Нерей

Он не привык кому-нибудь верить на слово. Он стал обдумывать, как лучше овладеть этим кладом...

༄

Чимин последний раз посмотрел на экран с показателями, пару раз черканул что-то в рабочем блокноте и отложил его в сторону, услышав противное пищание колонок, которое оповещало, что пора идти на обед. Сдвинуться с места ему не позволили большие теплые ладони на талии, а контрольно обездвижил мягкий поцелуй в макушку. Этот запах Чимин узнает из тысячи, так пахнет только единственный человек. Сзади стоял Мин Юнги и по-собственнически прижимался всем телом к спине Чимина, который сначала вздрогнул, но сразу же заметно расслабился. — Профессор Мин, Вам не кажется, что вы через чур тактильны? — игриво спросил Пак. Что Юнги в Чимина по уши знает вся исследовательская группа и люди из лаборатории. Никто ничего не скрывает, все свои, родные, семья. Учёные-профессора хоть и серьезны в своей работе, но тоже люди, имеющие свои чувства и желания. Чимин — желание Юнги. Мин Юнги идеальный парень, как ни посмотри. Ухаживает, не давит, всегда поддерживает, буквально ползает перед Паком на коленях. Но вот незадача — они не в отношениях. По крайней мере для Пак Чимина. А причиной тому сам парень, который боится довериться, отдаться, боится предательства и боли, что может причинить ему очередная любовь. Было один раз — проходили. Но вот только ледяное сердце даёт свои трещины, как только этот чертов мужчина появляется в поле зрения и ведёт себя так будто они с Паком уже несколько лет женаты. Чимин молод и красив, нежный, загадочный, очаровательный. Юнги статный, опытный, заботливый и внимательный. Мужчина семью хочет, но никого кроме молодого парнишки рядом не видит. А раз не видит, значит с ним семью и создаст. Мина такие мысли нисколько не смущают, он в своих желаниях уверен. Если чувствует, что готов встать перед парнишкой на колени — встанет и глазом не моргнет, даже не поморщится, потому что к таким ногам упасть не стыдно. Мин молодой ещё. В тридцать три и сам парень. Но уже о серьезных отношениях думает и свою ячейку общества создать хочет, хоть и является кандидатом наук. Кто запрещает ему быть счастливым не только на работе, но и дома в компании с любимым человеком? Мысли о серьезных отношениях появились, как только он познакомился с Чимином. До этого его не особо интересовали люди, а уж тем более отношения. А Пак в один момент появился, неожиданно влился со своим другом в исследовательский коллектив, в который Намджун их впустил, взял и пришел, можно сказать, к ним домой и перевернул в сердце Юнги все с ног на голову. Мину нужно отдать должное, он вот уже два года рядом с Чимином, но не в статусе его партнёра. А ему и так хорошо. Он давить не собирается, но и не стоит на месте. Иногда флиртует, иногда просто рядом, иногда даёт себе волю и как сейчас трогает, жмётся, потому что знает, что совсем чуть-чуть ему это позволено. И за это время, пока Чимин никак не примет Мина окончательно, у Юнги ни разу не возникало чувство бессилия и желание все бросить, а вместе с этим всем и Чимина. Он только сильнее привязался, каждый успешный шаг в сторону их будущих отношений в груди фейерверками взрывается. Мин ещё не раз предложит Чимину отношения, а потом и до замужества дойдут, стоит только терпеливо подождать и уверенно идти в нужном направлении. Юнги знает, что его направление на ближайшую вечность только в сторону Пак Чимина. — Пак Чимин, а Вам не кажется, что Вы слишком очаровательны? — мурлычет мужчина, не отпуская парня из цепких рук, чувствуя, что тот и не против такого контакта. Лёд на сердце даёт новую трещину. Юнги буквально слышит его звук. — В прочем, как и всегда. — Идём обедать, — они все общаются друг с другом неформально. Намджун выстроил отношения в своей команде так, что ни один человек не ощущает себя лишним, каждый важен, каждый бесценен, каждый является частью их исследовательской семьи. — Не могу не согласиться, — Юнги улыбается, опаляя кожу на шее парня своим горячим дыханием. — Потому что, если я сейчас не поем, то сожру тебя, — Чимин и Юнги смеются в унисон, отрываясь друг от друга. Кажется, сердце Пака трескается с непозволительно быстрой скоростью

༄

Работа поглощала с головой, но постоянные думы по ночам не давали покоя. С момента происшествия прошло четыре дня и никто, кроме Чимина и Тэхена об этом не вспоминали. Намджун сделал так, чтобы об этом никто не трепался, заверил людей из лаборатории, которая находилась на суше, что все обошлось и сейчас с Тэ все отлично. Только вот Ким в своих думах плавал, словно в океане, даже захлебывался ими. В ту же ночь Тэ рассказал Чимину то, что вспомнил. А вспомнил он, что видел человека, явно своего спасителя. Странно, что Намджун решил просто забыть об этой ситуации и даже больше не стал интересоваться, как же все-таки молодой биолог вернулся в целости и сохранности с новым баллоном. Просто Джун перенес такой стресс от осознания, что может потерять одного из членов своей семьи, что страх закрыл ему глаза на все остальное. Главное Тэхен жив, остальное совсем неважно. Тэхен помнит мутное лицо, что видел перед отключкой. Помнит бледную кожу, холодные губы на своих теплых, помнит синие волосы и темные глаза. Но этот образ фантомный, размытый и является лишь миражом. Чимин даже предполагал, что фантомное лицо — это плод воображения Кима, вызванный стрессом. А на самом деле ему помог дельфин. Морские млекопитающие не раз спасали людей, но и смертей от них было много. Но Тэхен был непреклонен. Он ещё молод, чтобы тронуться умом и видеть перед собой воображаемых людей. Тяжёлый вздох пронесся по комнате, что погрузилась в мрак темноты. За окном иллюминатора горел свет ламп, что были встроены в станцию и освещали пространство воды вблизи. Ким поднялся с кровати и на ватных ногах, ощущая всю усталость, накопившуюся за день, подошёл к большому иллюминатору. Кажется, Тэхен сошел с ума или ему просто везёт. Но непонятный загадочный силуэт снова попадает в поле зрения. Он движется прямо к большому стеклу. Чёртово сердце сейчас выпрыгнет из груди. Тэхен отходит от иллюминатора на пару шагов и останавливается, всматриваясь в приближающуюся фигуру, которая с каждым метром все чётче и чётче, пока вовсе не становится на все сто процентов видимой. Господи Иисусе! Он прямо за стеклом, в нескольких метрах от Тэхена, который завороженно смотрит на парня рядом. Именно его он видел, когда чуть не погиб, это он спас Кима. За стеклом голый человек. Синие волосы, что будто щупальца медуз расплываются в толще воды, черные, бегающие в разные стороны глаза, словно он пытается что-то найти или рассмотреть, крупный нос, пухлые синеватые губы и Боже, уши, как у эльфов. В них Тэхен не верит, но на иллюстрациях в книгах видел, как они выглядят. Круглые мочки с заострёнными хрящиками на концах. По телу пробегает волна дрожи, от чего все тело слабеет, разум отключается, а сердце пропускает бешеные удары, готовое взорваться на мелкие кусочки. Разум покидает тело, как только Тэ видит на шее с правой и левой стороны по три полоски, похожие на надрезы — это жабры. Ким скулит, действительно издает странный звук, пытаясь держать себя в руках. Ему хочется подойти к стеклу иллюминатора, разбить его и коснуться существа за ним. Даже под неестественным светом фонаря божественно красив. Его невероятную привлекательность Ким запоминает сразу. Бегает глазами по лицу, пытается поймать взгляд, но видит лишь, как парень взволнованно мечется им, кажется по комнате Тэ. Ким пытается запомнить каждую деталь, чтобы потом прокручивать образ этого божества перед ним у себя в голове. Вдруг взгляд темных зениц сталкивается с голубыми, словно глубокое море, глазами биолога, который каменеет, затаив дыхание. Кажется, прямо сейчас случится инфаркт, и Кима никто не сможет спасти. Парень за стеклом лишь пару секунд испуганно и растерянно смотрит в глубокие омуты Тэ и кажется, пытается успокоиться. Ужас в глазах напротив сменяется на облегчение? Тэхен не уверен, что понимает его эмоции полностью, но больше не видит в глазах напротив напряжения и настороженности. Непонятно чем ведомый Ким медленно подходит к иллюминатору. Упирается в него почти вплотную и перед своим лицом, за толстым стеклом видит чудо. Вблизи ещё божественнее. Убери это стекло, Тэхен уверен, перед ним предстанет Бог. Тэ словно сумасшедший улыбается, прижимаясь правой рукой и лбом к стеклу. Проницательно, но по-доброму смотрит в чужие глаза, чтобы не спугнуть, а сам тонет, чувствуя, как становится жарко, а в лёгких не хватает кислорода. Господи, скажи, что это все реальность, а не глупая фантазия одного ненормального биолога. Рука парня с жабрами за стеклом медленно поднимается и касается стекла прямо на уровне руки Кима. Не было бы стекла, они бы коснулись друг друга и даже переплели между собой пальцы, ощущая контраст температуры двух тел. Тэхен не ощущает страха, а чувствует лишь дикое смущение, разглядывая в глазах напротив ответное восхищение своей персоной. Он его не боится. Тэхен ощущает себя в раю. Внутри кажется, все перевернулось. Тягучее приятное чувство разлилось в груди и перебралось вниз живота, отдавая теплом. Тэхен не понимает себя и того, что сейчас происходит, но мысленно клянется, что готов сойти с ума, но только бы видеть это божество перед собой каждый день. Парень перед ним нереально красив, хочется рассмотреть его поближе, коснуться, поговорить, если он умеет. Ким мутно помнит своего спасителя, но уверен, что за стеклом иллюминатора находится именно он. Пухлые розовые губы медленно, чтобы было понятно, шепчут простое "спасибо", и Ким с изумлением в глазах видит чужую, сводящую с ума кажется, смущенную улыбку. Черт...черт...черт. Тэхен мысленно уже сотню раз упал в обморок. Покажите ему, кто создал это творение, и он лично поцелует тому руки. Если это не Посейдон, то он готов и в другого Бога поверить. Даже крестик на шею наденет, если потребуется. Медленно рука сползает со стекла, а парень с жабрами начинает отдаляться, все ещё улыбаясь. Ким смотрит неотрывно, как манящее творение искусства уплывает прочь, поглощенное тьмой. Кажется, Тэхен сошел с ума. И он будет думать об этом, пока лично не убедится в реальности того, что только что видел. Блядь... Ким никогда не матерится, но не в этом случае. Кажется, Тэхен влип и теперь сделает все, чтобы попасть на старую станцию. Он из кожи вон вылезет, но своего добьется. Уснуть теперь не получится. И почему-то увиденное только что не вызывает страха или даже удивления. Лишь дикий интерес и предвкушение, желание коснуться и рассмотреть поближе вспыхивают пожаром в груди. Лава вулкана разливается в мозгах, превращая их в кашу. Нельзя воспринимать это как должное, будто нормально встретить человека с жабрами на шее. Это либо дурка, либо невероятная реальность, которая поражает до глубины души. Тэхен не испытывает страх и не должен. Он принимает эту встречу, как должное и готов поклясться, что воспринимает это, как случайную встречу на суше с человеком на улице. Другой бы на его месте испытывал ужас и волнение, но не Тэ. Он лишь немного потерян от неожиданности момента. И совсем немного не понимает, что ему делать дальше. Возвращаться на сушу и вызывать дурку или выходить в открытое море и знакомиться со своим спасателем? Тэхен не был бы Тэхеном, если бы не верил в то, что люди, дышащие под водой, существуют, и не был бы собой, если бы вдруг испытал страх. Все хорошо. Так и должно быть. Все же каждый день встречают в толще воды, на огромной подводной станции человека, который дышит под водой. Все просто отлично. Кажется, у Тэхена едет крыша. Но ему это даже нравится. Он ощущает себя наркоманом, который после дозы видит разных существ, что выдает его повреждённый разум и готов взорваться от удовольствия. Парень, что скрылся в темноте воды не кажется Киму странностью, лишь может совсем чуть-чуть плодом своего воображения. Точно сошел с ума. Но об этом никому знать не обязательно.

༄

Чимин бы и дальше спал, ведь ему завтра работать, как и всем на станции. Но кто же ему такую привилегию позволит, когда в комнату вдруг кто-то стучится, а на пороге оказывается улыбающийся во все зубы Мин Юнги. Чимин растрёпанный и заспанный, глаза еле открываются, а на голове гнездо для птиц. Хочется спать и совсем немного желания кого-то придушить. Даже не кого-то, а конкретного Мин Юнги, что посмеивается с такого, по его мнению, очаровательного Пак Чимина. — Жемчужинка, не хочешь прогуляться? — глупый вопрос, ведь знает, что Пак не хочет. Жемчужинка... Этим прозвищем Юнги наградил Чимина ещё год назад. Жемчуг необычайно красив, прочен, но не настолько сильно, как другие минералы. Вот и Чимин даёт трещину. Это очень ценный камень, имеющий необычайную перламутровую окраску, как волосы парня. Единственное отличие Чимина от жемчуга только то, что Пак цены не имеет. Он просто бесценен. Все, что имеет в этом мире хоть какую-то ценность заведомо является ничего незначимой пустышкой. — Я хочу тебя придушить и спать, — Чимин недовольно хмурится, но медленно усмиряет свой порыв убить мужчину перед собой. Знает, что Мин хоть и не любит давить на него, но сейчас отказ точно не примет. По глазам видно — настроен серьезно. — Давай убьешь после нашего свидания, хорошо? — тихо смеётся Юнги, внимательно цепляясь глазами за Чимина, что вызывает в груди у Мина огромную волну трепета и тепла, что по венам течет. Пак ничего не отвечает, лишь недовольно фыркает и закрывает перед носом мужчины дверь, чтобы переодеться. Уже через десять минут они бредут по железным коридорам станции в сторону специальной комнаты, обустроенной только для Намджуна и его главных приближенных — Юнги, Джина и Сонми. Не то, чтобы вход сюда запрещен, но как-то сразу было заведено, что комната сделана именно для переговоров людей, которые возглавляют эту экспедицию, поэтому сюда никто не ходит. Даже те, для кого она предназначена редко попадают туда, обсуждая вопросы со всеми членами экспедиции на общих собраниях. Доверие...никто ничего друг от друга не скрывает. Почти... Железная дверь отворяется и парни попадают в совершенно другой мир. Эта комната не имеет железных стен, она полностью состоит из прочного стекла, через которое можно увидеть всю красоту, которую скрывает подводный мир. Рот открывается в изумлении, а Чимин не может не восхититься невероятной атмосферой. — Боже, как красиво, — восхищённо произносит парень, пытаясь унять грохочущее сердце. Чимин чувствует горячую ладонь, которая берет его немного холодную в свою и тянет в неизвестном направлении. Пак и не заметил, что в центре стоит большой деревянный круглый стол с едой. Парень садится на стул и в нос моментально ударяет запах вкусностей. На столе стоят тарелки с кимчхи, жаренной свининой и тарелка с куриными острыми ножками. Слюна скапливается во рту. Каждый день членов исследовательской группы положено кормить по определенному расписанию. Неделю они должны есть одну и ту же еду без разнообразия. Сначала рис с овощами, вторую неделю лапшу, третью неделю другое блюдо. И Пак готов признаться, что ему порядком надоело вот уже четвертый день есть лапшу, из которой он уже состоит на восемьдесят процентов. — Кушай, — совсем тихо командует Юнги, указывая на еду. — Специально для тебя готовил. — Ты сам это приготовил? — Чимин знал, что Мин отлично готовит, даже сам ни раз пробовал его невероятно вкусные блюда, но не ожидал, что уставший после работы Юнги будет готовить ему вкусную еду, которую вне расписания есть неположенно. — Конечно, — гордо заявляет мужчина. — Для тебя старался. — Мне кажется, это не совсем честно перед другими членами группы, но мне плевать, — Пак берет палочки и кладет в рот первый кусочек жаренной свинины. Удовлетворённое мычание слетает с пухлых губ, а закрытые веки подрагивают от удовольствия от разнообразия еды. Как же ему сейчас вкусно. — Потрясающе, — восхищённо на выдохе. — Как ты смог тронуть продукты и приготовить еду вне расписания? — Пообещал Лихуну, что следующую неделю готовлю вместо него я, — и снова улыбка деснами во все ровные белые зубы. Поздний ужин проходит в тишине, иногда лишь можно услышать довольное мычание Чимина, который сметает все на своем пути. Юнги почти не ест, он сыт только от одного вида такого довольного и расслабленного рядом с ним парня. Он ведь раньше даже поздороваться боялся, а теперь вот сидит и как поросенок быстро ест, облизывая пальцы. Домашний и уютный. После всей съеденной еды Чимин сел в позе лотоса прямо перед огромным стеклом, вглядываясь в темноту, где фонари не могли осветить море. Совсем рядом, за стеклом проплывали рыбы, которых Пак будто касался, дотрагиваясь пальцами до стекла. Юнги несколько минут сидел сзади, обнимая парня со спины, пока тот был не против, но после встал и где-то за спиной послышалось копошение. Чимин был нетерпелив и любопытен, но на удивление он даже не обернулся, лишь смиренно ждал, а чего сам не знал. С правой стороны от его колена стоял небольшой круглый аквариум наполненный морской водой, в которой плавали маленькие рыбки разных видов. Сердце сжалось и пропустило несколько слишком громких ударов, которые отдавали в голову приятной пульсацией. — Я подумал, тебе будет одиноко без твоих любимцев, что остались дома, — неуверенно начал Юнги. — Ты можешь после забрать их к себе, и у твоих рыбок появятся новые друзья, — глупо настолько же насколько мило. Мин знал сильную любовь Чимина к своим рыбкам. У него каждая имеет свое имя и является Паку другом, с которыми он может часами болтать. Они для него важны и дороги, как для Юнги его кошка, которая осталась у соседки, так же, как и рыбки блондина. Такой жест не мог остаться без внимания. Это больше чем забота, такой абсурдный поступок — прямое доказательство искренних чувств, что питает брюнет к жемчужинке. Юнги готов дно морское перевернуть, если Чимин вдруг когда-нибудь попросит рыбку определенного вида. Да он сотни видов откроет, чтобы Пак мог завести новых друзей. Чимин чувствует, как сильная рука ложится на его плечо, а влага застилает глаза, от чего все мутнеет. Пак оборачивается и видит взволнованное лицо Юнги, который пытается понять его реакцию. — Если это слишком, ты только скажи, — быстро тараторит растерянный Мин. — Я же голову теряю, если думаю о тебе. — Юнги.., — Чимин берет руки брюнета и сжимает в своих. — Я согласен. Лёд, обволакивающий сердце Пака, полностью треснул, и в душе остались лишь осколки, которые скоро растают полностью. — Жемчужинка, я не понимаю. Это растерянное лицо хочется сфотографировать. Только вот парень оставил телефон в комнате. Поэтому он кладет свои руки на щеки Мина и пытается вблизи рассмотреть каждую черту, лисьи глаза, длинные черные ресницы, маленький милый нос-кнопочку и алые совсем чуть-чуть пухленькие губы. Глаза останавливаются на них, и они ощущают дыхание друг друга на своих лицах. Чимин льнет ближе и нежно, со всеми чувствами, что сейчас выплескиваются наружу, касается своими губами губ брюнета, а из полузакрытых век стекают соленые хрусталики слез. За последние три года он впервые доверился кому-то. И это чертовски сложно принять. Немного больно, но при этом слишком хорошо. Словно внутри взорвалась звезда, но рядом родилась новая. Юнги ненадолго ловит ступор, а после того, как информация и действия Чимина переварились в голове, Мин начинает двигать своими губами, раздвигая чужие. Целует без языка, но это ещё больше будоражит сердца обоих. Поцелуй лёгкий, но больной, цепкий, но приятный, отчаянный, но свободный, спокойный, облегченный. За два года ни разу не доходило до таких поцелуев, чтобы губы к губам, а тело к телу, чтобы с тяжёлым дыханием изо рта в рот и сильной хваткой на тонкой талии. Губы Чимина мягкие, бархатные, плюшевые, ещё лучше, чем Юнги себе представлял. Мин его теперь никогда не отпустит. Он его в океане любви будет купать всю жизнь. Нет. Жизнь — мало. Вечность — вот это уже весомо, но все ещё недостаточно. Но им хватит, они непривередливы. — Я согласен, — словно мантру повторяет Чимин с тяжёлым дыханием в чужие губы, упираясь своим лбом в лоб брюнета. Их развезло так, что кажется оба стали лужей. Растеклись по полу водой, не в силах вернуться в нормальный вид. Рядом друг с другом только так — до грохочущего сердца, до расслабления во всем теле и до отключки разума. Они держатся друг за друга, как за спасательный круг. Они нуждаются друг в друге. — Я согласен попробовать с тобой, — Чимин прикрывает глаза и тяжело выдыхает, чувствуя, что только что снял со своей шеи металлический ошейник с прочной железной цепью, которая с каждым днём только укреплялась. Ладони лежат на небольших щеках, а большие пальцы оглаживают идеальную кожу. Место Юнги только рядом с Чимином. Только Мин сможет сделать Пака счастливым. — Жемчужинка.., — на выдохе и с облегчением, словно с сердца скинули огромный булыжник, что мешал жить. Дышать стало легче и жить теперь тоже.