Ах, за что меня бросили в подвал? Разве ж это я денежки украл? Я ведь не такой, я ведь не злодей! Никогда не крал деньги у людей! Кто это все придумал, кто оклеветал меня? Ах, ну кому чего плохого в жизни сделал я? Разве что кошек палкой по двору любил гонять. Но не со зла, а так чтоб время было чем занять. Было чем время занять! У каменной стены, на сырой земле Молча я сижу и тоскливо мне. Палкой по спине получил вчера, Шлепнули меня будто комара. Кто это все придумал, кто оклеветал меня? Ах, ну кому чего плохого в жизни сделал я? Разве что кошек палкой по двору любил гонять. Но не со зла, а так чтоб время было чем занять. Было чем время занять! Отчего мне так в жизни не везет? Кто теперь меня выручит, спасет? Но клянусь своей лысой головой, Что на смерть пойду гордо как герой! Кто это все придумал, кто оклеветал меня? Ах, ну кому чего плохого в жизни сделал я? Разве что кошек палкой по двору любил гонять. Но не со зла, а так чтоб время было чем занять. Было чем время занять! Король и шут — Кто это всё придумал
Как Новый год встретишь, так его и проведёшь, да?! Тот, кто это придумал и пустил в оборот, явно что-то знал. Ну, а как иначе можно объяснить, что очередной безумный год по календарю начал свой разбег всего три дня как… Но, чтоб их назвать хорошими — это уж нет, извиняйте, из хорошего можно было выделить только то, что один конкретный сказочник по уходе из группы едва смог сохранить себя в себе?! Но обо всём по порядку.***
— Успокойтесь, дамочка! — прикрикнул полицейский, на вид мужик неясного возраста (то ли его жизнь так в тридцатник потрепала, то ль в пятьдесят хорошо сохранился, но скорее первое — с учетом волчьей работы), осаждая вспылившую Агату, что, казалось, ещё немного и, перескочив через письменный стол, возьмёт его за грудки… А потом отправится обживать местный «обезьянник», что на новый год был вообще-то переполнен: медленно трезвеющие и источающие ароматы путаны в костюме снегурочек, подравшиеся на утренниках с не менее бухими клиентами, дедушки морозы-сизые носы, что странно привалились к любимым «внученькам», и просто обычные жители северной столицы, перепившие и оттого попавшие в переделку, что сейчас нараспев декламировали похрапывающей сказочной публике стихи собственного сочинения. Нет, места для истеричной дамочки, что потеряла мужика, там не было. Вон как бычит агрессивно, как бы идиллию не нарушила в сложившемся микроклимате! — Выпейте водички, — посоветовал он, наливая в гранёный стакан из кувшина, что стоял вот здесь, на тумбе рядом с сейфом. Полицейский подвинул стакан с подсохшими подтёками к Нигровской, но та на него даже не посмотрела, подаваясь вперёд и продолжая сверлить требовательным взглядом. Не ровен час кинется… Служитель закона нервно вздохнул. Нет, этого ему не надо было, как и шумихи в прессе! Вот, а он ещё дурак такой радовался дежурству третьего, а не первого! Нет, третьего-то, как раз народ мало-мало морду от салата отнимает и по сторонам осматривается… Тут и всплывают первые потери и шьются уголовные дела… Но тут-то какое дело?! Птичку из мухи делает эта нервная особа. Че он вчера что ль родился?! — Что вы смотрите на меня? — не выдержал напора полицейский, сказав откровенно, что думал: — Да забухал ваш Андрей с горя! Что мы… Не наслышаны, по вашему, что ли о последних новостях? — и правда, крови эти панки их РОВД исторически попили немало, но сейчас начальник сменился на того, что, как ни удивительно, питал к ним странную слабость. Вон накануне заставил их на корпоратив выучить песенку переделку от Большой разницы про ёлочку на манер «Ели мясо мужики». Поэтому и сидели эти Князи в Горшках у нашего дежурного в печенке, что от праздников, прямо скажем побаливала: — Чё вы своё заявление суёте и мозги честным сотрудникам парите?! — праведно возмутился он. — На календаре только третье января: народ во всю празднует Новый год, и числа до девятого как минимум будет! А ваш муж, простите, по дурости ушёл из коммерчески успешной группы в никуда, вот и… Загулял! Проспится и сам вернётся, — попытался её успокоить мужчина, ни в какую не желая принимать заявление, которое Агата накатала прямо тут по всей форме. Для полной убедительности он отодвинул исписанный лист, припечатав вердиктом: — Уберите и не мешайте работать. В крайнем случае возвращайтесь через три дня, там и посмотрим…***
Двенадцатый год только-только вступил в свои права. Зима была мрачная, теплая и почти не снежная. Будто поздняя осень. Порог полицейского участка в подтверждение погодного паскудства (ледяной дождь — это вам не пушистый снежок!) оказался обледенелым, скользким и бугристым, что поскользнуться на нём было раз плюнуть, но Агата нисколько не снизила скорость, слетая по нему и почти пробегая вперёд, каким-то чудом исхитрившись на ходу разорвать и скомкать заявление, зашвырнув точно в урну. Надежда Васильевна едва поспевала за ней, такой стремительной и искрящей молнией в этой серости. — Агата! — окликнула её мама Андрея, но разве бы ту это хоть сколько-нибудь остановило?.. Внутри у Нигровской всё кипело, оплавлялось от ярости. Последнее, что она могла себе позволить, это бездействовать в этой паршивой ситуации, в которой все они оказались впервые… Вдруг Агата, взмыленная, с распахнутыми глазами, встала как вкопанная, будто врезавшись в невидимую стену, накрытая прозрачным колпаком. Её грудь ходила ходуном, с губ срывался пар, он таял в свежем воздухе. Без следа — прямо, как Андрей. — Не может он… Не может! — зарычала она, пиная обледенелую мостовую. Брызнули белые осколки, осыпаясь крупой. — Не тогда, когда мы с Алисой… Понимаете?! — она резко обернулась, тут же оказываясь перед матерью Князя и пронзительно вглядываясь в её усталое взволнованное лицо. — Конечно я понимаю, Агата, — та поджала сухие губы, пряча покрасневшие от бессонной ночи глаза в шарф, и всё равно видно было смятение и внутреннюю тревогу, которую уже не скрывало ничто. — Это не похоже на Андрея, он всегда был ответственным. Ну почти, — поправилась мама, вспоминая пару проделок. Безобидных, по сравнению с исчезновением. — Но не сейчас же, когда Алиска болеет. — Грёбаная система, с*ка! Три дня! Три! Человека через столько уже хоронят! Да они все ох*ели эти возомнившие себя пупами земли исполнители, бл*дь! — тряхнув тёмной гривой, Нигровская не знала куда себя деть. Хотелось куда-то бежать, торопиться, сорваться, чтобы… Чтобы что, а?! Бросить болеющего ребёнка? Чтобы поехать крышей окончательно?! Казалось, проблемы только начинаются. И это было, действительно, так, только вот, кто бы мог сказать, с какого фронта ждать беды? Не той беды, которая потрясла Князевых в декабре одиннадцатого года после официального ухода из группы, а той, которая навалится, если кое-кто не пошевелится, неподъёмной могильной плитой в начале двенадцатого?.. Агата всхлипнула, спрятав злые слёзы. Как же отвратительно всё вышло! Глупо и несправедливо… Им нужно ждать три дня. И если Андрей не вернётся в течении этого срока… Его официально признают пропавшим. А что за это время может с ним произойти? Жив ли ещё Князь?! В самом деле конец и начало года — дрянное время, когда лучше сидеть дома. И не из-за астрологических басней про коридоры затмений или ещё какой наны, а потому что народ гуляет, от количества выпитого дуреет и становится способным на то, на что по трезвяку б не решился… Никто ведь не даст гарантии, что Андрей сам в какой-то омут не залез. Она ведь видела, что тому хреново. Поддерживала, как могла, но и у самой моральных сил почти не оставалось. Безденежье, травля в интернете и жизни, больная дочка — всё это доканывало так, что порой аж руки опускались. Князь был доведён до точки, когда опубликовал решение об уходе из группы. Он сжигал мосты, надеясь, что хоть тогда его проект перестанут считать временной блажью. Но это решение было обоюдоострым, по Андрею это ударило рикошетом. Этот новый год они праздновали настороженно, с одной стороны теплилась надежда, что дальше дело выправится, а с другой… Было паршиво, на душе словно кошки нагадили. Настроение сложно назвать праздничным, хотя Князь и постарался. Намалевал себе лицо, нашел где-то бороду, нацепил красный колпак, красный плащ и пошел напевать что-то про Санту-Клауса у манежика Алиски, что, странно дело не испугалась такого видочка своего горемычного папаши, а заливисто смеялась. Тогда, признаться, Агата чуть оттаяла. А потом Андрей нарушил принцип, который вывел Горшок. Никаких заказников. Хорошо так говорить, когда не копятся долги по коммуналке, алиментам и хочется нормально порадовать дочек и жену. Возможно, это было и начало конца, но Князь подзаработал немного, купил Диане нормальный подарок и частично закрыл алиментный счёт. Совесть он немного успокоил. Потом вернулся от старшей дочери, устало прикрыв глаза, сообщил, что Алёна не скандалит и вообще согласна ждать, а потом взял и жестом фокусника достал ей из-за спины отличную примочку к фотоаппарату, хотя Нигровская ничего и не просила, но приняла, молча, потому что понимала, с более качественными снимками она может принести в семейный бюджет больше. Тогда они добрых пять минут простояли в коридоре — Андрей, раскрасневшийся с лихорадочным блеском в глазах, вцепился в неё, как утопающий хватается за последнюю соломинку… Так и было по сути. Он почти до боли прижимал Агату к себе, так ничего и не говоря, но всё было понятно и без слов. Прервала их топающая по коридору на своих двоих Алиса… Хороший знак. Последние два дня — она была квёлой и почти не вставала. За ней поспевала вызванная с Новокузнецка помогать мама Агаты, заметив появление которой Андрей отстранился, натянул на лицо приветливую улыбку и достал из пакета милый букетик. Пока мама рассыпалась в том, что не стоило, Нигровская внимательно наблюдала за ними… За тем, как Князь мастерски скрыл свои истинные чувства, привычно продавив их вглубь, и уже вовсю показывал Алисе нечто лохматое и плюшевое, за приветственные слова которого Андрей сам и говорил, смешно изменяя голос. Сейчас же Андрей пропал, возможно от того, что образ жизни такой его достал, и дня не пройдёт, чтобы какой-то дебил уходом из КиШ его не грузил! А может быть от того, что кто-то «достал» уже его. В интернете хватало тех, кто угрожал в том числе и физической расправой. Правда, они никогда не думали, что среди диванных войск окажется кто-то реально способный… на убийство или похищение, но теперь мысли эти роем возились в голове у Агаты. Люди бывают очень разные. Некоторые и не люди вовсе… И монстряки, что вырисовывало изображение её мужа, совсем не самое страшное, что может поджидать в пасти тёмных улиц. Как бы там не было, но в одном Нигровская была уверена точно: Князь не упился в гавно и не лежит сейчас бревном у какой-то бабы… Всё-таки она его знает, и женская интуиция у неё есть. И сейчас та кричала: что-то случилось. Драгоценное время уходило, а единственное оружие Агаты в этой борьбе — телефон… Пришло время проверить: всем ли плевать на Андрея Князева. И много ли будет тех, кто пошлёт её также, как тот мент в дежурке, упрямо твердя, что Андрей просто забухал с горя, отстань от мужика, женщина — сам вернётся. Вновь прокрутив эту несправедливость, Агата закусила губы и зажмурилась, сжимая отчаянно кулаки. Три дня… Отсчёт пошёл.***
Статистика по стране херовая. Большее количество тех, кто по той или иной причине ушёл из дома… Шутка ли, но возвращались спустя пару дней, как ни в чём не бывало. Но статистика херовая, как так?! А всё просто. Именно, бл*ть, потому, что искали пропавших так же, как и нынче Андрея. То есть никак. Потому что большая часть заявлений, уходящих в полицию — это либо загулявшие подростки, выражающие протест против родителей, которых, до достижения восемнадцати лет как раз-таки и начинали искать сразу, либо дементные старики. Оставшиеся — это асоциальные типы, всякие там запойные алкаши и наркоманы… Но тут всё проще, если не вдаваться в частности. А, ну ещё бывали решившие гульнуть от жён мужья. Реального криминала тоже хватало, но в общем море «пустых» заявлений — капля. Но эта капля как раз-таки и портила всю статистику… Своими мрачными юридическими статусами: пропавший без вести или найден, мёртв. Три дня — это не срок. Три дня — это семьдесят два часа, два выходных и один будний день… Это один концерт, на который Андрей так и не пришёл. Как так могло случиться? Шёл человек на собственный же концерт и что?! Не дошёл? Серьёзно? Испарился?! Провалился в портал в один из сказочных миров, про которые столько грезил?! Ну да как же! Мы ж и так в сказке живем! В страшной только. Такие фокусы с исчезновениями — не стиль Князя. Это больше, не поминай имя всуе… на Горшка похоже, но уж никак не на Андрея, который не был безответственным, который не мог бросить её с Алисой на руках, Алёну с Дианой… Не мог! Вот кто угодно мог, но Андрей был надёжным, как скала, тем более, что за ним такого раньше не водилось… Так вот с чего бы ему сейчас?!.. Агата застывает с телефоном в руках. Растирает лицо. Да, как не прискорбно, но сейчас Князь был как никогда близок к тому, чтобы сорваться и наделать глупостей. Не подумайте, но человек, у которого всё нормально, не станет расшибать бутылку о экран компа, пока смотрит интервью старого друга. Даже, если это интервью не из приятных. Потому что экран стоит денег, которых сейчас и так почти нет. А, впрочем, что деньги — это приходящая материя, конечно, с ними лучше, чем без них, но… Не самоцель они, а лишь средства для достижения каких-то жизненных ориентиров, которые сейчас находились в состоянии магнитной бури, где стрелка компаса бешено вращалась. Принятое им в декабре решение, в самом деле, здорово его подкосило. Помнится, Андрей в день официального «разрыва» спустя долгое время надрался. Но он не проказничал. Он тихо заливал в одно горло крепкое пойло, а потом так же тихо отрубился. На утро его настигло страшное похмелье, и он клятвенно пообещал ей, что до свинячьего состояния нажираться больше не будет. Князь очень постарается. По крайней мере. Как бы не была сильна душевная боль после ухода из группы, которой тот посвятил почти всю жизнь, но он всё же понимал, что сейчас нужно пахать. Начинать всё сначала. Пару дней назад Агата с горечью слушала, как Андрей, только залетев домой и выглядевший при этом необычно злым и расстроенным, рассказывал, что он шёл по городу, когда наткнулся взглядом на афишу «Короля и Шута» и, остановившись, разглядывая нарисованный давным-давно логотип, понял, что тот над ним ржёт. Просто в наглую ухахатывался, раззявив пасть и раскрыв руки для удушающих объятий. Иронично, что шут этот у него всегда на Горшка выходил похожим… Так и здесь Миха своими кривыми попытками «вернуть», заставив Князя на карачках назад приползти, их попросту душил. Агата едко усмехается, покрутив телефон в руках. Ну конечно, земля слухами полнится. Только глухо-слепо-немой не обсосал уже эту ситуацию датированную третьим января, когда Князь не явился на собственный концерт. Они же сейчас, как под микроскопом на фоне того, как Миха Горшенёв непрестанно орёт в каждый матюгальник, какой Андрей плохой, какой у него масштаб личности, с*ка недостаточно масштабный, и насколько они уже не близки, чтобы любить. «А любил ли, гнида такая?! — раздраженно думала Агата, прежде чем позвонить именно Горшку. — А может ну его?» — рассуждала она, поглядывая в окно. Все любопытствующие, конечно, уже знали, что Андрей Князев не появился на своём же концерте, но информация про то, что он не просто не явился по собственной внезапной прихоти, а, вообще, бл*ть, пропал, ещё не успела просочиться в прессу. Может, пусть и Миха, как все «Не Близкие» узнает через новости?! Криминальную сводку, нах! Но Агата вздыхает тяжело, слушая, как за стенкой начинает хныкать дочка. Нет. Так, наверное, нельзя. Андрей бы не одобрил такого… «Не одобрит!» — поправляет себя Агата, тут же разозлившись. Князь отыщется и не одобрит, когда узнает, какие людоедские мысли посетили его жёнушку в особенно тяжёлый момент, когда всё из рук валится, а уполномоченные органы пока ещё бездействуют… Нет, Миша должен знать. Может быть, тогда подумает, прежде чем рот свой поганый на публику открывать и поливать некогда лучшего друга помоями. Укачивая Алису на руках, Агата тяжело вздыхала и радовалась, что дочка пока ещё не понимает ничего. Как бы она это всё ей объясняла?.. Вон Алёне с этим куда тяжелее. Вахтанг обещал подергать за ниточки, до каких дотянется… Только вот пока этот колокол звонил недостаточно громко, чтоб у поисков был хоть какой-то результат. Также он собирался нанять частного детектива. Только это тоже стоило денег, а сейчас… Ну уж нет! Вон Вахтанг тоже не думал, что Князь просто забухал и скоро вернётся. Да и басист Дима сам позвонил, помощь предлагал. Зато товарищ Ришко вот… Был настроен более скептично и уговаривал подождать их Меригуана до завтра, вдруг объявится. А так… Они справятся: найдут и деньги, и силы ради того, чтобы найти Андрея. Спасибо, что погода почти осенняя, лишь бы не ударили крепкие заморозки, всё-таки мало ли, где Князь сейчас?.. Где его носят черти! Агата уже обзванивала всех, кого только могла. Друзей, однокурсников… Бл*ть, даже до одноклассников добралась! Князя и своих. Правда, последние в Новокузнецке по большей части, но были и те, кто в Питер махнул! Почти все местные морги тоже обзвонила, но, вроде бы, по описанию никто похожий, — тут она тяжело сглотнула, прижимая Алиску крепче к груди — не поступал. Мама Андрея обзванивала больницы, и временами отзванивалась Агате, чтобы сообщить результаты своего «соцопроса». Никаких Андреев Сергеевичей Князевых не поступало… Тогда Надежда Васильевна спрашивала, а не поступал ли кто-то с амнезией… Звучит как заявка для дешевого мыльного кинца на первом аль втором, но чем чёрт не шутит, в поисках нельзя оставить бреши, нужно шерстить всё подряд, чтобы не точечно, а по-нормальному. Так появляется больший шанс что-то узнать. Самая ценная информация о пропавшем без вести собирается именно в первые сутки. Чем больше времени проходит, а человек всё не возвращается, тем бесполезнее это становится. Следы затираются, словно их заметает вьюга. Потом человек просто переходит в иной реестр и ищут его только на словах. Таких обычно либо находят грибники… в глуши лесной под сосной, либо водолазы. Думать о том было попросту невозможно, особенно представляя в качестве главного действующего лица Андрея. А ведь СМИ сволочи напишут, мол-де, допелся про маньяков, монстров и бухло — что-то из этой зловещей троицы сказочника и сгубило. А может и всё вместе. Словил белку монстрячную и попал маньяку под горячую руку. Разбитая, Агата уложила Алису в кроватку, вроде она уснула, но следует вести себя тише, что устроить будет проблематично, особенно памятуя о том, кому она собирается сейчас позвонить… Но позвонить нужно! У Горшка батя — хоть и на пенсии, но чекист. Ещё было неплохо написать Шурику Балунову, который имел кучу полезных знакомств, но тому потом, позже, нужно пока поднять основные резервы, которые находятся в зоне досягаемости, а не по ту сторону океана. Набирая номер, Агата думает о том, что, если не возьмёт хотя бы с третьего раза, она больше названивать не станет. Ещё чего! Навязываться только не хватало. А то решит «азъ есмь царь», что Князевы пришли в ноги кланяться… Даже думая о том Агата начинала вскипать. Да пошёл нах*й, п*дорас! Не дождётся! Но потом Нигровская всё же попыталась успокоить умчавшиеся в дальние дали мысли. Нужен конструктив, нужно спокойствие, хотя бы немного. А если Миха не ответит… Что ж, он мог и симку потерять, судя по тому, какой он сейчас образ жизни ведёт, что так выглядит… В общем, Агата не удивится, если даже узнает, что тот телефоны пачками про*бывает. Тогда Алле наберет. Тоже не чужой ведь человек. А та уже своему мужу на уши присядет, а тот отцу… И может сдвинется дело с мертвой точки с их-то связями. На крайняк можно Ольге набрать. Но это на крайняк. Именно с этими мыслями Агата набирает знакомый номер, надеясь застать Горшка. Нет, даже не так, надеясь застать Мишу не в объ*босе и не по синьке. Ха! А губозакаточную машинку она не хочет?!..***
Очнулся… Да, именно очнулся Горшок от премерзкого рингтона телефона. Разодрав заплывшие от подзатянувшейся пьянки-гулянки глаза пальцами, он зашарил рядом с собой, в итоге натыкаясь пальцами на всё что угодно, но только не на этот, с*ка, сраный телефон. И нет, отвечать он не собирался… Давно было пора разъ*бать эту шайтан-мотороллу о стену, чтобы не доставала по утру… Или не совсем утро! Да пох*й, когда проснулся — тогда и утро, здравствуй, родная страна! Задев ладонью недопитую накануне бутылку пива (или что это было-то ё-моё?!), Миха опрокинул это. Заляпался терпко пахнущим пойлом и, матерясь, всё-таки принял сидячее положение. Башка тут же взорвалась адским приступом боли. Схватившись за неё руками, Горшок застонал и таки выхватил телефон, который дислоцировался вообще не с той стороны, с которой он рыскал изначально. Боль его несколько отрезвила… Если такое вообще было возможно при том количестве выпитого вчера… Или уже сегодня. Хер это время суток разберёшь. Единственное, что Горшок помнил точно — так это, что вчера он праздновал. И не новый год. Нет, тот праздновался чуть раньше, а вчера или сегодня ещё Михаил отмечал первую победу над Князевым! Этот упрямый остолоп посмел уйти из группы — ладно, бл*ть, но не долго музыка играла, видимо, всю абсурдность своего шага понял остатками мозгов и сам Андрей… Раз не явился на собственный концерт. Тот как раз должен был стать первым после официально опубликованного: «Я устал, я мухожук!», и на тебе… Загулял Княже! Про*бал концерт, куда подтянулись его полтора землекопа из княжеской дружины. Отмечали они именно это радостное событие, означавшее, что Андрея они все-таки додавили, и не сегодня-завтра тот прибежит обратно, поджав хвост… В следующей компании: Горшок и Саня Ренегат, потом пришёл пожрать да попить за счет раздобревшего Михи и Поручик. Яша с Сажиновым не появились, хотя их звали. Ну да ладно — новый год, поди, с семьями зависали. Миха вообще тоже Оле много чего обещал, но про*бался. За что и не был пущен на порог. Так как возвращаться к родителям и слушать их упрёки не хотелось, то Горшок поехал на дачу. Да, там не топлено и вообще зимой не очень уютно — зато мозги никто выгрызать не будет, а это уже немало! Однако без приключений обойтись не удалось. Уже на подъезде его такси едва разминулось с каким-то безбашенным мерином, что мчал из дачного посёлка, словно ему вша в коки впилась… Ну вот опять Князевские просторечные словечки к Горшку прицепились?! Че ты будешь делать-то?! Как бы там не было, таксист отделался легким испугом и, извергнув в пространство поток витиеватых матюгов, отчего Миша уважительно присвистнул… Серый мерседес-бенц умчал прочь, подняв столбец дорожной пыли, а Горшок подумал отстраненно, что такие были популярны среди авторитетов девяностых… Но те давно окончились и сейчас на таких ездили, в основном, зажиточные пенсионеры. Ну квасил на новый год какой дедок на даче самогон, ну шуманул тому кто, что жена его от родственников возвращается, ну и рванул старый черт в город… Главное, чтоб не убил кого в таком состоянии, а то не ровен час… Вот Миша пьяным за руль не лез, он вообще-то туда не лез, ибо прав не имел, а почему не имел?! Продолжите логическую цепочку. Потому что редко трезвым был. В общем, номеров на мерсе они с таксистом не запомнили. А, может, и не было их. Да связываться не хотелось. И забылся этот эпизод вскоре, ведь дача стояла нетопленная — студеная, как хер знает что… Дабы не замерзнуть, как волчий хвост, Горшок слегка протрезвел и сумел-таки растопить печь, благо отец дрова в сенях на всякий случай держал… Может быть, даже и догадывался, что Михе — это однажды понадобится, а если тот будет сильно пьян, то и, возможно, спасёт. Хотя… Зима нынче — одно название! Ни вьюжит, ни пуржит! Около ноля держится, пара градусов в минус, пара в плюс… На смерть не околеешь, но простудиться и затем загнуться от соплей — вполне. Особенно, если организм ослаб от пьянок-гулянок. Но что-то Горшок отвлекся. Да в доме уже похолодало, но было пока терпимо, да и затворку в печи он правильно прикрыл — не угорел, уже победа! А телефон всё звонил и звонил. Кто-то упрямый его потерял. Черт бы его побрал — голова от звука раскалывалась всё сильнее. Хотелось только одного — пить! И Горшок потянулся к неполностью опрокинувшейся бутылке, надеясь выцедить чего для опохмелу в рот, но, прежде чем воплотить своё желание в жизнь, Миха чудом, не иначе, поглядел в экран. Буквы неистово плясали, прямо как он на недавнем концерте в Юбилейном, бесясь и выкладываясь на полную, потому что один мерзкий гад накануне заявил о своём уходе. Однако что-то он различил. Первая «А» (ну не могла же ему сама матерь Анархия позвонить, в самом деле?!) его несколько сбила с толку. Неужто Андрюха снизошёл?! Пришлось в срочном порядке сбрасывать с себя пьянствующее наваждение и, щурясь, словно крот, подносить телефон к самым глазам… Что б те падлы прекратили выдавать желаемое за действительное! Так и оказалось. «Бл*ть!» — с досадой подумал Миха, хлопнув телефоном по дивану экраном вниз. Вот если бы Андрюха, он бы ещё, может быть, под… А нахер! Сбросил бы! Вот прямо сразу и сбросил! Горшок с предателями дела не ведёт. И даже не разговаривает! Злорадно, с какой-то нездоровой эйфорией, что пробивалась сквозь боль, как шприцы из-под снега по весне не в самых благополучных подворотнях Петербурга, он слушал, как злоеб*чий телефон прекращает надрываться, замолкая. Протерев глаза, Горшок окидывает помещение отупелым пустым взглядом. Срач. Ну и пох*й. Только он начинает пробовать на вес бутылки, чтобы опохмелиться, как трель раздаётся вновь. Взрыкнув, как раненое животное, Миха размашисто хватает телефон, не сомневаясь, что снова там увидит… Имя жены Князя! Горшок начинает похрюкивать от придушившего хохота. Сам мало того, что на концерте не объявился, зассал — не иначе, теперь ещё жёнушку подсылает позвонить. Подкаблучник! Кривя губы в отвращении, Миша с силой вдавливает кнопку, чтобы принять вызов. Потому что да — он хочет этого, увериться в полном и безоговорочном падении Андрея. А там, возможно, проявить милость победителя и протянуть руку помощи, позволив вернуться в группу, но уже третьей скрипкой… Поздно — поезд ушёл, Саня Леонтьев своё место заслужил: с ним и будем держать совет по поводу музла и прочего, а ваше место, Андрей Сергеевич,***
Силы вскоре покинули его проспиртованное тело, и Горшок, привалившись к стене, сполз по ней, подпирая сутулой спиной. Вокруг царил хаос. Осколки битого стекла, обломки мебели, которую он смог расхреначить в приступе слепящей ярости… А Миша всё никак не мог свыкнуться с мыслью, что… Не мог! Бедный его разум никак не доходил до этой странной мысли, мозг выдавал стабильно: «ошибка». Князь — слишком кабанист, чтоб пропасть без следа. Такую тушу отволочь — надо ещё постараться. Вот раньше — да… За худую Купчинскую сосиску в начале девяностых было страшновато. Андрюху тогда едва ли ветром не качало — чем не корм оголодавшим бомжам… но ничего как-то обошлось. Они были плечом к плечу. А сейчас и времена не те! Че там Агатка, бл*дь, выдумала — муру какую… Тяжело дыша, Горшок повернул голову, натыкаясь пустым взглядом на лежащий у стены телефон… Крышка у него отвалилась, но то крышка, что прикрывала внутренности батареи — херня вопрос! Он бросился к нему быстрее, чем успела оформиться мысль. Конечно! Миша позвонит Андрюхе! А тот ответит и скажет, что Агата наплела чуши с три короба и вообще всё это придумала, чтобы их помирить! Почему он сразу до этого не додумался, ослиная башка?! Костеря себя на чём свет стоит, Миха трясущимися, как при паничке, руками попытался включить телефон. Удивительно, но у него вышло. Не разъ*бал окончательно о стену! Выбирая знакомый контакт в списке, (а вы думаете — он истеричка, чтоб удалять, мало понимаете, ё-моё!) Миха не думал. Вот сейчас услышит голос Князя, а там и решит. Сменить ему гнев на милость или… Одни гудки. Они как многоточие в конце книги, как, с*ка, следы на цыпочках ушедших слов! И со второго раза тоже лишь одни гудки. И с третьего. На шестой раз зомби-телефон попросту мигает и отключается, а Горшок остаётся сидеть в одиночестве посреди развороченного своими же руками дома. Ровно также он сидел один посреди разодранной на лоскуты жизни. И шансов собрать, сшить их заново у него было немного. А если Андрей нынче помрет, то и вообще не будет.***
Когда минуют третьи сутки, и Андрея не находят ни живым, ни, слава Одину, мёртвым, то заявление, конечно, принимают. Тот же мент. Рожа кирпичом и почти ничего не говорит, не смотрит лишний раз на двух женщин, что сверлят его убийственными взглядами, но ничего не говорят. Вот теперь он всё по форме. Распишите, подпишите, напишите… Вот тут, пожалуйста… Мы сделаем всё возможное… — Уже сделали! — вполголоса сокрушалась Агата, наклоняясь к Надежде Васильевне, когда они вновь вдвоем выходили с РОВД. — Доблестные стражи порядка, — и вроде она понимала, что не люди виноваты, а система, но так хотелось спустить всех собак хоть на кого-то, потому что было совершенно невыносимо. Вот теперь в прессу просочилась эта информация. Разве заставишь людей молчать? А главное, надо ли это делать? У нас же гласность! Будь она неладна. Агата почти не спала, всё время висела на телефоне в ожидании звонков. Ей уже забылся тот малоприятный диалог с Горшком, потому что всё как-то так навалилось разом, что уже всё равно на его вопли и злобные выпады. Сейчас бы найти Андрея — это самое главное, а остальное вторично… На полицию одну надежды мало. Так, к поискам присоединяется отряд Лизы Алерт. Существующий только лишь два года, с сентября десятого. Некоммерческое объединение волонтёров и добровольцев, что безвозмездно помогают заниматься поисками пропавших людей. Вахтанг как-то похлопотал над тем, чтобы заявка о пропаже Андрея оказалась на официальном сайте этого сообщества и координаторы сообщили о начале поисковой операции. Ну и… Ещё до всего этого к ней сами обратились и предложили помощь представители так называемой «князевской дружины» — да с толпами, сходившими с ума по неподражаемым кривляниями Михи, не сравнить, но качественный состав был не в пример лучше. Адекватные (ну почти) люди, они не стали пороть горячку по «проспится и вернётся», а сразу вышли, не взирая на праздники искать. Но так как те профи не были, то и выхлопа, увы, с их телодвижений много не получилось. Правда, круг поисков был несколько сужен — они честно опросили большую часть купчинских алкашей и бомжей на предмет залетной птицы, не распевал, мол-де, с ними никто Сектор газа?! Агате, впрочем, хватило и того, что они просто их поддержали. Поверили и искали. Безвозмездно, без всяких гадких замечаний и обсасываний в прессе. Она это очень ценила. Сначала полицией была установлена примерная территория пропажи. Условно примерная, потому что это можно было лишь предположить. Вот на камере видеонаблюдения Андрей выходит из кофейни, вот садится в такси, а дальше — белый шум. Даже того таксиста вычислили по номерам, которые каким-то чудом, не иначе, удалось расслеповать на этой пиксельной видеозаписи, но тот ничего дельного не рассказал. Он едва ли помнил Князя, и на похитителя тянул слабо. Правда, отпустили его только после того, как он предъявил записи регистратора, где ясно видно, как Андрей обходит машину, пройдя мимо лобового стекла. Таким образом, они узнали, что до клуба он доехал… Точнее почти. Машин перед концертом собралось немало, а парковки — боль любого города. Вот и вышел чуть раньше. Ничего критичного. Ага, бл*дь! У поискового же отряда были свои отлаженные алгоритмы поиска в городской среде и прилегающей, то есть на пересечённой местности, посадок, лесополос… Они помогали безвозмездно, принимая в дар только лишь оборудование, которое способно помочь в поисках и повысить их эффективность, но не денежные пожертвования, даже адресные. Вахтанг и тут подсуетился, что-то говоря про подержанную Ниву, которую, если все будет нормально, группа обязуется подогнать… Только найдите нам Князя и дайте подзаработать. Его послушали, покивали, но сказали, что информационная поддержка им тоже нужна и вообще мы от вас ничего не требуем. В целом же, волонтёры распространяли ориентировки, занимались прозвоном и патрулированием в примерном квадрате пропажи. Отряд разделился на несколько равных частей, чтобы повысить охват и эффективность. На близлежащих к нужной местности территориях, в том числе и на месте проживания Андрея разместили множество бумажных объявлений с описанием и суммой вознаграждения за любую информацию о местоположении Князева. Агата лично их расклеивала, вооружившись стопкой ориентировок и клеевым карандашом. Порой и поверх полинялых афиш отгремевшего в Юбилейном концерта «Короля и шута», отчего получала болезненное удовольствие. Иногда она видела, что наклеенной ориентировки не было. Кто-то срывал. Но бумаги было много, клея тоже. А вот силы истончались. Метод поиска зависел, конечно, от множества факторов… Начиная от местности, погодных условий, заканчивая личными характеристиками — состояние здоровья пропавшего, его возраст… Среди волонтёров оказалось много неравнодушных фанатов, которые откликнулись сразу же. Кроме дружины, что работала на улицах с опросами, кто че видел, уже давно. Но нашлись, разумеется и те, кто всё это называл постановкой, чёрным пиаром и вообще танцем на костях. На чьих интересно?! Пока Агата шерстила интернет, кто-то из знакомых прислал ей ссылку на видео с Ютуба. Она не хотела смотреть, не до того было, но когда увидела, что это свежее пару часов, как вышедшие интервью Горшка, не смогла пройти мимо. То оказалась вырезка, полное видео было удалено, но кто-то успел залить тот фрагмент, который пока что был доступен. — Михаил, как вы прокомментируете ситуацию с Андреем Князевым? Ваши последние слова, касаемо его персоны были достаточно резкими… Что вы на это скажете? — у Горшенева совершенно синюшный вид. Это первое, что подмечает Агата. Он очень плохо выглядит. Заросший и, видимо, беспробудно пьющий, а там, кто знает, может быть и занимающийся чем похуже. Но сил жалеть и этого индивида у неё не было. Она лучше пойдет и вскипятит ещё много-много раз чайник, чтоб наполнить с десяток термосов девчонок с «дружины». Те, как раз поблизости шуровали, и она сама предложила. Ещё и бутербродов им настрогала на скорую руку. Чай, не май на дворе… Январь хоть и теплый, а они там её мужа ищут. — Что я думаю? Тебе ответить, что я думаю, овца?! — Миха кидается к журналистке, пытаясь выхватить камеру, но та отшатывается, запечатлев злобную физиономию некогда весёлого Миши… А теперь только помешательство во взгляде. Агата знала, что многие актёры, вживаясь в какую-то роль подолгу не могут из нее выйти. А порой этот процесс становится настолько болезненным, что они застревают в своём образе, как… Как в фильме «Маска» с Джимом Керри! Только вот вторая личина этого субъекта, во всех отношениях выдающегося — отнюдь не остроумный зеленомордый чувак с шилопопством… А вот это. Кроме как «это» и не обозвать никак. Другой такой случай произошёл с актёром, исполнившим роль графа Мышкина из «Идиота» Достоевского. Человек попал в дурдом. А вот теперь Миша со своим Тоддом… Ох, Миша. Тем временем отрывок закончился. Агата еще посидела с пару минут, пялясь в погасший экран, а потом пошла к Алиске, потому что она начала просыпаться и звать маму, тихо захныкав.***
На утро, засыпающая с открытыми глазами, Агата едва не свалилась со стула, когда телефон отозвался громкой вибрацией в столешнице, выдрав её из полузабытья. Она ждала новостей, ждала чего угодно, но то оказался Лёша. С Аллой они связь держали, подруги как-никак, та и приезжала, отпаивая Нигровскую чаем в её же доме, когда та была близка к «невменозу», валясь с ног после второй бессонной ночи. Но уговорить свёкра посодействовать у неё то ли не вышло, то ли ещё как… А может тот не поверил, что Князь не забухал, но им на просьбу начать поиски пришел отказ. Ждите положенный срок. Такие вот дела. Она не роптала, просто обидно, бл*дь! Ломая голову над тем, в чём суть его звонка и что он может нового сказать, Агата приняла вызов, даже не представляя, что ей предстоит услышать. Если бы представляла, то прилегла бы, а то сидеть че-то маловато оказалось. — Я доброволец, — голос похож, но это не Лёшка, а его брательник хренов! Неужто зассал со своего звонить или про*бал телефон?! Неважно, главное, что Горшок продолжил интересоваться: — Что входит в мои обязанности, кроме того, что я, э-э, добровольно хочу помочь? — перепил что ли?.. Да нет, голос вроде трезвый. С ума сошёл?.. Да так быстро вроде не сходят… Агата не знала че и думать. Может, она ещё спит, а?! — Миш, ты как? — наконец выдавливает она из себя, первое, что приходит в голову. — Да лучше, с*ка, всех, ё-моё! — ага, особенно после тех, волною прокатившись по желтой прессе, громких заголовков, что это он Князя похитил и прикопал где-нибудь. Потому что совсем неуправляемым стал. И пока диванные эксперты наперебой ставили ему диагноз (у всех же дипломы психологов/психотерапевтов, а главное — психиатров! А что смешно, это Агата тут наиболее сведущая во всей этой мозгопромывательной мути, но и она не бралась выяснять, что у Горшка в голове… Этим занимался лишь один человек, которого сейчас рядом нет. Заслуженный «Горшковед» — Князев А.С.), Миха просто по всем фронтам изводился. В добавок Агата так замоталась, что не успела сообщить ничего Балу, в обширные связи которого она верила… Ещё бы! Настолько любвеобильного и умеющего расстаться с дамами в непросто нормальных, а дружеских отношениях сучонка ещё надо было поискать! Но и тут её опередил истерящий Горшок. Видать, он такого впечатлительному Шурику нагородил, что тот, прежде чем написать и поинтересоваться у держащей себя в руках Агаты, уже купил билет до матушки России и собрался сюда лететь, чуть ли не на похороны. Нет, это, конечно, всё замечательно, вся семейка Адамс в сборе, вот только, чем это суета Андрею-то помож… — Куда мне подъехать? Не молчи, Агатка! Ну если за «дуру» обиделась, ну извиняй, ну что ты в самом деле, нормальная баб… Женщина, пусть и мужик в семье ты, раз Андрюха провалился… То есть… Ой-ё, — стенал всё ещё подвешенный на проводе (никак за яйца! — злорадно думала она) Миша. Агата потёрла переносицу, покосившись на стопку ещё не расклеенных ориентировок-объявлений. — Подъезжай к нашему дому, если не бухой… И заскочи в канцелярский, купи клей-карандаш, — дождавшись вразумительного ответа, она отключилась и собрала волосы в хвост, чтоб не мешались.***
Мише казалось, что он очутился в каком-то прожорливом вакууме. Вот он поселился в нём, а там, снаружи (какой же, с*ка, ружи?!) всё кругом припылённое, премерзкое, словно уши заложило и контузило, лишив всё остроты. Пять *бучих стадий закрутило, как коктейль в блендере. Отрицание, гнев, то… Да что там! Все всё сами знают. И так до хренового принятия, которое было в представлении Миши каким-то странным. Ну в смысле принять, что Андрея больше нет?.. Даже не так… Когда человек умирает, он есть. Вот он. Не совсем уже он, а так оболочка… Вот я был, и вот меня не стало. Труп. Но и тот нужно похоронить или кремировать. С ним можно попрощаться, поцеловать в лоб… Оплакать. Он вот. Вот. Физически здесь, пред тобой, а добудиться никак нельзя — целая вселенная внутри погасла, схлопнувшись, отмершими нейронами — наступила биологическая, а никакая не клиническая смерть. А Князя сейчас не было. Вот просто не было. Куда не потянись своим сознанием ослабшим, а его нет, тот как будто просто растворился, оставшись лишь видением в памяти Горшка, которое он мог и сам придумать. Вторая его личность, с которой он в последнее время не в ладу. Зыбкое, туманное, но такое, с*ка, живое… Болезненно острое, но делавшее его счастливым. И ужасно грустным одновременно. Расстаться с этим призраком одиноким, зависшим над рекой воспоминаний, было всё равно, что нож в и без того побаливающее сердце вонзить… По рукоятку! Эх, ё-моё… Что-то слишком уж глубоко Миха в себя нырнул, так и до кризиса с заумным названием недалеко. Чуть отойдя, Горшок купил сразу же новый телефон. Номер Князя он помнил также хорошо как и то, что воздух из шприца нужно обязательно выпускать, прежде чем прокалывать вену. Он звонил и звонил, но абонент не абонент. Никто не брал, словно издевался. А на что он надеялся?! Будто бы Агата уже не оборвала ему провода, будто бы мама не сделала того же. Когда всё это приобрело огласку, Миша с ужасом начинал осознавать, какой масштаб катастрофы произвели его слова, сказанные по большой обиде и дурости. Всё это вывернули и, выдернув из контекста, обратили против него. Хотя где-то и выдергивать не надо было. Сам виноват. А ведь, действительно, всё складывалось… Приходили менты, расспрашивали. И, что самое смешное, ведь алиби-то у него не было. По официальной версии Горшок просто нажрался в одно рыло на даче и помнил тот день очень смутно. Новый год праздновал, бл*. Самый сказочный праздник страны, с*ка. Какая-то страшная сказка оказалась, как у братьев Гримм в оригинале. Лишь бы только не Андрей в роле протагониста. Ни к чему полицейским знать, что Михаил Юрьевич уже не Новый год до поросячьего визга отмечал, а Андрюхин про*б концерта. Он же не совсем дурак самого себя оговаривать… Из тюряжки-то и подавно он ничем помочь не сможет. Не то, чтоб он к сегодняшнему четвертому или какому там уже дню пропажи, чего-то дельного сделал, но… совсем сбрасывать себя со счетов Миха бы не стал. Говоря, о распределении ролей в этом спектакле абсурда, то… Как бы не так! Из Горшка уже склепали главного антагониста всей этой истории с исчезновением фокусника; (а ведь в клятом клипе он тоже Андрея за собой в зазеркалье утянул!) и на фоне этого Миха, действительно, медленно, но верно повреждался (и так не самым здравствующим в последние годы) рассудком. Срочные новости!!! Покупайте срочные новости! «Лютая месть Михаила Горшенева!», «Горшок вжился в роль безумного цирюльника Тодда и пустил Князя на пирожки, а теперь делает вид, что участвует в его поисках, чтоб отвести подозрения! Срочные новости!»… О, он уже видел такие заголовки. И те, что похлеще, где кто-то на полном серьёзе, видимо, выпущенный с дурки из-за недостатка койко-мест, затирал миру, что Горшенев — вампир, который раньше клыки не прятал, а теперь постеснялся и сказал, что зубы вставил, но это не так! Он вампир и с Князя кровь давно всю выпил, как томатный сок с банки, а теперь похахатывает. Миха ждал, что они появятся, но отступаться был не намерен. Он был всё ещё зол. Хотелось отколоть номер такой же, как когда-то в поезде, когда Андрюха натянул на себя его роль, но… Понимаете, Андрея не было! Злиться на человека, до которого даже не можешь дотянуться… Который, может быть в беде — низко, но… Та его тёмная эгоистичная часть душонки, как будто шептала в самое ухо: «Он же у нас натура романтичная, бл*ть, тонкая: вдруг взыграли высокие чувства, и Князь реально убиться удумал с горя?.. Он теперь, как самостоятельная творческая единица… Сомнительная, мягко говоря. Доехал до клуба да развернулся. Пошёл или поехал на попутках или метро искать скалу побольше или с моста скинуться… Там, конечно, Нева покрылась тонкой коркой льда, но разве ж такой кабан не проломит?..» А потом Горшок вгрызался зубами в ладонь, так и норовя их снова выкорчевать нахер. Ну не вязалось всё это воедино! А особенно — синий вздувшийся Андрюха с тем, которым он стал. Мужик, в самом расцвете, бл*, лет… В меру упитанный, в меру воспитанный… Румяный, с*ка, как пиро… Нет, это уже навязанное прессой, обезумевшей от брошенной им кости в виде стряпни Ловетт. Миша бы никогда, даже в самом своём забористом бэд-трипе, не смог бы даже представить, как он да Андрея на… И Миху стошнило. Вполне себе реально стошнило от мыслей. В голове крутилось… разное. Что-то удушливо тёмное шептало, что он-то, конечно бы, ничего не сделал. Ну самое большее в рожу б его предательскую плюнул да пятак разбил! Но Тодд — тот мог. А Горшенев вживался в роль по полной, не только ходил в рубище и, отрастив патлы, всюду таскал с собой бритву, пугая людей… Но и накручивал, применял на себя. Суини остался один — его лишили всего, так и он тоже! И кто?! Проклятый судья, чью роль он предлагал Андрею… Да, Князь к Оле и близко не притрагивался, но… Менее гадко от этого не становилось. Вот, вроде бы, от роли тот отказался, а в его личной судьбе стал и судьей и палачом их дружбы. Жена — что жена?! Она никогда его так не понимала, как Андрей. Мать его любила — это да, но, когда из-за конфликта с отцом, он вынужден был уйти из дома, она только плакала. Другая быть может развелась бы с мужем, выбрала ребёнка, а он тогда им и был! Пацан пятнадцати лет… Но нет, она только плакала, вздыхая тяжко… Никогда отцу не противостояла, не защищала его. И не то, чтоб отец его — злодей какой, вовсе ж нет! Просто… Характеры — слишком похожие, да, отчего он и бежал — не хотел стать таким. И вот казалось, что Андрей — да за него. Не так, как Балу. Шурик — хороший друг, но он… Без него Миша мог жить, дышать, творить, а без Князя, как будто весь кислород перекрывался и становилось невыносимо тошно. Да, дочка у Миши была. Но Сашка ещё такая маленькая, что и не понимает почти ничего… И не поговоришь толком, а ведь хотелось простого… кого-то рядом. Чтоб понимал с лёту да вечно следовал за ним с места и в карьер, но Князь перегорел, как лампочка. Кинул его с Тоддом. А Миша вживался в роль… И хоть Андрей и отказал в роли ненавистного судьи, из-за которого ему жизнь стала немила, представлял тоже его. Его прошибало холодом и заставляла сильнее скрючиваться у фаянсового друга одна мысль, но… Отринуть её Горшенев не мог. Его заносило и порой срывало крышу — это факт… Но беда на самом деле была в том, что он реально мало, что помнил о том дне. Да, новость о том, что Князь отменил концерт застала его трезвым. Да, после он бухал в компании, но потом-то поехал на дачу один… Доехал, напился, а дальше?! Вдруг отправился искать Андрея и, бл*дь, нашёл?! Или Князь нашёл его? На концерт не пошёл, потому что понял, что не может без Короля и шута, без их общего дела, без него… Пришёл отменить приговор, который выпинывал Горшка из их сказочного мира, а Миха был не в духе?! И вообще это был не Горшенёв, а Тодд, увидевший пришедшего к нему прямо в руки судью?! Росчерк лезвия бритвы — и вот месть свершилась. Бухой Миша дел куда-то труп да и завалился спать, выжрав ещё мерзкого пойла, а на утро и не вспомнил ничего. Скажите, так не бывает?! А куда тогда Андрей пропал?! Где его любимый шут? Где?! Миша всхлипнул, тупо пялясь на свои руки — отросшие ногти привлекли его взгляд… Он себя запустил — это да. В лохматое чудовище превратился я и сам… Нет! Не чудовище! Горшенёв отказывался в это верить, он не мог… Этими вот руками! Но Тодд мог, и если у него настолько поехала крыша, что в зеркале ему порой мерещится не просто отражение, то Миша сам себя боялся. Он лично проверил каждый кустик, каждый клочок земли, колодец, подполье, обшарил едва ли не на коленях всё до чего мог дотянуться в наркотическом угаре… Проверил нет ли следов крови на топоре, на ножах, нет ли где пятен или кровавых следов. К счастью, если кровь и нашлась, то лишь его — от порезов, когда Миша в ярости громил дом… Он ничего не нашёл, но сердце всё равно болело, а душа стенала. А сейчас эти чертовы пирожки… Нет, Горшенёв ещё долго спокойно глядеть на мясорубку не сможет! Он долго сидел в обнимку с унитазом, пока в том неприглядном виде его и не застала зашедшая навестить Ольга. — Миш, — с тяжёлым вздохом позвала она. — Ты видел, что про тебя в интервью говорят? Горшок помотал головой, нажимая на кнопку слива, он подтянулся к умывальнику, чтобы сполоснуть пасть. — Кто? — прохрипел он. — Ришко. Ты погляди на досуге, ради интереса, — сказала она и пошла проверить дом, оставляя Горшка цепляться за края умывальника и всматриваться в своё отражение. Он боялся увидеть там спятившего с горя и ненависти Тодда, но всё равно смотрел. И видел, по счастью, пока лишь себя — бледного, даже почти синюшного и безумно надеющегося на то, что всё это лишь дурной сон. Душу лихорадило, но так ли он теперь был горд, чтобы не прощать обид?..***
Каспер в интервью не мелочился и не пытался держать свой поганый язык в узде — это Миха понял сразу, как только получил счастье пронаблюдать ещё одну предательскую физиономию на небольшом экране. — Проверьте дачу Горшка. Может он туда Андрея засунул. В подполье с ящиком пива и грелкой… Заставляет его либретто к Тодду писать. Или отговаривает от решения уйти из «КиШа»… Перепил на Новый год, словил ёлочку ну и сцапал Князя, а тот что? Будет что ли шум лишний поднимать и сопротивляться? Он же Миху знает и любит. Че б там все не говорили… — с видом эксперта затирал Ришко, добавив деловито: — Ну или Голубково проверьте, вдруг его экзистенциальным кризисом размазало… В памяти отпечатались только лишь обрывки от слов скрипача. А потом Миха разъ*бал компьютер. Доламывал с большим смаком на коленке, вырывая механические внутренности и чуть не убившись током, благо там напряжение не такое большое было, так что просто чутка тряхануло, даже волосы дыбом не встали. Итак, пока он всеми силами пытался лишить себя технического обеспечения, возжелав, наверное, в скором времени переехать в тайгу к Летову и волкам каким, чтоб вместе выть песенки про беспонтовый пирожо… Да, бл*дь! Прицепилась тема эта, ё-моё! Короче, Миха так сходил с ума, ища, чё б ещё доломать, пока к нему не наведался Лёха, у которого жена была в курсе последних новостей, и не рассказал, как-то воровато косясь и на погром и под кровать, словно ожидая там труп Андрея обнаружить, ё-моё; что всё совсем херово. Никаких деталей и зацепок. Гитару, и ту, с которой Андрей вышел из дома, не могут найти. Обрыли все небольшие мусорки и городские свалки. Нашли несколько акустических гитар, но все не те. Ну вот кому он вместе с гитарой понадобился?! Че, чтоб развлекать каких-нибудь мразей что ли?! — Ты так и будешь молчать и отсиживаться в стороне? — поинтересовался Ягода, наблюдая за Мишей, у которого беспрестанно тряслись руки. На что Горшок хлопнул ладонью по дверце холодильника. — А чё мне делать, ё-моё?! Ты мне скажи, чё и делать и я сделаю! — сокрушался он. — Не, Мих, это не так должно быть. Ты сам должен хотеть, а если так, то и… Ладно, что я тебя учу, делай, как знаешь, — отмахнулся от него брат, собираясь уже уходить, но Горшок вцепился в него, отчаянно заглядывая в глаза. — Расскажи, как всё идёт. Расскажи мне всё, что знаешь, я не могу так больше, бл*ть! — затряс он Лёшку за плечи, продолжая это повторять, словно мантру, пока Ягода не усадил его на диван, кое-как расцепив мёртвую хватку. А как всё шло?.. Туго и печально. Андрей пропал у клуба. У таксиста изъяли видеорегистратор, который всё записал и обеспечил алиби. После тот поехал на следующий заказ. Видно было даже, как Князь идёт по направлению к клубу. Но в клубе он так и не появился, как выяснилось. Лёха поведал, что Агата наняла частного детектива, и вся та информация, которую предоставляет полиция уже была известна ей, те лишь подтвердили изыскания коллеги без погон и с неофициальными связями. Ничего нового. На записи камер видеонаблюдения клуба — куча автомобилей, стали пробивать по номерам их, только вот толку от того, что с козла молока. — Покурить пошёл, сто процентов, — заключил Горшок, начавший обгрызать ногти — не постриг нормально, так щас зубами маникюр сделает. — Там, где помойки, у клубов всегда слепая зона, — в острой шизофазии рычал он, покачиваясь взад-вперёд, чем нервировал и Ягоду. — Он бросил, — ответил Лёха, стараясь избегать смотреть на брата в таком жутком состоянии не стояния. — Значит, не до конца, — с усмешкой пробубнил тот, сплёвывая кусок ногтя. Он вот тоже наркотики и бухло бросил, но развязал, когда Князь, с*ка, Тодда забраковал. — Но это и не важно, всё равно ты прав, — сказал Лёша, а Миха не выглядел удивлённым. Он Андрюху знал, как аккорды. На интуитивном уровне. — Пробили у оператора: последний сигнал с его сотового, действительно, был с мусорки за клубом. Потом телефон либо разрядился, либо… — Симку не нашли? Бл*ть, там же людей дох*я… Его похитили, Лёха. Тут дело уже не о пропавшем без вести. Его похитили! — вскочил на ноги Миха, принимаясь замерять шагами комнату. Теперь в его голове сложился пазл. Только, что толку?! Это ещё хуже, чем, если бы шутник херов ломал комедию, а сам сидел при этом где-нибудь на морях, потягивая коктейльчик и в покатуху уссываясь от истерии, что разворачивалась в Петербурге вокруг его скромной персоны. Вернул популярность, бл*дь, навёл шумихи — вон, Саня Леонтьев, вчера позвонил, сказал, что весь тираж «Письма из Трансильвании» раскупили, и в цифре прослушивания рекорды бьют. Уже на нашем «Адель» в топе значится, и не только она, народ будто весь альбом расслушал резко. Ах, если б Князь был просто сволочью, что таким образом привлекала внимание… А представьте, Андрей, доведенный до исступления, тоже решил поиграть нечестно — какова сволота, но… Нет! С ним в самом деле какая-то беда приключилась! Лёха посмотрел как-то очень пронзительно, словно Миха подтвердил и его догадки. — Но улик нет. Дело о пропавшем без вести. Добровольцы по берегам Невы сейчас ищут… — Дай телефон! — Миха бросился к нему, протягивая руку. Брательник — умница, прекрасный человек, лишних вопросов не задаёт и просто кладёт мобилу в дрожащую влажную руку Михи, молча наблюдая за тем, как тот рыскает в контактах и останавливается на недавних. Агата. Приложив телефон к уху и отсчитывая гудки, он едва дождался, когда трубку наконец возьмут. — Я доброволец, — без приветствия говорит Горшок, заметив на себе взгляд Лёши и его лёгкий кивок. — Что входит в мои обязанности?..***
Мужчина, рост сто семьдесят шесть сантиметров, плотного телосложения, глаза голубые… Возраст тридцать восемь лет… С фотографии смотрел Андрюха. Чёрно-белый и улыбчивый. Прямо, ё-моё, в душу смотрел! Своими не то голубыми, не то серо-голубыми глазами. Правда, в этой печати уж точно серыми… Прямо, как думы самого Горшка, что вились вокруг безукоризненно серого города, на просторах, которого где-то сгинул его заклятый не то друг, не то враг… Но точно «не так». Хорошее фото. Видать, с фотосессии к презентации вампирской любовной мути, что Князь по ошибке назвал своим сольным альбом. А ведь он — мазохист. Слушал теперь тот до блевоты, отчего мерещилась всякая хрень и скрытый подтекст в волчице и триумфе. Адель проклятую он и вовсе слушать не мог, его с её ненавистных первых аккордов разносило. Неужели «Поздно, Андрей»?! И будущего нет, и Горшку осталось только прошлое?! Бл*дь, он отказывался в это верить. Не мог же чертов Князь в самом деле оказаться ведьмаком каким, что напророчествовал?! Человек-загадка, что сгинул в пасти тёмных улиц — так о нём сейчас в прессе и писали, а после осторожно предполагали, а подножья скал-то проверили?! Не в силах больше смотреть, Миха перевернул лист и, щедро смазав его клеем, приложил к борду лицевой стороной, чтобы было удобнее. Потом перевернул и аккуратно разгладил, почти с нежностью проходясь ладонью по знакомому лицу. Руки его заметно дрожали, но Агата не стала это никак комментировать, она отошла немного, занимаясь тем же, чем и Миша. А Горшок пока никто не видит, вдруг приблизился вплотную к фотографии, чуть не ткнувшись носом, и срывающимся шёпотом пообещал: — Мы тебя найдём, Андрюха, ты только… Ты только будь в порядке, лады? У тебя жена, дочки… Я, ну, это, тоже у тебя тут, надо порешать всё, а то не дело это так оставлять, понимаешь, да?.. Разошлись, как собаки… — полузадушенно заключил он, вообще на душе было дико погано, но алкоголь больше в рот уже не лез, будто что-то внутри стопорило, убеждая, что если он в этом духе продолжит, то его похороны быстрее обставят, чем Андрюхины, а он, бл*дь, хотел, знать, чем всё окончится… Если уж тело, то пусть, с*ка, но лучше уж так, чем неизвестность, что травила душу ему, выжигая все обиды. Ориентировка меж тем хорошо пристала. Может, Горшок свихнулся, но Андрей с фотографии, смотрел как-то неодобрительно, словно говоря, чего ты дурень, расклеился… Миха попробовал, точно ли держится всё, да и пошёл дальше, приближаясь к Агате. Сердце болело. Шестого февраля должно было б исполниться тридцать девять, а теперь? Исполнится ли теперь, бл*ть, или же где-то ветер обгладывает его останки, обожранные бродячими псами и крысами?.. Миха прижимает руку к груди, сосборив одежду. Нет, лечиться надо, а то он так может попросту не дожить до развязки всей этой истории. И, нет, не такое объявление нужно было распечатывать… Разве Андрей это?! Только его параметры, сухие факты… Да и те закатанные в ч/б. К Мише бы обратились, он бы и фотку понормальнее подобрал, чем этот официоз… Где Княже прилизан, будто и не панк вовсе, а романтичный вампир, что вышел ночью прогуляться, да оперся на колонну. Хотя… А че не так?! И это в нём было, как не крути. А вообще вот, как надо было писать: «Пропал мальчик дядя Фёдор… Зачёркнуто, ё-моё! Дядя Андрей. Сказочник, шут, ловкач, игрок и клоун тот ещё!» Вот было бы приемлемо, а то ориентировка, как на преступника. Охотник, блин, за извращенцами. Миха прислушался, уловив ухом, что Агата с кем-то говорит по телефону, но не обратил на то должного внимания, обдумывая, куда бы прилепить ещё. А то этому городу мало Андрея, надо ещё… Может в метро?! Да туда можно… Именно в тот момент, как он пытался выровнять криво приклеившуюся бумажку, Миха разобрал позади торопливые шаги. Агата взяла его за плечо, вынудив развернуться, и только Горшок хотел спросить, чего она, как стоило лишь увидеть глаза… Он схватился за её ладонь. Ледяную и крепкую, ожидая самого худшего. Но Горшенёв всё равно оказался не готов к тому, что услышал. — Звонили из морга. Сказали приезжать на опознание.