Сенька - лох!

— Сенька лох, объелся блох, сел на лавочку и сдох! — из-за куста сирени раздался заливистый смех. Черноволосый парнишка, только что игравший в змейку на кнопочном телефоне, заблокировал его на «звездочку» и выпустил из рук. «Кирпич» повис на веревочке на шее и бесшумно стукнулся о живот. Он вцепился в край скамейки и сжал его пальцами так сильно, что костяшки тут же побелели, а минизец заныл, напоминая о переломе, который он получил в драке на прошлых школьных каникулах. Сзади послышался топот и звонкое чекание футбольного мяча об асфальт. Мальчик хотел уже встать и пойти домой, но его снова окликнули. — Мелкий, гоу с нами в футбик? Обернувшись, голубые глаза, обрамленные смоляными ресницами, встретились с зелеными. Долговязый тощий парень, который был на год младше, смотрел на него странно, будто с вызовом и насмешкой, приподняв одну бровь. Он поставил ногу на мяч, демонстрируя свои новые кислотно-желтые бутсы, которые ему купила мама. Сзади него стояли еще двое, сложив руки на груди. — И хули вы в нашем дворе забыли? — буркнул Арсений, качая ногами, которые не доставали до земли и нахмурил темные брови. — Че сказал? — рыкнул парень и сделал шаг вперед, цокнув шипами по асфальту, но его остановил темноволосый мальчик с синей татуировкой на кисти, дернув за красную футболку спартаковской формы. — Че слышал, в свои дома идите! — Арсений вскочил с лавочки, оттолкнувшись двумя руками и направился в подъезд, шумно хлопнув за собой старой деревянной дверью. *** Первый день лета выдался крепко теплым, школа была позади, а впереди лишь бесконечные гулянки, футбол, речка и книги — это почти все, что интересовало бывшего семиклассника, который окончил год почти на одни пятерки. В лагерь в этом году он не поедет, потому что «Орленок» закрыли. Именно это сообщил ему отец, когда приехал на велосипеде с огорода, привезя сыну его любимые вологодские чипсы из «розовой палатки» недалеко от дома. Все детство мальчика проходило в маленьком посёлке. Арсений Попов с родителями жил на первом этаже кирпичной трехэтажки, а его друзья либо в этом же доме, либо в соседнем. Эти два здания объединял один двор и общие сарайки напротив, и в этом дворе так было всегда — дружно, весело и шумно: пока мальчики ползали по высоковольткам, стараясь не забираться слишком высоко, отстреливаясь друг от друга из пластмассовых автоматов, повзрослевшие девочки, ползая на турниках играли уже в «сестёр» вместо «дочки-матери». Иногда они объединялись вместе играть в прятки, сифу, футбол или даже в кукол. У Оксаны из соседнего подъезда было очень много модных «барби» и мебели для них, и парни, не стесняясь, разыгрывали с девочками настоящие бразильские сериалы, скидывая кукол с крыш сараев или закапывая в песок. — Сеня! В дверь звонят, открой пожалуйста! — раздался голос матери с кухни. Нехотя плетясь в коридор, Арсений снова нахмурился от этого сладко-приторного «сеня». Повернув крупным ключом в замочной скважине, мальчик выглянул в подъезд. — Арсюха, пойдем по гаражам прыгать? Там все ждут уже, — перед ним стоял его лучший друг, перебирая в руках травинку. — Зайди, Серый, я переоденусь быстро, — кивнул брюнет и распахнул дверь. Впереди три месяца самого лучшего времени в году. Друзья снова будут строить штабик из досок, которые привезут со старой лесобазы, играть в войнушку, катать девчонок на велосипедах и воевать. Хотелось бы сказать, что они будут безжалостно, серьезно и с ненавистью воевать с пацанами из соседних домов, но компания Арсения всего лишь очередной год подряд будет щемиться и избегать Антоху-шпалу и его «братишек». — О, зырьте, Сенька со своим хвостатым! — послышалось откуда-то со стороны огороженной площадки. — Шаст, пасуй! — крикнули ему сразу же, не обращая внимание на Попова и Матвиенко. Через дорогу от двора Арсения стояли две единственные пятиэтажки в посёлке — там жила компания ребят во главе с Антоном Шастуном — главным футболистом в школьной команде, которая даже занимала некоторые места в районных соревнованиях. Между двух пятиэтажек была почти настоящая площадка для баскетбола, только в баскетбол там уже пару десятилетий не играли и колец давно не было, а вот в футбол — почти каждый день, тем более лето прошлого 2010 года было слишком жарким, а в этот раз такой аномальной погоды синоптики не обещали. Так получилось, что живя в паре сотен метров друг от друга, эти две группы детей враждовали уже несколько лет, да и, в принципе, еще родители рассказывали, что никогда особо наши не общались с «пятишками». И именно через эти дома проходил путь от ребят от своего двора до гаражей, где они очень часто играли. — Задолбали уже, — буркнул Арсений, пиная камешек. — Ой, забей, а? — Сережа скривился, но сам не любил ходить в их любимое место через вражеские дома. — Да эта шпала со своими шестерками сегодня у нашего дома были. — Так у него в моем падике бабушка живет, — хмыкнул Матвиенко. — Да я в курсе, просто бесит сильно, — выдохнул Попов. Через пару минут они уже добрались до своих друзей: Оксана с Лазаревым снова кидали сосновыми шишками в нарисованную мишень, сидя на невысоком гараже. Тут, в посёлке, гаражного кооператива не было, были лишь совершенно разные по стилю, высоте и длине постройки. В некоторых хранили мотоциклы и велосипеды, в других — инструменты, а третьи были совсем пусты. — Рус, подай руку мне! — сказал Тамби и потянулся наверх. Из-за своего веса ему было тяжело ползать и прыгать наравне со всеми, но его друг Рустам всегда помогал ему. — Пацы, давайте на перегонки до «карандаша»? — предложил Матвиенко. — Почему, блин, карандаш? — Арсений был не в духе, поэтому остро реагировал на каждое слово. — Так ты крышу видел? Длинная и полукруглая, как бочка, — пояснила Оксана и закатила глаза, как она всегда это делала. Окс была хорошей подругой, но часто умничала и делала вид, что она тут смышленей всех. — Ну так бочка же, а не карандаш, — не унимался Арсений, передразнив девочку, закатывая глаза. — Арс, ну че ты как этот? Из-за шпалы так психуешь? Хуй забей, — Серёжа как обычно был самым спокойным. — Причем тут вообще придурок этот? Четырнадцать лет, а ума нет, Серега, — буркнул Арсений, — кто последний тот лох. Моментально переключившись, ребята бросились вперед, прыгая с одного гаража на другой. Рустам, как всегда, будучи худым и спортивным, обгонял остальных, за ним держался Арсений с Сережей, потом Оксана с Лазаревым и последний, как обычно, бежал Тамби. Перепрыгивая очередное расстояние, Попов заметил, что у него на кеде развязан шнурок. Останавливаться и завязывать было глупо — он проиграет и останется лохом, поэтому он напрягся, чтобы обогнать Рустама. Как это обычно бывает, такая глупость приводит к неожиданным последствиям, и Арсений, отталкиваясь от крыши, наступил на собственный шнурок, тормозит и падает, ударяясь о край гаража. Живот пронзило резкой болью, он попытался зацепиться руками, но пальцы проскользили по железной крыше и мальчик рухнул между построек. «Черт», — зашипел он, открывая глаза, которые зажмурил от испуга. Он сидел на чем-то мягком, приземлившись без последствий для здоровья. Опустив взгляд вниз, он увидел кипу старых матрасов. Кое-как слезая с них, он снова пробурчал что-то недовольным тоном и поплелся пешком до остальных, которые уже точно были на финише. — Арс, ты че упал? — Оксана волновалась, подбежав к другу, — не в проволоку, надеюсь? — Нет, на тюфяки старые, — ответил он и посмотрел на Оксану, которая недовольно нахмурила брови, глядя куда-то ему за плечо. — Сенька — лох, получается, — раздался голос сзади. — Иди нахуй! — Попов развернулся на пятках, нагнулся, подобрал какую-то палку и кинул вперед. — Слыш, мелкий, я те щас всеку! — Антон отскочил от летящей деревяшки. — Че вам тут надо? — пропищала Оксана. — Да мы так-то тоже имеем право по гаражам прыгать, — сказал парень в очках, сложив руки на груди. Их было всего двое — Шастун и Димка Позов. Остальных, почему-то, в этот раз не было. — Где Поповича своего посеяли? — хмыкнул Арсений. — Макар на рыбалке, — спокойно ответил Дима. У Антона на лице, в отличии от друга, читалась ненависть. Все это время они с Арсением с нескрываемой злобой смотрели друг на друга. — Пойдемте на турники лучше, — Тамби толкнул Рустама в плечо и двинулся в сторону дома, за ними пошли и остальные, обходя Шастуна и Позова. — Ниче не терял? — ухмыльнулся Антон, шебурша в кармане. Он вытянул руку, держа медальончик и раскачивая его как маятник. — Слыш, шпала, это мое, — Арсений попытался выхватить предмет, но Шастун свободной рукой толкнул его, от чего брюнет чуть не упал назад от неожиданности. — Ты псих? — Оксана подбежала к Арсению, — Антон, отдай, это не твое. — Лапша макаронная, это Арсюхе папа подарил, — огрызнулся Серёжа издалека. — Ой, папуля сынуле побрякушку дал, а сынуля её посеял. Нюни распусти еще, — Шастун уже откровенно смеялся, за что сразу же получил ответный толчок в грудь. Недолго думая, он размахнулся и ударил Арсения по лицу, но тот успел среагировать, поэтому кулак Антона прошелся по скуле по касательной. Арсений замахнулся, но блондин ловко поймал его руку в воздухе. Мир замер. Их взгляды встретились и что-то странное почувствовал Арсений. Злость куда-то пропала и он заметил, что глаза Шастуна похожи на лес. Второй тоже, почему-то замер. Если бы Оксимирон в то время написал ту самую известную песню, то Антон сразу бы понял — «искра, буря, безумие». Но он не понял. Он лишь подумал, что лучше отдать этому голубоглазому лоху медальон. — Лови, лошара! — он кинул украшение в сторону его друзей и попал прямо в руки Матвиенко, снова оттолкнул Арсения, развернулся и пошел прочь. Арсений остался стоять и смотреть вслед двум подросткам, пока его не окликнула Оксана. «Ну, на турники значит» — подумал Попов, до сих пор не понимая, куда делась вся злоба.