Demon conqueror's rose blossom

У сильного, могущественного и бессмертного охотника на демонов с золотыми глазами и смертоносным копьем.. между ног.. нежная и мягкая... Тарталья жмурился и сглатывал. Его колено, неосторожное касание. Робкие вздохи. Занавес... Разумеется, не было такого, что одиннадцатый предвестник фатуи терпел ужасные бессонницы, думая о мужских вульвах. Думал он лишь об одной. Гладил себя пару минут, кусая губу и глядя в темноту. И отлично засыпал. Нельзя было сказать, что это была большая любовь, терпящая расстояние и невзаимность, когда закаты и рассветы посвящаются одному человеку, нет. Но что-то определенно было. Мальчик вошел в бездну и не вернулся, оттуда вышел мужчина, не знавший толком неловкости даже самой ненавязчивой и ни к чему не обязывающей, крохотной влюбленности. Он лучше ориентировался в сексе. Примеры из животного мира были ему поддержкой в его сезонных увлечениях. Тарталья увлекался женщинами. Увлекался мужчинами. И вообще, успев побывать во многих уголках Тейвата, видел.. многое. Разное. Что-то такое не было для него удивительным, особенно учитывая какое-то загадочное около-божественное происхождение Сяо. Но для того, чтобы нечто покорило, взяло в плен, по-смешному легко выиграло здравомыслие смертного достаточно маленькой интриги, удивлять было не так уж и обязательно. Хотя одно было удивительно - ничей запах он не запомнил также хорошо, как запах адепта Сяо. Он мог напрячь память и вытащить эту ароматную смесь из каких-то растений, соли и чего-то опасного и тяжелого, на уровне психики застоялого настолько, что волнение наступало лишь от воспоминания. Но что за личность был Сяо... Ради одного лишь коротенького, - но, справедливости ради, пролившего свет на кое-что интереснейшее, - спарринга, - так назвал это Тарталья - , пришлось максимально использовать дар убеждения, шарм и.. обещание избегать гавани хотя бы в течение нескольких месяцев. Хотя справедливей будет сказать, что это было не убеждение, а исход битвы, Сяо в честном бою выбил из него все дерьмо и буквально выпотрошил эти обещания. Что потребуется пообещать в попытке договориться о свидании страшно было даже думать. И, несмотря на все это, Тарталья и помыслить плохого об адепте не мог. Не получалось. Столько мужественности и силы, физической и метафизической, в таком-то невысоком теле... Сколько концентрированного мрака в нем было помимо этого. И как же он пах. Тарталья был впечатлен. Он и не задумывался о том, что, возможно, выдумал себе какой-то особый аромат, ведомый каким-то крохотным романтическим чувством. Тарталья со временем забывает об интригующих плоскостях, с неусидчивостью ветров выполняя миссии по всему Тейвату, пока вновь не возвращается в Ли Юэ. Где, несмотря на почти год отсутствия, его не ждут, но, похоже, поджидают. - Интересное совпадение. Очень неожиданное и приятное. Адепт Сяо не возражает, если я присяду? Раз уж встречает меня... Сумерки на постоялом дворе. Тарталья потный, с непривычной смешной юношеской щетинкой под носом и на подбородке - Сяо, неожиданно для себя, заостряет на этом свое внимание -, буквально только с дороги. Под перчатками у него засохла чужая кровь. А под пиджаком вдруг расцвели воспоминания о заветном откровении этой гавани, откровение о самом понуром взгляде и о самой сладкой щели, которая никому не светит... И усталость вдруг перестала иметь всякое значение для него. Сменившись на.. томление. Впрочем, не так уж сильно отличавшееся от усталости. - Возражает. С лица Тартальи смывается очаровательная моська, ямочки на щеках прячутся. - Я не буду мешать, - обещает Тарталья, сбрасывая с себя тяжелые сумки. Они тяжелы настолько, что приземляются с глухим и тяжелым звуком. - Что в них? - Ничего из того, что заслуживает внимания адепта. У адепта голые плечи, небольшие, но сильные и рельефные руки, трепещущие от легкого ветерка заостренные ушки... Его общая трогательная маленькость в этих холодных сумерках, под светом столбовых, безразличных и уже давно не праздничных фонарей, будто напрашивается на ласку, на заботу, на нежность и на тепло. И все это Тарталья может предложить! Ему хочется ласково, обезоруживающе улыбнуться, забросить руку Сяо на плечо, прижимая его к себе и устроить обыкновенную, естественную для него, развязную, но не без ласки, демонстрацию заинтересованности, но этот деликатный зверь, очевидно, не обольстится таким образом. Сяо коротко ведет плечами, почти пожимая, давая понять, что ему все равно, сядет ли тот возле или нет. И все же окидывает взглядом соседние пустые столы, как бы намекая, что мест предостаточно. Тарталью начинает раздражать, что приходится прикладывать титанические усилия, чтобы не стараться изо всех сил посмотреть Сяо в промежность. Он наклоняется, изобретательно касается пальцами сапог, будто там что-то могло вдруг стать не в порядке. Это бессмысленно. у Сяо штаны свободного кроя, он ничего не видит, даже минуя поверхность стола, но что-то почти скотски-тупое упрямо желало смотреть. Тарталья никогда не обижался, если слышал, как женщины зовут мужчин дикими зверями. Он обижался, если получал отказ от потенциальных приручателей. Шарм, разумеется, не позволял обидам случаться часто. В конце концов, исключительных особ, отказ от которых его бы всерьез разочаровал, он не встречал. Разумеется, до момента, когда адепт Сяо оставил свои приторно-сладкие гематомки на его теле. Увечья были чуть серьезней, но Тарталья не мог всерьез припоминать их, пока воспоминания о той битве возвращали его к одной более интересной детали. Но он понимал, что интересных деталей было больше. Его дыхание, его взгляд, Тарталья помнил все отлично, просто одна деталь перетягивала все внимание на себя. - Почему у меня такое предчувствие, что кто-то пострадает из-за тебя? - сухо спрашивает Сяо, отпивая чай и следя за взглядом Тартальи, который то и дело косится под стол. Вряд ли Сяо догадывался, что именно там так цепляло взгляд предвестника. - Никто не пострадает, - мягко отвечает Тарталья, опускаясь на бамбуковый табурет. Теперь риска смотреть куда не нужно нет, теперь он точно напротив лица Сяо. - Я по делам, но.. они не подразумевают от меня какой-то активности, которая может привести к.. страданию. Или что-то вроде. - Что за дела? - Тебе интересно, адепт Сяо? Сяо тихо хмыкает. - Разумеется. Я должен знать, почему ты снова волнуешь собой гавань, почему снуешь здесь, что задумал, - без всякого чувства перечисляет Сяо. Так, будто пребывание Тартальи здесь - это едва заметное, но мозолящее глаз недоразумение, а не угроза для города. - Как много вопросов. Честно - мне ваш интерес ужасно приятен, адепт Сяо, - улыбается Тарталья. - Это не взаимно, - бесцветно отвечает Сяо. Его взгляд все никак не цеплялся за Тарталью, будто в эту минуту все остальное, такое ожидаемое и предсказуемое, привычное, было ему дороже. Тарталья планирует это изменить. - Ты мог выбрать любое другое место. Тарталья как-то неестественно дергает ноздрями. И честно признается: - Не мог. - Отвечай, - устало вздыхает Сяо. - Я ничего не задумал. Ничего криминального, адепт Сяо, просто сопровождаю транспортировку. Точнее - это в планах. Пока я просто жду. Больше ничего не скажу, но переживать не о чем. - Ты не усыпил моей бдительности, фатуи. Спасибо, что дал знать лично, что ты в городе. Сяо разворачивается на табурете, теперь он сидит боком. Тарталья с любопытством рассматривает его заостренные уши. Разговор, похоже, кончен. - Адепт Сяо, намекаете, что будете следить за мной? Сяо просто кивает. И обреченно сглатывает. Кадык дергается и Тарталья бездумно смотрит на его шею, на волосы, на уши. На ключицы. На затвердевшие от прохлады соски, натянувшие майку. Тарталье подумалось, что лишиться руки, но заиметь воспоминание о прикосновении к груди Сяо - это выигрыш, поскольку руки лишаешься один раз, а воспоминание потом используешь так часто, как этого просит организм. - Не надо заигрывать. - Это угроза. - По пятам следовать будешь? - с кокетством спрашивает Тарталья. Сяо молчит. Тарталья немного неловко двигается к нему ближе, совсем чуть-чуть. И чувствует мягкий жасминовый шлейф. Тот хмурится, но даже головы к нему не поворачивает. - От тебя воняет чем-то, - спокойно замечает Сяо, чуть морщась. Тарталья, немного подумав, сглотнув и понизив голос, отвечает: - Это запах мужчины... Сяо не оценивает подлости сказанного, - он, конечно, не был в курсе той тщательности, с которой Тарталья выбирал формулировку, делая намеки на свою осведомленность. Тарталья тупит взгляд в столе, ощущая в себе страх спугнуть Сяо своими плотоядными взглядами, которые он был не в силах контролировать, ведь где-то глубоко внутри что-то настолько же вожделело Сяо, насколько мечтало получить от него по шее хотя бы еще раз. Он осматривает внимательней пространство перед его локтями - пустая тарелка, блестящая от влаги уже поглощенного содержимого, чашка с чаем и крохотный заварник. - Это запах крови, - поправляет Сяо сумрачно. Было очевидно, насколько глупым он считает Тарталью. Ветер тихо толкает к берегам воду, ее здесь много, маленькие прибои мило шумят. И под эти легкие всплески все, что может делать Тарталья - это пялиться на Сяо и ругать себя за то, что он недостаточно умен, чтобы найти слов и пообжиматься с Сяо так, чтобы им обоим стало теплей и лучше. Тарталья был уверен, что в мире существовали слова, способные убедить этого отстраненного, холодного и относящегося к нему с презрением адепта согласиться, но он также был уверен, что с такими словами он не знаком. Ничего из того, что лезло в голову, не подходило, ощущалось скорее провокацией, чем приглашением или обещанием... Тарталья хотел пообещать, что все не будет проходить "просто", все будет не для того, чтобы он спустил ему на живот, нет, нет! Это особенная страсть, персональная страсть для Сяо. Персональная, на удивление с осознанностью подавляемая, - а значит бережная, - едва сдерживаемая страсть для адепта Сяо. - Что за чай? - Туманная роза с белой клубникой, - сухо отвечает он. Все в языке его тела говорит Тарталье - это конец разговора. Тарталья нервно усмехается. Сяо ведет кончиком острого уха. Тут уже нечему усмехаться. Тарталья хотел бы куснуть его за него, прижать к себе, усадив на колени, и прямо здесь нащупать мягкую, теплую, нежную... Но вместо этого он, невольно вспомнив услышанное в недавней командировке, слегка наклоняется к Сяо, на что тот сразу же реагирует напрягшимися бровями и дерганьем, и вкрадчиво, с почти нежным выражением лица шепчет: - Влажная роза Опять распустилась В тумане Нега осталась На кончике языка. Казалось, хмуриться было уже некуда, но Сяо демонстрирует все более новые чудеса мимики. Пока Тарталья не вскидывает брови и не облизывается, выглядя до смешного глупо, но давая понять, что этот смехотворно голодный, тупой вид - не напускное, неизбежное. Тогда Сяо, понимая, наконец, что к чему, вскидывается, хватает Тарталью за горло и вместе со стулом валит его на землю. С филигранной бесшумностью. Слышно только стрекот сверчков. И глухое "ых" Тартальи. Сяо, к огромному удовольствию Тартальи, выглядящий так, будто только и ждал чего-то такого, чтобы ответить с нескрываемой агрессией, все сильнее сжимает свою маленькую сильную руку на чужой шее, его ноздри трепещут, он ядовитым шепотом, пахнущим миндалем, ошпаривает Тарталью, усишки которого заметно влажнеют: - Еще хоть одно твое слово, северный дикарь, и я забуду о роли гостеприимства в нашей культуре. - И что тогда ты сделаешь со мной, киса? - чуть наморщившись улыбается Тарталья, жутко довольный перформансом. Сяо злобно фыркает, тоже смешно наморщившись и крепче сжимая руку: - Вспорю тебе брюхо и использую ливер демонам на приманку. Тарталья растерянно, завороженно усмехается, его глаза почти по-детски загораются, он очевидно находится под большим впечатлением от происходящего. - Мерзкая скотина. Настолько большим, что тело.. делает свое дело, будучи слишком молодым и истерзанным, чтобы не отреагировать таким образом. Тарталье не становится стыдно, напротив, он очаровывается плохо скрываемой растерянностью адепта Сяо. Хватка на шее слабнет,.. - Адепт Сяо, не груби, ни за что не поверю в твою фригидность. Я буду с тобой так нежен... А ты будь каким тебе удобно. ...но Тарталья хватает Сяо за руку, вжимая в собственную шею сильней. Сяо нахмурился и почти брезгливым рывком вытаскивает свое запястье из пальцев Тартальи. - Ну а как тогда? - с тупой досадой спрашивает Тарталья. Сяо почти неверяще усмехается. Как бы говоря всем своим видом - ты на что-то рассчитывал? Смехотворно... Тарталья, все еще лежа на земле, говорит Сяо в спину: - Я, как и любой обладатель гидро глаза, вижу потаенное. Истинное. Будущее. В нем мы целуемся. Трахаемся. - Я не целуюсь и не трахаюсь с врагами моей страны. Тем более, когда они воняют. - Ну почему ты такой брезгливый! Я же вымоюсь. И побреюсь. Это входило в план прежде моей попытки с тобой.. пообщаться. Сяо поворачивается лишь одной головой. - Избавь меня от подробностей, потный северянин. - Сядь мне на лицо, - второпях просит Тарталья. Он на пробу проводит пальцами по верхней губе, понимает, что нежная кожа точно будет неприятно царапаться об эту наждачку. Он с раздражением царапает себя там, будто намереваясь сейчас же выдрать свою щетину. - Сбрею это недоразумение прямо сейчас. В Ваншу. Или оставлю. Тебя я послушаю. Пойдем. Солдат ты или кто, ну? Сяо окидывает его взглядом. Видит обросшего, пахнущего человеком, похотливого дикаря. Земного. Несовершенного. Провокатора. -Ты - странный тип, - прохладным тоном заключает Сяо, уже более строже он продолжает. - Я не понимаю, к чему Ему твоя дружба. Только Тарталья собирается ему ответить, как Сяо скрывается темным туманом. В сумерках следующего дня Сяо чувствует, что высоко в горах потревожен покой. Сам эфир, к которому неравнодушна душа Сяо, начинает колебаться. Он смотрит в небо - сгущаются тучи, сгущаются настолько, что от них все вечерние, сумеречные пейзажи светлеют, начинается тяжелый ароматный ливень, стекающий на горы стеной. И кто-то определенно нуждается в помощи и находится в опасности, потому что эфирный покой возмущала грязная, тяжелая энергия. В опасности, разумеется, Тарталья, решивший добыть для Чжун Ли то, название чего сразу же забыл, но на вид определил бы нужное. Он растерзал плотные оболочки демонов и оказался жертвой их бесплотного духа, который ни мечом, ни кулаком, ни тем более водой победить не удастся. Не удастся и исполинскому громовому воину, в которого обращается Тарталья. В этот момент его и застает Сяо. Дождь настолько громкий, что Сяо не может разобрать нервного низкого воя громадного чудовища, на которое налипло более нескольких десятков демонических духов. Они гигантскими полупрозрачными сверкающими пиявками покрывали почти все его тело, руки чудовища, потяжелевшие от дождя и усталости, от феноменальной тяжести духов без плоти, пытались безуспешно соскрести с себя врагов. Сяо не видел такого прежде, зрелище было ужасающим. Он прочувствовал, что духов тянет к маленькой звездочке хаоса, танцующей в душе мальчика, бывавшего в бездне. Они хотят сожрать его - вернуться домой. После осознания зрелище стало еще более ужасающим. Горы стали резонаторами рычания Тартальи, утробный китовий вой гладил каждую вершину, под ногами Сяо вибрировала земля. - Рухни, я уберу их! - попытался перекричать дождь и рычание Сяо. Вышло неважно, но Тарталья услышал его. И не желал подчиняться. - Да опустись ты ниже, они сожрут тебя заживо, идиот! Сяо стал упрямо соскребать духов с ног Тартальи, тот упрямо пытался с аккуратностью его отодвигать, чувствуя, как духи медленно сползают на раздражитель - на Сяо. Стемнело окончательно, но дождь не кончался, с той же силой полировал скалы, духов уже не было. Сяо загнанно дышал рядом с израненным чудищем, опустившимся на одно колено от бессилия. Оно все же нашло в себе силы подхватить Сяо и тяжелой походкой добрести до ближайшей пещеры, чтобы скрыться от ливня. Там оно предусмотрительно щелкнуло пальцами по потухшим углям и веткам, оставленным путешественниками, высекло искру молнии, возводя костер, немного небрежно выпустило Сяо из руки, буквально выталкивая, и рухнуло вниз так, что сверху попадала каменная крошка. - Ты - идиот! - зарычал Сяо с таким чувством, что Тарталья рыкнул сам. Впечатленный тем, что равнодушная подозрительность адепта Сяо сменилась на более яркие чувства. Измученное тело медленно уменьшалось, темные мышцы буквально стекали со спины, затекая Тарталье куда-то под живот, прятались там. - Знаю, - устало сказал Тарталья с мягкой улыбкой, присаживаясь так, чтобы опереться спиной о стену пещеры. Он не припоминал, чтобы когда-либо ощущал такую слабость. - У меня нет слов, чтобы описать все негодование, которое я чувствую, - холодно проговорил Сяо, пытаясь прийти в чувства. Он тоже был утомлен, это было заметно, он скинул с себя перчатки, под ними прятались черные когтистые руки. Градиент угольных запястий кончался ровно там, где начинались перчатки. Сяо пятерней пальцев пригладил мокрые волосы назад. Тарталья жадно уцепился взглядом за эти когти. Адепт Сяо действительно был той еще кисой. Тарталья хотел сказать что-то, но оно вылетело из головы, когда Сяо.. продолжил снимать с себя остальные предметы одежды. Тарталья прочувствовал как начали гореть щеки... Так вот, что тебе нравится, любишь опасность - подумал Тарталья. - Снимай одежду. - Хочешь сказать, не устал? Сяо, стоявший к нему спиной в одной лишь майке, с крепкой голой задницей, обернулся одной лишь головой. Его лицо выражало непонимание вопроса. - Любишь сидеть в мокром - твое дело, - просто ответил он. Кончики острых ушей дернулись, он продолжал подавлять гнев, внушая себе, что фатуи недостоин его беспокойств. Но беспокойство имело место хотя бы потому что на месте фатуи мог оказаться любой такой же нерадивый смертный. Как бы.. этот фатуи, этот.. Тарталья не настораживал Сяо, он не позволил бы ему умереть. Если лорд дорожит этим человеком, почему не присматривает за ним сам - подумал Сяо. У Тартальи аж зубы свело от того, как легко он поверил, что сейчас они будут трахаться. Вот теперь Тарталья точно мог назвать себя идиотом. К тому же тело ужасно ныло и болело, усталость была такая, какой он действительно никогда не знал прежде, с каждой секундой он осознавал это сильней, ощущая, что вряд ли до утра поднимется на ноги. Было ясно, что в этом случае требовался более серьезный отдых. Он тоже начал медленно стягивать с себя одежду, ощущая ноющую боль, мышцы были растянуты до предела, не слушались, ныли, двигаться было неприятно. И тяжело. - Или ты подумал, - с ядовитой насмешкой залепетал Сяо, - что я был сексуально заинтригован пока твоя вонючая кровь из бездны капала на меня и я соскребал с тебя демонов, которых ты повыпускал как полный идиот?.. Не зли меня. Никто не узнает, отчего ты тут умер. Тарталья глубоко вздохнул. С досадой. Он стянул с себя верхнюю одежду - болело все, каждая клеточка тела ныла. Это была не та боль, которую невозможно переживать, это была надоедающая, ноющая боль. От которой не закричишь и не заплачешь, но от которой не получится уснуть. - Кидай свои тряпки, - серо попросил Сяо. - Сними с меня сапоги, адепт Сяо, - предложил Тарталья. Сяо с непониманием уставился на него. - Я.. не в форме. Казалось, руки и ноги слушались его все хуже и хуже, плоть становилась все более ленивой, а голова все более ватной. Согнуть ноги и стащить с себя сапоги - было задачей. В иной ситуации Тарталья бы заставил себя это сделать самостоятельно, но с ним здесь сейчас прекрасный адепт, пахнущий дождем, у которого, вероятно, достаточно благородства, чтобы помочь ослабевшему смертному... В любой другой момент Тарталья бы показал себя во всей своей ослабелой красе - сделал все сам, сделал бы это так, что никто бы и не решил, что что-то не так. Но.. здесь сейчас прекрасный адепт, пахнущий дождем. - Ты не можешь сделать это сам? - Сяо вскинул бровь. Окинув взглядом тело Тартальи, он рассмотрел узенькие потемневшие объемные вены, проступающие на теле везде, тени от них, ставших такими рельефными, делали эти вены еще заметнее, казалось, они даже немного пульсировали, выглядели так, будто почти нестерпимо болят. Смертный выглядел нездорово. Глубокие тени легли на его лицо под глазами и на скулах, будто за пару мгновений возле костра он утомился лишь сильней и осунулся, будто оказался здесь только что после пятидневного мора. Сяо даже сглотнул. - Именно поэтому обращаюсь к якше за помощью, - устало улыбнулся Тарталья. Сяо вздохнул и молча подошел к нему ближе. В его голову пришла мысль - что, если этот фатуи здесь сейчас умрет. Сяо прогнал ее также быстро, как стянул с Тартальи сапоги. Тарталья с удовольствием рассматривал сухие перекатывающиеся на груди и спине мышцы адепта. На руки. - Почему у тебя такие руки? Сяо, не получая просьб, стянул и пропитанные дождевой влагой носки. Тарталья вздрогнул от случайного легкого касания его когтей, Сяо в ответ на это лишь терпеливо вздохнул. И обратил внимание на блестящие рыжие волоски, выглядывающие из-под края штанин. Тарталья бы присвистнул или пошутил, но он на удивление скоро понял, как легко спугнуть эту добродетель. - Какие? - Ну.. черные. Грязные? Не знаю. - Грязные, - насмешливо повторил Сяо. Впрочем, он почти сразу помрачнел. И легонько кивнул сам себе. - Пропитались нечестивой кровью. Тарталья бы рассмеялся пафосу сказанного, если бы не ощущал уверенности в том, что то, о чем говорит адепт, буквально произошло. - Моей? - спросил Тарталья с новой усталой улыбкой. Перед костром его глаза блестели. Сяо в какой-то, почти стыдливой манере избегал смотреть людям в глаза. Но у этого человека глаза буквально поглощали свет. Мрачные синие бездны, поглощавшие свет, точно намекающие, где был этот человек. Что он там видел. И чему там выучился. Но сейчас, даже при всем своем нездоровом виде, Тарталья умудрялся выглядеть человечнее. И лучше, чем обычно, пах. - При чем тут ты, - отмахнулся Сяо. И вновь отошел. - Штаны с меня стащишь? - Мне неинтересен этот разговор. Мое нахождение тут - благотворительность. От которой я в любое время могу отказаться. - Ладно, ладно. - Кидай. Тарталья послушно кинул Сяо свои вещи, ощущая, что рука после этого действительно больше не двинется. Хотя он надеялся, что Сяо сам подойдет, чтобы взять вещи и покажет то, что так интриговало Тарталью. Но вышло как вышло, Тарталья решил быть послушным, потому что на непослушание просто не хватало сил. Тем не менее, на уровне глаз все еще был зад Сяо, анемо стихией тихонько высушивающего вещи. Крепкая, подтянутая задница с трогательными впадинками на боках-ямочками. - Сука, - задохнулся Тарталья. От того, насколько захотелось облапать Сяо сводило все тело, даже челюсти сводило. Но Тарталья не привык сдаваться, даже в тех случаях, когда финал заранее предрешен, все его тело пронзала боль, малейшее движение причиняло едва ли терпимый дискомфорт. - Какая же аппетитная у тебя задница, адепт Сяо... Если бы только у меня были силы - я бы не стал тебя слушать, все бы искусал там. Сяо глубоко вздохнул. И прошипел - закрой рот, закрой рот, закрой рот, ржавая пахотная кляча. Но Тарталья не слышал. У него стучала собственная кровь в ушах. Не оглушающе, но.. притупляюще слух. - Вылизал, - тихонько поправился Тарталья с тихим добрым смешком. Руки у него сами сильно сжались в кулаки, будто просто пробуя себя - насколько болезненно сейчас всерьез напрягаться. В этот момент Тарталья вдруг осознал, что Сяо буквально вытащил его из-под горы демонов, которые, его словами, сожрали бы его заживо. Тарталья снова зацепился взглядом за задницу адепта, было в этом взгляде и прежнее сладострастие, и нечто новое и определенно более глубокое, чем первое. - Было что-то унизительное в том, что ты меня выручил, знаешь? - Унизительна тут только твоя глупость, - ядовито проговорил Сяо. - Молчи. - Было умное решение? - Было. Читать предупреждающие знаки. Тарталья шумно усмехнулся. - Мне туда было нужно. Что сделал бы умный адепт в таком случае? Тарталья любовался лопатками, натягивающими кожу, работающими мышцами спины. - То, что сделал я сейчас. - Нет, если бы адепт был на месте простого смертного. - Во-первых, ты - не простой смертный, - Тарталья довольно, по-шуточному польщенно окнул. - и это не комплимент, а во-вторых, уничтожать плоть демона без ритуалов, талисманов, опыта и сил, лишая его относительно надежной тюрьмы, - это самый глупый вариант. И ты его выбрал. Ты выбрал именно его! Глупец. - И все-таки ты не оставил глупого не простого смертного умирать, спас его жизнь... Сяо тихо-тихо усмехнулся. Но в этот раз Тарталья услышал. - Что? - После того, что ты сделал, было удачным стечением обстоятельств, что они выбрали тебя мишенью. Если бы я тебя оставил, они бы доели тебя и разбрелись по всему Ли Юэ. - То есть ты меня использовал? - глупо спросил Тарталья. Сяо промолчал. - Я готов принять это по-мужски. Получается, я оказал содействие адепту. Он посодействовать не хочет? Сяо бессмысленно посмотрел на выход из пещеры, где все еще лил проливной дождь. - Я не настолько опасаюсь дождя, чтобы оставаться здесь. - Мне требуется лечение! - заявил Тарталья. Если и уламывать адепта, так только сейчас - самое время, когда он уже обнажен. - Я все-таки могу умереть здесь. В конце концов, что скажет Властелин Камня, если узнает, что его друг был оставлен тобой на смерть... Я его призову. И скажу, что ты ходил передо мной нагишом, дразнил и оставил умирать. Сяо обернулся всем телом. Это определенно был большой удар для Тартальи, его устало прикрытые глаза вновь заблестели. Ямочки отчетливо показались на его щеках. - Ну привет. - Зачем.. все это? Ты хочешь разозлить меня? Ты выглядишь как мертвец. Я не стану с тобой сражаться. Он покраснел - плечи и лопатки покрылись трогательным румянцем. Тарталья рыдать был готов - адепту шло краснеть! И шло быть голым.. Сяо отвернулся. - Сражаться? Я хочу заняться с тобой любовью, адепт Сяо. - Сяо нахмурился, он и сам и не понял, что ощущает. - Я серьезно. У тебя сильное тело, ты прекрасно сложен. И как же мила твоя... не знаю как назвать, чтобы не разозлить тебя, но она на контрасте с прессом... - Тарталья то ли с наслаждением, то ли со страданием промычал. - Мне физически больно смотреть на тебя, но я не могу оторвать взгляда. Сяо ссутулился, продолжая высушивать одежду. - Знаешь, как меня учили игнорировать боль? Мыслями оказываться в месте, где ощущается наибольшая безопасность, комфорт. Знаешь, сейчас мне может подарить чувство комфорта только одна мысль, одно место... Местечко. Ранения убивают меня, с ними просто невозможно существовать... Одно бы меня утешило... Быть может, это моя последняя ночь на земле, я не хочу умереть девственником! Что такое клитор... - Тарталья подавил смешок, ничего не ожидая в ответ на свои лирические пассажи, но Сяо, кажется, подумал, что это досадливый вздох, и обернулся с хмурым, но внимательным видом. Тарталья одними глазами засмеялся, торжествуя, - Сяо ему поверил. - Ты не женщина, но я думаю, что твоя киска сделала бы из меня мужчину. - Замолчи, - попросил Сяо, но без грубости. Будто на секунду его могло тронуть лживое признание фатуи. - Невозможно знать о клиторе, не бывав с женщиной хотя бы раз. Никогда не поверю, что ты умеешь читать. - Ты думал об этом, запомнил мой стишок?.. Я хорошо читаю по губам, - Тарталья ухмыльнулся, наблюдая за красивыми мышцами спины, перекатывающимися под кожей Сяо. Уже не влажными. - Интересно, что на твоих написано. На лицевых - я люблю целовать мужчин выше меня, а на нижних что?.. Подойди ближе, а то мне отсюда плохо видно... Сяо стиснул зубы. Его челюсть напряженно очертилась. Тарталья сладко вздохнул, глядя на прекрасно развитые косые мышцы ног над задней стороной коленей. Все хотелось сжимать и кусать. - Там, откуда я родом, - пространно начал Тарталья. - принято платить по счетам... Сегодня нерадивый предвестник фатуи доставил неприятности одному горячему адепту. Как-то нехорошо вышло. Предвестник фатуи не надеется получить прощение, но он готов попытаться его заслужить... - Я впервые встречаю человека настолько.. голодного и настолько.. бесстрашного. Новый опыт не всегда полезен, - неожиданно спокойно проговорил Сяо. Тарталья проглотил ликование от осознание того, что данная стадия - уже просто торги. - Но приятен... Ах. Видимо, я погибну в этой пещере, так и не отведав розы, пахнущей дождем... Не поверю, что ты девственник-романтик, ты же тысячелетиями бок о бок с теми, кто не прочь отдыхать в обществе самых разных форм жизни. Это мне твой господин рассказывал, кстати. Знаешь, что он о тебе сказал? - Он не стал бы откровенничать с тобой обо мне. - Стал бы. Он это делал. Рассказывал, как хорошо ты гнешь спинку, если тебя правильно приласкать. - Этого не было, - упрямо проговорил Сяо. Так, будто всерьез начинал злиться. - Чего не было? Того, о чем я говорю, или того, что Чжун Ли лично мне это рассказывал? - Ничего из этого не имеет отношения к реальности. Жалкий правокатор. - А мне кажется, было. Я своими ушами слышал, как Чжун Ли рассказывал про свою маленькую кошечку, готовую вилять хвостом перед всяким ласковым человеком. Могу таким быть. Хочешь драть мне спину, адепт Сяо? Маленькая кошечка. Я тебя приласкаю. Сяо тяжело вздохнул. Устало. Но Тарталья вдруг заметил, что мышцы задницы Сяо дрогнули, - не мог не заметить, - поэтому он зацепился за них взглядом и увидел как меж бедер что-то пару раз блеснуло. Может, вздох не был вздохом усталости... Адепт Сяо мог тоже слишком перенапрячься и устать. И хотеть отдохнуть. Естественно, он не мог себе позволить просто согласиться на уговоры, нужно было как-то по-умному предоставить адепту Сяо возможность взять командование на себя. Свет трепетал на рельефах спины Сяо. У Тартальи не было сил выдумывать стратегии... Член заныл так, что Тарталья уже не мог терпеть. Начал себя гладить. Потому что Сяо.. тек. И блестел смазкой. Тарталья старался не дышать. Просто пялился на задницу Сяо, то и дело подрагивающую. - Знаешь, что я сейчас делаю? - громким шепотом спросил Тарталья. Сяо мог слышать, насколько он был доволен. - Кс-кс-кс. Сяо аж вздрогнул от возмущения. Тарталья глухо рассмеялся. - Я дрочу. Тарталья громко, смачно сплюнул себе на ладонь. Сяо услышал влажную возню, чавканье. Вздох. Настолько сладкий, что он сжался. И сразу же напрягся. - У меня дрожат пальцы, не очень удобно. Стоит мне только представить, что вместо руки твой ротик... Дрожал бы он также? Сяо притих. Никаких "заткнись"... Он продолжал сушить белье. Но шея и плечи у него были все такие же румяные. - Или киска... Я так долго думал о том, какой ты там. Однажды во время битвы проехался там у тебя коленом... И после этого спать не смог. Все думал про тебя... Будешь матерью моих детей? - Закрой рот, - Сяо швырнул в Тарталью его почти сухую одежду. - Ой, ну занесло немного. Будем придерживаться сценария, в котором ты не носишь под сердцем моих детей... на зависть властелина камня. Сяо мгновенно взметнулся и, не успев даже натянуть штанов, в пару шагов настигнув Тарталью, влепил ему хлесткую болючую пощечину. Которая... была глубоко безразлична Тарталье, ведь почти на уровне глаз оказалось то, что он уже и не предполагал увидеть так близко. Близко настолько, что можно было чуть податься вперед и провести носом по дорожке лобковых волос. - Не нужно вплетать лорда в твои грязные идиотские мысли. Сяо пожалел об ударе, когда увидел, что взгляд Тартальи стал.. немного расфокусированным. Он наклонился к тому с опасливым видом. Сяо хотел было спросить, все ли нормально, но не нашел какой-то неласковой формулировки и просто смотрел. Светлые ресницы секунду потрепетали - глаза промаргивались. Сяо взял его лицо в руки, поднимая к себе. - Ты.. в рассудке? Что делать со смертными, когда они, находясь в каких-то около-тяжелых состояниях напрашиваются на отрезвляющие удары, но не могут их выдерживать и теряют ориентацию в пространстве - Сяо хотел бы спросить у кого-нибудь, но тут был только Тарталья, который, разумеется, довольно скоро бы нашелся с советом, что в таком случае следует сделать. Сяо был ужасно зол, что вынужден терпеть эти телесные игрища только потому что одичалый питомец господина мог подвергнуться опасности в таком состоянии. У Тартальи и мысли не возникло, что Сяо мог.. просто уйти. Оставив его так. На съедение диким зверям, убийство похитителями сокровищ или еще на какую-либо недостойную великого воина севера гибель. - Поцелуй меня. - Молчи. Ты хочешь спать. - Мы здесь до завтра. Что, если я приду в себя раньше, чем ты проснешься, м? - Тарталья многозначительно вскинул брови, надавливая пальцем на уретру. И дрожа. - Ты умрешь. - Не сразу. - Попробуй, проверь. - Ты способен наслаждаться.. обычными вещами, как бы не хотел верить в обратное. Я тебе предлагаю пустяк, это даже у людей не вызывает такой.. щепетильности. Ты боишься? Не бойся, адепт Сяо... У меня есть сестры. Сяо не смотрел туда. Но почему-то отчетливо видел, с чем и как там возится Тарталья. - К чему это? Как же никчемен ты и твои дурацкие речи. - К тому, что я понимаю и уважаю женщин. Ты не женщина, я это понял. У вас своя система, в которой я не разбираюсь. Но я знаю, что ты не заслуживаешь грубости. Которой не попросишь. Так что если ты девственен, то я.. сочту за честь. - Зачем так упорствовать, ради чего? - Потому что ты хорошо пахнешь. Нравишься мне. И можешь меня убить. - Я не просил комплиментов. Неужели тебе спать не с кем? - Есть с кем. Конечно. Тебе не льстит, что я так долго и обходительно с тобой ношусь? Я даже никого здесь, в Ли Юэ, еще не трахнул, хотя у вас в каждой чайной публичный дом в подвале прячется. Возможно, это только для одиннадцатого предвестника фатуи так. Но я, как он самый, не воспользовался ничем из этого. Мне скучно это, когда я знаю, что где-то по Ли Юэ ходишь ты. - Меня должно впечатлить твое воздержание? - Разумеется. Я действительно похотливое животное. Не стесняюсь называть вещи своими именами. А ты действительно обладатель самой вкусной щели. Тарталья сглотнул. - Тебе нравится во мне что-то, - прищурился он. - Нет, - Сяо терпеливо прикрыл глаза. Но изнеможденный смертный со своим стояком наперевес отпечатывался на изнанке век. - Да. Сяо усмехнулся, поморщившись. Тарталья помолчал. Сжал себя сильнее, ладонь задвигалась в размеренном темпе. Тихие влажные звуки. - Нет. - У меня огромный хуй. Сяо распахнул глаза, хмурясь. - Ты утомляешь меня. Он хотел было уйти, но слабой и дрожащей ладонью Тарталья обнял его щиколотку. Рука ощущалась большой и горячей. Сяо даже немного повело. Его слишком долго не касались. Еще дольше с ним не общались так, как общался сейчас смертный. Он понял в себе эту слабость. Противоречивые чувства стали только противоречивей после этого. И перед собой это нечем было объяснять. - Лучше бы ты от члена моего утомился уже. Мы дольше спорим. - Ты плохой любовник, - нахмурился Сяо, бросая взгляд на свою щиколотку, как бы внушая Тарталье желание убрать руку самостоятельно, пока он не сделал это сам. Но рука сжалась только крепче. И сильней задрожала от усилий ослабевших растянутых мышц. - Что!? - Ты ищешь только собственного удовольствия, я вижу в тебе это. Ты - нежадный, но глупый человек, стремящийся к покою, но неспособный его достичь из-за внутренней искры хаоса. Ты не умеешь и не хочешь дарить наслаждение, не умея его ощутить самостоятельно. - У меня упадет сейчас все от твоего трогательного красноречия.., но что ты имеешь в виду? Я не приглашаю тебя строить со мной отношения, я вижу, что тебе я неинтересен, я это понял. Уважаю прямоту. Я приглашаю тебя сесть мне на член и поцеловаться. Я уже понял, что удовольствие я сегодня буду ощущать только самостоятельно... - Тогда зачем упорствовать? - сильнее нахмурился Сяо. Тарталья потупил взгляд, растерявшись. - Я сделаю все возможное... - ..чтобы дискредитировать себя? Унизить? Показать слабость плоти и духа? Получается. Сяо звучал.. хитро?.. Как минимум - соблазнительно. Тарталья почувствовал холодные маленькие пальцы ноги, касающиеся его колена. - Ну хоть что-то ты оценил, - ласково усмехнулся Тарталья, сплошным усилием ведя руку выше по ноге Сяо и сжимая его бедро. Дрогнувшее. - Для тебя не имеет значения отказ? - спросил Сяо светски. Он все еще был румяным, но от смущения в нем будто ничего и не осталось. - Для меня имеет значение только цена согласия. Она всегда есть. - Какая мерзость, - покачал головой Сяо. - Я не о деньгах. Ты говоришь "мерзость", но думаешь про что-то мерзкое сам, когда я имею в виду нечто невинное. - Что такого невинного ты готов предложить мне? - спросил Сяо, не особо веря Тарталье. - Во-первых, обрати внимание, я довольно долго лапаю тебя.. - Из моего милосердия. Не льсти себе. И при чем тут это? - Называй как хочешь. Просто отмечаю. Во-вторых, я знаю, что у одного человека в голове целая сеть иллюзий на твой счет. И этот человек, тут я тебя полностью, - лицо Тартальи стало на мгновение кокетливым до безобразия. - понимаю, тебе небезразличен. Я имею чуток влияния на него. Я в любом случае собирался поговорить о тебе с ним, вне зависимости от того, позволишь ли ты себе провести со мной хорошо время, или нет. - Это тебя не касается. Сяо наступил Тарталье на бедро, которое заныло только сильней от холодной ступни. Тарталья шумно вздохнул носом. - Касается. Еще как. Я имею виды на тебя. В моей постели хватит места троим. - Как это низко, - Сяо перенес на ногу больше веса, она стала тяжелей и ощутимей. Челюсть Тартальи напряженно очертилась. Сяо, наконец, опустил взгляд ниже по телу Тартальи. Он пообещал себе, что происходящее - маленькая месть, ничего более. Член стоял также крепко - смертный любил, когда было немножко больно. Хотя это было очевидно. И давно. - У тебя все сводится к постели. Ты не обманываешь моих ожиданий от людей. - В моем сердце хватает места двоим! - сердечно воскликнул Тарталья. - Но разве тебе интересно это слышать? Ты презираешь меня как человека - это огорчает меня, но не настолько, чтобы я мог отказаться от идеи презентовать себя тебе как неплохого любовника. Хоть ты и споришь со мной о том, насколько я хорош. Но ты даже не пробовал! Тарталья попытался приподняться, у него вышло - лопатки оторвались от жесткой поверхности скалы. Он прокряхтел, отвлекая внимание Сяо на этот звук усилия, и, сжимая руку на чужом бедре так сильно, как позволило состояние мышц, качнулся вперед, сразу же принимаясь усердно вылизывать мягкую розовую кожу. Сяо всхлипнул и, одновременно пытаясь и оторвать от себя Тарталью, и.. хотя бы на мгновение продлить ту внезапную накатившую эйфорию, неопределенно сжал его плечо, оставляя на нем легкий темный угольный след и неглубокие царапины. Тарталья задышал глубже. Сяо казалось, что у него закладывает уши, он не сразу понял, что то оглушающее чавканье принадлежит его повлажневшей вульве и слюнявому рту Тартальи. Казалось, фатуи тоже получал какое-то удовольствие. Сяо всмотрелся в лицо Тартальи, прикрывшего глаза, и заметил как кожа лица вокруг рта у него немного порозовела, раздраженная колючими волосками. Сяо ахнул. Тарталья открыл глаза и смотрел на него потяжелевшим, но невероятно вожделенным взглядом - Сяо снова раскраснелся, лицо было искажено противоречивым удовольствием напополам с борьбой с самим собой, уши неизменно подергивались. Он, будто ошпарившись, отдернул руку. Царапины саднили, но Тарталья не жаловался. Он только куснул Сяо за внутреннюю сторону бедра напоследок. Оперся подбородком на лобок, запрокидывая голову, и проговорил: - Уже поздно отступать. Я вижу, что тебе нравится. Позволь мне порадовать тебя. Ты так меня выручил. Разве ты не заслуживаешь.. - Замолчи, - пропыхтел Сяо и, видимо ведомый несоответствием какого-то своего видения и реальности, убрал взмокшую челку с лица Тартальи. Ни одна из реплик Тартальи не заслуживала его доверия. Ни одно из намерений тоже. Но Тарталья был прав в том, что.. Сяо не чужда ласка. Особенно такая, которой долгое время он не получал. Сяо ощущал в себе глупое стремление к этой ласке - этому стремлению он готов был бы отказать. Но зачем отказываться от возможности доставить себе и властелину камня удовольствие этой небольшой.. историей. - Ты понимаешь, чего хочешь и о чем просишь? - Я хочу порадовать адепта. Мне достаточно понимать только это. Ты не принимаешь жертв, подношений. Прими хоть мой член в себя. М? Ну или язык, я не из приверед. Главное расцвети уже. Для меня. Влажные губы Тартальи блестели слюной и смазкой. Сяо потупил взгляд. Сжал его плечи и опустился ему на колени с лицом человека, ступающего на эшафот. Так воспринял это выражение лица Тарталья. - Если захочется плакать, - начал было мурлыкать Тарталья. Но Сяо строго перебил его: - Плакать будешь ты. Взгляд Тартальи вдруг мгновенно обрел какой-то.. собачий оттенок. Сяо бы рассмеялся, если умел. - Поцелуй меня. - Ты заслужил? - Нет. Я освободил твоих демонов и чуть не умер. Но ты ведь поцелуешь. - Нет. Ты же не заслужил. - Сяо проехался горячей промежностью по его руке, сжимающей член. Тарталья шумно вздохнул и от возбуждения втянул живот, переставая дышать. - Тихо. Дисциплина. Мы же солдаты? Ты сам сказал. Тарталья попытался вывернуть руку, зажатую между собственным пахом и влажной и нежной щелью Сяо, так, чтобы проникнуть внутрь пальцами. Но Сяо крепкими уверенными движениями отбросил его руку прочь. И сжал его яйца так сильно, что Тарталья простонал. Взгляд Сяо был таким невозмутимым и сосредоточенным, что Тарталья сам немного смутился. Каждый охотник умеет "быть" дичью. Каждый охотник на демонов умеет быть соблазнительным демоном. Все закономерно, но Тарталья теряется, ощущая как Сяо тихонько проезжается промежностью по его плоти взад-вперед. - Ты молчишь, громкий человек. Смущен? - Я расскажу властелину камня, какая ты.. Сяо заткнул ему рот своей рукой. Перебивая его неловкую попытку ввести в смущение снова. - Расскажи. Не упуская подробностей. Тарталья укусил его и Сяо, все с той же невозмутимостью, втолкнул ему в рот большой палец. Это не помешало Тарталье невнятно попросить: - Поцелуй меня. - Ты не заслужил. Новая решительность Сяо настолько же нравилась Тарталье, насколько ускоряла восстановление его мышц, чтобы поскорей вжать Сяо в пол, заставить выгнуться и захныкать. И вот об этом и рассказать властелину камня. Не упуская подробностей.