Глава 20.
Машина стояла на обочине уже две минуты, а густая тишина внутри салона по-прежнему обволакивала сидевших внутри. Лишь тяжёлое дыхание Тайлера пробиралось сквозь неё. Он успокаивался. Уэнсдей смотрела прямо перед собой, не зная, чего от него ожидать, поэтому была готова в любой момент выскочить из машины и броситься прочь от этого места и от Тайлера. — Я никогда никого не любил так, как тебя, — медленно хриплым голосом произнёс Тайлер, нарушая звенящую тишину. — Неужели ты до сих пор не поняла, что это был не я? — Откуда мне знать, что сейчас ты говоришь правду? Я тебе не верю, — категорично заявила Уэнсдей, но было заметно, как её хвалёная уверенность в себе летит ко всем чертям. — Потому что сейчас я — это я. У Хайда больше нет хозяина, я давно контролирую его сам. В каждом моменте, проведённом рядом с тобой до разговора в полицейском участке, я был самим собой. Я не мог сказать тебе или даже намекнуть о Хайде, в этом заключался один из приказов, которые я физически не мог нарушить. Всё, что я смог сделать, это оставить твоего друга Юджина в живых, потому что приказ был не чёткий, и мне удалось найти лазейку. А дальше, после пыток в сарае, я окончательно потерял контроль. Ты не представляешь, каких нечеловеческих усилий мне стоило удерживать Хайда внутри, когда ты стояла напротив меня с электрошокерами. Уэнсдей не проронила ни слова, мысленно возвращаясь в убогую мастерскую Ксавье. Сейчас она понимала, что тогда поступила безрассудно, пытая монстра, который мог в миг разорвать её и остальных ребят в клочья. Она ждала, что Тайлер начнёт её обвинять в том, что она применила пытки, даже не поговорив с ним о Хайде, но вместо этого он стал говорить совсем другие слова, которые больно ранили её и без того измученное сердце. — Я знал, что ты с Ксавье. Но, как ни старался, так и не смог выбросить тебя из головы, — Тайлер глубоко выдохнул и наконец нашёл в себе силы вновь взглянуть на Уэнсдей. Она продолжала смотреть в одну точку перед собой, и лишь пара слезинок в уголках глаз отражали всю ту боль, что она ощущала в тот момент. — Почему ты говоришь мне это только сейчас? После стольких лет? — тихо спросила она, смахнув эти скупые слëзы рукой. — Уэнсдей, ты сама прекрасно знаешь, я не мог просто так ворваться в твою спокойную налаженную жизнь, после всего того, что сделал Хайд моими руками. — Я знаю, что ненавидела тебя всей душой. Но всё равно много лет ждала, что ты найдёшь меня и скажешь эти слова. А потом, я просто устала ждать. Сейчас они больше ничего не значат. Уже слишком поздно. Возвращайся к жене, я дойду пешком, — Уэнсдей резко открыла дверь машины и вышла наружу. Она шла вдоль трассы прочь от него, смутно припоминая дорогу до дома. Конечно, Тайлер бросился за ней. Одна секунда отделяла их друг от друга. Один шаг навстречу. И когда он настиг её, прижав к себе, Уэнсдей не сопротивлялась, утопая в его теплоте. Она уткнулась носом ему в грудь, жадно вдыхая такой родной и до боли знакомый запах. Глаза оставались сухими, ведь слёзы в них уже просто-напросто закончились. Но при этом душа её, или то, что от неё осталось, рыдала навзрыд. Прошло так много лет, но для неё словно ничего не поменялось, как только она вновь оказалась в его объятиях. Все годы разлуки стëрлись, будто она всегда была где-то здесь, возле его израненного сердца. — Я прошу, прости меня за то, что причинил тебе боль, — тихо проговорил Тайлер, касаясь губами её волос и с упоением вдыхая тот любимый запах. Он будто знал его наизусть. Это был не запах духов, шампуня или еще чего-то такого. Это была она. Он чуял еë даже на расстоянии. Ей было так приятно вновь ощущать его руки. Его сердце бешено колотилось, и она слышала это, безмолвно касаясь ухом его грудной клетки. В этот момент не существовало тех долгих лет. Он прижимал Уэнсдей к себе, пока она, такая маленькая в его руках, дрожала, то ли от холода, то ли от переизбытка эмоций, что раньше для неё было несвойственно. Он ослабил объятия и нежно добавил. — Уэнсдей, посмотри на меня. Она подняла на него свой взгляд, и Тайлер увидел в её глазах целый мир. Всё вокруг будто перестало существовать и иметь хоть малейший смысл. Уэнсдей смотрела в его зелёные глаза словно заворожённая. Он поднёс руку к её лицу и осторожно провёл пальцами по щеке. Лёгким прикосновением он сжал её подбородок и склонился вперёд, чтобы поцеловать. Это был поцелуй, полный нежности и любви. Через тернии воспоминаний. Такой глубокий и чувственный. Губы Тайлера легко скользили по губам Уэнсдей, а их языки танцевали друг с другом в ритме их сердец, которые не знали границ и различий. В этом поцелуе они будто вновь открыли друг другу свои души, разрушив все стены и предрассудки. Мир вокруг них был погружён в тишину, а всё, что они могли слышать — это биение своих сердец в унисон. В то мгновение, когда их губы соприкоснулись, это казалось таким естественным, таким необходимым им обоим. Руки Тайлера скользнули по её спине, и Уэнсдей чувствовала в каждом его прикосновении огонь и нежность, которые заставляли её пульс биться чаще. Сама она запустила руки в его густые кудрявые волосы, пальцы скользили по прядям, окутывая их нежностью. Её касания были лёгкими, но в то же время пронизывающими, вызывающими в нём трепет. Она ощущала, как его тело напрягается от её прикосновений, и это только подогревало её желание продолжить. Они буквально не могли отпустить друг друга, испытывая потребность в объятиях, губах и прикосновениях, которые были безжалостно забыты на столь долгое время. Казалось, их поцелуй длился вечность, и всё вокруг замерло, пока они не оторвались друг от друга, с трудом дыша и пытаясь успокоиться. Они уткнулись лбами, а их глаза в этот момент говорили красноречивее слов. — Я так сильно люблю тебя, — всё же прошептал Тайлер, не в силах скрыть истинные порывы своей души. Он осознавал, что если Уэнсдей сейчас ответит ему взаимностью и позволит остаться с ней, то он готов разрушить всю свою жизнь, лишь бы никогда больше её не отпускать и быть с ней до конца своих дней. Но это признание, напротив, подействовало на неё отрезвляюще. Уэнсдей отстранилась от Тайлера и испуганно смотрела сквозь него, пытаясь прийти в себя. — Это неправильно, — нервно бросила она, поправляя руками волосы. — Так не должно быть. — Уэнсдей, не обесценивай мои чувства вновь, — с горечью в голосе проговорил Тайлер, болезненно ощущая, как его мечты разбиваются о жестокую реальность жизни. — Всё в прошлом, Тайлер. Мы — в прошлом, понимаешь? — обречённо произнесла Уэнсдей, глядя ему прямо в глаза, нахмурив брови. — У тебя своя жизнь, у меня своя. — Ты счастлива с ним? — напрямую спросил Тайлер, продолжая сохранять их зрительный контакт. Уэнсдей опустила глаза, и одно это движение с лихвой ответило на его вопрос, но она продолжила: — Я счастлива быть мамой нашей замечательной малышки. Большего мне и не нужно, — ответила она, проглотив подступающий к горлу ком, состоящий из горечи и боли. Тайлер снова подошёл к Уэнсдей почти вплотную, а она вся сжалась внутри, боясь, что очередной их физический контакт не позволит ей мыслить разумно. — Уэнсдей, я знаю, ты чувствуешь то же, что и я, — тихо произнёс он, и каждый звук его голоса выжигал незаживающую рану на её сердце. — Пожалуйста, Тайлер, отвези меня к дочери, — умоляющим голосом попросила она. Тайлер не стал давить на неё, понимая, что сейчас это бессмысленно. Момент их душевной близости был бесповоротно утерян. Он лишь кивнул и вернулся в машину. Уэнсдей последовала за ним. До поместья Аддамсов оставалось проехать минут пятнадцать, и всё это время они ехали в тишине, каждый думая о своём. Тайлер физически ощущал, как Уэнсдей вновь строит стену отчуждения между ними. Но всё же их кое-что объединяло — это чувство общей нестерпимой боли, которая едко обволакивала их сердца. Он притормозил машину возле чёрных кованных ворот прямо перед поместьем её родителей. — Прости, если наговорил тебе лишнего, — извинился Тайлер, повернувшись к Уэнсдей. — Всё нормально, — ответила она, не решаясь ещё раз посмотреть ему в глаза. — Спасибо, что подвёз. Уэнсдей вышла из машины и, не оборачиваясь, быстрым шагом направилась к дому. Тайлер развернулся и поехал обратно в Джерико, где его терпеливо ждала Эмили. В дороге мысли одна за другой терзали его. Он понимал Уэнсдей, ведь отчасти она была права. А ещё, Тайлер испытывал чувство вины за то, что буквально час назад мысленно был готов отказаться от Эмили, единственного близкого ему человека, которая всегда была рядом и поддерживала его. Но он понимал, что сердцу не прикажешь, и тот поцелуй и прикосновения Уэнсдей снова разбередили старые раны и обнажили все чувства, которые он держал глубоко внутри. При этом, он на каком-то химическом уровне ощущал, что её так же до сих пор тянет к нему, но считался с её чувствами и уважал её выбор. Чего он точно не хотел делать, так это заставлять Уэнсдей быть с ним, разрушая тем самым её жизнь. Он по-прежнему любил её всем сердцем, но теперь в их истории было множество «но». Его размышления нарушил загоревшийся экран смартфона на пассажирском сидении и характерный сигнал входящего сообщения. Он сразу понял, что Уэнсдей забыла свой телефон. Снизив скорость и взяв руки её новенький чёрный айфон, Тайлер увидел на заставке фото маленькой улыбающейся девочки, очень похожей на саму Уэнсдей. Его сердце на мгновение замерло, одно дело — знать, что у Уэнсдей есть ребёнок, и совсем другое — видеть её на фото. Маленькое продолжение девушки, что оставалась любовью всей его жизни. На душе сразу стало теплее, когда он смотрел в эти огромные счастливые чёрные глаза, пока на телефон Уэнсдей один за другим приходили уведомления о новых сообщениях. Писал Ксавье. Тайлер не открывал сообщения, но видел первые фразы во всплывающих уведомлениях.«Я люблю тебя и нашу малышку…» «Как же сильно я по вам скучаю…» «Я приеду сразу же, как смогу…» «Поцелуй её за меня перед сном…»
Тайлер убрал её телефон в бардачок и сосредоточил всё внимание на дороге, прокручивая в голове события сегодняшнего дня. Сообщения Ксавье не создавали впечатление несчастливого брака между ним и Уэнсдей. Видимо, ей действительно было что терять. Нормальная семья, общий ребёнок — Тайлер ни на секунду не осуждал её, она всё сделала так, как посчитала нужным. К тому же, он сам был не одинок. Возможно, судьба совершала ошибку, вновь и вновь сталкивая их друг с другом. В этих грустных размышлениях, Тайлер подъехал к дому отца, в котором одиноко горел свет в гостиной.***
Мортиша встречала дочь внизу, когда Уэнсдей закрыла за собой дверь и прижалась к ней спиной. Не передать словами, в каком душевном смятении она пребывала в тот момент. — Лили-Роуз уже спит, — поспешила сообщить Мортиша и лукавым голосом добавила. — Пойдём на кухню, милая, я попросила Уитни заварить нам успокаивающий чай. Уэнсдей послушно последовала за матерью, не вдаваясь в подробности, откуда она узнала, что сейчас ей необходимо успокоиться. Сев напротив, Уэнсдей наблюдала за движениями Мортиши, которая плавно и элегантно разливала чай по чёрным фарфоровым чашкам. — Мама, ты видела нашу с Ксавье свадьбу, мою беременность и рождение Лили-Роуз. Скажи, ты видела что-нибудь ещё? — спросила Уэнсдей, когда мать протягивала ей одну из чашек. — Например, что сегодня до дома тебя подвезёт тот парень из прошлого? Тайлер, кажется, — невозмутимо ответила Мортиша, делая глоток. Уэнсдей изумлённо уставилась на мать. — Ты всё знала. Почему ничего не сказала мне? — возмутилась она. — Милая, я никогда не вмешиваюсь в ход событий. Я просто знаю чуть больше, чем остальные. Но помни, всё всегда складывается так, как должно быть. Я знаю, о чём ты хочешь меня спросить, — опередила она дочь. — Я не вижу, останешься ли ты с Ксавье и сохранишь семью, и я также не вижу, дашь ли ты волю своим чувствам и вернёшься к Тайлеру. Это целиком и полностью твой личный выбор, здесь мои видения бессильны. Уэнсдей допила чай и правда немного успокоилась. — Уже поздно, я пойду к Лили-Роуз. Спасибо за чай, — Уэнсдей залезла в рюкзак за телефоном, но не обнаружила его там. Похлопав по карманам, она поняла, что вероятно забыла его в машине Тайлера, ведь она точно помнила, что держала телефон в руках, когда они выезжали из Джерико. — Чёрт. Я оставила телефон у него в машине. Мортиша лишь загадочно улыбнулась и вышла из кухни. Уэнсдей позвонила Ксавье с домашнего телефона и сообщила, что забыла мобильный у Энид, чтобы он не названивал впустую. А ещё она боялась, что Тайлер мог ответить на его звонок. Уэнсдей не хотела вновь выяснять отношения с мужем, но при этом она не ощущала перед ним вину за их с Тайлером поцелуй. И это казалось странным. Как будто во взаимоотношениях их троих чем-то противоестественным был именно брак с Ксавье, но никак не объятия Тайлера. Поднявшись к себе в комнату, она застала Лили-Роуз сладко спящей в своей кроватке. Переодевшись и умывшись, Уэнсдей легла на кровать с мыслями, как забрать телефон обратно. Но эти рассуждения быстро сменились на воспоминания о губах и руках Тайлера, которые она вновь ощутила на себе, спустя столько лет. Никогда с Ксавье она не испытывала ничего и близко похожего на то, что чувствовала с Тайлером. Рядом с ним она словно оживала. Была настоящей. Уэнсдей прокручивала в голове его слова, от которых сердце то замирало, то билось быстрее. Пазл событий тех школьных лет сложился в её голове. Но сейчас всё было намного сложнее. Хоть душа и рвалась к нему, она понимала, что было уже слишком поздно что-то менять. В этой тревоге она забылась в беспокойном сне.***
Когда Тайлер зашёл домой, Эмили читала книгу в гостиной. Увидев его, она тут же встала и бросилась к нему в объятия. — Я думала, ты вернёшься раньше, — тихо произнесла Эмили, утыкаясь носом ему в шею. — Я тоже так думал, — коротко ответил Тайлер, не желая придумывать оправдания тому, почему задержался. — Я устал, сегодня был сложный и долгий день. Пойду спать. Тайлер аккуратно высвободился из объятий жены и направился наверх в свою комнату. Эмили осталась стоять в гостиной. Неприятное предчувствие, словно надоедливое насекомое, саднило где-то глубоко внутри, но она поспешила отбросить все дурные мысли и пошла следом за ним, списывая всё на смерть отца и сложный период в его жизни. Она не была из тех жён, которые устраивали истерики, чуть только им что-то показалось странным. Их отношения строились на доверии и взаимном уважении, и у Эмили не было повода сомневаться в своём муже. Зайдя в комнату, она обнаружила Тайлера спящим лицом к стене. Эмили легла рядом и обняла его, прижавшись крепче к мужчине, которого она любила больше всего на свете.***
Утром Уэнсдей проснулась в ужасном самочувствии, голова раскалывалась так, что невозможно было оторвать её от подушки. Лили-Роуз ещё спала. Приложив огромное усилие воли, она встала, чтобы выпить таблетку обезболивающего. Потянувшись за мобильным, она резко вспомнила, что забыла его в машине Тайлера. События вчерашнего дня накрыли её с новом силой, значит ей всё это не приснилось. Уэнсдей взяла в руки стационарный телефон и набрала номер Энид. Та сонная ответила спустя пару гудков. — Господи, Уэнсдей, что-то случилось? Я вчера звонила тебе, но ты не отвечала. Перед сном я вышла на улицу и увидела машину Тайлера у его дома. Только это меня успокоило. — Я оставила телефон в его машине, — растерянно ответила Уэнсдей, всё ещё борясь с головной болью, в ожидании действия таблетки. — Помоги мне вернуть его обратно. — Конечно, Уэнс, чуть попозже я схожу к ним за телефоном. С тобой всё хорошо? У тебя расстроенный голос. Вчера всё нормально прошло? — обеспокоенно интересовалась Энид. — Я плохо себя чувствую. Не смогу сегодня приехать. Позвони на домашний, когда заберешь телефон, я отправлю Ларча за ним. — Конечно, Уэнсдей, я всё сделаю, — понимающе кивнула Энид. — Спасибо, — Уэнсдей положила трубку и снова легла на кровать дожидаться, пока голове станет лучше.***
Проснувшись позже обычного, Тайлер потянулся и спустился вниз, где Эмили уже во всю готовила завтрак. — Доброе утро, — нежно произнесла она, переворачивая очередной панкейк. — Какие у тебя планы на сегодня? — Уэнсдей вчера забыла телефон в машине, поеду к нотариусу и завезу ей по пути. Вернусь с Берлингтона так же, как и вчера, ближе к вечеру. Только давай без сюрпризов сегодня, проведём вечер вдвоём, — улыбаясь произнёс Тайлер, наливая себе свежесваренный кофе. — Конечно, Тай, — засветилась Эмили, поливая порцию блинчиком кленовым сиропом. После завтрака Тайлер быстро собрался и уехал по делам, сперва решив заехать к Уэнсдей, чтобы отдать телефон. Он мог просто отдать его Энид, но ему хотелось вновь ощутить её присутствие рядом. Неведомая сила тянула к ней, наплевав на здравый смысл. Сев в машину, он достал её мобильный. Добавились уведомления о звонках от Ксавье и Энид. Напоминая себе очередной раз, что у каждого из них своя жизнь, он тронулся с места. Он просто отдаст ей телефон. На этом всё. Спустя примерно час, Тайлер подъехал к поместью Аддамсов. В это время Уэнсдей с дочерью находились на улице. Они бегали друг за другом, играли, бросали надувной мяч. Уэнсдей обнимала и кружила ребёнка на руках и выглядела абсолютно счастливой. Тайлер стоял у ворот и не мог наглядеться на эту семейную идиллию матери и дочери. Уэнсдей из мрачной угрюмой девушки выросла в чувственную потрясающую женщину. А ещё, он был уверен, что она прекрасная мама для своей малышки. Через какое-то время Уэнсдей заметила его. Она оставила Лили-Роуз в песочнице, окрикнув Мортишу, чтобы она посмотрела за внучкой, а сама быстрым шагом направилась к воротам, постоянно оборачиваясь на дочь. — Привет, — смущенно произнёс Тайлер, когда она вышла к нему за пределы поместья. Выглядела Уэнсдей уютно и по-домашнему в тонком чёрном вязанном платье, без грамма косметики на лице, а чистые волосы были убраны в низкий хвост. — Привет, — тихим голосом ответила она, убирая выбившуюся прядь за ухо. — Ты оставила телефон в машине, — Тайлер протянул мобильный. — Да, спасибо, — Уэнсдей взяла его и поспешно убрала в карман. — Эмили утром сказала, что Энид пригласила нас на свадьбу. Ксавье явно не будет рад меня увидеть там. Не хочу никому портить праздник. — Он это переживёт, — уверенно произнесла Уэнсдей, глядя ему прямо в зелёные глаза, в которых можно было утонуть. — Мне пора к дочери. Спасибо ещё раз. Она развернулась, собираясь уйти, как вдруг Тайлер остановил её. — Уэнсдей, стой, — он подошёл ближе, заставляя каждую клеточку её тела испытывать волнение рядом с ним. — Ты прекрасная мама. Уэнсдей улыбнулась в ответ. За эту её улыбку Тайлер был готов отдать жизнь. Больше ничего не сказав, она отвернулась от него, заходя в закрывающиеся ворота, пока он провожал её взглядом.