***
— А эта дамочка не любит мелочиться, да? — нервно усмехаясь спросил зеленый рыцарь у своего полностью противоположного черно-красного собрата, который с помощью каких-то неведомых сил едва мог уклоняться от большинства вражеских снарядов. — Блядь! Да уж лучше сражаться супротив лучшего, но предсказуемого сына собаки, чем против этой фурии! — едва сдерживался чтобы не залить весь внутренний эфир «Тараниса» откровенным матом, генерал Таченко слегка пожалел, что разозлил весьма обидчивую даму и теперь вынужден с этим разбираться. — Хе, думаю вы поладите… — чуть ли не смеясь проговорил следующие слова бывший лидер огромной группировки, хотя на самом деле во всей развернувшейся ситуации было мало хорошего и это скорее служило для небольшой разрядки обстановки, чем на нечто серьёзное. — Ты сейчас сам полезешь к ней на свиданку, понял?! — впрочем несмотря на относительно безобидную шутку, на данный момент она выглядела наиболее издевательской для генерала, что тот и выразил своему вынужденному зеленому союзнику. А ситуации вне помещений тяжело бронированного титана войны всё накалялась. Достаточно серьёзные и прущие со всех сторон танки и хорошо вооруженные быстрые бронемашины накатывали огнём своих пушек словно волны прибрежный риф. Безуспешно, но лишь на первое время. Главная же опасность исходила естественно от командирского танка, который уже ранее доказал, что способен разобрать наглого выскочку на винтики за одно точное попадание. Поэтому в основном огонь всех орудий «Тараниса» был сосредоточен именно на главном «аргументе» противоборствующего танка. Что, впрочем, было всё сложнее сделать из-за подключившихся к бою беспилотных и пилотируемых летательных аппаратов. — Дело дрянь! Если мы не сможем уничтожить вражеский главный калибр, то Фортуна уже не будет так благосклонна и нам точно каюк! — прокричал то ли на себя то ли на сидевших за пультами управления турелями танка, генерал, пытаясь всеми возможными и невозможными силами обеспечить окно для выстрелов. — Чёрт, с такого расстояния нам точно не удастся вывести из строя эту бандурину, да и враг с каждой секундой подтягивает всё новые подкрепления… — проговорил одновременно нервным и в то же время задумчивым голосом бывший лидер «Свободы» и после небольшого мысленного процесса заговорил. — Нам придётся подойти поближе… — от такого предложения лицо генерала на секунду приобрело крайнюю степень шока. Но всего лишь на мгновенье, ибо бой снаружи ещё никто не отменял. — Ты сдурел что ли?! Через такую орду мы хер прорвемся, да и оголим слабые места! — вспылил на столь рискованное предложение офицер и вновь дав окно для выстрела правого борта сразу после него начал переход на левый борт. — Это ты сдурел раз решил, что у нас будет достаточно сконцентрированной боевой мощи на таком далеком расстоянии! — всё не унимался анархист, который перво-наперво хотел уничтожении самой главной угрозы для безопасности всего экипажа, а уже потом разбираться с многочисленными, но не столь опасной мелочью. Такая неоднозначная ситуация поставила генерала Таченко в небольшой ступор, разбавленный при этом сражением вне помещения. С одной стороны, свободовец был прав, ведь именно с достаточно близкого расстояния в прошлый раз удалось вывести из строя вражеское орудие, а затем и весь гигантский танк, хоть и без того странного явления. Но с другой же стороны при приближении концентрированный огонь бронетехники противника вместе с главным танком командирши могут нанести серьёзный урон, итак, пострадавшим после предыдущего серьёзного поединка системам «Тараниса». А это в свою очередь может сделать весь танк не просто менее защищенным, но и серьёзно снизить его боевой потенциал, что было в данным момент полностью неприемлемо. Впрочем, как и оставлении предыдущего положения дел. — Что же делать… — едва слышимым шёпотом проговорил себе под нос офицер, пытаясь выбрать или же найти наиболее подходящих по его нынешнюю проблему решение. Благо кое-кто всё же решился помочь ему в столь тяжелом выборе. — Твою мать узколобик, эта тварь вновь разевает свой ствол прямо на нас! — закричал прямо в ухо нерешительному генералу анархист от чего первый резко обратив внимание на прямого соперника и увидев красные молнии по всему орудию тут же вдавил газ в пол. — Блядь, Радистка! До моего приказа не открывать огонь! Как только подберёмся достаточно близко, то ударим по этой твари из всех ружей прямо во время заряда и даже если не произойдёт взрыв, то как минимум выведем от перегрузки этого гиганта из строя! — понимая, что для зарядки такого мощного энергетического или какого-либо похожего импульса требуется огромная энергия, Таченко смекнул как можно перегрузить линии передач этой самой энергии и уничтожить орудие одновременно. Однако может также возникнуть примерно такой же сценарий, который был и в том густом лесу, когда огневой мощи даже объединённых пушек «Тараниса» всё равно не хватило на нанесение достаточного урона всей установке из-за чего её уничтожение понесло за собой некоторый сопутствующий ущерб. — Километр! — прокричал следящий за обстановкой Лукаш вместе с этим освобождая мыслительный процесс командира от чрезмерных расчётов необходимого расстояния вместе со сложными маневрами от огня вражеских танков и артиллерийских самоходок. — Семьсот метров! — Пять сот метров! — пройдя большую часть нужного пути руки генерала вместе со всем остальным телом начали обильно потеть, что несколько усложняло и без того сложное и нервное маневрирование. — Четыреста метров! — Триста пятьдесят метров… — начал сокращать всё меньше анархист, попутно наблюдая как мелкие красные молнии становились единым лучом, который, как и в предыдущий раз разгонит сверхтяжелый снаряд алого танка до невообразимой скорости и мощности. — Триста! — добравшись до минимально необходимого расстояния и завидев вот-вот готовое выстрелить орудие генерал, не успев совершить очередной трюк почувствовал выстрелы сразу шести громадных по своей мощности и размерам турелям «Тараниса», которые ударили по башне вражеского танка. — БУМ!!! — от одновременного взрыва сразу двух больших, двух средних и целой очереди небольших снарядов главная и красная словно облитая адским жаром пушка превратилась в огненный смерч, уничтоживший большую часть механизма заряжания и подачи боеприпасов, чем обеспечил безопасность всего маленького и большого экипажа стальной крепости. — На жри тварь! — не сдерживая эмоций закричал настолько децибел насколько смог генерал Таченко и всё же хоть немного, но сохранив благоразумие смог развернуть огромный танк таким образом, дабы не ловить лицом вражеский обстрел возмездия. — Ха! А я говорил, что сработает! Да ещё и выбили эту суку с поля боя! — сказал Лукаш не стесняясь в выражениях, посланных врагу представляющий собой весьма буйный, но в то же время всё такой же прекрасный противоположный пол. — Закономерный итог для берманской сволочи… — полным презрения и ненависти голосом буквально плевался мальчишка в рабочем комбинезоне после того, как своими собственными лапами и при помощи остальных обезвредил своего заклятого врага и убийцу отца. — Джин, я понимаю, что тебе больно от потери отца, но… Просто будь осторожен с этим хорошо? — слегка обеспокоенным от такой злобы своего нового товарища высказался и предостерёг того Молт, на что тот лишь безразлично фыркнул. — Я не настолько глупец, чтобы заменить эффективность тупой жаждой мести. — как можно более безразличным голосом ответил молодой инженер, хотя для более внимательного слушателя в нём были слышны отчетливые нотки слегка притупленной злости. Тем временем достигнув всех необходимых целей, а также выведя из прямого противостояния главную угрозу на поле боя весь экипаж стальной крепости наконец смог вздохнуть спокойнее. И после небольшого морального удовлетворения вновь взяться за тотальную зачистку, хоть и опасных, но тем не менее быстро уничтожаемой для мощи орудий Титана войны бронетехники. — Твою мать… ещё раз идти на подобную авантюру я точно не собираюсь… — слегка корил самого себя за столь глупый и опрометчивый поступок генерал Таченко, который из-за начавшего набирать мощь врага всё же сорвался и пустился прямо на готовившегося к встрече врагу. — Да расслабься ты! Танк обездвижен и до конца боя однозначно не встанет в строй, этот сукин сын наказан, противник деморализован, а мы всё ещё живы! Ну разве не повод для радости? — попытался слегка успокоить и воодушевить своего более дисциплинированного союзника анархист за что получил лишь суровый взгляд от первого. — Угу, сейчас то всё хорошо, но ты же понимаешь, что всё могло стать намного хуже? — всё стоял на своём офицер, для которого хоть постоянный риск погибнуть и стал нормой, но повышать его в геометрической прогрессии тот естественно больше не желал. — Эх деревня не умеете вы отмечать победы и успехи. В особенности, доставшиеся общими силами… — с небольшой полуулыбкой на лице покачал головой бывший лидер «Свободы» попутно выискивая на желтоватом экране наиболее опасные для целостности корпуса врага. — Умею и практикую, правда… Сейчас для этого вообще нет настроения. — несмотря на первоначальную эйфорию от победы над сильным противником и блестящим выполнением наспех придуманного плана генерал в то же время пребывал в небольшом меланхоличном состоянии, ведь после потери верных подчиненных и друзей он всё ещё не восстановился. — Ну как знаешь, а пока лучше дай этим малышам немного напакостить. — решив отстать от безнадежно увязнувшего в своих переживаниях офицера Лукаш указал на две приоритетные цели, представляющие собой тяжелые самоходные установки, которые через несколько секунд подверглись массированному обстрелу. Вывод из боя командующего всех ближайших сил Берманской империи крайне сильно подорвал их моральный и вместе с этим командный ресурс. Из-за этого на некоторое время они потеряли всякую инициативу и пребывали в спорах и обсуждениях насчёт командования и дальнейшей стратегии. Впрочем, продолжалось это достаточно недолго и вскоре раздробленные силы начали собираться в единый кулак, который при этом имел весомую поддержку с воздуха в лице беспилотных дронов и пилотируемых летательных аппаратов. — Похоже они крайне сильно разозлились после потери своей драгоценной лидерши… — с очередной нервной усмешкой ответил Лукаш, когда увидел весь тот контингент, что сейчас направлялись к ним. — Пусть приходят, у нас имеются достаточное количество пушек чтобы им ответить… — просто и даже без какого-либо злорадства ответил своему пугливому союзнику черно-красный рыцарь, но дабы лишний раз не подставляться и не рисковать он начал потихоньку отходить. Естественно, под объединенным командованием кого-то из нижних чинов вражеские силы начали демонстрировать куда более эффективную борьбу супротив стального гиганта нагло ворвавшегося в охраняемые ими заводские комплексы. И тем не менее даже так это сражение не стало сильно проще, полностью подтверждая те слухи, об мощи, живучести и скорости боевой крепости. — Чёрт подери! Да сколько же в этом зверюге брони?! — уже то ли от бессилия то ли в усталом гневе спрашивал один из командиров самоходных артиллерийский установок, бьющих и не носящих практически никакого урона. — А мне то откуда знать?! У меня то пукалка поменьше будет чем у тебя! — тут же ответил один из приятелей, а по совместительству и командир среднего танка, спрашивающего в крайне громкой форме, и продолжил огонь даже несмотря на его полную безрезультативность. — Р-р-р… надо валить отсюда иначе нас всех тут положат! Но подполковник не отвечает не на какие запросы! — вдруг в эфире пронесся чей-то рычащий и вместе с этим чуть ли не отчаявшийся вой одного из нижних после Флем Киш, который не знал о состоянии последней. — Значит придётся дать ей более видимые запросы! — тут же ответил немного отставший от основного действа командир бронированного автотранспорта после чего направился к недвижимому и практически полностью целому остову огромного алого танка. Подъехав достаточно близко к главному входу в огромный танк, команда бронеавтомобиля принялась отворять тяжелый и хорошо закрытый люк в надежде достать из железной ловушки свою командиршу. Конечно же первые попытки открыть вход не увенчались особым успехом, оно и не удивительно, ведь танки наподобие этому строились весьма качественно и вместе с этим надежно, что означало самые высокие методики защиты. Впрочем, особо долго попытки проникнуть сквозь супер-бронированный люк не продолжались так как тот с невероятной скоростью открылся, ушибив при этом двоих солдат. После этого из прохода повалила небольшая толпа вооруженных до зубов спецназовцев, которые признав встреченные силы дружественными наконец опустили оружие. — Что тут происходит? — вдруг донесся из глубины брюха железного зверя наполненный презрением и ненавистью женский голос. После чего вышел и главный источник сих не особо приятных звуков. — Подполковник Киш! За время вашего отсутствия мы сумели перегруппироваться и нанести врагу несколько ударов! Но понесли при этом существенные потери и находимся в крайне плачевной ситуации… — последние слова особо тяжело дались докладывающему обстановку офицеру следивший при этом за каждым движением быстро меняющегося лица своей командующей. После услышанных слов рыжая фурия вновь оскалилась прямо тогда, когда она впадала в бесконтрольные вспышки ярости, что в столь критичном положении было смерти подобно. Однако заместо этого она лишь прошла сквозь команду вооруженного танковым орудием бронемашины, после чего безцеремонно воспользовалась функционалом установленного в салоне радио и громогласно заявила всем присутствующим. — Всем внимание! Говорит подполковник Флем Киш всем войскам на территории заводского комплекса! Враг оказался слишком сильным для нашей обороны! Посему я объявляю всеобщую эвакуацию всех подразделений на более безопасные базы и аванпосты! — такой приказ стал для всех громом среди ясного неба, ведь всем было известно об лютой ненависти огненной командирши к экипажу стальной крепости и поэтому многие предполагали бой до последнего, но точно не такого. — Вы! Уходите вместе с командой Свайнхильда вместе с остальными! Я задержу врага до вашего полного отхода… — сказала уже без какого-либо огня в словах сломленная мстящая дочь после чего взмахнула рукой в немом приказе проваливать с глаз долой. Что удивленный спецназ и экипажи двух машин всё же нехотя, но всё же сделали, попутно наблюдая как рыжеволосая запрыгивает в машину и на средней скорости едет прямо в пасть стального левиафана… — Отходят… И достаточно быстро. — с подозрением проговорил черно-красный гигант смотря на стремительно, но в то же время крайне организованно отходящих сил противника. — Видимо они наконец осознали, что потеря их козыря сделала их чуть ли не слабее слепых щенков. — слегка усмехнувшись высказался бывший лидер «Свободы» и с нескрываемой радостью отмечал про себя победу. — Их отходит слишком много и как бы это не казалось, но победа всё ещё может ускользнуть из наших рук, если они что-то учудят. Тем более это всего лишь перегруппировка, так что мы вскоре встретимся с ними в куда худших условиях. — не разделял оптимизма своего более вольнодумного товарища офицер и несмотря на это внутренне надеялся на самый благоприятный исход. — Смотри-ка к нам на полной скорости едет самоубийца… — с полным от ехидства голосом сказал Лукаш, показывая на крайне быструю бронемашину, которая в отличии от своих более бронированных собратьев шла прямо на свою смерть. — Хм, интересно, чего хочет добиться безумец или безумцы, сидящие в ней? Подорвать нас собою? — задался первыми пришедшими в голову вопросами генерал и уже хотел было немного отойти, как заметил, что машина начала резко тормозить, а через несколько секунд и вовсе остановилась. — Шо? — одновременно сказали бронированные гиганты на полностью лишенный смысла поступок водителя, пока тот сам не вышел, показывая себя во всей своей рыжей красе. Вместо добротного солдата в обыкновенной серо-черной униформе двум мужчинам человеческой расы предстала одетая во всё красное и будто бы кровавое одеяние женщина канину. Они сразу поняли, что перед ними сейчас находится командующая всеми местными силами обороны подполковник Флем Киш, однако принять сей факт они отказывались. — Ё-моё, а это дамочка действительно сумасшедшая… — приложив руку к виску с едва сдерживаемым смехом сказал анархист. — Возможно, хотя это не совсем так. — вдруг прервал поток колкостей свободовца в сторону ведущей себя словно злобная гончая командирши, генерал Таченко чем привлек внимание первого. — Она лишь тянет время думая, что мы выслушаем её пустой трёп после чего уничтожим. Однако кроме перового мы также не будем делать и последнего… — заговорщицки произнес свои последние слова генерал и направился вперёд прямо как казалось со стороны на своего врага. — О чём ты говоришь? — решил поинтересоваться насчёт сказанных боевым офицером слов его собеседник, после чего оттопырив уши начал слушать. — Несмотря на столь ужасное поражение, высшее командование вряд ли спишет её с счетов из-за, во-первых, высокого звания, а во-вторых, если эта фурия не соврала, и она действительно является дочерью весьма известного среди этих псин «Героя», то вместе с командиром может быть утрачена и некоторая часть морали всей армии. — начал объяснять причины своего решения седовласый мужчина чуть более молодому, но не менее опытному. — И какой будет толк тогда оставлять её в живых? Ты же сам сказал сколько плюсов будет от её «умиротворения». — не понимая сути плана высказал своё недоумение Лукаш, для которого лучшим вариантом было бы убить яростную даму и двинуть дальше. — А вот тут уже начинается самое интересное… Ты же видел, как она ведёт себя при планировании и в бою? После смерти её любимого папки у неё слегка поехала крыша от гнева, что можно использовать в дальнейшем. Ведь сражаться со слишком горячей от пламени ярости головой не очень-то и эффективно. — закончил рассказ своего плана офицер и вновь глянул на всё ещё скептически настроенного Лукаша. — Ну не знаю, всё равно это слишком рискованно, да и хрен знает не найдётся ли у неё экстренная противопожарная система, которая остудит и даст ей вести полноценные боевые действия. — всё равно был против затеи офицера свободовец для которого своя шкура была всё же ценна, чем возможно успешный план союзника. — И тем не менее мы по крайней мере будем знать, с чем иметь дело, если эта дама вновь придёт по наши души, а она точно придёт. Да и разве у тебя поднимется рука, чтобы выстрелить в эту дурочку? — с усмешкой сказал последнее предложение Таченко как бы шутя, хотя ему действительно не доставило удовольствия подобное решение. — Естественно, как и у нашего новенького. — просто высказался Лукаш насчёт риторического для него вопроса после чего вопросительным взглядом посмотрел на генерала. — Ну что же… если он так сделает, то особой потерей это не будет, хотя и приятного в этом будет немного. — покачав головой проговорил генерал прекрасно помня всю ту ненависть и злость с которой говорил новоприбывший малец. То, что он убьёт рыжеволосую он нисколько не сомневался поэтому он лишь наблюдал за развернувшейся в эфире сцене.***
«Проклятые ублюдки…» — про себя проклинала убийц своего отца, а также своей репутации подполковник берманских специальных сил Флем Киш. Практически за пару часов боя она потеряла большую часть доверенных ей сил и теперь была вынуждена дать позорный приказ об отступлении своих оставшихся войск. Впрочем, сейчас для неё уже было всё равно. Она проиграла и подвела всех, кто на неё надеялся, вместе с тем лишившись великой победы из-за своей чрезмерно яростной натуры. Частично понимая это, рыжая фурия решила сделать последнее и самое правильное с её точки зрения решение в жизни. Дать время остальным спастись пока сама она задержит неприятеля. — А вот и они… — с явной ненавистью и гневом проговорила офицерша на появление в поле зрения гигантского танка противника, которого так называть можно было только из-за многочисленных гусениц и пушек составляющие его. — Все практически ушли из зоны обстрела осталась лишь я и этот стальной гигант. — понимая, что это её последний бой рыжеволосая женщина канину начала исполнять свой план, а именно в первую очередь снизила скорость до определенного уровня, дабы слегка дезориентировать врага столь самоубийственным поступком, а после и полностью остановилась, начав свою предсмертную речь. — Вы убили моего отца… Вы уничтожили столько берманских солдат… И вместе с этим вскоре убьёте меня… — как можно более медленным и вместе с этим вызывающим голосом чтобы привлечь к себе как можно больше внимания и задержать оказавшего сильнее врага. — Но перед этим я прошу вас, дайте уйти моим солдатам. Как боевой офицер вы должны будете меня понять. — прекрасно помня насчёт принадлежности командира огромного танка к офицерской среде, Флем решила воспользоваться этим и надавить на его офицерскую честь заставив того поколебаться. Однако ничего не произошло. Ответа на столь важный для любого представителя командного состава вопроса так и не последовало, в то время как сам танк лишь продолжал свой путь с примерно такой же скоростью, как и до начала отвлекающего маневра. — Ты!!! — вдруг донесся чей-то крайне злобный и вместе с этим всё ещё мальчишеский голос из рации, который Флем до скрежета в её острейших клыках знала и более не контролируя себя выпалила свой смертный приговор. — Р-р-р… Убейте меня! Убейте меня, как вы убили моего отца! — невероятно громко даже для своих уже натренированных на крик голосовых связок выкрикнула из-за всех сил офицерша после чего стала терпеливо ждать. — С превеликим удовольствием… — с ярким предвкушением сказал молодой инженер и начал направлять занятое у одной из девчонок орудие прямиком в ненавистную убийцу своего отца. — Джин… ты уверен в этом? — сказала находящееся рядом с пультом управления орудием Ханна, которая может, и сама уничтожала множество врагов, но, чтобы убить безоружного и при том настолько открыто… Для неё, да и для всех остальных это было слишком. — В-верно Джин! Лучше просто оставить её и ехать дальше. — нервно соглашался со второй по старшинству после Молта девушкой в команде Сокс для которого было очень страшно увидеть смерть именно напрямую. — Да! Нет нужды больше вредить ей… — сказал своим медленным и даже слегка успокаивающим голосом толстячок Барон и поддержал решение о пощаде над берманской офицершей. — Джин ты меня пугаешь… — с явными нотками страха и одновременно печали высказалась малютка Мей насчёт разыгравшейся ситуации, тем самым вложив свою лепту в её дальнейшее разрешение. Некоторое время запустивший это всё юный Макиато смотрел сначала себе под ноги, а после перевёл взгляд на свои потёртые от многочисленной работы лапы. Вряд ли кто-либо за исключением него самого понимал, что именно тревожило и вместе с этим разрывало техника на части. — Уходи… Прочь с глаз моих!!! — наконец спустя несколько минут долгих размышлений мальчик канину выпалил все свои слова, что словно кость застряли в горле непроходимым комом. — Не волнуйся, мы всегда друг другу помогаем, и ты не исключение Джин. — постарался успокоить своего нового друга от тяжести принятого им решения Молт к которому присоединились остальные ребята. — Ага! Как бы не было сложно испытание мы пройдём его вместе! — Не волнуйся, дальше всё будет, хорошо вот увидишь! — Ну… я бы, конечно, поступил слегка иначе, но и так сойдёт, молодец! — Спасибо, что послушал нас Джин! — Да-а-а, ты очень постарался! — Я думаю так будет лучше… — Как хорошо, что всё закончилось благоприятным исходом! — Эта женщина гадкая… Но я бы сделала то же самое! Вся огромная орава пушистых ребят полностью поддержало непростое для разума молодого механика лишившегося отца. После чего последний крайне нехотя отвел орудие вперёд прямо на отступающие силы противника, которые ныне не представляли собой настоящую угрозу. — Пфе, не следует тратить далеко не бесконечный боезапас на столь мелкую цель. — попытался хоть как-то оправдать свой неожиданный поступок более прагматичными задачами, чем следование мнению абсолютного большинства. Получилось естественно не очень, но никто из его друзей об этом ничего не сказал в отличии от следивших за ситуацией взрослых. — Неожиданно, если честно… — в небольшом изумлении размышлял в слух гигант в зелено-желтом доспехе пытаясь понять какой именно фактор заставил всем сердцем ненавидящий рыжеволосую даму пацан решил её пощадить. — Хе, а кто его знает… Возможно мнение «новых» товарищей помогло ему принять столь сложное решение или же просто он не был готов убивать себе подобного в прямом столкновении, тем более не желая видеть последующую после выстрела картину. — предложил несколько теорий насчёт поведения мальца генерал Таченко. Впрочем, это был лишь третьестепенный вопрос, которые он должен был разрешить сегодня, ведь впереди была заводская зона, где сложности только начались. В это же время услышавшая слова невольной пощады Флем Киш не верила своим ушам и острейшему слуху. Её пощадил враг. И не простой, а тот, кто имеет прямую причину убить её, месть за отца. Подобное решение как после смерти её отца что-то надломило в душе яростной командирши. Сделало её более уязвимой, слабой и хуже убийц родного создания… — Ра-а-а!!! — взывала на всю округу сошедшая с ума офицерша, для которой была просто невозможна мысль об превосходстве кого-то над ней за исключением особенных личностей. Однако не один из находившихся на борту «Тараниса» детей или других членов экипажа не был одним из них из-за чего она почувствовала себя не просто униженной, а обесчещенной. — Ублюдки!!! Как они посмели… пощадить меня?! Считают меня хуже их, чтобы обращать даже внимание?! Ра-а-а!!! — пребывая в полностью помутненным от ярости и ненависти разумом Флем даже не подумала выстрелить из пушки по уходящему силуэту стального гиганта. Настолько был тяжел для неё столь вероломный и жестокий удар по её чести. — Нет… У меня ещё есть шанс отомстить! Показать на что способна берманская империя! На что способна я!!! — вновь издала душераздирающий вой на всю пустынную округу рыжеволосая фурия и посмотрев вслед уходящему объекту ненависти устрашающе шипящим голосом сказала… — Вы пожалеете, что вышли на свет… теперь точно!!!