понял, крепко её сжал на прощание, а после они так же одновременно поклонились друг другу. Когда Северус поднял голову, перед ним уже никого не было. Впрочем, это и к лучшему - спать хотелось страшно, а долгие прощания он сам не любил. Гарри, ощутив по связи его настроение, не выбираясь из сна, передвинулся к стене, освобождая Северусу место на кровати. Как он уже узнал, тот предпочитал спать с краю, на случай, если проспит или нужно будет срочно вставать. Да и от кошмаров очнуться легче, если упал на пол. Впрочем, им обоим уже давно не снились кошмары. Только Небо. Проснувшись ближе к обеду, Гойл продрал глаза, осмотрелся вокруг, сощурился, снова огляделся, потёр глаза, закрыл их, открыл и отказался верить увиденному. Застыв на какое-то время, он очнулся, только ощутив толчок в плечо. Повернувшись, он увидел не менее ошарашенного Кребба с выпученными глазами. Продолжая машинально дёргать Грегори за рукав пижамы, он прошептал, указывая рукой на окно: - Ты тоже это видишь? Грег кивнул, помотал головой, стараясь изгнать глюк, но тот не желал исчезать. - Видимо, последний ящик огневиски был лишним, - пробормотал про себя парень и снова рухнул на диван, накрываясь одеялом с головой и надеясь, что это просто пьяный бред, и стоит ему как следует проспаться - и всё исчезнет. Кребб, ещё немного посидев, вздохнул и тоже лёг. То, что увидели эти двое, было слишком жутким, чтобы быть реальным. А сидящий на подоконнике Драко в багровом мундире не по размеру, весь в отпечатках от губной помады и синяком под глазом, неаристократически махая ногой, дорисовывал на окне уже одиннадцатое сердечко. А после подул ещё немного и тщательно вывел в нём "D + H". Чуть позже он так и заснул, мечтательно вздохнув напоследок. Но даже во сне с его лица не сходила неподобающая для слизеринца слишком открытая и счастливая улыбка. - Софу-сама! Софу-сама! - Содзёбо едва успел положить на пол сумки, когда его сбили два реактивных снаряда. Даже его нечеловеческая скорость не могла помочь - сорванцы оказались очень быстры! Все в отца. Да и не хотелось уворачиваться от такого тёплого приветствия. Обняв обоих, Содзёбо одним движением встал на ноги и начал кружиться, вызывая весёлый смех. Потом всё-таки остановился и поставил детей на землю. Дружно помотав лохматыми, тёмными, отливающими багрянцем макушками, ребятёнки подняли на него одинаковые сияющие глаза цвета спелых вишен. - Софу-сама! Ещё, ещё! - Фух, может, позже? А то вы так меня совсем с дороги уморите, галчата! - И действительно, Мисаки-кун, Мизуки-тян*, быть может, отпустите Ояджи-уэ? - сказал подошедший Хикару. Однако, едва малыши отошли от деда, сам одним движение оказался рядом и крепко его обнял. Содзёбо обнял его в ответ, а после за их спинами послышался тихий, вежливый и совсем необидный смех. - А тебе не кажется, Хикару-то, что тебе и самому нужно последовать своему совету? - беззлобно приструнил брата старший сын. Русоволосый мужчина же за его спиной только улыбнулся, и подмигнул одновременно Хикару и Содзёбо. Сам брюнет подошёл ближе к отцу и. поклонившись, произнёс: - Мы рады тебя видеть, Ояджи-уэ. Светловолосый хмыкнул, поклонился в ответ и тут же сам обнял опешившего сына. Тейджо всегда был таким - консервативным, вежливым до зубовного скрежета, немного зажатым из-за собственноручно взваленного на плечи долга наследника семьи. Так что, приходилось иногда, когда он, забывшись, начинал вести себя совсем как человек, делать подобные встряски. - Я тоже рад. Ну, как вы тут без меня? Все тут же наперебой, особенно дети, начали рассказывать как прожили последние месяцы. Как кицуне под горой громко кричали "кампай!" на день саке, какой красивой была луна на ночь равноденствия и какие йокаи несли фонарики, а ещё не стоит забывать о том, какие красивые у них были кимоно на Сити-Го-Сан**... вот, сейчас принесут! Еле успокоив внуков, чтобы не спешили, Содзёбо вместе с остальными медленно поспешил к дому. Уже там, когда ажиотаж немного спал, и его оставили одного, чтобы привести себя в порядок с дороги и подготовиться к трапезе, Содзёбо вошёл в свою комнату и едва не был сбит с ног. - Ну здравствуй, giiry, - выдохнул он в её макушку, обнимая в ответ. Девушка кивнула, упираясь подбородком ему в ключицы(подросла, пока его не было!) и кротко произнесла, подняв глаза: - Добро пожаловать домой. И только после её слов, Содзёбо окончательно понял. Он наконец-то дома. Рождественское утро Лорда Малфоя началось не с привычной необходимости вставать, и даже не с принесённой домовиками кружки кофе, нет. Оно началось с солнечного луча, пригревшегося на его аристократическом носу. Несмотря на то, что солнечный свет, как считается, веса не имеет, он явно начал раздражать кожу, от чего нос сначала хотелось лишь сморщить, потом почесать, а после так и вовсе невоспитанно чихнуть. Проснувшись где-то между второй и третьей стадией, сонный лорд огляделся вокруг и обомлел. Так возмутительно разбудившее его солнце, будто стараясь задобрить сильного мага, показало ему невозможное по красоте зрелище - светлая кожа в обрамлении тонкой шали из бледно-песчаной шерсти на голое тело, уловив свет, стала золотистой. Белые прямые волосы, укрывающие фигуру со спины сплошным водопадом, казались причудливой ловушкой для солнечных лучей, и сейчас, поймав несколько зайчиков, светились изнутри. А лицо, давно знакомое до последней чёрточки, до последней ямочки на щеках, до этой редкой, невообразимо редкой улыбки, сейчас было для него чудом. Настоящим, рождественским чудом, причём самым-самым любимым. Мерлин, разве такое возможно? Разве можно быть таким счастливым? Хотя... сколько лет он любит её? Да, смешно... Влюблён в собственную жену, мать своего сына, до сих пор влюблён в неё, как мальчишка. Совсем как тот, ещё порывистый, без скорлупы этикета и наносного, которого злобный Северус, похожий на голенастого воронёнка, заставлял хоть как-то жить, а не растекаться счастливой лужицей, вспоминая её улыбку. Счастье повернулось к нему лицом, снова улыбнулось и одним прыжком оказалось в его постели, обнимая. Какое-то время спустя, когда губы снова распухли от поцелуев, Нарцисса, мурлыча, прижалась к нему боком, и сказала: - Я хочу сделать тебе подарок, Люци...Надеюсь, ты ему обрадуешься. - Я в этом даже не сомневаюсь. Так какой подарок? - Кажется, скоро тебе придётся вводить в семью титул Младшей Леди. Осознав, о чём именно говорит жена, Люциус улыбнулся, и снова её поцеловал. Рождество - это праздник, который как проведёшь, так и весь следующий год будет. Кажется, у него весь остальной год будет сплошным праздником... ... Особенно через двадцать девять недель... ...Последующие несколько дней Содзёбо были полны дел, как рабочих, так и домашних, накопилось столько обязанностей, причём приятных, что даже отдохнуть времени не было, что его только радовало. Блондин успел переговорить со всеми домашними и не раз, точнее, почти со всеми... ...Внучка с того приветствия полностью исчезла с его глаз. Содзёбо не винил её - приближался тот момент, который был одним из важнейших в её жизни. Конечно, можно было бы и оттянуть его, но... видимо, она решила, раз сама судьба в этом году благоволит их семье, даря новых родичей, то и она должна идти навстречу ей. Поэтому она сейчас была полностью погружена в тренировки, подготавливаясь к грядущему телом и душой. Наконец, эта ночь настала. Содзёбо первым вышел во двор, в лёгком, но торжественном наряде. Вслед за ним последовали и другие - сначала сыновья, а после особо близкие приближённые. Куроинг, почтительно поклонившись, кивнул в ответ на немой вопрос и приготовился ждать. Благо, это продолжилось недолго - совсем скоро, последней во двор вошла Сайяшиоки, единственная девушка среди мужчин - что поделать, их силы редко, невообразимо редко передавались по наследству, и ещё реже - дочерям. - Ты готова, giiry? - спросил Содзёбо. Девушка только кивнула, не поднимая головы. Сам мужчина посмотрел на луну, выглянувшую из-за туч, махнул руками, и... .... И новогоднее Небо заполнил шум множества крыльев... * - имена внуков Содзёбо последовательно означают "прекрасный рассвет" и " красивая луна" *** - ежегодный детский праздник в Японии, когда маленьких детей наряжают в красивые наряды. Особое значение он имеет для 3, 5 и 7-летних ребят)