Звёзды и узники

      Потолочные лампы запечатлились на чёрном полотне уймищем светлячков, чьё свечение брюшков позволяло взглянуть на окружающее тело пространство. Сил поднять голову и поразмыслить о своём положении не было, поэтому юная узница отрешённо рассматривала пришибленную имитацию артесонадо. Щели, проломы и сквозные отверстия пронизывали всё полотно, образуя паттерн дыр и богомерзких пятен. Огоньки, собранные в полосу, не могли скрыть стекающую с одного из пятен и капающую с едва слышимым звуком на пол влагу. Узница, порассудив немного, решила всё же подняться и осмотреть комнату, в которую была заточена. Дезориентированная минутами ранее, она приподнялась на субтильных руках и начала внимательно рассматривать помещение.       Чёрный потолок заканчивался там, где начинались листы виднеющего задрипанного гипсокартона, скрытого старыми, мятыми и выцветшими лоскутками обоев. Все они, эти лоскутки, не соответствовали друг другу: где-то был приклеен квадрат пёстрого красного цвета, где-то висел клочок стеклообои, а где-то и вовсе искрился выпуклый цветок величиною с муху. Узница провела рукой по ближайшему шматку. Он был лилового цвета и бархатным наощупь. Вздохнув, девушка в последний раз посмотрела на стены, зафиксировав в голове короткую, но очень значимую для себя запись: «Обилие цветов, форм, изображений и материалов утомляет глаза». И добавила с усмешкой: «Возможно, меня хотят свести с ума».       Помимо заполненных лоскутками стен был деревянный лист, о предназначении которого можно было только догадываться. Грязно-белый (уже почти что серый) он стоял вместо стены и казался шаткой конструкцией, которую можно было бы без сверхусилий пробить ногами. Узница проверила лист на прочность и была разочарована его неожиданной твёрдостью. Под кроватью был только слой пыли и потрёпанная временем шляпа-цилиндр. Узница легла обратно на кровать, вынужденная разглядывать объект, к наблюдению которого не хотела обращаться. Этот объект — зеркала.       Четыре старые зеркала в позолоченных рамах стояли, плотно прижатые друг к дружке. Они словно выходили из пола и сливались с потолком, являясь цельной перегородкой, препятствующей выходу из замкнутого пространства комнаты. Здесь было очень тесно — кровать, на которой лежала узница, занимала почти что всё помещение, и она, встав с постели, не могла сделать и полного шага. Это ущемляло тело и тревожило ум. Лежишь на кровати, откроешь глаза, а сверху простирается лишь чернота с вкраплениями, за головой и справа — холст вырвиглазных клочков, у ног — грязное полотно, а слева — отражение собственного изнемождённого тела. В душе недолго плескалась надежда, вызванная прогалиной между третьим и четвёртым зеркалом, и узница размышляла: «Это может послужить мне лазейкой». Посмотрев в прогалину, она увидела, что сзади зеркала заложены некими пластинками и выбраться по этой причине невозможно. Факт собственной беспомощности порождал уныние, и единственное, что могла сделать узница — с усилиями вспоминать то, как попала в это место.       «Я — Лара, без пяти минут ученица частной школы Сан-Диего, дочь умерших владельцев бюро ритуальных услуг Кларк, приезжая в загородный лагерь и проснувшаяся невесть где узница обстоятельств», — прежде, чем вспомнить произошедшее, бесмолвно прошептала Лара, настраиваясь на дальнейший разбор прецедента.       В тот день — Лара не знает, когда это было: вчера, позавчера, или куда давнее... — в тот день в лагере прошла инсценированная ярмарка, где все отряды, расположившись в тентах и шатрах на футбольном поле, продавали свои товары и услуги за квитки. Лара гадала по рукам, а за заработонные талоны купила себе побрякушки на шею и бокал попкорна в карамели. После закрытия ярмарки и уборки за собой, она вилась вокруг Y/N назойливым мотыльком до тех пор, пока не пришёл паршивец Алан. Он посмотрел на Кларк так зло, словно собирался всадить ей в глаз острый конец флагштока, который держал в руке. Лара, обиженная и одновременно с этим разгорячённая ненавистью, провела оставшийся вечер в компании псевдо-мужчин и, уловив отсутствие интереса желаемого субъекта на её (псевдо) любовные похождения, обратилась к Лизе. Та не удостоила её вниманием и смерила взглядом, который Ларе показался отталкивающим. Затем Лара...       «Ближе к делу», — напомнил внутренний голос.       В тот день им позволили больше вольностей. После ярмарки им разрешалось заниматься любыми делами на территории лагеря, и охрана ночью выполняла свои обязанности не так хорошо, как в другие дни. Только в без двадцати минут одиннадцать всех разогнали по своим комнатам, и, не проверяя выполняемость порученных действий, вожатые ушли. Большинство её соседок сбежали в другие комнаты, и в домике девушек-лидеров осталась только она, девочка-соня, девочка-ботаник и котёнок по имени Моня, являющийся единственным возможным ночным гостем в их комнате. Все три сожительницы спали, а Лара, не раздеваясь, переживала такое состояние, когда хочется расплакаться без причины и исчезнуть. Её страдания перебил нервный стук в дверь. А потом ещё, ещё и ещё — до тех пор, пока Лара не вышла на улицу и не встретила Алана на пороге. Заплаканное лицо с покрасневшими глазами, дрожащие руки... Он не был похож на самого себя.       «Y/N пропала», — только и промолвил он, получив в ответ дрожь и панику уже от Лары.       То ли мрачное настроение, то ли пропажа самого близкого человека, то ли непривычная тревога от Алана затуманили ей голову. Возможно, это всё разом подействовало на Лару ошеломляющим образом: не обратив внимания на смутность, нелогичность, неестественность происходящего, она пошла в лес. Алан что-то мямлил о бесполезности и праздности помощи вожатых в данный момент, аргументируя довод тем, что они под пьяным угаром с ног валятся и потому потеряли способность здраво мыслить. Он бубнил что-то о том, что они ужасно сильно повздорили и Y/N в порыве чувств убежала в лес. В какой-то момент Лару просто лишили сознания. И проснулась она здесь.       Теперь, когда прошлое прояснилось, стоит подумать о будущем. Очевидно, что её похититель — это Алан, зазноба лучшей подруги, по милости которого они и разошлись. Очевидно и то, что после пропажи одного из воспитанников меры по сохранении зоны и детей в ней ужесточатся, благодаря чему Алан не сможет вернуться к ней и нанести какие-либо насильственные действия. Она — не труп. Он заточил её в какое-то, судя по слою пыли и старости вещей, заброшенное место. Из него можно выбраться, очевидно, что можно! Лара — не труп, её появление всё прояснит, Лара больше не останется в дураках, она ни за что не упустит свой шанс вернуть всё на прежние места.       Радостно вскочив и приготовишись бить наотмашь, Лара тут же запрыгивает обратно на кровать — скоропостижно разражается где-то близко стук обуви о пол как гром с ясного неба. Лара лежит, завернувшись в пуховое одеяло и затаив дыхание. Она слышит приближение незнакомца и дребезг зеркал, горько улыбнувшись второму звуку: «Всё же там была лазейка...». Лара чувствует, как одеяло приподнимают и её рассматривают словно под микроскопом. Наверняка бешено колотящее сердце сдало её с потрохами, решает она, жмурясь против воли.       Незнакомец на это многозначительно молчит, ткнув Ларе палец в щёку.       Лара так же многозначительно отвечает молчанием, сведя брови к переносице.       Секунда молчания, и Лара чувствует улыбку незнакомца.       — Видела бы ты своё лицо, — издевательски тянет чужой, но знакомый голос, и у Лары от неистового удивления глаза сами раскрываются, а тело подпрыгивает, принимая сидячее положение. На кровать садится, сложив ноги по-турецки, тот, кого она ожидала увидеть в последнюю очередь.       «Тейгу!» — проносится криком в душе, хотя в реальности Лара лишь шепчет имя своего друга. Вот кого-кого, а его Лара не ожидала здесь встретить. От сердца отлегло.       Тейгу... Это же просто малыш Тейгу!       Помнится, Лара приезжала в лагерь задолго до начала первой смены благодаря дружбе отца с неким господином, отвечающим за это место. Лара помогала обустраивать комнаты и украшать уличные площадки, здесь же она познакомилась с Тейгу, который подрабатывает на территории лагеря. Они неожиданно подружились, до приезда соотрядников вместе проводили время, но из-за полного графика Лары не могли часто видеться. Тогда Лара решила остаться, и они опять находились в приятной компании друг друга до начала второй смены — история могла бы и не повториться, но возникла Y/N, из-за чего Лара была вынуждена переключить своё внимание. Всё это время они не могли видеться.       Хорошо, это понятно, но почему Тейгу здесь, рядом с ней, пока её платье в земле и пыли, а голова подвергалась удару вчера, позавчера, или куда давнее...       — Где я? — не находя объяснений этому, спросила она.       — В чулане моего дома, — ответил Тейгу, словно это самая обычная обыденность в его жизни, происходящая изо дня в день и перетекающая в рутинность. — В моём чулане находится безжалостный убийца. Надо же.       Лара, зажав от удивления рот руками, заморгала, оборачиваясь по сторонам с ужасом. Она уже хотела прошептать испуганное «Где?», но её остановил с вздохом Тейгу.       — Я про тебя, Лара. Ты убила Алана вчерашней ночью, — доходчиво объяснил тот и, держа за плечи и не давая времени поразмыслить, вбивал в голову истинный порядок вещей, — когда я гулял по окрестностям, увидел, как мне тогда показалось, вашу стычку. Вот только закончилась она тем, что он лишил тебя сознания, а ты сумела пырнуть его ножом. Я перенёс тебя к себе, но тело этого парня оставил там. На эмоциях.       — А Y/N? — первое, о чём решила спросить Лара, было отношение лучшей подруги к совершённому ею, Кларк, убийству. Кровь на своих руках она приняла необычайно спокойно.       — Ненавидет тебя, — хладнокровно промолвил Тейгу, и прежде чем Лара горько заревёт, переставая слушать, он предумышленно не переставал говорить, не давал времени осмыслить всю информацию, — итак. Убит один человек из твоего отряда, с которым ты, между прочим, была не в ладах. Учитываем тот факт, что сама ты пропала, исчезла с места преступления. Тебя считают убийцей, замышлявшей расправу бойфренда своей бывшей подруги с самого начала смены. Вся репутация места запятнана, а тамошние обыватели в ужасе жмутся друг к другу, боясь не проснуться на следующее утро из-за малолетней преступницы. И я подобрал тебя, потенциально опасную, как минимум, для своего комфортного проживания в Калифорнии без позднего сожаления.       «Ты просто издеваешься надо мной», — подумала Лара, шмыгнув носом. Черты лица Тейгу огрубели, и Лара поняла, что случайно высказала мысль вслух.       — Лара, что ты собираешься делать в таком положении? — со сталью в голосе задал вопрос он.       Лара, не в силах говорить и трезво мыслить, разразилась рыданием. Урывки мыслей выскальзывали из её рук и оседали отшмётками на свежие простыни. Она пыталась ухватиться за короны и вуаль погибающей мечты, вернуть прежнее самообладание и ту жизнь, которой добивалась так ревностно долго. Сколько сил и стараний она потратила, чтобы её зачислили в одну из школ Сан-Диего, сколько бессонных ночей за уроками канули в небытие, сколько дружеских прогулок, встреч, посиделок было отменено за неимением времени, сколько Лара себя отказывала во всём ради одной единственной цели. Ради намерения поступить в частную школу, пройдя по баллам и не беспокоя бабушку низкими результатами, она много работала, трудилась и смогла добиться желаемого. Но сейчас, являясь убийцей тронутого Алана по его же вине, все дороги в новую жизнь, в её желанное будущее закрыты. Лара, не знает, что ей делать: её в известной мере считают преступницей, ей и не светит никакая другая школа в Калифорнии и блестящее будущее.       Мечты похоронены. Она уже мертва для самой себя. Её считают убийцей.       Но... Но... Фактически же ничего не подтверждено!.. Возможно ли то, что её могут посчитать другой жертвой?       — Мы могли бы доказать мою невинность, — пропищала Лара. — Презумпция невиновности.       Тейгу уронил голову на узлище одеяла.       — Алан позаботился об этом, — громко буркнул он в вотолу, — записи сомнительного содержания в твоём ежедневнике, показания оставшихся сожительниц, согласно которым ты специально не переодевалась поздним вечером и ожидала кого-то у окна ночью, утверждения твоей «лучшей» (он показал кавычки руками, так и не подняв головы) подруги о твоей ненависти к убитому и — вишенка на торте! — вещественное доказательство в том, что пырнула ты Алана кинжалом крис, а в твоём шкафчике были найдены остальные ритуальные ножи.       — У меня никогда не было индонезийского кинжала! — возгласила Кларк, подразумевая крис. — А в шкафчике были всего-то болин и пхурба, не предназначенные для ведения боевых искусств. И я рассказывала Лие, что соберусь включить пхурбу в последнее представление, а болин я использовала в уходе за садом. Все это знают.       — У тебя нет никакого шанса оправдать себя, — снова буркнул Тейгу, — ты мертва для них.       Лара относилась к числу тех людей, что с пылом отстаивают свою точку зрения, даже если она вопиюще неверна. Такие люди, как правило, являются очень восприимчивыми личностями, которые могут впадать из одной крайности в другую. Они никогда не сохраняют самообладание в щекотливых ситуациях. Поэтому Лара, стирая слёзы кружевными манжетами, вынудила Тейгу поднять своё лицо от подушки полукриком-полустоном «Зачем?!». Тейгу посмотрел на неё, как смотрит образованный агностик на британского оккультиста.       — За-чем, — взяла себя в руки Лара, — Зачем тогда ты меня спа-а-ас?       Тейгу призадумался на некоторое мгновение, длиною в пару секунд или минут. Лара, тревожимая мыслями, потеряла счёт времени, но в конце концов услышала вопрос друга: — Ты уверена, что хочешь знать правду? — Лара кивнула. — Я и сам не знаю.       «Однако... однако не буду же я жить в чулане Тейгу всю оставшуюся жизнь?» — вообразила Лара. «Мне закрыты все дороги, и, кажется, я обречена, — обиженно выпятив губу, приуныла она. — Единственная дорога для меня — жизнь в глубинке Лайндс штата Алабама».       — Я тоже об этом думал, — подал голос Тейгу, и Ларе захотелось хлопнуть себя по лбу: дурная привычка высказывать свои мысли вслух когда-нибудь станет для неё роковой. — Лайндс далековат и плох. Мне хотелось бы в Джулиан.       Джулиан находится всего в часе езды от Сан-Диего. Старые жилые домики, горы с пронизывающим холодным ветром, каминные полки в забегаловках, где продают самые сытные и вкусные пироги, прогулки на ранчо и ворох снега на мазанках — таков маленький сельский городишко. Там Лара могла бы слиться с природой: работать на джулианской ферме, убираясь в контактном зоопарке и собирая осенью урожай яблок. Сначала она будет подрабатывать там, а потом её приняли бы как незаменимого сборщика фруктов и ягод.       — Этот город находится совсем недалеко от лагеря, — заметила Лара. — Ты мог бы довезти меня до Джулиана и жить спокойно, но есть одно но: у меня нет ни одного цента.       — Тебе очень повезло, — хмыкнул Тейгу, — в Джулиане мне принадлежит дом покойной тёти, и я как раз хотел переехать туда на следующей неделе.       — Ты предлагаешь мне сожительство спустя две недели общения? — хохотнула Лара и, почувствовав раздражение, исходящее от Тейгу, заткнулась.       На самом деле она не понимала, почему Тейгу помогает ей. В чём могла таиться причина спасения и последующей помощи? Лара не может дать ответа. Она и не хочет узнавать причину такого отношения к себе — слишком заманчиво звучит возможность жить, оставив убийство и проблемы настоящего в прошлом.

Лара утопает в своих эгоистичных желаниях, подобно подруге.

Тейгу увязнул в Ларе, подобно Алану.