Три недели спустя с момента пробуждения Принцессы Рейниры.
Королевская Гавань. Блошиный Конец.
Столица никогда не засыпала с наступлением ночи, особенно в самом бедном районе. Здесь был свой порядок, отличающийся от остального города: утром, днём, вечером жители пытались заработать хотя бы пару грошей. Те, кто не желал трудиться, пытал удачу в воровстве. Здесь были люди, что жили одним только днём. Они не копили на что-то, дабы жить лучше. Нет, ведь можно было потратить деньги на удовольствие. Мир жесток. Вчера ты уже накопил на серебряного оленя — как тут тебя в переулке грабят и отбирают всё до нитки! И что же? Голодать ради такого? Да лучше уж спустить лишнюю монету на шлюху. В районе трущоб «отдыхали» и отдавались удовольствию не только бедняки. О женщинах в борделях говорили как о волшебницах, которые могли вознести любого до небес. На такой заманчивый трёп приходили даже те, кто служил в Красном Замке. От конюха да поваренка до Порочного принца и его Золотых плащей. Городская стража вернулась в Гавань сравнительно недавно. Больше трёх лет назад большая часть из них отплыла вместе с Деймоном Таргариеном на Драконий Камень, когда он покинул столицу после лишения титула наследника. Некоторые позже отправились за принцем на войну с Триархией. После него не было назначения другого сира на пост командующего городской стражи. Некоторые носители плащей, в основном новички, не сохранили наследие принца. Более того сами нарушали закон, пользуясь своим положением и добиваясь услуг дам без платы. Пошатывающийся мужчина шел по улице, волоча непоспешно ногами по разбитой каменистой дороге. Он старался огибать шумные компании, которые в любую секунду от грязных шуток могли перейти к мордобою, заканчивающийся смертью. Никто не смотрит на него, ведь таких любителей расслабиться как он — сейчас чуть ли не каждый мимо проходящий. Однако, стоит отметить, что внешний вид у него был куда приличнее. Мужчина подходил к лестнице, ведущей на другую улицу, находящейся достаточно низко, и так удобно втиснутый меж трущоб. Проход был таким узким, что в нём едва ли поместились двое, но в таких местах есть и своё преимущество. Где-то посередине спуска были небольшие проёмы, в которых были входы в дома. В них могли поддаться удовольствию те, кому не нужны были бордели. По разбитой лестнице мужчина спускался ещё медленнее, держась за стены. Не хватало навернуться и переломать что-то себе. За спиной раздались крики и нецензурная брань. Оглянувшись, на лице человека промелькнула ухмылка, когда он увидел настоящее веселье, творящееся наверху. Вовремя он унёс ноги, а за подобным лучше наблюдать на расстоянии. Безопаснее. Вот только мужчине прикрыли рот сильной рукой и затащили в проём. Три стенки, дверь, никакого света и двое людей в доспехах и плащах. Он не успевает их даже разглядеть, ведь затылок настигает удар, который выбивает из него всю душу. Можно ли так быстро лишить человека жизни? Что ж, если ваш кулак способен ломать деревья и бетон — то сомнений в этом даже нет. Тело мужчины столкнули с лестницы, и с каждой ступенькой он получал ещё более серьёзные травмы. Оттого его тело выглядело искривленно и отталкивающее, когда он оказался перед людьми в самом низу спуска. Что могли видеть люди? Мужчину с разбитой головой, переломами, и потасовку наверху. Не первый раз кто-то умирает в Блошином дне из-за случайности во время драк. И не в последний.***
Уже с глубокой ночи Красная крепость была на ушах. Долгожданная новость утром просочилась в столицу и стала самой обсуждаемой. Труды королевы Алисенты начались. Не только малый народ, но и слуги позволили себе обсуждать пол будущего ребёнка. Никто даже слово лишнего не вымолвит о самочувствии девушки, что готовилась подарить миру новую жизнь. С любой другой женщиной, сталкивающейся с родами. Особенно любили поболтать придворные. В отличии от слуг они даже не шептались, говорили друг с другом, иногда перекрикивали. Помимо обсуждений о поле младенца, некоторые старались угадать реакцию королевской семьи на то или иное развитие родов. Если на свет явится новый мальчик, не бросит ли это ещё большую тень на покойную Эймму Таргариен и её чадо — Рейниру? А будь то новая девочка, заменит ли она проблемную дерзкую девчонку в сердце короля? Станет ли его новым светом и предметом внимания? Услышала бы такие слова сама принцесса… Но у неё были дела куда важнее кудахтанья мелких дворян. — Двадцать буханок хлеба разделим на две равные части, дабы его досталось большему количеству бедных. Молока нам дали достаточно. Из мяса… ну, м-мы взяли остатки дичи и птиц. Без прямого приказа короля никто не даёт целые туши. Можно попробовать сварить суп, а затем разливать его на руки. Т-то есть конечно не на сами руки!.. — Я поняла, сир Дан. Вы собрали лимонные пирожные? — спросила Рейнира, наблюдая за приготовлениями к её благотворительности со ступенек, ведущих в главный вход в замок. Во дворе замка слуги перетаскивали продукты. Идея с супом ей нравится, но куда им разливать его? У бедных может и не быть посуды. Пока в повозку погружали то, что не испортится в жаркую погоду. Юноша, что сейчас стоял рядом с ней, запинался в словах — служил Мастеру над монетой, и тоже был из Медовой рощи, как и Лиман Бисбери. Молодой, неуверенный, но хорош своими познаниями в хозяйстве. Малый Совет назначил его в помощь к принцессе. Мальчик должен был помогать ей в выборе продуктов и его количестве, но, кажется, разнервничался. — Да! — Тогда будете раздавать их детям. — Рейнира убрала руки за спину. — Идея с горячим неплохая. Вот только заменить бы суп на что-то другое. Кашу? Для супа нужны глубокие тарелки, их может не хватить, а вот для каши подойдут любые. — Возможно, это стоит оставить на потом, принцесса? У вас и с обычными продуктами возникли проблемы, с посудой будет куда труднее, — рассуждал Сир Лорент. — Малый народ будет рад, даже если вы раздадите мясо, запеченное на углях. Бедные люди не привередливы. Принцесса задумалась над словами верного щита, обдумывая их, а сир Дан стыдливо опустил глаза. Он должен был сказать это! Рейнира совсем недавно подняла эту тему на Малом Совете при отце, дабы попросить его разрешения о проведении благотворительности от своего имени. Король воспринял это очень воодушевлено, похвалил её рвение и отправил к Лорду Бисбери. Вот только Отто Хайтауэр даже здесь ей преградил путь. Так как это принцесса изъявила желание раздать еду беднякам, а король, видите ли, не давал ему официального подписанного решения о раздаче еде королевству, Рейнира оказалась в ограничении. Ей достались остатки от мяса, овощей! На свои деньги она позволила себе выпечь хлеб. Она даже пожертвовала порцией своих любимых пирожных, которые ей вчера отправил отец в качестве извинений за то, что «бездействует, ибо ничего не может сделать». О, Четырнадцать Огней… Она готова выдавить глаза этой змее Отто, который сейчас смотрел на сборы с балкона. Рейниру оповестили, что у Алисенты начались роды. Видимо, её дрожащий отец решил понаблюдать за тем, что делает принцесса, а не удостовериться, как его дочь чувствует себя на родильном ложе. — Сир Лорент, сколько рыцарей было собрано? — обратилась принцесса к щиту. — Десяток. Четверо Белых Плащей, включая меня, шестеро Золотых, — вмиг ответил щит. — Может быть, вы воздержитесь от личного визита? — Нет. Я пойду. Не хватало, чтобы потом говорили: «Раздали еду беднякам от имени Королевы в честь рождения новой принцессы». Пусть только кто-нибудь заикнется — отдам Сиракс на съедение, — грозно произнесла принцесса, держа подбородок приподнятым. Дата, когда Рейнира пойдёт с безвозмездной помощью была назначена с самого начала ещё неделю назад. И, о боже, какое совпадение. Королева, что должна была родить через пару недель, внезапно решает рожать сегодня. Чтоб их! — Принцессы? — спрашивает верный рыцарь Рейниры. — Я надеюсь, что у меня родится сестра. Не обращайте внимания. Прошло две недели с её выздоровления, подтвержденного Мейстером Меллосом. На самом деле, они были достаточно спокойными. После небольшого инцидента в саду отец на неё не злился. Нет, он пришёл в тот же вечер вместе с женой и сказал, как же ему в радость видеть заботу Рейниры о своём младшем брате. Мол: «Я так горжусь тобой, доченька. Ты так волнуешься об Эйгоне, так внимательна к нему! Я думал, что могу его немного угощать вином, ох-ох. Видимо так все же не стоило делать!» Алисента, что стояла за спиной короля, выглядела пристыженной. Рейнира сдержала ухмылку, дабы не злорадствовать над ней. Кто теперь из них нехорошая мать? Все же в тот вечер она не сдержала одного ехидного предложения. «— Алисента, не расстраивайся. Я понимаю, что ты могла не знать о том, что детям нельзя вино. В конце концов, с Эйгоном постоянно лишь только его няни, а ты занята другими королевскими обязанностями», — максимально искренним и добрым голосом постаралась сказать Рейнира. Даже улыбнулась и взяла королеву за руку. При упоминании «обязанностей» она взглянула на живот королевы. Похоже у неё получилось намекнуть на то, какая девушка-Хайтауэр непутёвая мать. Служанки в комнате сдерживали улыбки или же отворачивались, чтобы не быть пойманными. Алисента побледнела, но неуверенно улыбнулась в ответ. Похоже она искренне думает, что принцесса просто неудачно пошутила. — Выдвигаемся через несколько часов, — улыбнулась Рейнира. — Сир Дан, проследите за подготовкой. Она повернулась к замку и поспешила по ступенькам вверх.***
Рейнира в честь вылазки старалась подобрать платье, которое подчёркивало её статус. Но вот же досада — все было довольно простым и однотонным. Боже, как она могла носить такое? Так что посещение швеи стало лишь вопросом времени. Та была значительно удивлена запросам принцессы, но Рейнира смогла отстоять все свои прихоти в одеяниях, ссылаясь на свой статус наследницы. На данный момент она отдала свое предпочтение платью, которое отец готовил дочурке для знакомства с женихами. Помнится, ей пришлось в нем принимать женихов в Штормовом пределе. Это была плотная красная ткань с узорами, отливающими золотом. Плечи оголены, а рукава обыграны так, что руки почти полностью оказались открыты. Золотые крупные браслеты свисали на запястьях, а кольца идеально подчёркивали тоненькие пальчики. Металлический пояс из двух цепочек, сходящиеся на талии двумя драконами. Наряд выделял многие достоинства Рейниры, и самое главное — принадлежность к роду Таргариен. На шее лежало главное наследие их семьи — валирийская сталь с красным камнем в середине. Чтобы дополнить уже когда-то знакомый ей образ, принцесса достала из сундука узорчатую металлическую шпильку с крупным красным кораллом, которую она вставила в пучок волос. После того, как принцесса проверила сборы, она наконец-то направилась к покоям короля. Придворные бросали в её сторону острые взгляды, с улыбкой выплевывая, как принцесса сегодня прекрасна. Рейнира видит их осуждение за оголенные плечи и руки, но она вполне горда своим внешним видом, который хоть немного подчеркивает её статус наследницы. Стража около покоев короля пропустили девушку. Лёгкой походкой она впорхнула в комнаты, сразу бросая взгляд на отца, что сидел за моделью своей Валирии. — Доброе утро, отец. — Доброе утро, — он стоически улыбнулся, хоть и выдавал своё волнение насчёт трудов королевы. — У тебя хорошее настроение? Вокруг него лежало несколько книг, на которые он видимо пытался отвлечься. — Можно и так сказать, — Рейнира сложила руки за спиной и приблизилась к отцу. — Мне не терпится пойти в город. — Надеюсь, ты собрала много гвардейцев? Тебя должны беречь в случае… Если народ поведёт себя не так, как можно ожидать. — Да, я ещё взяла Золотых плащей дяди. — Кстати, по поводу них. Всё-таки городская стража — не королевская. Они не должны защищать тебя. Их обязанности заключаются за тем, чтобы следить за порядком в столице. — Ты это к чему? — принцесса опустилась на стул. — Мне доложили, что ты встречалась с ними недавно. Не скажешь, почему? — Визерис приподнял светлую бровь и взглянул на дочь исподлобья. — Эти люди верно служили Деймону. Да и некоторые до сих пор служат. Я обратилась к ним для сегодняшнего сопровождения. — Деймону?.. — вопрос слетел с усмешкой. — Да. Что-то не так?.. Ты же официально не снял с него обязанности командира. — Это тоже, но я не про это, — мужчина протянул здоровую ладонь и положил её поверх руки дочки. — Он тебя обидел? Когда «дядя» стал «Деймоном»? Рейнира удивлённо распахнула глаза. — Ну… Я же к нему и так и так обращаюсь, — пожала плечами принцесса, сконфуженно отведя взгляд. Хорошо, что хоть мужем не назвала. У Визериса тут же сердце хватило бы… — Хм. Может быть я раньше не замечал, — буркнул себе под нос король, возвращая внимание на книги. — И да, он официально не является командиром городской стражи. — Почему? — Рейнира, он изгнан. Конечно, его вместе с тем лишили должности. К тому же его методы поддержки порядка очень… кровожадны. — Иногда люди по-другому не понимают, — прошептала под нос девушка, на что отец удивлённо посмотрел на неё. — Дочь моя, я не ослышался? — Просто не люблю, когда кто-то нарушает закон. Не скажу, что дядя справедливо обходится с каждым преступником, как-никак кто-то может пойти воровать ради семьи, дабы прокормить их. Но убийцы и насильники заслужили своей участи. Я бы настояла даже на том, чтобы каждый испытал то, что совершил. — Рейнира… Не могу поверить, что слышу с уст моей маленькой девочки такие слова. «Маленькая, чтобы говорить о смерти и наказаниях, но взрослая, чтобы выходить замуж?» — в мыслях проносится, и принцесса сдерживается, чтобы это не сказать. Она не хочет спорить с отцом. Да и лукавство с её стороны говорить эти слова. Рейнира готова выйти замуж. И жениха уже выбрала. — Я пойду немного отдохну, отец. С раннего утра на ногах. Будут новости о новом ребёнке, пошли за мной служанку, — Рейнира поднимается и подходит к отцу, целуя в щетинистую щеку. Король гордо улыбнулся. Визерис взял её за руку, дабы она не торопилась уходить и прошептал с улыбкой: — Ты сегодня очень красивая. Принцесса не сдержала ответную улыбку. Поблагодарив отца, девушка выпрямилась и поспешила покинуть королевские покои. Когда он говорил ей в последний раз такие слова?***
Щит оставил принцессу наедине и предпочёл нести службу на расстоянии, чему она была рада. Рейнира перевела взгляд с текста книги на дерево. В моменты тишины и одиночества она не могла не поддаваться воспоминаниям о прошлом. Мгновение назад она могла с улыбкой наслаждаться прожитым днем, довольствуясь результатами своих действий, или же раздражаться с поражением. А потом, в голове возникала картинка прожитой жизни и в душе появлялась пустота. Чаще всего она думала о семье. Вспоминала те самые шесть беззаботных лет на Драконьем Камне. Единственное время, когда Рейнира была счастлива. Никто не шептал гадости, оскорбления за спиной, не называл её шлюхой и не оспаривал рождение мальчиков-Веларионов. Самое главное, что рядом был Деймон. Она помнит каждый поцелуй, разделенный под лучами солнца, луны и звёзд. Их страсть не имела границ времени, они могли забыться на целые дни. И лишь только дети и забота о них останавливали молодожёнов на более открытое проявления любви. Да что там… Деймона и это иногда не останавливало. Но вот. Она одна. И снова среди гадюк. Рейнира моргнула, покидая оцепенение в тот момент, когда за спиной раздалось громкое: — Нира-а-а! Обернувшись, она видит молодую служанку, младше самой принцессы, с мальчиком на руках, который улыбался и тянул свою пухлую ручку в её сторону. Их сопровождал личный щит принца. С лика Рейниры сошла краска. После той короткой встречи со сводным братом в саду, когда она при всем дворе отчитала отца за спаивание малыша, Рейнира ещё приходила в себя в покоях. Осознание того, что её узурпатор и убийца жив, буквально вызвали состояние ужаса, из-за которого девушка впала в панику. Качалась из стороны в сторону и цеплялась ногтями за свою одежду. Как же ей хотелось, чтобы Эйгона больше не стало. Сейчас она вновь видит принца и отворачивается. Служанка спешила пройти мимо, вот только мальчик захныкал, протягивая тоскливое «Нира». «Уйди. Уйди. Уйди. Уйди. Уйди», — повторяла в голове девушка, стараясь сосредоточиться на книжке в руках. Спиной она чувствовала опасность, будто бы малыш в руках няньки уже держал дракона на привязи, чтобы на травить на сестру. Молодая девушка поддалась нытью принца и неуверенно подошла к Рейнире. — Принцесса, может быть… — Я занята, — отрезала ледяным тоном она, нервно поворачивая кольца на пальцах. — Хорошо… Мы посидим рядом. Няня опустилась в метре от неё. Дальше уже принцесса на них не смотрела, вчитываясь в знакомые строчки книги. Когда-то она сходила по ней с ума, ибо это был рассказ привезенный Деймоном из земель Эссоса. Благодаря ярким картинкам этот подарок стал ещё ближе сердцу. Рейнира считала моменты тишины, но все же не сдержалась и краешком глаза взглянула на Эйгона. Мальчик свисал на корне и смотрел на неё пугающими фиолетовыми глазами. На мгновение ей показалось, что перед ней был уже взрослый брат, который во время пира кидал на неё острый взгляд. Принцесса повела плечами и уткнулась в книгу. Какое-то время ей потребовалось на то, чтобы успокоить сердце. Всё же она смогла сфокусироваться на строчках в книге и хоть немного вникнуть в суть прочитанного. Уже ближе к концу страницы телу удалось расслабиться, вокруг было достаточно тихо, и она вновь посмотрела на сводного брата. Эйгон неотрывно глядел на картинки в книге, выглядя скучающим, но когда сестра повернулась к нему он улыбнулся и потянулся к ней. «Ты ненавидишь меня, так почему…» — Рейнира. — …Ра! — Рей-ни-ра. — Ра! Девушка не сдержала слабой улыбки и оглядела мальчика с деревянной игрушкой в руках, сидящего у неё на коленях. В свои два года он уже мог выговорить её имя, но предпочитал подразнивать сестру двумя буквами. Эйгон смеялся с самого же себя. Принцесса старалась повернуться к отцу боком, дабы он не смотрел на них. Вот уж нет! Пусть не думает, что она простила Алисенту и принялась чахнуть над Эйгоном. Но всё же… Он милый. И не виноват, что его мать предала Рейниру. Он ни в чем не виноват. — Нира… — тихо протянул мальчик, когда старшая сестра перестала уделять ему внимание. Под тряской кареты он ронял часто игрушку на её колени и дергал за одежду. Принцесса, в отличи от служанок, не относилась к этому терпеливо, а сразу говорила, что так нельзя делать. На слова Алисенты, что «он всего лишь ребёнок» Рейнира промолчала, но закатила глаза. Эйгон сначала может и дулся на отказы побаловаться, но потом сидел спокойно на её коленях, пока они не стали подъезжать к охотничьему лагерю и Визерис не забрал драгоценного сыночка. Пока молодое семейство готовилось величественно выйти из кареты, принцесса поникла и прижалась к углу, с раздражением наблюдая за представлением. В груди разливалось разочарование. В первые за два с половиной года кто-то уделял ей внимание. И кто? Тот, кто забрал его на себя. Это было так давно… С того дня ей всё время казалось, что сводные братья её ненавидели. Алисента огородила Рейниру от своих детей, ссылаясь на то, что они не хотят с ней видеться. За спиной приближенные к королеве дамы шептались, что могла бы научить своего брата только к разврату, глупости и мании драконов. Чаще всего они говорили об извращенных традициях их семьи, которые королева благоразумно и всеми силами старается не прививать сыновьям. Она поверила и не стала их трогать. Забавно, что воспитание от неё не принесло Эйгону ничего, кроме пьянства, шлюх и побоев. Традиции Таргариенов извращены? Конечно! Но при этом она выдаст сына за свою сестру. Алисента… Эгоистичная сука. Был ли её брат такой тварью из-за неё?.. От подобных мыслей становится тошно. Ещё одна ошибка отца — доверить воспитание детей помешанной на септе дурёхе, а не их сестре-Таргариену, или даже Рейнис, взрослой женщине, у которой уже есть дети, и она знает о корнях своего дома всё. Ладонь, что лежала на книге стала дрожать. Кажется, что «новое начало» прояснили мысли Рейниры и она может более здраво оценивать те или иные поступки. Было бы просто замечательно, если Алисента не пережила роды… Чтобы её зарезали ради малыша в утробе. — Ты что делаешь?! — раздался грозный женский вопль из коридора напротив сада. — Десница запретил принцу видеться с ней! Старшая няня в красных одеяниях шла в сторону брата и сестры с нахмуренным лбом, размахивая тканью платья при каждом шаге. Рейнира пришла в себя после столь громкого голоса, и буря эмоций под кожей утихла. Её обдуло слабым касанием ветра и безостановочный яд в мыслях остановился. Она возвращается в реальность. Сказанные слова полностью доходят до неё. Женщина резко подхватывает Эйгона, бросая на молодую служанку испепеляющей взгляд. Та и не успела начать извиняться, как в ситуацию вмешался верный щит принцессы. — Следите за своим языком перед наследницей, — заступился рыцарь, спеша к ним. — Мы всего лишь выполняли приказ десницы, — даже оправдываясь, няня сохраняла некое презрение. — Это не даёт право прислуге обращаться к принцессе так неуважительно. Я доложу об этом королю. Рейнира поднялась с корней, оставив книгу рядом с собой. — Значит, приказ десницы? — спрашивает она, убирая руки за спину. — И вы повинуетесь приказу члена Малого совета, который ограничивает наследницу престола и королевскую кровь? — Сир Отто тоже часть королевской семьи, — противостоит служанка в своей пренебрежительной манере. Рейнира держит паузу. — Вы отстранены от своих обязанностей. Я обязательно подниму данную тему в разговоре с отцом и буду добиваться Вашего изгнания из дворца. Заберите у неё принца и отдайте другой няне, — заявила принцесса, гордо поднимая подбородок. — Что… вы не имете права! С уст чуть ли не срывается смешок. — Сир Лорент, эта служанка говорит со своей принцессой с высокомерием и также ограничивает меня в общении с родным братом. Вы считаете на такой проступок можно закрыть глаза? — спрашивает твёрдым тоном Рейнира, бросив невозмутимый взгляд на рыцаря. Верный щит сводного брата был в растерянности, но не вмешивался. — Нет, принцесса, — согласился мужчина. Теперь ей стало ясно, почему королева так старалась оградить Рейниру от сводных братьев и сестры. Что ж, видимо Алисента даже сама ничего придумать не может. Отец ждал причины для изгнания Отто, дабы королевство не думало о нём дурно. Вот оно. Десница отдаёт приказы и ограничивает принцессу. Если же, конечно, король решится на такое действие, а не простит десницу и не найдёт ему дюжину оправданий.