Эксперимент "Любящее сердце"

Сегодняшнее «Доброе утро» Джон сопроводил поцелуем. Вялость и раздражительность Шерлока исчезли мгновенно, как будто их никогда и не было — к своему изумлению, он чувствовал себя даже бодрее и энергичнее «жаворонка» Джона. — Пообещай, что всегда будешь целовать меня утром. Джон обрадовался так, как будто Шерлок сделал ему дорогой подарок. — Конечно. Как захочешь. Я... Я завтрак приготовил. Поешь? Шерлок кивнул, улыбнулся в ответ: — Я всегда делаю то, что говорит мой доктор. ............. ............. Отлично начавшийся день ближе к полудню оказался безнадёжно испорчен. И виноват был Джон! Какого чёрта ему понадобилось обсуждать девицу-камикадзе с Салли Донован? Разговор был серьёзным и напряжённым, хотя и по большей части односторонним — говорил Джон, а Салли поддакивала, причём вполне искренне. Дальше к ним присоединился Андерсон — принёс чай и пончики на всю компанию. Шерлок хотел вмешаться и забрать Джона, но Лестрейд остановил: — Уймись! Если ты собачишься со всем Скотланд-Ярдом, то это не означает, что Джон обязан делать то же самое. И только благодаря Джону тебя здесь терпят в моё отсутствие. Шерлок насупился. Лестрейд прав — ярдовцы любили Джона, охотно с ним разговаривали, всегда старались помочь. И ярдовцев можно понять: Джон — это Джон. Но самому-то Джону для чего все эти примитивные и стереотипные существа, когда у него есть гениальный и уникальный Шерлок? ...Спросить Джона о причинах, толкнувших на разговор с Салли, удалось только по дороге домой. — Не хотел обременять тебя ненужной и скучной темой, — ответил Джон. — Анализ преступления не может быть скучным и ненужным! — возмутился Шерлок. — Это был не анализ преступления. Мы говорили о том, как жестоко и цинично организатор поступил с исполнительницей. Он специально нашёл женщину, которая никогда не знала счастья, и заставил поверить, что всё изменилось, что она любима. А на самом деле отнял у неё даже те крупицы настоящей жизни, которыми она обладала. Но тебе всё это безразлично. Поэтому я говорил с теми, кто чувствует то же самое, что и я. — По-твоему, я бесчувственный монстр? — Нет. Совсем нет. Но некоторые вещи для тебя слишком обременительны. Шерлок озадаченно помолчал. — Джон, ты можешь сказать мне всё, что угодно. — Да, я знаю. Интонация Шерлоку не понравилась — в ней явственно прозвучала недосказанность. — Джон, я серьёзно. — Я тоже, — ответил Джон и отвернулся, давая понять, что разговор окончен. «Сказать не значит быть услышанным», — понял Шерлок непроизнесённое. Ситуацию следовало срочно обдумать. Джон недополучает в их отношениях чего-то очень важного для себя, а потому ищет его у других. И если Шерлок не найдёт способ утолить эту потребность, Джон... его бросит?! «Но ведь ты сам этого хочешь. Ты ищешь способ разорвать вашу связь». Шерлок сглотнул. Он действительно хотел разрыва. Но не сейчас. После, когда разгадает загадку Джона и тот потеряется всю свою притягательность, без которой Шерлок не мыслит себе жизни. И как всегда при мыслях о Джоне, появилось желание телесной близости. Не обязательно секса. Хотя бы просто держать Джона за руку, чтобы чувствовать — Джон рядом, Джон есть. «Такого раньше никогда не было. Ни с кем. Я никогда никого не хотел так, как хочу его. Мне нужно понять, что такого особенно в близости с ним. Тогда я смогу освободиться». ............. ............. Квартиру исполнительницы Лестрейд нашёл ближе к вечеру. Девушку звали Лора Беттерж. Скромное однокомнатное жильё с крохотной кухней и санузлом, в котором едва умещались раковина, унитаз и душевая кабинка. Но квартира очень чистая, почти что стерильная. На стенах — глупые и нелепые украшения: картинки из старых глянцевых журналов, которые более успешные дамы выкинули в мусорку, самодельные гирлянды цветов из яркой обёрточной бумаги. — Лора была очень способной, — сказал Джон. — Если бы у неё были инструменты и материалы получше, она могла бы продавать свои работы в дорогие магазины подарков и декора. Её имя стало бы знаком красоты и изысканности. Шерлок глянул на Джона с досадой — опять тот занят всякой ерундой. Но если это и впрямь не ерунда? Для Джона во всяком случае. — Я найду его, Джон. Найду ещё до того, как он сломает жизнь ещё одной наивной девочке. Джон посмотрел на него с изумлением, но тут же улыбнулся — поверил. Шерлок улыбнулся в ответ. «Чёрт тебя побери, Джон, но ради твоей улыбки хочется стать героем». — Они встречались здесь, — сказал Шерлок. — Организатор не повёл бы её к себе. Этот дом похож на проходной двор, жильцы постоянно меняются, к ним то и дело хотят толпы шумных гостей. Идеальное укрытие для тех, кто хочет быть незаметным. Но он ошибся. Он слишком нетипичен для этих трущоб, каждое его появление — резкий диссонанс с привычным окружением. Местные пенсионерки и домохозяйки наверняка хорошо рассмотрели шикарного парня, который ходит к «серой мышке» Лоре. И внимание уделить надо не только соседям по этажу, но и жильцам квартир из дома напротив, которые могут видеть окно Лоры. — Донован, Грегсон! — приказал Лестрейд. — Идите в поквартирный обход. Шерлок кивнул. Пусть бобби не способны сообразить где и как спрашивать, но когда перед ними поставлена конкретная задача, справляются весьма неплохо. Сам Шерлок быстро просматривал содержимое прикроватной тумбочки, затем — комода. — Лора была влюблена. А влюблённым нужны символы. Если прятался он, это не значит, что пряталась она. О! — Шерлок достал из-под стопки наволочек музейный буклет. — Зачем девице, которая всерьёз считает журнал «Космополитен» вершиной культурного развития, интересоваться музеями? Так... На этих страница журнал открывали чаще. Шерлок сунул журнал Лестрейду. — Выясните, кому принадлежат экспонаты — музею или предоставлены частными коллекционерами. И найдите всех возможных наследников этих коллекционеров. ............. ............. Кристофер Адамс, Виктор Тревор, Шерлок и Джон сидели в ресторане отеля. Предполагался деловой ланч, но Кристоферу было не до еды. Он с растерянностью смотрел на фотографию картины. — Так я миллионер? — Только если продадите её, — ответил Тревор. — Сможете получить около пятидесяти миллионов фунтов. — Конечно, продам. Я не коллекционер. — Будут определённые сложности с налогом на наследство, но я помогу вам оформить документы так, чтобы все выплаты были перенесены на тот момент, когда вы получите деньги от продажи полотна. Скоро в Лондоне открывается аукцион Арт-Лук, один из лучших аукционов, где можно выставить картину. Кристофер кивнул. Новостей было слишком много. Хорошо ещё, Холмс привёл адвоката, который не только гонорар умеет требовать, но и действительно может помочь разобраться с делами. — Мистер Адамс, — сказал Тревор, — вам надо как можно скорее составить завещание и сообщить о нём прессе. Советую оставить всё имущество, которое у вас есть, и которое вы можете получить тем или иным способом, благотворительным организациям — тогда ваша смерть потеряет для убийцы всякий смысл, потому что он не выгадает с неё ни гроша. — Но ведь мне ещё только предстоит вступить в права владения картиной. — Поэтому я и рекомендую вписать в завещание фразу «всё имущество, владельцем которого я могу стать». Тогда родственники Роберта Фарнингтона, нынешнего владельца картины, не смогут на неё претендовать. — Хорошо, — кивнул Кристофер. — Я так и сделаю. — Все бумаги у меня с собой, — улыбнулся Виктор. Красавчик Крис ему нравился. Шерлок написал на салфетке «Он натурал» и показал Виктору. Тревор не смутился. Он явно был приверженцем идеи «Нет натурала, который не хотел бы разок попробовать однополый секс. А мне больше одного раза и не надо». Однако Кристофер, к немалому неудовольствию Виктора, чаще смотрел на Джона Ватсона, чем на него. Слов нет, врачи обязаны уметь одним своим присутствием или несколькими словами успокаивать испуганных, переволновавшихся или почти обезумевших от горя людей, внушать им уверенность и оптимизм. Но у доктора Ватсона это получается слишком хорошо. Кристофер опять стал разглядывать фотографию картины: — Полотно Дюрера? Но разве он не мастер гравюры? — В основном он занимался гравюрой, но у него есть и живописные полотна, и акварели, — ответил Джон. — Как и весьма прогрессивные для того времени научные труды. А эта картина относится к периоду странствий Дюрера по верхнему Рейну. Он учился живописи, познанию мира, влюбятся — и всё это отражено в картинах. — Так эта девушка у реки... — «Кларихен в венке из белых лилий», которой посвящена песня, написанная Дюрером в тот период. Песня, по чести сказать, не ахти, но он был художником, а не вагантом. Впрочем, Кларихен песня явно понравилась, если она согласилась позировать для набросков. — Вы хорошо разбираетесь в живописи, — сказал Кристофер. — На самом деле не очень. Просто интересовался в своё время. — Как картина попала в Лондон? — Её привёз какой-то солдат после Второй мировой. Как теперь выяснилось, этим солдатом был Роберт Фарнингтон. В то время это стало сенсацией — картина считалась утраченной, о том, что она была, свидетельствовали только наброски. Музей хранил в тайне имя владельца. Кому принадлежала картина до того, как попасть в Лондон, неизвестно. По всей вероятности, была в какой-то частной коллекции, владелец которой не стремился к известности. Солдат нашёл её в разбомблённом доме в пригороде Берлина, где кроме картины ничего не уцелело. Я видел это полотно в музее. Оно мне нравилось. — И Роберт Фарнингтон работал с моим отцом. — Да, — сказал Виктор. — И оставил ему картину. Кристофер подписал бумаги и снова посмотрел на Джона. — Вы не могли бы показать мне эту картину? Хочется воочию увидеть из-за чего едва не отправился на тот свет. Говорят, у каждой картины есть собственная аура, которую невозможно ощутить на репродукции. Надеюсь, аура моей картины достаточно хороша для того, чтобы рисковать из-за неё жизнью. — Она очень приятная и светлая. Когда пресса узнает о завещании, мы можем сходить в музей. Шерлок метнул в Кристофера мрачный взгляд. — Неужели вы не способны самостоятельно добраться до музея и попросить кого-нибудь из смотрителей показать нужную картину? Кристофер смутился. Джон укоризненно качнул головой и заверил Кристофера, что обязательно пойдёт с ним в музей. И добавил, обращаясь к Шерлоку: — Ты мог бы пойти с нами. Привнести культуры в досуг всегда полезно. Тебя никто не заставляет запоминать сюжеты и историю картин. Просто насладись их аурой. Это приятно. Шерлок кивнул. Виктор глазам собственным не верил. «Я понимаю, когда на канючение Криса ведётся такой слюнтяй и слабак как Ватсон. Он просто не способен сказать кому бы то ни было "Нет!", извиняется и оправдывается на каждом шагу, улыбается как идиот. Но Шерлок! Он всегда презирал музеи, а теперь готов идти на экскурсию только ради того, чтобы не оставлять Джона Ватсона наедине с другим парнем. Да что в этом бесцветном слизняке такого особенного?!» — Нам пора, — встал из-за стола Шерлок. — До встречи, — улыбнулся Джон. — Я зайду вечером, — сказал Виктор. — Надо будет подписать ещё пару бумаг. ............. ............. Толпу на улице Виктор заметил не сразу, да и то лишь потому, что Джон, который шёл с ним рядом, обернулся и переспросил: «"Скорая"? Кому нужна "скорая"?». Мгновением спустя он стремительно пошёл в толпу. — Пропустите! — грянул решительный, властный окрик. — Я врач! Виктор даже не сразу понял, что это голос Джона Ватсона. Люди расступились. Виктор увидел четыре окровавленных тела и покорёженный мотоцикл. «Похоже, парочка на мотоцикле не справилась с управлением и сбила двух прохожих. Явно пьяные или обкуренные. Да и те, кого сбили, не лучше — какого чёрта надо было переходить дорогу в неположенном месте? При этом трое из четверых вряд ли доживут до приезда "скорой"». Университетский курс судебной медицины Виктор почти не помнил, но некоторые вещи очевидны и без специальных знаний. — Шерлок! Иди сюда!— приказал Джон. — Пережми здесь! Шерлок сел на колени рядом с женщиной, положил руки ей на бедро, надавил, перекрывая кровоток. — Молодец, так и держи. И говори с ней! Не позволяй закрыть глаза. Джон рванулся к другому пострадавшему, разорвал рубашку, стал обстукивать грудь. — Тихо всем! — приказал он толпе. Виктор не удивился тишине: приказы, отданные с такой уверенностью, не обсуждаются. — Тревор! Вот из того бара — бутылку водки, две трубочки для коктейля и нож для колки льда. Быстро! Виктор не успел — требуемое принёс какой какой-то парнишка. — Вы будете ему трубки в рёбра вставлять, да? Я в кино видел. — Да. Но только здесь не кино. И люди могут умереть по-настоящему. Джон сорвал пробку с бутылки, плеснул водку пациенту на грудь, отдал бутылку парнишке, подставил руки и приказал: — Лей! Джон протёр руки водкой, подставил парнишке инструменты. Скорость, с которой трубка оказалась во втором межребье пациента, Виктора ошеломила — такое под силу только опытному, высококлассному хирургу. Спустя несколько мгновений другая трубка торчала из трахеи третьей пациентки. С четвёртым Джон просто поговорил пару минут, и тот перестал трястись и стонать, подполз поближе к девушке, забормотал, что теперь всё будет в порядке, сейчас приедет "скорая" и отвезёт всех в больницу, где их обязательно быстро вылечат... Виктору всё это казалось нелепой фантасмагорией. Такого просто не могла быть! Приехали две "скорые". Парамедики забрали пострадавших, успев при этом наговорить восторженных комплиментов Джону Ватсону. — Ваше фото обязательно должно быть в газетах! — Если печатать фото каждого врача, который вытаскивает очередного дурака с того света, не останется места для настоящих новостей. Джон взмахом руки остановил такси. — Шерлок, пойдём. Незачем пугать людей окровавленной одеждой. Мистер Тревор, вы с нами? Вам надо выпить чего-нибудь горячего, и я не хотел бы оставлять вас одного после таких впечатлений. — Да уж, впечатлений больше, чем достаточно, — пробормотал Виктор. ............. ............. Чай с коньяком, который сделал Джон Ватсон, был восхитителен на вкус. А сам Джон в старом домашнем свитере и джинсах оказался прямо-таки сказочно уютным и очаровательным. Мягкие движения, простодушно светлая улыбка — даже не верится, что всего лишь час назад этот человек отвоевал у небытия три жизни. Но именно так и было. «А ведь у него очень сильное, крепкое тело. В блоге сказано, что до армии Джон успешно играл в регби. И он не потерял форму до сих пор. Однако двигается не как спортсмен, а как боец — сказывается армейская выучка. Но при этом сам Джон выглядит мягким и милым как плюшевый медвежонок. Безумно сексуальный коктейль. Почему я раньше не замечал, насколько Джон соблазнителен?» Шерлок опять из-за чего-то капризничал, бурчал и возмущался. Джон пытался его успокоить. «И что он только нашёл в этом взбалмошном недоразумении? Слов нет, Шерлок чертовски привлекателен, когда ведёт расследование, но во всё остальное время от него лучше держаться подальше. Ну ещё в постели хорош. Хотя секс с ним быстро приедается, Шерлок слишком отстранён и эгоистичен, чтобы поддерживать хоть сколько-нибудь продолжительные отношения. А вот Джон — совсем другое дело. Достаточно сказать, что он вообще первый человек в моей жизни, который заставил всерьёз задуматься о таком понятии как "отношения"». Шерлок угомонился, сел за стол и стал ковыряться вилкой в тарелке. — Виктор, — сказал Джон, — вы ведь не откажетесь перекусить с нами? — Буду очень рад.