Эксперимент "Любящее сердце"

Дело действительно оказалось интересным. Как и Кристофер Адамс — высокий статный брюнет спортивного вида с мягкой милой улыбкой. У него явная примесь восточноазиатской крови — немного раскосые глаза, прямые блестящие тёмные волосы, фарфорово-гладкая смуглая кожа. Кристофер тонок в кости, как и большинство восточноазиатов, но эта тонкость гармонична и пропорциональна, не то что у Шерлока — длинной тощей несуразности. Но Джону нравится тело Шерлока. Джон слишком глуп, чтобы лгать. Если он говорит «Ты прекрасен!», значит действительно так думает. Джону нравится даже лицо Шерлока, которое сам он считает полной несуразицей. «Не о том думаю», — оборвал себя Шерлок. Адамс тем временем рассказывал: — Семь несчастных случаев за три месяца не могут быть случайностью. Я выжил чудом. Но в полиции мне не верят, считают криворуким параноиком, который не умеет толком водить машину и обращаться с бытовой техникой. Шерлок вперил в него испытующий взгляд: — Так вы говорите, мистер Адамс, что причин для покушения ни у кого быть не может? — Крис. И причин действительно нет. Я всё не раз обдумал и не два. Родственников у меня нет, поэтому борьбы за наследство быть не может. Служебные происки тоже отпадают — с нынешней должности я увольняюсь, и все об этом знают, а на новой работе, если я по каким-то причинам не смогу занять место, будет объявлен новый конкурс. Соответственно, если бы у меня и был завистник, он от моей смерти ничего бы не выиграл — на новом конкурсе могут появиться более серьёзные соперники, нежели я. Ревность и любовные обиды тоже отпадают. Хотя я и вёл весьма свободную жизнь, но все мои партнёры тоже не стремились к постоянным отношениям. Я специально только таких выбирал. — Это ещё ничего не значит. Кто-то мог решить, что... — Нет-нет, — перебил Шерлока Крис. — Я думал и об этом. Если бы кто-то хотел реализовать план «Так не доставайся же ты никому», то сначала попытался бы поговорить на тему «Будь только моим». А таких попыток не было. — Ваши родители давно умерли? И как именно? — Пятнадцать лет назад. Разбились на машине. Мне было двенадцать. По завещанию мне досталась неплохая сумма, но получить её я мог только по окончании университета. До этого момента деньги должны были расходоваться на моё образование — я обязан был выбрать закрытую школу из предложенного родителями списка, а затем поступить в университет. Его я мог выбрать полностью на свой вкус, но обязательно в Эдинбурге. — Почему именно там? — Не знаю. Мы с родителями жили в Лондоне, но незадолго до их смерти я поехал на каникулы к однокласснику, уроженцу Эдинбурга. Он был пансионером, я — приходящим учеником. У одноклассника я прожил два дня, когда получил телеграмму о смерти родителей. Они тоже поехали в отпуск, хотели попутешествовать по Йоркширу, а там холмистая местность, есть настоящие пропасти и ущелья... Машину занесло на мокром асфальте, и она сорвалась с обрыва. — Кто был назначен вашим опекуном? — спросил Шерлок. — Никто. Я же говорю — у меня нет родственников. Я поступил на попечительство государства, и за мной присматривали соцслужбы. Особых хлопот им это не доставило, потому что закрытая школа и сама хорошо следит за учениками. — Если бы вы умерли до окончания университета, кому достались бы ваши деньги? — Благотворительным фондам. Я довольно рано сообразил, что наследство не особо обширно, и его едва хватит на обучение, поэтому старался получить гранты различных фондов детского и юношеского развития, чтобы самому оплачивать школу и университет. Поэтому у меня осталось достаточно денег, чтобы вернуться в Лондон, снять приличную квартиру и не наделать долгов за то время, которое необходимо для поисков работы. Шерлок кивнул: — Разумное решение. Однако наследство не могло состоять только из денег. Ведь у ваших родителей было жильё, мебель, драгоценности. — Согласно завещанию, всё было продано с аукциона и потрачено на благотворительность. — Крис, если родители отпустили вас в гости к другу, который живёт довольно далеко от вашего дома, то наверняка были хорошо знакомы с этим другом? — Да. Он часто бывал у нас. — Что ж, Крис, вся необходимая для расследования информация у меня есть. А вы поезжайте в отель, который поддерживает высокий уровень безопасности, и оттуда позвоните на работу, скажите, что берёте трёхдневный отпуск без содержания. — Но... — Это дело на три дня, Крис, на три чертовски интересных дня! Миссис Хадсон, проводите гостя. — Я не ваша домработница! — К ужину мы успеем, миссис Хадсон. Джон! Ты что там копаешься? — Я готов, Шерлок. Идём. Миссис Хадсон, я приготовлю на ужин карри. — О, не беспокойся, Джон, я сделаю вам ужин. Ты ведь устанешь. Шерлок фыркает. Его злит, что все, даже миссис Хадсон, готовы идти на уступки Джону. Ещё сильнее Шерлока злит собственная готовность уступать Джону, своё стремление раствориться в любимом без остатка, как сахар растворяется в чае. Но Джон никогда не потребует ничего по-настоящему важного. И это причиняет боль. «Он не считает меня надёжным? Или не верит мне? Я для него лишь игрушка, способ разбавить обыденность капелькой приключений. По-настоящему я не нужен, ведь игрушку так легко заменить». Такие мысли недостойны истинного гения, поэтому Шерлок в очередной раз повторяет себе, что надо как можно скорее избавиться от привязанности к Джону. «Он делает меня слабым и уязвимым. А я должен быть сильным и моя защита обязана быть идеальной. Джон — это помеха». ............. ............. В кафе Анджело появилась новая официантка, сдобная смешливая блондинка весьма свободного поведения. Джон с интересом смотрел в вырез её форменного платья. Официантка оценивающе глянула на Джона, мгновение поразмыслила и соблазнительно повела плечом, одарила многообещающей улыбкой. Шерлок зло сверкнул глазами на развратную девицу и сказал: — Адамсы не погибли. Они покончили с собой. — С чего ты взял? — удивился Джон. Официантка была забыта. — Они знали, что жизнь их семьи в опасности. — Шерлок, это даже мне очевидно. Они убрали сына из Лондона, спрятали его. И не оставили опекуна, потому что не знали, кто из их друзей и знакомых может быть для него опасен. — И они покончили с собой. — Но почему? Шерлок предвкушающе улыбнулся. — Они знали имя убийцы. И понимали, что он не остановится. Но у них не было доказательств, которые убедили бы полицию. А избавиться от угрозы самостоятельно Адамсы не могли, потому что у убийцы была слишком хорошая защита. Не его собственная. Заёмная — охрана босса, лаборатории или что-то в этом роде. Убийца находился на идеально безопасной территории. Но мог незаметно покинуть её в любой удобный для него момент. Убийца небогат, он не может нанять киллера, а потому всё вынужден делать сам. Джон кивнул: — Поскольку речь шла о наследстве, смерть Адамсов не должна была вызывать ни малейших подозрений. Имитация несчастного случая стала бы наилучшим вариантом. Но почему ты говоришь о самоубийстве? — Они спрятали сына. Тайком перевели все свои деньги на анонимный счёт. Составили завещание, согласно которому имущество было продано с аукциона. О распродаже мог знать весь Лондон, о передаче счёта не знал никто. Адамсы погибли где-то в Йоркшире, их имущество распродано, деньги отданы на благотворительность — какой вывод должен был сделать убийца? — Что сын погиб вместе с родителями? — Вот именно, Джон, вот именно! — Шерлок, но почему бы им не имитировать свою смерть и не уехать вместе с сыном из Лондона? — Это же очевидно, Джон! Они хотели, чтобы Крис получил наследство. — Я не понимаю. — Время, Джон. Время оглашения завещания и время получения наследства не всегда одно и то же. Убийца знал, кто получит наследство, но знал и то, что вступление в права наследования наступит ещё не скоро. Он получил известие о смерти Адамсов, но, поскольку до реального получения наследства оставалось много лет, убийца не озаботился проверить, все ли Адамсы погибли или кто-то уцелел. — Тогда это очень большое наследство, если родители пошли даже на смерть, чтобы обеспечить сыну возможность его получить. Но родственников богачей всегда все знают. Жёлтая пресса обязательно опубликует генеалогическое древо до двенадцатого колена и устроит публичную дискуссию о том, кто будет наследниками и кому какой кусок пирога достанется. — Джон, наследство не всегда оставляют родственникам. Зачаcтую, если в семье нелады, завещание составляют в пользу приятелей, канарейки, симпатичных соседей... Да хоть в пользу начальника соседнего отдела, который был единственным во всём офисе, кто не гнобил скромного и робкого сотрудника. При этом у скромного офисного служащего, которого никто никогда не замечает, может быть многомиллионная коллекция антиквариата, которая состоит всего лишь из пары-тройки маленьких экспонатов. Вспомни заколку императрицы. — Ты уже что-то знаешь? — Не совсем. Но это наиболее вероятная версия. — Скромный офисный работник не мог держать дома такую коллекцию, — задумчиво сказал Джон. — И заключил договор с музеем, которая выставила его сокровище среди своих экспозиций. Он вряд ли хотел привлекать к себе внимание, поэтому сокровище выставлялось без упоминания его имени. Договор был на много лет, ведь музеи постоянно обмениваются экспонатами, берут их друг у друга на несколько месяцев, чтобы сделать тематическую выставку. — И срок договора скоро заканчивается, — продолжил мысль Шерлок. — Наступает время вступать в права наследования. Наследник должен либо продлить договор с музеем, либо продать сокровище на аукционе. И тут убийца узнаёт, что Крис Адамс, единственный сын наследника или наследницы сокровища, жив. — Как ты собираешься вычислить убийцу? — Никак. Я поймаю его «на живца». Крис сейчас в очень надёжном отеле, убийце к нему не подобраться. Я сказал Крису, чтобы он взял напрокат машину, осведомив об этом как можно больше своих знакомых. Затем Крис оставит машину там, где укажет Лестрейд. Действия убийцы будут засняты на полицейское видео, и проблем с доказательствами не возникнет. В прокатную фирму Криса отвезёт шофёр отеля, так что его безопасности ничего не угрожает. Джон кивнул. Официантка мигом сообразила, что серьёзный разговор закончился, и подкатила к Джону. Избавиться от похотливой девицы оказалось невозможным — всю ту малоприятную для любой другой дамы информацию, которую вываливал Шерлок, официантка меткой ехидной фразой тут же превращала в рекламу своей и без того слишком соблазнительной для Джона особы. — Не ревнуй, кудрявый! — сказал официантка. — Я согласна на тройничок. Ты тоже вполне ничего себе, несмотря на твой паршивый характер. — Я не против, — ответил Джон. — Можно попробовать. — Нет! — рыкнул Шерлок. — И не подходи сюда, если не хочешь, чтобы Анджело выкинул тебя с работы без выходного пособия и рекомендаций. Официантка презрительно фыркнула и отошла в сторону. — Шерлок, я не понимаю, — сказал Джон. — Сначала ты требуешь тройничок. Я считаю это неправильным, но ради тебя согласен попробовать. Но как только находится человек, которому нравятся такие игры, ты начинаешь его оскорблять! — Не его, а её! Это девчонка, а не парень! — Да какая разница, Шерлок! Ты из пустого каприза обидел человека, который не сделал тебе ничего плохого. — Я предпочитаю для тройничка парня. А если и приглашать женщину, то только Молли Хупер. — Даже и не думай предложить ей это! Молли будет очень больно услышать такое. — Поэтому я и говорил, что для тройничка надо взять парня или девушку по вызову. — Нет. Если и делать такое, то только с тем или с той, кому на самом деле нравятся такие вещи. И кому будем нравиться мы оба. Я не приемлю секс за деньги. Это грязно и аморально! — Джон, твоё ханжество утомляет. — Что ж, отдыхай. Джон положил на стол денежную купюру — часть своей платы за обед — и ушёл из кафе. — Ну и дурак ты, кудрявый, — сказала официантка. — Тебе неслыханно повезло, ты встретил по-настоящему чистую душу. Так почему ты не бережёшь свое счастье? — А ты ведь намеревалась забрать его себе? — Разумеется. Чтобы пройти мимо такого сокровища, надо вообще не иметь ни крупицы мозга. И я была бы хорошей женой — верной и заботливой, я родила бы ему много детей и воспитала бы их такими, как он. Раньше мне казалось, что семья — это скучно. Но теперь я знаю, что на самом деле скучно без семьи. — Джона ты не получишь. — Знаю. Ты попросишь Анджело меня уволить и не допустишь, чтобы я случайно встретилась с Джоном. Но и тебе не долго с ним осталось. Джон скоро тебя бросит и правильно сделает, потому что ты его не заслуживаешь. — Джон не бросит меня до тех пор, пока я ему это не позволю! — самодовольно ответил Шерлок. — Джон не раб тебе. Ты не хочешь этого понимать, но это так. И не трудись объясняться с Анджело — я сама уйду отсюда. Официантка бросила на стол блокнотик и вышла из зала. — Джон не бросит меня до тех пор, пока я сам не брошу его, — упрямо повторил Шерлок.