«Как выяснилось позже, той женщиной была моя родная мать. И все бы ничего, но я точно помню лица своих родителей, ведь как вообще возможно их забыть? Тем не менее, доктор, что звал меня тем же именем, утверждал обратное. Быть может, я схожу с ума?»
Девушка не вдупляла точно в происходящее, полностью погрузившись в свои мысли, когда врач объяснял незнакомке ее состояние и попросил даже выйти, дабы обговорить это дело без «лишних ушей». То бишь без самой пациентки, которой, как бы, тоже плохо и уж очень интересно послушать про то, что же с ней такого произошло. И тем не менее… больше, чем услышать это, ей хотелось только пить и спать, но интерес и некоторый шок от просто невероятно тупого розыгрыша не давал ей так легко заснуть. А может, это и не розыгрыш? Бывает ведь в жизни так, что встречаешь точную копию себя. Близнеца. Но такие случае невероятно редкие, да и что-то Рэйчел подсказывало, что это далеко не так. Ведь… Боже. Неужели мать не отличит своего ребенка от обычной стриптизерши? Да это же бред! Хотя, опять же, смотря какая мать. Может это здесь она такая заботливая и волнуется, а дома — главный тиран в семье, от которого Юмико решила сбежать на всех порах. Рэйчел не знала. Все, что она могла пока что точно сказать, так это то, что эти люди чертовски сильно ошибаются и держат ее за другого человека. И… не важно? Окей, она получит бесплатное лечение, а потом спокойненько уйдет до клуба, заберет свою сумочку со всеми документами, да вернется к прошлой жизни, так и не вспомнив об этой странной женщине и враче. Быть может, если совесть совсем уж загрызет, попробует связаться с ней, да переведет свой долг на карту. Уже когда мысли дошли до подсчета денег и планов после выписки, девушка все-таки заснула, так и не дождавшись врача, что, по идее, так же должен был ей объяснить, что у нее не так с головой, где она находится и что это за странная тетка, зовущая себя ее мамой. Проблема была в том, что Рэй прекрасно знала своих родителей. И понимала, что ее мама ни за что бы не приехала в такую даль только из-за того, что ее блудная дочь попала в больницу. Ну, подумаешь, маньяк напал. Не убил же, тогда в чем проблема? Да и девушка разорвала с ними любые связи после того, как бросила учебу, за что на нее накинулись буквально чуть ли не все родственники. Престижный университет, накопить на который ей сейчас, если честно, до сих пор казалось чем-то нереальным. И после того, как она забила на него к чертям, точно так же на нее забили и те дорогие люди, что поддерживали ее всю жизнь и сдали в последний момент. Деньги, деньги, сколько мы в тебя вложили… на протяжении всей своей учебы девушка слышала одно и то же, как бы не пыталась доказать свою полезность отличными оценками и победами в различных конкурсах. Училась, занималась гимнастикой, как того хотела мама, ходила на соревнования. В общем, трудилась не покладая рук, но, опять же, все, что волновало отца и мать на тот момент — сколько они тратят на ее учебу. При этом она не заставляла. Девушка даже предлагала сама куда-нибудь устроиться, лишь бы не слышать больше этого, но тогда услышала лишь: «Ты с ума сошла? Успеешь наработаться, лучше учись как надо!». Они запрещали ей работать и в то же время попрекали, прямыми словами говоря, что Рэйчел просто сидела у стариков на шее, да ножки свои свесила. В итоге это все накапливалось… раз за разом, девушка хотела добиться их внимания, но получала лишь одни упреки. Выгорела. Бросила учебу и со словами «Я вам все верну» начала работать. Примерно так ее и привела жизнь к более легкому заработку, который вскоре стал ее основой. Проснулась Рэйчел только вечером. Медсестра принесла девушке воды и та залпом опустошила несколько стаканов, наконец-то снова понимая, что такое «жизнь». По крайней мере, теперь проблем было все же чуточку поменьше. Хотя из-за того, что она пролежала в койке черти сколько, конечности затекли и двигать ими первое время было несколько затруднительно. Разговорившись с молоденькой работницей, которой уж очень шла больничная форма, о чем девушка не забыла ей сказать, Рэйчел расспросила ее о том, что произошло и как же она оказалась здесь. Ответ не заставил себя ждать… она не знала, ибо ее смена только недавно началась. «Плохо. Придется ждать до завтра», — тяжело вздохнув, только и подумала стриптизерша, действительно на секунду понадеявшись на то, что все окажется так просто. С другой же стороны, быть может, если она выйдет в коридор и найдет другую медсестру, то сможет все узнать прямо сейчас? С третьей стороны, не факт, что у нее что-то получится. Да и утром она спокойно узнает все в деталях, ведь… ну серьезно, не будут же они скрывать все от нее и говорить только с родителями? Она, как бы, якобы их дочь и жертва маньяка, напавшего на нее посреди ночи во время ночной смены. Кстати говоря, если так подумать, то довольно странно, что у нее ничего не сломано, да и ранений прямо-таких нет. А ведь он точно собирался ее убить… «Белые?» — покрутив со скуки волосы на пальце, девушка невольно перевела взгляд на них и на секунду замерла, не понимая, какого вообще черта происходит. В смысле они белые?! Что вообще произошло, пока она была в отключке? Поседела из-за страха быть убитой? Да это даже звучит бредово, о чем речь?! Надо было как-то успокоиться. Вопросов в голове появлялось только больше, как и несостыковок того, что она помнит, с тем, что происходило сегодня утром. Страх медленно овладевал телом, а взгляд метался от одного предмета к другому, лишь бы найти то, за что можно зацепиться и не дать панике взять верх. Не придумав ничего лучше, Рэйчел спокойно спросила, где находится уборная. И даже тут медсестра, что поддержала ее, когда девушка попыталась встать и больше походила в тот момент на сварливую старушку, предложила провести ее. Пациентка неуверенно кивнула, принимая помощь красивенькой работницы и вышла вместе с ней в коридор, где, к слову, было несколько прохладно, из-за чего на секунду девушке хотелось просто развернуться и снова лечь под какое-никакое одеяло. Но интерес того, что стало с ее волосами и желание найти поскорее зеркало, оказались все же сильнее. Уже дойдя до «пункта назначения», стриптизерша в ту же секунду метнулась к раковине и взглянула в зеркало, видя в отражении не себя, а лицо совсем другого человека. Еще совсем юной незнакомки, которой, казалось, в лучшем случае было лет пятнадцать, если и того не меньше. Вместо насыщенных зеленых глаз на нее смотрели нежно-голубые, вместо темных и густых волос, за которыми Рэйчел так долго и стремительно ухаживала, была какая-то белая копна, что ей, к слову, пришлась совершенно не по вкусу. — Нет… нет, нет, нет! — но сейчас думать о том, что ей нравится, а что — нет, просто было некогда, ведь все здравые и не очень мысли заполнил собой страх. Сердце билось так, что буквально чуть не рвалось из груди, а глаза наполнялись слезами. Рэй не знала, что с ней происходит. Не понимала, что не так с ее внешностью, где вообще находится и кто же эта Юмико! — Это не я. Это… не могу быть я. Это не мое лицо! — внезапный крик с ее стороны был настолько громким, что, вероятнее всего, был слышен даже в коридоре, а девушка, поднимая длинную взъерошенную челку и не узнавая своих черт, была готова чуть ли не рвать волосы к чертям. — Н-не могу… — истерика дошла до пика и пациентка, что рыдала и судорожно пыталась понять, какого хрена, загонялась только больше. — Юмико! Накагава Юмико, открой дверь! — медсестра, услышав крики девушки, которой помогла добраться до туалета, сорвалась к двери и пыталась ее открыть, но та не поддавалась. Конечно же, кто будет идти в уборную по своим делам, предварительно не заперевшись перед этим? — Я… не… — девушка задыхалась из-за слез и пыталась вдохнуть побольше воздуха ртом, но внутри все сжималось и она тихо заскулила, отпрянув от зеркала и прислонившись спиной к холодной стенке. Стало очень плохо. Перед глазами все плыло и от чего-то Рэйчел казалось, что еще немного и она потеряет сознание. Стриптизерша плавно опустилась на пол и временно замолкла, пытаясь прийти в себя, но плечи предательски дрожали, а в голове так и не появилось ни одной здравой мысли. — Я не Юмико… — еле слышно произнесла пациентка, игнорируя раздражающее дерганье ручки, бешеный стук в дверь и крики по ту сторону.***
После того случая врачами было принято решение, что девушке будет лучше задержаться в больнице еще на какое-то время. Родителям, конечно же, все рассказали и примерно тогда, когда мама спросила, все ли с ней хорошо и не нужна ли психиатрическая помощь, Рэйчел поняла, что лучше ей больше так не делать. Нет… страх и паника — неконтролируемый процесс, оно и понятно. Тем более в ее-то случае. Напал какой-то ублюдок, на нее замахнулись с ножом и она очнулась здесь, с другим именем и внешностью какого-то ребенка. Пришлось ненавязчиво намекнуть, что ей просто стало слишком страшно при мысли о том, что она потеряла все воспоминания и не узнала даже свою маму. Что ее якобы загрызла совесть и Юми слишком сильно испугалась того, что родители могли бы подумать про нее. Да и она бы не хотела, чтобы ее семья так переживала. Родители оттаяли, врач сообщил, что это нормально. Уже в дальнейшем Рэйчел искренне пыталась выглядеть нормально и стараться показать, что она вылечилась, лишь бы ее только побыстрее выписали. Конечно, она все еще не могла привыкнуть к этому. Новая личность, другое имя, семья, о которой она впервые слышит… и тем не менее, несмотря на опасность всего происходящего, кое что все же было капельку страшнее. Если чего и не хватало сейчас к ее общим проблемам, так это только разве что психушки. Уж что-что, а она по ней явно сейчас плачет. Тем не менее, дни в больнице хоть и были дико скучными, но мама навещала ее каждый день и понемногу, да пыталась что-то рассказать в надежде на то, что ее доченька в то же мгновение все вспомнит. Даже жаль было ее разочаровывать. Смотря на эти опечаленные глаза, Рэй нередко хотелось притвориться, что она что-то вспомнила, но в случае расспросов она не сможет ничего ответить, а потому женщина быстро догадается, что девушка просто соврала. Она далеко не глупый человек. И вскоре ее выписали. Отец заехал за ней на машине и уже дома родители рассказывали ей и показывали, что, где и как. Где тут ванная, где туалет, где ее комната. Чем Юми в основном занималась, как у них обстоят дела, мама приготовила ее любимые блюда из японской кухни, хотя Рэйчел, взглянув на это нечто, даже и представить не могла, как же это называлось и из чего же оно было сделано. И то виду не подала. Дальше в ход пошла тяжелая артиллерия. А именно — семейные альбомы. Девушке ну очень было «интересно» слушать о том, как когда-то она училась кататься на велосипеде или хотела погладить пингвина в океанариуме. Однако, кое что ей и правда показалось любопытным. В детстве Юмико была такой милашкой. Солнечная улыбка, задорные огоньки в глазах, разные забавные ситуации, запечатленные родителями. Затем на фотографиях у нее отрастали волосы, менялся взгляд, девочка улыбалась более натянуто, а то и вовсе нехотя. Она становилась все тускнее, одежда более объемной и скрывающей фигуру, а челка настолько длинной, что за ней и лица толком не было видно. И дальше фотографий не было. Видимо, родители сдались, когда их дочь ясно дала понять, что ей нафиг не сдались эти всратые семейные воспоминания и фотки. А может, дело было в чем-то большем? — Мам, я не любила фоткаться? — догадалась Рэйчел, что перелистывала семейный альбом и остановилась на последнем изображении Юмико, которое явно было сделано не по ее воле. Иначе девушка смотрела бы в камеру и улыбнулась для приличия. Пусть даже натянуто… хоть как-то. — Ох, это была целая война, дорогая. Я не знала, что и делать, чтобы уговорить тебя хотя бы на одну фотографию, — женщина добродушно улыбнулась, вспоминая, как заставляла свою вредную девчонку встать так, чтобы ее было видно, а в случае непослушания порой доходило и до того, что та грозилась забрать телефон, если не послушает. И то, в последний раз, когда такое повторилось, Юмико бросила смартфон к ее ногам, из-за чего на экране появилась трещина. Мама испугалась, а заплаканная девушка, схватив свой мобильник, просто сбежала от нее на улицу. — Прости. Наверное, с моей стороны было неправильно заставлять тебя, — тише произнесла родственница, немного дрожащей рукой погладив девушку по плечу, словно тем самым пытаясь успокоиться. «Мне кажется, или я не просто упала с лестницы?» — возникла новая мысль, когда девушка в очередной раз про себя подметила, что эта незнакомка ведет себя как-то уж слишком странно. Нет, она не заставляет сомневаться в себе и, напротив, пока о ней складывается хорошее впечатление. Но то, как она обращается к ней и как боится… казалось, словно она просто боялась ее потерять. Быть может, до сих пор не отошла от того, когда ее любимую дочку увезли на скорой прямо из школы? Или дело в другом? Все, что Рэйчел удалось выяснить, так это то, что она очень неуклюже упала с лестницы, ударилась головой и потеряла сознание. Классный руководитель помог ей, вызвав скорую помощь и сообщил родителям. Родители говорили, что он спас ей жизнь. И она это не отрицала, ведь у людей реакция бывает разная. Он мог просто испугаться, мог убежать с «места преступления» или же помочь самостоятельно и сделать только хуже. Он же сделал все как надо и, в какой-то мере, Рэйчел была рада. — Брось, мамочка. Тебе не за чем извиняться, — девушка невольно придвинулась к ней ближе, положив голову на плечо женщины, когда та начала перебирать ее волосы. — Я вела себя эгоистично. Так что… тут скорее уже мне стоит извиниться, — Рэйчел закрыла глаза, чувствуя приятные прикосновения незнакомки, что и мамой ей так-то не являлась. Но она все равно почему-то дала слабину. Просто… соскучилась по этому? Соскучилась по родительской любви, по беззаботной жизни ребенка, по тому времени, когда не надо было пахать, чтобы выжить или что-то доказать. — Кстати говоря, а как у меня дела в школе? Ты не знаешь? — вновь подняв взгляд на лицо взрослой женщины, поинтересовалась «Юмико». — Ты очень умная девочка, только мы с твоим отцом немного упустили этот момент, так как оба много работали. И не заметили, когда ты начала получать плохие оценки. Одна контрольная работа за другой. Как-то звонил учитель и рассказал, что ты скатилась ниже некуда и настаивал на переводе, — честно призналась мама, на что Юмико так удивилась, словно совсем не узнавала в этом описании себя. Она и забила на работу? Да, это еще только учеба, но Рэйчел никогда не забрасывала свои прямые обязанности! — Мы отказались, решив, что ты исправишься. Вроде как, после нашего разговора даже успевать начала, но экзамены все равно сдала не очень хорошо. Тебя перевели в класс для отстающих и, если честно, теперь я даже и не знаю. Может, нам и правда тебя перевести из этой Кунугигаоки? Есть и другие сильные школы, просто… немного не такие. Конечно же, до лучшей школы в Токио будет несколько далековато. «Лучшей… в Токио?» — вот теперь-то она точно выпала. Юмико училась в такой сильной школе и едва не упустила такой шанс, как и Рэй когда-то запустила учебу в университете. Но у нее хотя бы были на то веские причины! Это было дорого, душила ответственность, родители упрекали по поводу денег и времени, вечно были недовольны, какие бы результаты девушка им не показывала. И это только далеко не все, список причин легко можно было бы продолжить, но если Рэйчел это сделает, то… самой же морально станет только хуже. — Не стоит. Я буду учиться и попробую перевестись обратно. Прости, мамуль, я сильно подвела тебя. Да и учеба в школе, наверно, ужасно дорогая… — Юмико сжала руки в кулаки, когда поняла, что начала говорить прямо как ее настоящая мама. — Я… обещаю. Ты будешь мной гордиться. — Что за глупости? Конечно, знания стоят не дешево. Но почему тебя вдруг это заволновало? — но когда дочка опустила взгляд, женщина поцеловала ее в макушку и произнесла более ласково… ту самую фразу, которую Рэйчел так жаждала услышать в свое время от родителей. — Я уже горжусь тобой, — девушка слабо улыбнулась, чувствуя, как сердце наполнялось радостью, но от нее не осталось ни следа, когда она подумала о том, что эти слова принадлежали сейчас Юмико. Ее закомплексованной малышке, что натворила делов и теперь… где? Почему Рэйчел вдруг оказалась здесь, на ее месте? «Думаю, это и не важно. Я не знаю, чем заслужила второй шанс и даже понятия не имею о том, что сейчас происходит и почему. Я просто буду жить дальше и на этот раз не допущу тех же ошибок», — почему она не захотела перевестись в другую школу? Что ж, это ей очень напомнило тот случай, когда Рэйчел бросила университет, который ей так сильно нравился. Она старалась тянуть программу, готовилась к экзаменам, делала все, что нужно и просто весело проводила время с другими студентами. И как бы девушка не считала, что поступила правильно, в глубине души ей все равно хотелось туда вернуться. Вернуться к учебе, вернуться к родителям, которых волновали только потраченные деньги. Но еще тогда это было невозможным, а сейчас… тем более. Поэтому Рэйчел не хотела допускать прежних ошибок. Она докажет, чего стоит. Переведется из этого класса для отстающих, а затем пойдет учиться дальше и будет дорожить своей новой семьей. Будет дорожить и самой Юмико, что любезно предоставила ей шанс начать с чистого листа. — Так… и когда мне надо в школу? — устроившись поудобнее и опустившись головой на грудь мамы, девушка нагло развалилась на диване и неловко улыбнулась. Подумать только… вроде бы не училась уже столько лет, а теперь ей снова надо будет ходить в это богом забытое учреждение. — Ну, так-то уже через пару дней. Мы с отцом тебя вовремя забрали, чтобы ты ничего не пропускала. Однако, милая, я все же волнуюсь. Не хочешь еще недельку дома посидеть? Помогла бы с домашними делами, может, привыкла бы, да вспомнила что-нибудь, — предложила святейшая женщина и, надо признать, предложение было очень заманчивым. Лениться и просто помогать с уборкой? Да это проще же простого! — Я не сомневаюсь в своих знаниях, но все же… — конечно, бывшая отличница в университете как-никак. — Мне бы не хотелось пропускать занятия, даже если по уважительной причине. Да и учиться тоже надо, а по программе я могу и не догнать потом, — честно заявила Рэйчел, борясь с внутреннем желанием просидеть все это время дома. — Но мне бы хотелось кое что сделать перед школой, — посмотрев на свои волосы, вдруг дополнила «старая» школьница. — Покрасить волосы? — предположила женщина, что раньше буквально выходила из себя, когда ее малышка просила ее разрешения на эту глупость, а в итоге они спорили так, как никогда не спорили. Ругались, пару раз доводили друг друга до слез. А сейчас, смотря на это счастливое солнце рядом с собой, ей даже хотелось закрыть глаза на свои убеждения. — В какой-нибудь каштановый, — предложила она, не желая снова возвращаться к прошлому. — Господи, зачем? Мне нравится этот цвет! — в ту же секунду возмутилась Юмико, когда вдруг поднялась и испуганно уставилась на женщину, перекладывая все волосы на одну сторону и приглаживая их так, словно очень дорожила ими. А точно ли это ее дочь? — Хочу прическу обновить. Челка мешается, да и концы секутся, в общем, выглядит, как неухоженный кошмар. Ой, а еще хочу косметики прикупить. Ну и гардероб чуть-чуть пополнить… — конечно, она ничего не имела против одежды оверсайз, но когда в шкафу были одни толстовки с джинсами, то это как-то скучно. — Может, устроим небольшой шопинг? — Кто ты такая и что ты сделала с моей дочерью? — вопрос был задан настолько серьезно, что Рэйчел немного напряглась, но после женщина рассмеялась с ее реакции, легонько потрепав подростка по голове. — Знаешь, я так подумала, мне тоже следовало бы обновить пару вещей. Да и прическу тоже. Я, все же, возьму завтра выходной. «Ну что ж. Задача номер один в моем списке — наладить отношения с родителями за два дня», — Рэйчел нежно улыбнулась, смотря в радостные глаза матери, что прямо-таки светилась вся от счастья. Ей не составило труда догадаться о том, что прошлая Юмико терпеть не могла ходить по магазинам, но теперь она собиралась это поменять. Позаботиться о новой себе, накупить классных вещей, насколько ей позволят это средства и, наконец, наладить отношения с мамой и пройтись по всем возможным магазинам. Возможно, сделать пару новых фоток после парикмахерской и постараться выяснить все вкусы женщины, чтобы знать, о чем с ней говорить и как расположить ее к себе.***
Выходные пролетели незаметно. Первый день девушка провела исключительно со своей мамой и весь остаток вечера они гуляли по городу, а во второй уже прогуливались со всей семьей. Родители показали место, в котором когда-то познакомились затем поужинали в довольно-таки симпатичном кафе, которое вообще оказалось рестораном, о чем Рэйчел узнала только по возвращению домой. И она действительно была в шоке, ведь ее прошлых родителей бы просто задушила жаба столько тратиться. Они не были бедными и, тем не менее, берегли каждую купюру и не любили особо тратиться. Что говорить, даже на отдыхе жестко экономили, не позволяя ни себе, ни ей развлечься где-то лишний раз. И это было дико скучно… — Доброе утро! — довольно оживленно поздоровалась с ними девушка, что проснулась в такую рань, лишь бы только привести себя в порядок перед школой. Коротенькая серая юбочка, заправленная блузка, милая жилетка приятного желтого оттенка… пусть она и выглядела весьма обычно, но форма ей шла чертовски хорошо. А волосы, что раньше походили на прямое колючее нечто, сейчас были красиво уложены и немного завивались на концах. Маникюр, совсем немного естественного макияжа на лице, нежный аромат новых духов, что легко можно было спутать с запахом какого-то шампуня… в общем, постаралась Рэйчел как надо, а то и гораздо лучше. — Юмико, ты ли это? — удивился мужчина, что и глазам своим не поверил, заметив такое миленькое солнышко перед собой, что лучезарно улыбалось и обняв каждого родителя, начала накладывать себе покушать. — Да и ты же никогда не завтракала по утрам. Фигуру беречь, все такое. — Что за глупость, папочка? Завтрак — это заряд энергии на весь оставшийся день! Да и я же не хочу потом с урчащим животом на уроках сидеть. А фигура у меня очень даже классная, — девушка тихо посмеялась, заметив удивление матери, что после лишь тепло улыбнулась своей красавице. Сейчас, когда Юмико вела себя как самый настоящий ангелочек, они даже и не знали, стоит ли ей что-то вспоминать или лучше бы все осталось так, как есть. — Пап, отвезешь меня в школу, пожалуйста? — Да… да, конечно, — растерянно кивнул мужчина, по-доброму улыбнувшись своей девочке, что и сама на себя-то не была похожа.