Бьет - значит любит?

По холодному асфальту стучат капли дождя, растекаются по его поверхности гладким стеклом. Они смывают с него кровавые следы, унося их за пределы проезжей части. В воздухе стоит запах сырости, свежескошенной травы и дыма. У обочины дороги, под фонарным столбом, стоит разбитый автомобиль, на его капот опирается молодой мужчина, поднося к губам очередную сигарету. Тощие дрожащие пальцы едва держат тонкий белы предмет, готовые вот-вот его выронить. Кавех нервно сглатывает слюну, но комок нервов, что встал поперек горла, проглотить не так легко. С одной стороны архитектору очень страшно, а с другой уже абсолютно все равно, потому что теперь уж точно ничего не изменить. На рукавах его пальто едва различимые следы бордовой жидкости, он смотрит пустым взглядом вдаль, туда, где осталась его прошлая жизнь. Его светлые волосы прилипли ко лбу практически закрывая обзор, хотя, казалось бы, на то ему теперь глазеть? Стройные плечи вздрагивают при звуке мотора машины. Неужели за ним уже выехали? Но откуда они смогли узнать? Из туманной пустоты появляется небольшая иномарка черного цвета, с первого взгляда точно не полицейский автомобиль. Взгляд уставших карих глаз падает на водителя транспорта. Мужчина побледнел и хотел было отступить назад… За рулем находился некто в полицейской форме. Как они вообще его здесь нашли? Что они здесь забыли?! Кавех поджал губы и посмотрел на свою погасшую сигарету, свободной рукой быстро смахнул подступившие слезы. Все таки такая сырость не позволяла огню долго гореть, и он не только про никотиновое изделие. Из машины вышли двое. Они взволновано посмотрели на блондина, очевидно желая ему помочь. Нет, они пока не понимали суть трагедии. Один из них, тот, что водитель, как и заметил Кавех служил в правоохранительных органах, а второй пассажир был облачен вы что-то похожее на лабораторной халатик. Этот же медэксперт медленно подошел к нервному Кави, заглядывая ему в глаза, словно боясь напугать еще больше. — У вас всё хорошо? Вы не пострадали? — посыпал он вопросами, даже не представившись. — Дайте мне осмотреть не ранены ли вы. Второй из них остался около машины наблюдая за ситуацией издалека. Он явно не доверял, чувствовал, что что-то здесь не так. А может Кавеху так только казалось? Может это все игра его воспаленного сознания? А реально ли все происходящее? Может он разбился, а это все предсмертный бред? — Я в порядке. немного поцарапался, но в целом я не пострадал, — охрипшим голосом ответил архитектор, опустив на глаза тяжелые из-за бессонной ночи веки. — Кажется сегодня меня благословил бог. Полицейский подошел поближе. Он внимательно посмотрел на водительское сидение разбитой машины. Удар пришелся именно на эту часть. Фонарный столб сильно впечатался в корпус машины и вся передняя часть салона была усеяна осколками и брызгами крови. Блондин не на шутку волновался из-за такого пристального взгляда, несмотря на холод и сырость, глаза напротив прожигали дыру в груди и в остатках совести Кавеха. Дождь становился, все сильнее смывая улики, по крайней мере Кави надеялся на это. — Что у вас стряслось? Почему вы попали в аварию? Это ваша машина? — продолжал допрашивать медик. — Покажите мне свои права, свое удостоверение. — Что?! — архитектор схватился за голову из-за внезапного приступа мигрени. — Почему я должен это сделать? Вы не уполномоченные лица, чтобы требовать меня такие документы, — грубо ответил мужчина, ударив кулаком по крыше авто. — Меня зовут Тигнари, — сказал тот, что в халате и показал свое удостоверение работника полицейской лаборатории. — А это мой напарник, офицер Сайно, — кивнул он в сторону стоящего позади. — Если так будешь обращаться сотрудникам правоохранительных органов, мы заберем тебя в участок, а не в больницу. Блондин ответил, что машина принадлежит не ему, а его другу, и он отвозил ее в другой город по просьбе этого самого друга. Он не ожидал, что попадёт в аварию. Тигнари и Сайно переглянулись. Они сказали ему что за его машиной отправят эвакуатор, а самому Кавеху все-таки придется проехать в участок и сдать анализы крови на наличие алкоголя или других веществ в крови. Архитектор запаниковал еще больше, но выбора не было. Чем больше он будет оказывать сопротивления, тем хуже для него самого.