Не вздумай спалиться!

      Я с ноги распахнула дверь из своей комнаты. Мать что-то писала за столом, но обернулась на резкий звук и вскрикнула. — Алиса! Что ты с собой сделала?! — Я? Ничего. А вот что вы с отцом на пару сделали со мной, не думала? — я спокойно смотрела в глаза матери. — Когда ты запираешь дикого зверя, знавшего свободу, в тесной клетке, в один момент он сорвёт когтями замок и сбежит. Тебе повезет, если не сожрёт тебя по дороге. Так что есть поесть? Опять либо ещё не готовили, либо готовое мне не зайдет? Не возражаешь, если я буду рассказывать и готовить одновременно? Спасибо. Так вот. Когда ты вышла замуж за моего отца, ты знала, что он маг? — Да, — осторожно кивнула мать. Явно прикидывала, насколько я вменяема и безопасна. — И, думаю, могла догадаться, что магические способности могут проявиться у ребенка, верно? — Ну, был такой вариант. 50 на 50. — Вот 50 процентов перевесили, вопреки всем законам физики и математики, — усмехнулась я. — И благодаря вашей с отцом скрытности я об этом узнала совершенно случайно, практически свалившись на голову своего соулмейта, которому за недолгое время нашего общения попортила крови и репутации. Ни о чем не жалею, он заценил, кстати. — Ясно. И что теперь делать? — Да тебе пока что ничего, особенно не беспокоиться. Гренки на тебя жарить? — Давай.       Быстро позавтракав, я свалила к себе в комнату, взяла первую попавшуюся тетрадь и начала записывать рецепты зелий, пока не забыла, параллельно размышляя о том, что пока для одного мира — мира Северуса — прошла неделя, для моего — одна ночь, раз уж мать не удивляется, и календарь на стенке показывает подтверждение — 24 декабря.       Дверь открылась, и ко мне заглянули две одинаковые румяные большеглазые пацанские физиомордии. — Смотались в ужасе! Шта треба? — рыкнула я. — Не твое дело, — ответил мне один, а второй показал язык. Братья и сестры — самые близкие люди? Да хуй бы там плавал, это так не работает. — Так, последствия ошибки водителя автобуса, который резко затормозил и ваш отец упал на мою мать, я вопрос задала: какого хрена вы тут делаете? — Ты нашу книгу взяла? — поинтересовался Сергей. — Про Снежную королеву, — уточнил Игорь. — Я?! Я эту сказку наизусть рассказать могу, зачем мне книга? Я знаю, что вы в силу своего недалекого ума даже не представляете себе моих возможностей, но не до такой же степени! — Понял. Куда спрятала? — Из этих двоих Серый куда проницательнее, впрочем, до меня они и помноженными друг на друга не дотянут — я старше и опытней, как бы тупо из уст подростка это бы не звучало. Ну все же, им по 7, а мне 14 через месяц. — Оп, догадался, возьми с полки пирож… книжку вашу. — Спасибо, — ради приличия сказал Игорь. — Спасибо в карман не положишь. — В руках понесешь, — отозвался Сергей. — За ним еще и ходить надо? — Ой, все, — махнули рукой черти. — Лошары. — Сучка. — Че пишешь? — сунул нос в тетрадку Угорь-Игорь. — Валите делать вид, что умеете читать, куда-нибудь в другое место, матершинники. — Я дала ему подзатыльник тетрадью. — Ай. — Игорьпошли!!! — Ты там че, уже для своих фанфиков и рецепты сочиняешь? — Не, канонные записываю, а что? — Варить собираешься? — Ага, проблемы? — Нас позови, мало ли, ошпаришься. Мы должны это увидеть. — Хахах, позову, только чтобы разочаровать и как всегда продемонстрировать, что я профи.       Мы заржали, ударили кулачками и мальчишки удалились к себе. На то, чтобы записать оставшееся, ушло полчаса. Как только я захлопнула тетрадь, в комнату снова заявились эти двое из ларца. — А покажи искорки!       Я часто развлекаю эту парочку забавными фокусами с искрами. Но теперь я буду точно знать, что и каким образом я делаю. Я указала мальчишкам на кровать и встала. Итак. Я сжала в руке голубую стеклянную подвеску в виде звезды (братья же и подарили), представила перед собой то, что мне нужно, и впервые ощутила, как внутри меня что-то жалобно скулит и скребется. — Погнали! — шепнула я себе и вызвала из памяти песню, которая дала мне больше, чем все другие. Именно ее я хотела слышать в этот момент. — In the seventh hour Waiting in the cold I can feel the power… — из кулака хлынули искры, руки внезапно пронзила сильная боль, а волосы словно загорелись.       Я не испугаюсь!!! I turning gold!       Спину прорезало адской болью, словно меня полосовали ножами. На руках вырастала… — ЧЕШУЯ?! Твою ж… Пацаны, пока без фокусов. Реально чешуя? Че ж со спиной-то тогда? — Крылья. — В смысле крылья? — В смысле крылья. Фиолетовые.       Я метнулась к зеркалу. Фиолетовые с синими краями крылья, покрытые чешуей. Шея и края лица тоже в синей чешуе, отливающей зеленым. Глаза абсолютно полностью аметистового цвета, и самое поразительное — клыки удлиннились в несколько раз и стали похожи на ядовитые змеиные. — Ну ни хрена ж себе дела. — Красиво, — прокомментировали мальчишки. — Я в ахуе, давай. Не, у меня только 1 вопрос: а обратно как? — Так, сначала вдох-выдох, — принялись помогать близнецы. — Ты когда это сделала, о чем думала? — Минутку… Through the burning, the bleeding, The itch of the healing, The screams carry on through the night, But I know that somehow it'll be alright…       Давно знакомая мелодия успокоила. Крылья втянулись, очевидно под кожу, чешуя слилась с кожей, зубы и глаза тоже пришли в норму. — Фух. — Я несколько раз повторила преображение туда-обратно, чтобы запомнить, что делать, и закрепить ассоциацию с конкретными строчками конкретной песни. — Работает, теперь главное не забыть сразу же. — На всякий случай я записала инструкцию к превращению в тетрадку, а после мы с братьями принялись за эксперименты.       Спустя полтора часа мы выяснили, что: крылья растут под кожей спины и действительно рвут ее наживую каждый раз, их сложно травмировать (это было заключено, когда крыло не смог пробить нож, которым можно было кости резать), в них есть нервные окончания, чешую не сорвать ни с крыльев, ни с кожи, она сверхпрочная, зрение в новом обличье у меня работает как тепловизор, а вот слух становится получше. Из прочего: напугали мать, мальчишки дважды получили подзатыльники крыльями, я трижды порезалась чешуей.       После Серый и Угорь пошли пить чай, а я позвонила лучшей девушке в этом городе. — Ирээээн? — Нет, нет и еще раз НЕТ! Я в этом не участвую! Че хочешь? — Оу, ma chère amie, нельзя же быть столь грубой. — Эй, полиглот, что задумала? — Пошли гулять? — Подразумеваются массовые убийства, оргии, варка наркотиков? — Хммм… нет. — Кто ты и куда дел мою ебнутую на голову подругу? Серьезно, Алис, это ты вообще? — Я. Честно, ничего криминального, но будет интересно. — Ну пошли. Через 5 минут буду. — Твои 5 минут растянутся на час, пока ты есть будешь. Позвони, как начнешь одеваться. — Ага. Начнешь одеваться ты, и я буду ждать тебя до глубокой старости. К черту, иди собирайся сейчас, с собой поесть возьму. — Ладно. Стоп… ЕЛКИ-МОТАЛКИ!!! — Я осознала, что крыльями разодрала себе не только спину, но и любимую кофту. — Братья? — Не, вот тут черти ни при чем. Приду — увидишь. — Главное, приди не в припадке. Мне хватило разбитого носа пять лет назад. — Ой, иди нахрен. — Отбой звонка.       Выходить пришлось НЕ В ТОЙ кофте, что меня крайне расстроило, зато я додумалась сфотографироваться в крылатом облике, чтобы была возможность показаться подруге. Ира ждала на наших любимых с детства качелях, вгрызаясь зубами в круассан с орехами. Золотистые кудри, теплые карие глаза, гладкая кожа. Совершенна. Хотела бы я быть такой. — Привет, паукообразный эльф. — Я махнула рукой. Ира что-то промурчала, дожевала и сразу поинтересовалась: — Че орала? — Я продемонстрировала ей фото. — Это как? — Кроваво. — Я серьезно! — Ну смотри. Все те фокусы, что я тебе показывала, помнишь? — Так…       Я продемонстрировала ей зубы и чешую. — Ну ебать, я в фэнтези-романе? ДОЧИТАЛАСЬ, БЛЕДНАЯ, ЕТИЖИ-ПАССАТИЖИ??? — Да ладно тебе, нормально все… Нинада меня бить! Бляяяя… Убивают! — подруга накинулась на меня, сбила с ног и принялась валять в снегу. За эти 20 секунд я снега наелась примерно столько же, сколько выпало за час. Когда меня наконец перестали закапывать в сугроб, я принялась рассказывать. Поначалу Ирэн, понятно, не восприняла мои слова всерьез, но потом я напомнила, что засыпала около трех часов ночи у нее дома — сама же на ночевку пригласила. Да и художник я никудышный, фото бы не смогла подделать. — И что теперь? — До окончания учебного года точно ничего не изменится, дальше… как получится. Если что, связаться мы всегда сможем, мы уже убедились в этом несколько раз. — И что я буду без тебя делать? — Ты не я, тебя люди любят. Новую подругу найдешь, не такую безнадежную, как я. Лучше поинтересуйся, как я без тебя буду. Я тоже не знаю. — Друзья? — Навсегда. — Ближе, чем ты, у меня никого не будет. Было бы грустно, если бы пришлось расстаться. — Напоминаю: я еще никуда не собираюсь. — Ну и не надо. Я, кстати, была уверена, что я твоя родственная душа! — Опять ты тварь ревнивую включила, ек-макарек!