Бьет - значит любит?

Некоторое время спустя Хайтам тормошит Кавеха за плечо, вынуждая проснуться. Он с трудом открывает глаза, ведь уснул всего пару часов назад. Всю ночь его тревожила бессонница, в прочем как обычно, он уже даже думал сходить в аптеку за лекарствами, но сил на это не было. Да еще и придется просить денег у Тама. — Вставай ленивая задница. Спать нужно ночью. Где мой завтрак? — спросил он, сверля взглядом блондина. — Иди ты… Че, сам приготовить не в силах? — огрызнулся архитектор, отмахиваясь, за что получил лёгкую пощечину. — Я тебя обеспечиваю, покупаю продукты, так что такие вещи как уборка и готовка — чисто твои обязанности. Поднимайся, я так и быть сделаю тебе кофе. Кави кое как поднимается с кровати. У него жуткая апатия, отсутствие делать хоть что-то, и не понимание, зачем вообще продолжать существовать. Признается ли он в этом Аль-Хайтаму? Конечно же нет, еще чего, позволить этому наглецу иметь еще один повод для упреков? Кавех лениво передвигает ногами, направляясь на кухню, где уже слышит возню и ворчание своего парня. Если ему так не хочется готовить этот кофе, зачем вообще тогда браться? В коридоре блондин замирает напротив зеркала, проводит рукой по щеке, чувствуя острую линию подбородка, заглядывает в покрасневшие глаза, которые тонут в мешках, и сам же кривится от такого зрелища. Почему он все еще жив, когда больше походит на зомби или привидение? — Тебе стоит больше спать, — отмечает Хайтам и вручает в руки чашку, — а то ходишь уже ели живой. «Без тебя знаю», — мысленно ответил себе Кави, и отпил бодрящего напитка. На столе уже лежали ингридиенты для завтрака. Хайтам оставил Кавеха наедине с кухней и ушел принимать душ. Архитектор распаковал мясо в стал его подготавливать. На вид это был неплохой стейк, а значит и работы с ним немного, приправить да поджарить. Спустя несколько минут он забросил первый кусок на сковородку и тот агрессивно зашипел, брызгая на парня маслом. Он завис, глядя в одну точку, и задумался. А какой вообще в этом смысл? Есть ли причина повторять этот адский круг вновь и вновь, проживая каждый день, как прошлый? А что, если Хайтам прав, и он и на самом деле такой бесхребетный слабак, и ни на что не способен? Он стал вспоминать свою жизнь за последние месяцы, пытаясь понять, какие счастливые и какие плохие моменты в ней были. Они с Хайтамом не раз ходили на свидания в красивые и романтичные места. Но дома вся эта любовная шелуха опадала, и они начинали бесконечно ссорится и спорить. И чаще всего Кавех только истерически глотал воздух, не зная что ответить на подколы и упрёки, ведь по сути Хайтам был прав в многих вещах, что безумно раздражало. — Ты чего блять творишь, спящая красавица?! — послышался крик-рев за спиной. — Ты знаешь за сколько я купил это мясо? Да 100 грамм его будет дороже твоей печени! Секретарь был в ярости. Вряд-ли он дошел до такого состояния из-за горелой еды, скорее всего это просто стало поводом для срыва. Он схватил блондина за левую руку, заломив ее за спину, и нагнул его к плите. Второй же рукой он заставил прижать ладонь правой руки к сковородке, рядом с горелым стейком. — Блять! Хайтам! — Кавех закричал от боли и шока, по его щекам побежали слезы. — П… Пожалуйста перестань! — Скажи спасибо, что я не прижал к ней твою унылую рожу, любимый, — последнее слово было сказано с такой дозой яда, что у архитектора закололо в сердце. — Хай…там, — прошептал блондин, теряя сознание от боли. Его ладонь буквально поджарили на сковороде. Это уже не вписывается ни в какие рамки… Кавех очнулся не известно сколько времени спустя, в том же месте, на полу, возле плиты. Рука все ещё жутко пульсировала и ныла, вся ладонь была красной и покрытой ранами и пузырями, что выглядело довольно жутко. Он всхлипнул, глядя на эту ужасающую картину, и кое как поднялся. Судя по всему, Аль-Хайтама дома не было, но Кавеху внезапно стало абсолютно все равно. Он поднялся и направился в ванную, где нашел аптечку и одной рукой с трудом обработал другую. А потом забинтовал свежий ожог бинтом, чтобы больше его не видеть, и принял крайне неожиданное решение. Архитектор впервые за месяцы их отношений пойдет напиться в клуб. Хайтам знал что у Кавеха проблемы с алкоголем, и потому запрещал ему ходить в клубы, но со стороны это выглядело совсем не как забота. Блондин с трудом переоделся в куда более привлекательный наряд, расчесал волосы и даже нанес лёгкий макияж в попытках скрыть лицо мертвеца. Он не стал звонить своим «подружкам», которые его за период плена не пытались ни разу спасти, и просто пошел сам в первый попавшийся клуб. Благо темное освещение в нем сыграло на руку Кави, ведь его лицо не выглядело таким изнемождённым. Блондин плюхнулся на стул возле барной стойки, не обращая внимания на заинтересованные взгляды нескольких мужчин и жуткую боль в руке, и заказал себе первый коктейль. Он пошел довольно легко, совершенно незаметно, чему Кавех даже слегка удивился. Он сразу же попросил напиток покрепче, а сам пытался найти пачку сигарет, которые успел захватить с собой перед выходом, и вытащив их, понял что не взял с собой зажигалку. Его озадаченный взгляд заметили двое высоких красивых мужчин, один из которых выделялся на фоне большинства своей яркой рыжей шевелюрой. Они сразу с двух сторон предложили свои зажигалки, что ввело блондина в ступор. А потом он просто забил и поочередно взял огня с обеих сторон. Они восприняли это как какой-то знак, переглядываясь, а Кавех пришел к выводу что курить левой рукой ему неудобно. Следующий коктейль мог стать фатальным, потому что в нем был «секретный ингредиент», а именно наркотики. Почему мог бы, если архитектор и его выпил? Потому что в клуб вломился Хайтам, буквально пыхча от злости. Ещё больше он разозлился когда увидел что его любимый зажимается сразу с двумя незнакомыми парнями, явно пьяный в говно. — Кавех, мать твою! Сын собаки! — крикнул секретарь, обращая на себя буквально все заведение, и медленно пробрался сквозь посетителей к своему парню, который уже мало что соображал из-за смеси веществ и алкоголя. Он буквально закинул его себе на плече, словно куклу, и потащил на выход, перед этим оплатив коктейли. Кавех в чужих руках снова отключился, и очнулся уже дома на кровати с прикованными к изготовлению руками. Он дёрнул ими, понимая одно — наручники. Рука с ожогом отдала неприятной болью, но видимо наркотики глушили её достаточно сильно. Опустив взгляд ниже, архитектор понял что лежит полностью обнаженный, на нем нет даже белья. Но вроде как признаков сексуального насилия тоже не наблюдалось, что даже радовало. Пока что не наблюдалось… Потому что в следующий момент распахнулась дверь, и Кави окатило волной страха и отвращения, когда в проходе возник Хайтам. Блондин в истерике замотал головой, явно понимая к чему склоняется данное представление, и уже совершенно не собирался играть в этом свою роль. Секретарь же, словно дикий кот, словно лев, набросился на Кавеха, нависая сверху. Он намотал длинные волосы на кулак и прижал их к матрасу так крепко, что архитектор не смог бы даже повернуть голову в сторону. — Только посмей кусаться, и тогда я о твоих чувствах не стану заботиться, также, как и ты о моих, — прошипел Аль-Хайтам, глядя прямо в глаза своей жертве. Он пропихнул в рот Кавеха два пальца свободной руки, и стал проникать ими глубже, принуждая облизать по всей длине. Движения языка блондина было совсем слабым и хаотичным, потому что он совсем ослаб из-за действия наркотиков, но ради своей безопасности архитектор пытался выполнять все приказы. Когда Таму показалось, что уже достаточно, он медленно спустился вниз, наконец отпуская чужие волосы, и раздвигает стройные ноги. У Кави сжимается сердце от хищного взгляда старшего и в уголках глаз скапливаются слезы. Неужели ему теперь все равно, как архитектору будет страшно в первый раз? Когда сразу оба пальца оказались там, Кавех начал паниковать. Он надеялся, что все происходящее — кошмар, шутка его сознания, галлюцинации из-за наркотиков. Но нет, когда пальцы толкались в тугое кольцо, блондин жалобно заскулил, хмурясь от дискомфорта. На большие звуки у него не хватало сил и смелости, может тот его придушит, чтобы шумел поменьше? Через некоторое время Кавех провалился в какое-то странное состояние, в котором уже не понимал, сколько пальцев внутри, не осознавал, что они и вовсе покинули его измученное стрессом тело. Но стоило внутрь погрузиться толстому горячему пенису, как блондин в истерике забился на простынях, пытаясь отбиться. Реакция Хайтама не заставила себя ждать, и совсем скоро Кави ощутил приличную пощечину, которая совсем выбила его из колеи. Затем последовали грубые толчки в ещё пару секунд назад девственное отверстие. Архитектора начало мутить от ощущений внутри и от хлопающих звуков, которые издавал его едва смазанный анал. Он хотел закричать, но голос упорно не хотел выходить из его горла, только жалкие всхлипы и хрипы. Он ненавидит его... ненавидит Хайтама всей своей душой, если та ещё у него осталась. Секретарь стал на удивление куда более спокойным и сосредоточенным. Даже толки замедлились, в довольно-таки спокойный темп. Блондин открыл глаза, чтобы взглянуть, про происходит, и с ужасом вылупился на своего парня. Тот откуда-то раздобыл свечи, и одна из них уже горела, истекая каплями воска. Кави понимал, что сейчас произойдет, и снова начал пытаться метаться под Тамом, но тот лишь ухмыльнулся. — А так ли тебе плохо на самом деле, сладкий? Посмотри на себя, — он провел по эрегированому пенису блондина одной рукой. — У тебя стоит как никогда, так что не пытайся строить такое лицо. Архитектор прекрасно понимал, почему его тело так реагировало — это все наркотики, не более. Ему ведь не может нравиться такое. Он ведь не больной извращенец, у которого встанет на боль и унижение. Правда ведь? Не встанет? Кавех закричал, когда на чувствительную головку упала капля воска. А в следующую секунду он понял, что кончил. Тяжело дыша, он вновь поднял взгляд на Аль-Хайтама, но постепенно мир вокруг снова стал мутнеть, и архитектур в который раз уже провалился в без сознание. В его голове окончательно что-то сдвинулось. Обратный отсчёт пошел. 10… 9… 8…