***
Спустя несколько часов король всё же покинул покои и попросил собрать Мастера над монетой и Мастера над законом в зале совета, но сам же направился в совершенно другом направлении. Сир Харрольд остался сопровождать его, в то время как слуги отправились исполнять его волю. На удивление командира Королевской гвардии, вскоре государь приблизился к Чёрным Камерам. Перед неофициальным заседанием совета он решил спуститься к своему брату и спокойно выслушать его. Как же он собирается оправдываться? Тяжелее всего Визерису понять именно Деймона. Чего он пытался добиться своей попыткой осквернить его дочь? Один из стражников показал, в какой камере был узник. Он погорячился в своём приказе запереть брата, как и во многих своих словах, но… Это неплохой урок для Деймона. — Праздновал своё возвышение? — Не понимаю, о чем ты, брат, — протягивает Деймон, склонив голову вбок и поднимая взгляд, который Визерис никогда не сможет понять. Эти холодные, тёмные пурпурные глаза теперь ассоциировались с жестокостью и кровью, на которую был способен младший брат. — Ты любишь выпивать со своими шлюхами и лизоблюдами, когда думаешь, что всех победил, — Визерис держит руки за спиной, но на его голове корона Джейхериса и его подбородок поднят. С ней он чувствовал, что может быть выше Деймона. Сильнее. Из камеры донёсся смех. Это не было похоже на хриплый мешок на грани смерти, нет. За пару часов с Порочным принцем ничего не станет, хотя вид у него и без того был скверным. Деймон отвёл взгляд. Как же короля утомляет, когда кто-то пытается тянуть время. Для чего? Есть все же схожесть между вечными соперниками: его брат и десница. Оба интриганты. — Да, я праздновал, — Визерис старался не подавать виду, как этот увеселительный тон выводит его из себя. — И не только я. Со мной выпил целый паб. Вот только, брат, ты не подскажешь, какой повод для празднеств? — Ты и без того это знаешь. — Нет, не знаю, — тут же отвечает Деймон. Визерис вздыхает. — Между вами ничего не было. Я не знаю, какие цели ты преследовал, но все они рухнули в тот момент, когда мейстер подтвердил невинность моей дочери. — А если бы нет? — спрашивает внезапно Деймон, поднимая наконец-то голову на него. Его глаза становятся чуть шире и в голосе не скрывается заинтересованность. — Забрав её невинность, что бы произошло, брат? Ты бы убил меня по приказу Отто? — Никто не приказывает королю. Он лишь может прислушиваться к мнению других, — указывает король. — И, скорее всего, тебя бы лишили головы. Не пытайся заболтать мне язык, Деймон. Что. Ты. Праздновал? Деймон стал водить челюстью из стороны в сторону, запрокидывать голову и тяжко вдыхать. — Мне предложили союз, Визерис, — заявляет Порочный принц. — Моя племянница заявила о том, что выбрала себе мужа. Меня. Как я мог отказать ей? — Вот именно — племянница. Ты не достоин её. Моя дочь не будет терпеть унижения и твои измены… — Ты когда-то изменял Эймме? — внезапно спрашивает Деймон и Визерис замолкает. Дело не в том, что его ответ — ужасный и таит грязную правду. Нет, это… Сложно объяснить. От упоминания имени возлюбленной с уст брата, ему становится тошно. Он пьянствовал после её смерти в борделе, тогда как смеет?.. — Представь себе, не все мужчины такие, как ты. У меня есть честь и я не стану позорить свою любимую. Верность, любовь, семья. Эти три слова тебе знакомы? — голос Визериса остаётся спокойным, ровным. Он не поддается уколам обиды, которые проникают в его сердца от разговора с братом. — С чего ты взял, что я буду изменять Рейнире? — Потому что каждый день ты делаешь это, будучи женатым! Можешь даже не надеяться на руку Рейниры. Какие бы ни были твои амбиции, им не суждено сбыться. Неужели Деймон действительно надеялся, что своими выходками добьётся брака с Рейнирой? Помимо недостатков своего брата, есть ещё и причина родства. Возможно, Визерис и чтил традиции своего дома, одобрить брак между дядей и племянницей. Ему самому противно от одной мысли, что они будут вместе. Как муж и жена. И как на это отреагирует царство? Особенно после Мейгора? Немыслимо. Да что же! Есть ещё сотни причин. — Дело лишь в том, что у меня уже есть жена? — смешок разносится с губ брата. Он утыкается лбом в прутья. — Король легко может расторгнуть наш брак, ибо его слово — закон. — Наследница престола не вступит в невыгодный брак со вторым сыном, пусть он и принадлежит дому дракона. Особенно с живой женой, к которой почти за двадцать лет брака не проявил никакого уважения, — процедил Визерис. — Я помню, как ты оскорблял Леди Рею, называл Бронзовой сукой, сравнивал с овцой. Я не позволю, чтобы кто-то, даже мой брат, тешился и смеялся над моей дочкой. Несложно догадаться о твоих планах, Деймон. Взять Рейниру в жены, быть идеальным ровно до момента свадьбы, а затем снова бордели, пьянки и побеги. Люди будут смеяться над ней из-за отношения собственного мужа. Что будет дальше? Придёт время и я умру, но мою дочь никто не защитит, ибо её муж, её опора — сам захватит этот трон. Не Рейнира. Ты. — В твоих устах яд Отто Хайтауэра. Я никогда не причиню вреда Рейнире. Ты всеми силами старался заменить её на наследника, подвергал Эймму выкидышами и тебе этого было мало. Видя, как твоя дочь больше нуждается во мне, чем в отце, ты ссылал меня подальше. Находил для этого сотни причин! Король не вышел из себя. Он всё ещё сохранял бесстрастие, пусть его сердце и колотилось в груди. — Как же я хочу, чтобы это оказалось неправдой, Деймон. Каждое заявление о тебе, — шепчет Визерис, бросив последний взгляд на своего брата. Он разворачивается и идёт к выходу из темниц. — Но ты делаешь всё, чтобы сделать слухи о себе — правдой.***
Настроение короля рухнуло ещё сильнее. Он хотел узнать о причинах, почему Деймон затащил Рейниру в бордель, почему солгал о том, что лишил её невинности. Дело в одном — женитьба. Никогда и ни за что. Его дочь достойна мужа, защитника, а не пьяницу и распутника. Двери перед государем распахнулись. Визерис направлялся к своему месту во главе стола, бросив взгляд на присутствующих мужчин. Лиман и Лионель ответили на его призыв и уже сидели на своих местах, вложив переливающиеся шары в блюдце. Он совершил это традиционное действие и сел на своё место. — Ваше величество, — мастера поднялись и склонили головы, приветствуя короля. Визерис махнул рукой, дабы мужчины вернулись на свои места. — Как вы себя чувствуете? До разговора с братом он хотел поделиться всеми своими мыслями с кем-то, услышать мнение насчёт ситуации и желательно пути решения, но сейчас… В голове лишь был один вопрос. — Намного лучше. Я бы хотел узнать ваше мнение насчёт брака. Каким был бы союз Рейниры и Деймона? — спросил Визерис. Ему нужно сейчас услышать, что все его доводы «против» были верны и с ним согласятся. Что его брат худший кондидат. Лорд Стронг растерялся от вопроса, сначала взглянул на Мастера над монетой. Лорд Бисбери же был куда менее впечатлен им, но дал первое слово своему коллеге. — Принц Деймон — хороший претендент на роль мужа для Рейниры с политической стороны. У принца за спиной военный опыт, а также сокровища со Ступеней, которые он может преподнести в казну. Помимо того, он отстаивал ваши права на Большом Совете, собрал армию для этого. Даже если кто-то попытается опровергнуть притязания Рейниры, принц Деймон будет отстаивать их, — поделился Лионель с некой опаской в голосе. Визерис нахмурился. С его уст сорвался нервный смешок и он тут же задал следующий вопрос: — Вы можете быть уверенным, что Деймон не будет править через Рейниру? — Нет. Но у Деймона не хватит терпения на то, чтобы править, как король. Как бы он не желал эту должность и Железный трон, ему наскучит рутина. — А если он объявит кому-то войну? — Принцесса Рейнира не раз проявила свой характер и вряд ли позволит решать через себя. Даже вам, Ваше Величество, от неё доставалось. — Именно! Он же может поднять на неё руку! Кто, как не Визерис, знаком со взрывным характером дочери? Она не даёт управлять собой и упрямствует. Это вывело из себя даже миролюбивого человека, что уж говорить про Деймона. Он не простит дерзости. Перед глазами возникает картинка, как Рейнира, покрытая синяками, с разбитым взглядом и в истерзанном платье, стоит перед отцом на коленях и просит забрать ее из рук монстра. Это… Ужасно… — Он не бил Леди Рею, с которой у него были гораздо более скверные отношения. Не думаю, что принц поднимет руку на свою племянницу, которую он лелеял с самого детства. — Вот именно! Племянница! — Визерис готов был цепляться за каждое слово. — Она — его племянница. Почти, как дочь. Он уже доказал, что желает её, и это отвратительно! — Но она не его дочь. Браки между родственниками разрешены для Таргариенов. Ваша покойная жена была вашей кузиной, принц Бейлон был родным братом принцессы Алиссы. Конечно, не все отреагируют положительно. Люди ещё помнят Мейгора, который взял в жены дочь своего брата, — наконец-то высказался Мастер над Монетой в своей привычной растянутой манере. — Но это сохранит чистоту крови и будущим детям принцессы фамилию рода. Посмотрите, что стало с некогда великим Домом, государь! И взгляните на Дом Веларионов. Где же видано, чтобы у других семей было больше драконов, чем у тех, на гербе которого он изображен? — Боги! Я не хочу слышать о том, что они продолжат род Таргариенов! — воскликнул король, рухнув в кресло с тяжелым вздохом. Каждый довод от верных короне слуг бил его под дых. Он был разочарован услышанным. — Если вы хотите знать, как же поступить с принцессой, то лучше всего будет поддержать её перед ликом народа. Даже если было доказано, что она чиста, люди все равно будут шептаться об этом. Для любой девушки уже позор быть обвиненной в блуде. Визерис с трудом поднимает взгляд. Его веки словно потяжелели и внутри возникло желание просто отпустить случившееся и вернуться обратно в покои, дабы отдохнуть. Но нет. Пришла пора столкнуться с дочерью.***
Двери на балкон были распахнуты и свежий воздух колыхал пламя камина в покоях принцессы. Вечерело, но король так и не пришел с заявлениями о прощении или изгнании. Да что угодно! Волнение и ругань на саму себя сменились спокойностью и готовностью. Рейнира собралась, обдумывала в своих комнатах каждую деталь грядущего разговора. Она может лишь догадываться о том, что скажет отец. Скорее всего, сначала он скажет, как глупо было подставлять саму себя и гулять ночью по Королевской Гавани. Могут пойти обвинения в сторону Деймона, напоминание о всех его грехах, затем упоминание о долге перед царством. Для всего этого она продумала ответы. Самое главное, что Рейнира хотела рассказать отцу правду о себе. Это было в её планах и пора приступать к их исполнению. Где-то через пару часов к ней пришли с подносом еды. Рейнира не знала, как вести себя в присутствии служанок. Именно слуги разносят все слухи пуще пожара. Сидя в кресле с шелковыми подушками, она поглаживала кольца и прокручивала меж пальцем, пока девушки суетились в её комнате. На столик рядом были поставлены бронзовая тарелка и кубок из драконьего стекла. Аромат пряной рыбы с рисом донесся до носика. Она ничего не ела за весь день. Вино в кубке словно светилось благодаря лучам солнца, проходившим через стекло. Принцесса просто не могла удержаться, поэтому взялась за еду с пристрастием. «Что будет с Деймоном?» — вопрос остается неозвученным. Конечно она беспокоилась о нём. Месть за прошлое, которое никто не знает кроме неё самой, внезапно обернулась настоящей катастрофой. Но так лишь кажется поначалу. Сама эта ночь не была ужасной. Прогулки по Королевской Гавани вернули её в юность. Она смеялась, дурачилась, совсем, как подросток. Это было незабываемое чувство. Можно ли сейчас назвать ей Черной Королевой или Мейгором с титьками? Самое главное, так это то, что понесет за собой это событие. Отто Хайтауэр подставил себя. Мало того, что он шпионил за принцессой, так ещё и принёс королю лживую информацию. Жители столицы ненавидят десницу и поддержат чуть что именно Рейниру. Ожидание отца затянулось, размышления стали надоедать. Служанки покинули её комнаты и Рейнира сходила за романом в своей комнате, который она, возможно, читала лет двадцать назад. За чтением время пролетало гораздо быстрее, чем за бездействием. Уже когда солнце приблизилось к горизонту, было объявлено о приходе короля. Сердце сжалось, но она старалась не показывать в этот раз свои эмоции. Главное быть собранной. Он не садится рядом и остается за её спиной. Молчание между ними не длится долго, но прежде чем начать, Визерис испытывающе посмотрел на свою дочь, а затем откинулся на спинку стула. — Это было глупо, Рейнира. Несмотря на то, как всё было разрешено, след на твоей репутации останется. Если бы не важность ситуации, она бы засмеялась. — Почему не Лейнор? — этот внезапный вопрос заставляет её нахмурить брови. — Что? — Почему именно Деймон? Ты могла бы заинтересоваться в сыне Морского змея. Он хороший и добрый человек, умный воин, наездник на драконе и у него есть наследие. Почему ты хочешь замуж за Деймона? — голос отца измученный. Похоже, он и сам не был спокоен всё это время. О чем он говорил с Малым советом? Какую чушь в этот раз наплел Отто? Рейнира не сдерживает кривой улыбки. — Тот же вопрос могу задать тебе, отец. Почему именно Алисента? Из всех женщин ты выбрал ее своей женой. — Рейнира, мы — правящая династия. Для нас на первом месте всегда должно быть королевство. Иногда нам нужно делать то, что может совершенно не нравиться, но не всем нашим прихотям суждено сбыться. — Причем тогда здесь она? Ты думал о королевстве, когда взял в жены Алисенту Хайтауэр? Слугу. — О боги… Рейнира, это был мой долг. Пойми же. — Твоим долгом было взять Лейну Веларион своей супругой. Девушку, за плечами которой дом с несметными богатствами, морской флот и драконы. Но ты решил потакать своим собственным желаниями и выйти за дочь второго сына, которая не имеет за своими плечами абсолютно ничего. И почему? Просто потому, что она тебе понравилась, — тон девушки был напористым, слегка повышенным, но не до криков. — Да! — воскликнул Визерис. — Да, это правда. Рейнира, твою маму никто и никогда не заменит в моем сердце, но Алисента искренне симпатизирует мне. Она добра, интеллигентна, хорошая слушательница. Я достаточно получил пощечин от богов, могу ли я хотя бы раз сделать что-то ради себя? Так ли это плохо? — Тогда я не понимаю, почему я не могу выбрать Деймона? И ох, значит, она не заменит мою мать в твоём сердце. Поэтому ты обращаешься к ней, как «моя любовь»? Визерис закатывает глаза. — Почему так сложно порадоваться за меня? Тебе всегда нужно идти со мной в спор? — Алисента была моей подругой! — терпение подходит к концу, но она тут же приводит голос в порядок. — Моей фрейлиной. У меня так же, как и у тебя, отобрали всё, отец, но я всегда относилась с уважением к долгу и выполняла его, даже если не хотела. Готова была принять твою новую жену! Даже приняла её, как и моего брата, и мою сестру, но ты все ещё… Она старается успокоиться и вернуться к хладнокровию. Глубокий вдох и выдох. — Следи за своим языком перед королем! И не переводи тему на Алисенту, Рейнира. Она действительно замолкает. Складывает перед собой руки и откидывается на спинку своего стула. Какое-то время король молчит, но вот он опускается в кресло напротив неё. Рейнира не решается посмотреть на него. — Скажи, дочь, ты мне солгала? — шепотом спросил Визерис, взглянув на пылающий огонь в камине. — О сне. Почему именно Эймма пришла к тебе? Она посланница, благословленная богами? — он спрашивает. — Странно, что она не явилась ко мне, к своему мужу и королю, который прислушается к предупреждениям о будущем. Разговор не задавался. Стоит ли рискнуть? Она поднимает глаза, но в них нет обиды на неверие или страх на обвинения. Нужно лишь повторить те слова, что она уже спланировала. — Ты прав. Есть то, в чем я солгала. — Это был не сон, отец, — заявляет Рейнира, сохраняя бесстрастное лицо. Пальцы потянулись к кольцам, прокручивая их. — Правда заключается в том, что это был не сон, и не пророчество. Она действительно пришла ко мне после того, как я… умерла, — следует пауза. Лицо короля меняется. Он делает рваный вдох и отступает назад. — Ты… умерла в тот день? В именины Эйгона?.. — спрашивает король, голос которого стал ниже. — Нет, — отрицательно качает головой принцесса. Её взгляд устремляется на макет старой Валирии. На нём нет паутины, каждый уголок был ухоженный и чуть ли не блестел от огня жаровни. — Прошу, лишь выслушай. Визерис не отвечает, лишь кивает. В его глазах промелькнуло облегчение. Глубокий вдох. Даже будет лучше, если она скажет всё сразу, чем быстрее король узнает правду, тем быстрее вынесет свой вердикт. — Я умерла на двадцать второй день десятой луны 133 года. После смерти Визериса Таргариена в 132 году, Алисента Хайтауэр и Рука короля посадили на трон Эйгона, моего сводного брата. Они узурпировали трон, который принадлежал мне по праву наследника. В это время я была на Драконьем Камне и от меня скрыли смерть моего отца. Тебя, — её тон скорбный, вновь следует пауза, но недолгая. — Началась гражданская война. Были земли, что поддержали Эйгона — это в основном запад. Ланнистеры, Хайтауэры, даже Баратеоны. Триархия тоже. Север и Долина встали на мою сторону, но это… не спасло меня, — хмыкнула Рейнира, опустив голову. — Не спасло и моих детей. Их всех убили. Плевком срывается последнее слово. Она не говорила с такой ненавистью даже о своей смерти. — У меня было пятеро сыновей и одна дочь, — ей нужно сделать вдох и выдох, чтобы не сорваться. Взглянуть на отца не было сил. Кажется, что увидь она его — тут же расплачется. Нельзя. — Трое сыновей были от Лейнора, моего первого мужа. Да, по твоему велению я вышла за него. Дочь и ещё двое мальчиков — от Деймона. Мы поженились после смерти Лейнора. Не было никаких просьб остановиться, король продолжал слушать её. — Отец, это — моя история. Я прожила целую жизнь и умерла от пламени своего сводного брата. Боги отправили меня в прошлое, дабы всё исправить и спасти наш род. Ведь единственное, что может разрушить дом дракона… — Это он сам, — заканчивает государь и наконец-то она поднимает голову. На его лице не было недопонимания, расстройства или ярости. Брови опущены вместе с уголками губ. — Я не могла сказать тебе это сразу. Просто… в тот день меня поразило, что ты был жив и я растерялась, — прошептала Рейнира, прижав ладонь к предплечью, где раньше был шрам. — Мы с мамой действительно виделись после моей смерти. Это оказалось благословением богов — Четырнадцати огней. Был ещё и второй раз, это случилось в день празднования рождения Хелейны и возвращения Деймона. И… Меня послали, чтобы все изменить. Одной из причин моего падения — брак не с тем человек. Несмотря на то, что я вышла за Лейнора, их дом предал нас. Мой союз с Деймоном — было лучшее, что случалось со мной за всю жизнь. Мы были счастливы и любили друг друга. Поэтому я хотела бы добиться этого снова! С самого начала. Без предательств и унижений, которые я испытала в браке с Лейнором. Просто… просто поверь мне. Он был чудесным отцом и мужем. Я… я не знаю, как доказать, но это правда. Это был конец речи, которую она подготовила. Всё же получилось сумбурно, наверное все её слова казались чепухой и бессмыслицей, но, кто, как не Визерис может поверить в эти «бредни»? — Что делал Деймон, когда ты умирала? — хрипло спрашивает король. — Он уже не был со мной. Во время битвы над Божьим Оком с твоим вторым сыном — Эймондом — они оба погибли. Плечи поникли, а голова вновь опустилась. Взгляд был сосредоточен на двух кольцах, принадлежащие ей в девичество и так давно потерянные во времени. — Мне жаль, Рейнира… — хрипло произносит король, делая маленькие шаги к дочери. Он движется медленно, так кажется самой принцессе. — Я… не знаю, что и сказать.***
Молчание повисло между ними. Он не знал, что теперь говорить. Этот рассказ может показаться бредом для обычных людей, но кому, как не ему, знать о играх богов? Ему даровали сон, мечту, и никто не воспринимал его всерьёз. Рейнира. Неужели эта маленькая девочка перед ним пережила войну? Это невозможно представить, но он верит ей. — Дай мне время. Это… тяжело осмыслить сразу, Рейнира. И твоя история… Я верю. Твои глаза не могут соврать, доченька, но я должен всё обдумать, — тяжко вздыхает король, проводя цельной ладонью по лицу. Видно, как она расстраивается, пусть и скрывает это. Её тоненькие губки сжимаются, но он не может оторвать от неё глаз. Его глаз. Такие же светлые и чистые, несмотря на все эмоции, пылающие в них вместе с воспоминаниями.Визерис смотрел на малышку у себя на руках, которая после сокрушающего крика, притихла и похоже уснула. Его лучик света, маленький подсолнух. Ох, в первые дни своей жизни она пугала своим внешним видом, младенцы оказывается не были красивыми, скорее, похожие на качан капусты. Но вот уже сколько времени он просто любуется здоровой и живой дочурке, благодаря за неё всех богов различных пантеонов. — Эймма, спасибо, — он кусает губу, чтобы не дать слезам вырваться наружу. Он же мужчина! Куда ему реветь? — Она идеальна. Наша маленькая копия. У неё твой носик, но мои глаза, разве это не прекрасно? Уверен, в будущем все девушки королевства будут завидовать нашей Рейнире, а юноши падать от красоты! Дедушка уже называет её маленькой принцессой, показывает двору, а отец прочитал ей несколько сказок о драконах. Когда-то ты подаришь мне сына, который получит от меня всё нажитое и начатое. Его долгом станет защищать нашу девочку, — восклицает Визерис, подняв подбородок. — А пока, этим займусь я. Никому не дам обидеть нашу малышку. Он берёт сжатую в кулак ручонку Рейниры и целует. Такая крохотная и беззащитная.
У неё был Эйгон, но именно он стал причиной смерти Рейниры. Какой же Визерис… Есть ли у него шанс хоть когда-то искупить вину? Какие слова он произнёс? Брак дочери с Деймоном не то, на что Визерис хочет согласиться. Может быть, есть другие пути защиты Рейниры? Они испробуют сон. Дочь в его руках вздрагивает, когда король неожиданно подходит с объятьями. Она остается маленькой по сравнению с ним. — Прости за то, что обвинил тебя утром. Я… это была злость, — он запинается. — Мне нужно, чтобы ты поделилась со мной всей известной информацией. Мы вместе всё обдумаем и примем решение. Визерис отпускает дочь, которая всё ещё остается отстраненной, но всё равно более живой. К её щекам прилил румянец, а в глазах мелькало отражение огня из камина. — Мы поговорим, но у меня есть условие, — тихо начинает говорить дочь, сжимая свои пальцы. — Ты… ты расскажешь Деймону пророчество. Мечта Эйгона Завоевателя и покажешь ему кинжал. Король был поражен сказанным и запинался в словах. — Но… я не показывал тебе. И, Рейнира, Деймон не мой наследник. — Я знаю это. Не забывай о том, что было только что сказано. Однажды ты показал мне, что становится с кинжалом на твоём поясе при контакте с пламенем. А что же до Деймона… Он рано или поздно узнает об этом, пусть лучше это будет только от тебя, — произнесла принцесса и наконец-то её уголки губ совсем едва приподнялись вверх. Рассказать Деймону о пророчестве? Ну уж нет… Но вслух он это не произнёс. Не хотелось портить искренний разговор отрицаниями. Пусть все споры уйдут в завтра, а сегодня они побудут в мире. С другой стороны у него стало меньше сомнений в сказаниях Рейниры. О, боги, смилуйтесь. Он не мог взглянуть на лицо дочери с нежностью. На этот разговор Визерис шел с усталостью, но теперь планирует уходить с воодушевлением и отдаленной горечью за Рейниру. Вновь она оказывается в его объятьях, на этот раз намного дольше. А ведь ему стало намного лучше, чем днём. Голова не болела, ноги не подкашивались. Именно таким он уходил, чтобы дать им обоим отдохнуть. Слишком насыщенный день даже для короля Семи Королевств. — Отец, — раздаётся за спиной и он тут же повернулся к Рейнире, когда уже направлялся к дверям. — Мама. Она просила кое-что передать. Было видно, что его дочь внезапно стала неуверенной, но в его сердце возникла надежда. Слова от Эйммы. Этого так не хватало ему в первые месяцы после её смерти. Хоть немного услышать нежный голосок утром. Кажется иногда во сне она звала его, кричала, чтобы он остановился. Не нужно о таком думать. — Конечно, я слушаю, — спрашивает Визерис с трепетом и затаивает дыхание. — «Может быть я и не Таргариен, и уж тем более не Хайтауэр, но я никогда не лежала бревном с ним». Это она о тебе, отец, и Алисенте. Если бы у краха души был звук, то его сейчас сравнился бы с драконьим падением.