Когда в Инадзуме зацветет Сакура

Тёплый весенний воздух Мондштадта пьянил ароматом цветущих цветов и только-только распустившихся деревьев. Яркое лазурное небо высоко плыло над головами, а тихое журчание холодной реки отрезвляло пьянённый весной разум. — Мона, вернись на землю, — тихий голос путешественницы разрушил ту незамысловатую прозрачную дымку весенней атмосферы, и девушка лениво повернула голову в сторону своей светловолосой подруги. Люмин протянула руку и несколько раз звонко щёлкнула пальцами, пытаясь обратить на себя внимание. — Прости, задумалась, — астролог улыбнулась и поудобнее уселась на пледе, обращая свой взор на незатейливые закуски, что лежали на покрывале. Идея выбраться на пикник принадлежала всецело Фишль — но принцесса осуждения скрылась за молодой листвой распустившегося леса в поисках «особенных» ягод, и поэтому сейчас Мона совершенно законно наслаждалась тишиной и спокойствием, что царили на землях Анемо Архонта. — Значит, Вахумана… Интересный выбор, — всё также лениво протянула Мона, рассматривая пальцы рук в надежде отвлечься от ненужных мыслей. — Он и сам не в восторге, — тихо ответила Люмин, раскладывая по тарелкам ягодные тарталетки. — Но, должна признать, что социальные науки даются ему с успехом. — Теперь будет постоянно пропадать в Сумеру, на этих непонятных экзаменах, — недовольно протянула астролог и, чуть откинувшись назад, подставила бледное лицо к солнцу, стараясь уловить хоть каплю света. Путешественница встала с места и, отряхнув платье, посмотрела в сторону леса, где несколько минут назад скрылась Фишль. — Но ты же можешь переехать на время в Сумеру, — спокойно ответила путешественница, но тут же поджала губы, встретившись с озадаченно-недовольным взглядом подруги. — Всё же и работы больше, и до Фонтейна рукой подать. — Мы уже обсуждали этот вопрос. Я категорически против. Мне становится плохо только от воспоминаний о том, как там душно и жарко круглый год. Если Странник и спокойно переносит такие температуры, то меня это совершенно не устраивает. Ещё я буду находиться в опасной близости к Академии — а это меня пугает ещё больше. Астролог невольно вздрогнула и пожала плечами, вспоминая горячий влажный воздух тропических лесов, и поклялась, что больше ноги её не будет в этой удушливой стране. Сумеру доказала Моне, что тёплые регионы — явно не её история. По этому поводу у неё со Странником были особые противоречия и жаркие споры — он несколько раз весьма настойчиво предлагал перебраться поближе к Дендро Архонту, но астролог была неумолима. Тем более, под боком постоянно были бы эти заносчивые студенты из Ртавахиста. Мона засунула в глубокий ящик пригласительные письма с предложением прочесть несколько лекций по гидромантии, но все они остались без ответа. Непонятные студенты совсем не вязались с её представлениями о прилежных учениках. Мона окончательно улеглась на плед, закидывая руки за голову. Глазами она пыталась зацепиться хоть за одно облачко, но небо, как назло, было голубым и абсолютно ясным. Поняв, что дело это бессмысленное и глупое, она прикрыла глаза, стараясь вслушаться в шёпот молодой листвы. Но и она подозрительно стихла, чего-то выжидая. Пару недель назад Мона и Странник отправились в увлекательное путешествие — успели, правда, заглянуть только на Татарасуну, потому что на пути к старухе парня неожиданно вытянула Нахида, заявив, что ему предстоит дело особой важности. О том, что он будет представлять один из даршанов на грядущем Фестивале Академии, архонт, разумеется, тактично умолчала. Да и если бы она сказала всё сразу же — у Странника не было бы возможности отказаться, потому что он был особенным заключённым, привилегированным, которому позволено свободно гулять по Тейвату и строить свою личную жизнь. Сколько парень собирается отдавать Малой Властительнице свой «должок», астролог точно не знала, но надеялась, что архонт будет с ними рядом всё-таки чуточку подольше — так Моне было немного, но спокойнее. Вот и новость о том, что Нахида решила немного полюбопытствовать и записала Странника в студенты, практически не удивила девушку, но вызвала несколько неоднозначные эмоции. С другой стороны, если это хоть чем-нибудь поможет Страннику в его странной социализации, Мона была не против. А ещё в душе астролога поселилась небольшая, но весьма уютная мечта — посмотреть на смущённого Странника, одетого в традиционную форму Академии. Но пусть это останется лишь маленькой мечтой, о которой она никому не скажет. Их отношения ещё нельзя было описать как-то однозначно — по сути своей, они разделяли быт, вместе жили и путешествовали, но удивительно точно гармонировали меж собой и по отдельности. Но, чёрт его возьми, она всё равно испытывала ту неприятную жгучую тоску, когда долго не видела этого надоедливого раздражённого лица. — Смотри! — голос Люмин звонко разрезал образовавшуюся тишину и тут же смолк. Девушка ткнула астролога в плечо, заставив приоткрыть один глаз. Увиденное заставило Мону тут же подняться и испуганно взглянуть в небо. Над кронами листвы сгущающегося леса темнелось непонятное чёрное облако, в котором подозрительно и неестественно сверкали яркие вспышки молний. — Ах, если это Фишль, я ей… — начала было Мона, вставая на ноги, но тут же тонкая рука путешественницы остановила её на полпути, заставляя замолчать и замереть. — Тихо, — шикнула она на девушку, озадаченно рассматривая непонятное явление, что так негармонично нарушало порядок ясного голубого неба. — Это не она. Я чувствую мощную элементальную энергию. Это что-то совсем другое. Девушки поднялись с места и, строго наказав Паймон следить за их закусками, пошли по следам принцессы. Лес словно чувствовал, как тёмная и непонятная энергия наполняла воздух, который стал колким и разряженным. Солнце спряталось за чернотой сгущающейся грозы, и некогда цветущий лес приобрёл мрачные краски, погружаясь в абсолютную тьму. — Не к добру это, Люмин, — тихо шепнула астролог, прикасаясь к её плечу, чтобы держаться к ней как можно ближе. Под тонкими пальцами астролога разлетелись брызги. Мона чуть нахмурилась и от усердия прикусила кончик языка, пытаясь разглядеть в непонятных отрывках хотя бы намёк на то, что за явление вдруг материализовалось над их головами. Но символы звёзд лишь обиженно мигнули несколько раз и окончательно погасли, оставив астролога в недоумении. Само небо не знало, что за тёмная энергия пыталась его поглотить. Идти им долго не пришлось — но вот лес словно сомкнулся вокруг них, заключая в плотный круг, и сомнений не было, что всё это проделки неизвестной магии. За стеной деревьев раздался возмущённый возглас Фишль, и Мона даже облегчённо выдохнула — значит, с принцессой всё более-менее в порядке, одной проблемой меньше. Поднялся ветер и птицы чёрными точками осыпали небо, с шумом пытаясь улететь от источника аномалии. Деревья дружно запели нескладным хором, а Мона поёжилась, чувствуя, как леденящий воздух пронзает оголённую кожу. Как жаль, что она забыла накидку у пледа на траве, посчитав, что на улице достаточно тепло. Пугающую атмосферу нарушила небольшая горящая точка, напоминавшая больше шаровую молнию. И этот сгусток энергии медленно, но верно приближался к ним, разрастаясь в размерах, и ветер, смешанный с потоками электричества, ослеплял и обжигал кожу. Природа замерла в пугающе-тягучем ожидании чего-то. Огромный электрический шар остановился прямо на небольшой возвышенности, повис в воздухе, словно ожидая ответа от девушек. Они с удивлением и испугом смотрели на него. Мона успела дёрнуть Люмин за плечо в последний момент, прежде, чем шар вдруг вспыхнул, и огромная волна энергии разлетелась по воздуху, прямо над их головами. Громко охнув, Люмин упала на астролога, прижимая ту к земле. Прошлогодняя сухая трава неприятно оцарапала спину, и астролог почувствовала тупую боль в голове от неаккуратного падения. Ветер и свет стихли, а небо вновь окрасилось в яркий лазурный цвет, словно и не было мгновения назад устрашающей аномальной бури. Мона чуть дёрнулась, пытаясь коснуться ушибленного затылка. Краем глаза она заприметила знакомую фигуру. — А ты кто ещё такая? Ты, необременённая этикетом невежда, как смеешь являться к нам столь дерзким образом? Мона мысленно закатила глаза, узнав возмущённый голос. Путешественница неуклюже встала с астролога и подала ей руку. Стоило только девушкам прийти в себя, как за их спиной раздался незнакомый доныне складный и строгий девичий голос. — Как ты смеешь так со мной разговаривать? Астролог обернулась. Перед ней стояла девчонка — по-другому её никак и не назовёшь. На вид — больше шестнадцати точно не дашь, и то, это с огромной-огромной натяжкой. Незнакомка столкнулась с Моной взглядом и удивлённо вскинула брови. Её и без того тонкие губы сомкнулись в тугую полоску, практически пропадая с выбеленного инадзумского лица. То, что их неожиданная гостья была из Инадзумы, было неоспоримо — на голове величественно возвышался позолоченный венок, а дорогие одежды были расписаны в традиционном инадзумском стиле. Уж с ним Моне удалось познакомиться поближе совсем недавно, и в памяти ещё свежи воспоминания об их маленьком приключении. Мона охватила секундная паника — уж не за ней ли пришли? Нет, конечно, никакими опасными вещами на Татарасуне они со Странником не занимались, но законы закрытой страны ей были неизвестны, и только Архонтам известно, что они могли сделать не так за время их прибывания там. Девушка горделиво вскинула голову и сложила руки на груди. Задрав тонкий носик, она фыркнула, пренебрежительно отвернувшись. Позолоченные украшения звонко лязгнули, словно подпевая своей владелице. — Кто ты? — Люмин не стала церемониться и задала вопрос в лоб. Краем глаза астролог заметила, как рука путешественницы осторожно и медленно потянулась к мечу. Незнакомка тут же уловила это мимолётное движение, и в её руках блеснул тонкий клинок, словно в ответ на дерзкий вопрос. Но стоило ей сделать шаг, как тонкие ноги подкосились, и девушка кубарем упала с небольшого пригорка, на котором до этого стояла, на землю, путаясь в дорогих тканях и тяжёлых доспехах. Фишль издала сдавленный смешок, и сама Мона позволила себе скромную улыбку, смотря, как обессиленная девушка, путаясь и ругаясь себе под нос, пыталась безуспешно встать. Люмин, всё это время наблюдавшая за происходящей картиной, убрала меч и подошла ближе к девушке, подавая ей руку. Незнакомка подняла голову и удивлённо посмотрела на девушку, её лицо приобрело невероятно озадаченный вид, но, поняв, что сейчас она полностью в их власти, лишь шумно выдохнула и приняла помощь. — Не поймите неправильно, — начала она, отряхивая дорогие одежды, — я не такая неумёха, как может показаться. Просто путешествия из будущего… забирают много сил. Это действительно опасное занятие. — Так ты, как и я, непринятая чужестранка, что прибыла к нам из другого мира? — пафосно и вальяжно протянула Фишль. — Мир всё тот же… — стушено пробормотала «чужестранка». — Должно быть, зря я приняла вас за врагов. Волновалась, что в таком обессиленном состоянии попаду в передрягу. Нет лучшей защиты, чем нападение. — Тебе повезло, что мы не злодеи, — проворчала Мона, присоединяясь к диалогу. — Но было бы здорово, если бы ты представилась. Вопросов становится всё больше. Но появление эффектное, тут ничего не скажешь. Незнакомка окончательно выпрямилась и благодарно кивнула в сторону Люмин. Через мгновение девушка щёлкнула пальцами — дорогие одежды рассыпались, словно тлея в огне, венок над головой блеснул и незаметно растворился в воздухе. Теперь девушка была в самой простой, неприглядной одежде. На плечах её была небрежно накинутая чёрная накидка, и вдруг астролог четко ощутила, как облик яркой незнакомки потух, становясь тёмным и еле различимым. Словно она хотела слиться, не выделяться среди других. Астролог вновь окинула её взглядом, пытаясь понять, не встречались ли они раньше — рубиновые блестящие глаза казались ей незнакомыми, но вот в каждом жесте и слове Мона улавливала что-то хорошо забытое. На поясе загадочно блеснул электро-глаз бога. А с другой стороны, словно вторя, зажёгся глаз порчи. То, что это был он, совершенно не было сомнений — и от осознания того, что их гостья была связана с Фатуи, становилось совсем тошно. — Итак, позвольте мне представиться, — девушка пригладила взлохмаченные после падения волосы и прочистила горло. Заученными движениями она встала ровно, прикладывая ладонь к груди и в почтительном жесте чуть склонила голову, пряча бледное лицо за волосами. — Меня зовут Канэко Мизуки. Я являюсь первой вестницей Сёгуна и прибыла из будущего, чтобы остановить начавшийся в моём мире апокалипсис.