Бьет - значит любит?

— Что я натворил? Я не должен был срываться так рано снова. Я ведь имел шанс исправиться, но все равно свернул не туда. Кавех слышал чей-то монолог сквозь пелену. Он не мог открыть глаза, чтобы посмотреть, кто говорит, не мог даже вдохнуть. Все тело сковывала боль, из-за чего он чувствовал себя еще более беспомощным и жалким. Блондин пытался сделать хоть что-то, чтобы прийти в себя, но темнота вокруг душила его сознание только больше. Он в кошмаре? В бреду? Или вовсе умер? Архитектор хотел хотя бы заплакать, зарыдать во весь голос, но сил не на что не хватало. Неожиданно он понял, что голос рядом стих, а вместе с ним погасли и его жалкие попытки вернуться в реальность. Кавех проснулся, едва дыша, и с трудом поднял голову с подушки. Он не понимал, что происходит, и что с ним происходило до пробуждения тоже не помнил. Увидев рядом незнакомца, блондин озадаченно прищурил глаза, пытаясь все-таки вспомнить, в какие приключения он успел попасть. Но голова отчаянно не давала четкого ответа, оставляя только плавающие мысли, что отдавали резкой болью в висках. Мужчина напротив явно что-то сказал, но Кави почему-то ничего не слышал, словно его слух не функционировал. Через несколько секунд в комнату влетел Хайтам, и упал на колени около кровати любимого, глядя ему в глаза. Архитектор не знал, как ему реагировать, потому лишь молча смотрел в ответ. Мир вокруг был все таким же беззвучным, словно Кавех все еще находился без сознания. Но судя по шевелениям губ, Там пытался ему что-то сказать, а глядя на жесты, можно было подумать что он его просто умоляет о чем-то. — Хайтам, я не понимаю тебя, — прошептал архитектор. Не слышать собственный голос пугало не меньше. Секретарь удивленно посмотрел сначала на блондина, а затем на незнакомца. Тот был в белом халате и очках, из-за чего архитектор предположил, что перед ним врач. Этот загадочный человек вздохнул и ушел куда-то, вернувшись со стаканом воды. Стоило Кавеху глотнуть прозрачной прохладной жидкости, как его горло судорожно сжалось, и он зашелся кашлем. Мужчины переглянулись и готовы были прийти на помощь в любую минуту, но тут Кави перестал кашлять, понимая, что наконец пришел в себя окончательно. — Что… Что со мной произошло? — прохрипел блондин и снова отпил воды, в этот раз более удачно, и повернул голову сторону третьего лица, — и кто он? — Знаешь, это даже хорошо, что ты ничего не помнишь, — ответил секретарь и погладил блондина по щеке. — Так будет лучше для твоей психики. Я нашел тебя в баре, тебе стало очень плохо, потому я вызвал врача. Познакомься, это господин Байчжу. Ты был без сознания очень долго, но он все время контролировал твое состояние, так что можешь не волноваться. Ох и заставил ты меня понервничать, — Аль-Хайтам обнял Кавеха, улыбаясь немного крипово, пока тот не видел, и легонько стал поглаживать его по спине. Блондин сглотнул, он чувствовал, что тут что-то явно не так. В баре? Но ведь Хайтам запретил ему слоняться по барам одному, разве нет? Что-то не сходиться. Секретарь лжет. Архитектор выдавил из себя подобие улыбки и обнял парня в ответ, тяжело выдыхая, и тут же вскрикнул из-за боли в кисти. Он сразу отстранился и посмотрел на свою ладонь, покрытую повязкой. А с ней то что? Тоже в баре повредил? Кавех решил не спрашивать на этот счет, только кивнул. Должно быть, действие веществ, которые он употреблял в баре, должны скоро пройти, и тогда он сможет вернуть правдивые воспоминания. А до тех пор нужно играть правильную роль, нужные реакции чтобы сбить с толку секретаря. Оставшись наедине с собой, блондин осторожно отодвигает повязку и заглядывает под нее, приходя в ужас от увиденного. Конечность выглядела так, словно ее поджарили на костре, если не хуже. От взгляда на это, голова архитектора сильно заболела, в ушах словно писк проскочила какая-то болезненная вспышка, заставляя зажмурится. И тут перед его глазами всплыла картина. Он видит, как разъярённый Аль-Хайтам прижимает его к сковородке, выкрикивая оскорбления, и боль с новой силой накрывает его. Кавех открывает глаза и загнанно дышит, на глазах выступили слезы. Неужели… произошло что-то настолько ужасное? — Милый, я отвезу господина Байчжу, побудь немного один, я скоро вернусь, не волнуйся, — крикнул его возлюбленный из коридора, и скоро послышался звук хлопка двери, а после поворот ключа в замке. Кавех понял, что это его шанс. Шанс понять, что происходит на самом деле. Он с трудом поднимается с кровати, ищет спрятанную копию ключа от комнаты секретаря, которую успел тайком сделать, и идет прямо туда. В запретную зону. Внезапно он вспоминает о загадочном снимке, который ему не дал рассмотреть Хайтам, чуть ли, не выбивая его из рук. Скорее всего это одна из зацепок. Архитектор отпирает дверь, и видит не совсем то, что ожидал. Никаких стопок бумаг, только идеальный порядок. А значит он теперь совершенно не знает, где ему искать, и есть ли вообще смысл… Но внезапно он подумал о том, что саму секретную вещь вечно прячут на самом видном месте. Он открывает стеклянный шкаф, рассматривает фото в рамках, что стоят в нем, и пытается понять, в какой может быть двойное дно. Кави достает ту, которая, как ему казалось, слегка выпирала, и понимает, что угадал. Блондин быстро раскрывает крепления и вынимает обе фото из рамки, и явное, и скрытое, и к его удивлению, кусок газеты. Архитектор дрожащими руками поворачивает к себе фото и застывает от ужаса. На фото лежит тело, судя по всему девушки, изуродованное порезами и ссадинами, на ее шее и руках блестят оковы. Кавеха начинает тошнить от этой картины, он внимательно рассматривает детали, и замечает, что на бедрах незнакомки растекается белая жидкость. Тот монстр, что убил ее, еще и изнасиловал?! На глаза наворачиваются слезы, и он начинает читать надпись на снимке, выцарапанную прямо поверх изображения. «Прости меня, но мне совсем не жаль. Ты не любила меня по-настоящему» … Кавех падает на колени и дрожит, его сердце бешено стучит в груди, словно все произошедшее было с ним, а не с ней. Парень берет в руки вырезку из газеты, на которой была статья. Она рассказывала о зверском преступлении о нападении на девушку, которое так и не раскрыли, и на плохо напечатанном фото можно было разобрать именно ту незнакомку. Неужели убийца… Хайтам? Блондин шумно вдыхает воздух, быстро берет страшную находку и пихает ее обратно под рамку, максимально аккуратно, и ставит на место, сразу закрывая шкаф. Сквозь слезы он снова смотрит на фото, что было поверх отвратительного снимка, и уходит из комнаты, запирая ее на ключ. Нельзя допустить, что Хайтам узнал о том, что Кавех обо всем догадался… Но теперь находиться рядом с ним и не подавать виду будет очень сложно. Даже если он сможет все скрыть, в чем смысл? Он сможет противостоять Хайтаму? Даже если убить его, это никак не поможет. Скорее всего его запрут в психушке, если сочтут достаточно сумасшедшим, а могут и вовсе отправить в тюрьму за столь серьезное преступление. Он садится на кровать, вытирая слезы с щек здоровой рукой, и слышит, как в коридор кто-то зашел. Он даже не услышал открытия входной двери? Блондин вздрагивает, когда шаги приближаются, и вжимается в стену. В комнату заходит секретарь, и видя в каком состоянии Кави, бросается к нему, вытирая мокрые дорожки с щек и нежно целуя в нос. Тот начинает рыдать только сильнее, и бредить-шептать, как ему страшно. Аль-Хайтам крепко прижимает любимого к себе. Он еще не знает, от чего тот плачет. И не узнает. Архитектор поднимает заплаканные глаза на своего парня и затаивает дыхание. Он пытается увидеть в чужих глазах агрессию, безумие, хоть что-то опасное, но видит только испуганный взгляд, что даже похож на искренний. Блондин не понимает, что делает, просто сам тянется за поцелуем. Вкушая чужие губы, он вспоминает окровавленное тело с фото, и с трудом сдерживается чтобы не укусить секретаря. Тот же зависает на некоторое время, а потом начинает отвечать на поцелуй, притискивая Кавеха ближе к себе. Несколько минут спустя младший уже лежит полуголый, с разведенными ногами. Хайтам же склонился перед ним и стал вылизывать сжатое колечко, которое насиловал еще около суток назад. Кавех естественно этого пока не помнил, но мышцы имели какие-то свои воспоминания, потому что блондин сразу весь зажался и попытался свести ноги, явно не контролируя свои конечности. Секретарь воспринимает отсутствие явного отказа как согласие, и входит кончиком языка в горячую тесноту, проникая глубже и заставляя парня под ним мычать и скулить от непривычно приятных ощущений. Там на удивление терпелив, он тщательно готовит своего партнера, чтобы у того и тени сомнений не могло возникнуть, что его парень может груб в постели. Кавех чувствует, что что-то не так, но объяснить это чувство ничем не может. Он лишь старается прогнуться в спине, насадиться ближе к горячим ласкам. Руками Хайтам стал ласкать пенис своего парня, окончательно доводя его до возбужденного состояния. Сейчас на Кави не действуют ни алкоголь, ни наркотики, так почему он так просто отдается этому маньяку, да еще и сам раздвигает ноги? Может он уже сошел с ума, или ему всегда нравились подобные унижения? А может это секретарь довел его до безумия, до зависимости, может его самого, как личности, давно не существует? - Ты, о чем там задумался, малыш? Я тут, — внезапно позвал его Хайтам, уже оторвавшись от вылизывания ануса, — Не забывайся. Не забываться? Хах, смешно… Это как раз могло решить все его проблемы, завершить никчемную жизнь, а вместе с ней и все те страдания, что терзали его изнутри. Но он не хочет забыться в порыве секса с этим ублюдком, который оставляет следы не только на теле, но и на душе. К сжатому, но очень мокрому колечку оказались приставлены пальцы. На удивления блондина они вошли довольно легко, сразу два, и начали проникать довольно глубоко. Но тут же он ощутил резкую боль где-то глубоко внутри, словно была задета рана. Он начал кричать и пытаться отстраниться, и Там даже позволил это ему. Он взволновано вытащил пальцы, думая о том, что скорее всего таки порвал блондина в прошлый раз. Он обнял его и стал поглаживать по спине, чтобы успокоить. Вот только это не имело никакого смысла. Кавех вспомнил, как с ним поступил его «любимый», изнасиловав, пока тот был под веществами. Он не помнил все, но несколько картинок в его голове всплыли, заставляя кривиться от прикосновений безумца, который причинил столько боли. Он с трудом сдерживался, чтобы не заплакать снова, и секретарь начал что-то подозревать. Хайтам посмотрел блондину в глаза, подбирая слова для диалога. — Милый, я не хотел тебя напугать, прости меня пожалуйста. Мне кажется, что у тебя все еще очень сильный стресс… Да и ты принял наркотики вместе с алкоголем, так что у тебя так же могут быть галлюцинации. Нам стоит поехать в центр реабилитации, я уверен, там ты пойдешь на поправку, — его большая ладонь лежала на щеке Кавеха, заставляя держать голову повернутой к секретарю. Блондин удивился. Обычно Аль-Хайтам старался держать его взаперти, а сейчас предлагает поехать куда-то далеко. С другой стороны, там будут еще люди, к которым можно обратиться за помощью. На лице архитектора появилась искренне счастливая улыбка. Только радовался он не «заботе», а возможности сбежать. Хайтам погладил любимого по голове и сказал, что хочет заказать на дом еды, чтобы не напрягать Кави после всего, что произошло, и протянул ему свой телефон. — Выбери что-то на свой вкус и добавь в корзину, а я пока наберу тебе горячую ванну, чтобы ты хоть немного расслабился, — сказал секретарь, и вышел из комнаты, оставив блондина наедине со своим гаджетом. Он захотел зайти в браузер, дабы что-то там поискать, но на заглавной странице его внезапно привлекла одна из новостей. Заголовок гласил «Девушка убила своего мужа, подсыпав ему в напиток цветы…» и Кави стало жутко интересно, какие именно. Он быстро открыл статью, пролистав до того момента, где было указано растение, и выключил вкладку с новостью, а после и вовсе открыл сайт доставки еды. Выбирал он не слишком тщательно, потому что и так потратил время на чтение новостей. Скоро вернулся и владелец телефона. Кавех очень надеялся, что прочтение новостей окажется незамеченным. Но теперь у него был еще более жестокий план. Он на сто процентов уверен, что собирается сделать. Архитектор отдал телефон и забрался под одеяло. Если он убьет только Хайтама, то окажется в тюрьме. Если только себя, то этот ублюдок продолжит жить и скорее всего найдет новую жертву, а может и не одну. Выход только один, довольно очевидный. Подсыпать лепестки в обе чашки чая, чтобы они приняли свою смерть вместе. Ведь за убийство, даже справедливое, нужно хорошо расплатится, и смерть станет отличным наказанием. Аль-Хайтам закал обед, который был отмечен в приложении, и протянул Кави руку, тот даже и не понял сразу, что от него хотели. — Пойдем, ванна уже готова. Я думаю, нам хватит времени до момента прибытия курьера. Это займет буквально десять минут, — секретарь заметил, как на него странно смотрят, и нежно улыбнулся. — Ну ты чего? Что-то не так? — А. Знаешь, — от такой паузы Там напрягся, — ты давно не дарил мне цветы. И в принципе не делал подарки, — Кавех скорчил обиженную рожу, надув щеки. — Если у меня в комнате появится свежий вазончик, может я быстрее пойду на поправку. Тот лишь рассмеялся, потому что испугался, что Кави обо всем догадался. Если блондин будет оставаться в неведении, то все равно, каким способом это нужно поддерживать. Хоть вазон, хоть новый айфон, лишь бы строить из себя лапочку, и возможно, они смогут жить как раньше, и любимый никогда его не покинет.