После стольких лет

Глава 19.

Тайлер забрал отца с собой в Лос-Анджелес. Страшный диагноз подтвердили в двух лучших клиниках Калифорнии. Прогнозы везде давали неутешительные, а четыре курса химиотерапии не принесли никакого результата. Тайлер был в отчаянии, он терял отца, которого совсем недавно приобрёл. Донован держался молодцом, до последнего он терпел боль и не подавал вида, насколько ему действительно плохо. Почти сразу Тайлер и Эмили купили и переехали в небольшой домик, чтобы у Донована была своя просторная комната, и он мог комфортно проводить время на заднем дворе. На дом, обследование и лечение отца ушла большая часть сбережений Тайлера, которые он откладывал на собственный ресторан. Но всё было неважно, главное — помочь отцу и обеспечить ему комфортное доживание жизни. Эти два года они провели как настоящая семья, которой у Тайлера по сути никогда и не было. Самое тяжёлое началось, когда отец на фоне прогрессирующей болезни начал забываться. А ещё дальше — он стал видеть свою умершую жену Француазу. В те недолгие моменты, когда Донован ещё приходил в себя, он рассказывал, как сильно он любил её, как они познакомились, как жили вместе, как появился Тайлер и как они были счастливы несколько лет до того, как её забрали в клинику. Тайлер не мог сдержать слёз, когда слышал это, ведь отец никогда не рассказывал ему о матери. Последнее о чём Донован попросил — чтобы его похоронили рядом с ней — любовью всей его жизни. Тайлер и Эмили хотели отменить свадьбу, но Донован настоял на том, чтобы они поженились, пока он жив и в нормальном состоянии. Он присутствовал и в церкви, и после в ресторане на праздничном ужине. Выглядел Донован счастливым, и эта положительная энергетика передавалась самому Тайлеру. В тот момент он думал, что всё делает правильно. Эмили была прекрасна в своём нежном белом подвенечном платье, но перед глазами то и дело появлялся свадебный чёрный образ Уэнсдей, в котором она выходила замуж за Ксавье. Он поспешил отогнать этот мираж, и уверенно ответил «Согласен» на речь священника, глядя во влюблённые глаза Эмили.

***

Никому не известно, как легче пережить смерть близких: когда родной тебе человек уходит из жизни внезапно, или, когда он угасает на твоих глазах, и все вокруг знают, что конец близок. Всегда одно остаётся неизменным — горькая боль от потери. В тот день, когда сердце Донована Галпина перестало биться, Тайлер, как чувствовал, и отпросился за день до этого с работы на пару дней, чтобы побыть рядом с отцом. Он по-прежнему работал управляющим в «IL CIELO», и Джованни Веричелла души в нём не чаял, считая его чуть ли не вторым сыном. Дела ресторана шли в гору, Джованни значительно поднял Тайлеру заработную плату, но о собственном заведении на время пришлось забыть. Донован умер на руках сына. Эмили в тот день работала, и Тайлер остался с отцом наедине. Последние его слова, перед тем, как началась агония, были: «Прости меня за всё, сынок». Несмотря на свой возраст, Тайлер пребывал в состоянии шока какое-то время. Слёз не было, хотя сразу пришло горькое осознание, что он только что потерял ещё одного родного человека навсегда. Тайлер поклялся, что выполнит последнюю волю отца и отвезёт его тело в Джерико. Транспортировка заняла время и стоила огромных денег, но Тайлер не думал об этом. Он позвонил соседям, с которыми их семья была в более-менее нормальных отношениях, и попросил узнать о необходимом месте захоронения. Решив все финансовые и часть юридических вопросов, Тайлер, Эмили и тело Донована прибыли в Джерико первого мая утром. Они почти не спали последние два дня, поэтому Тайлер уговорил Эмили пойти в единственное в их городе кафе попить кофе и поесть, пока он останется дома с телом отца. Тайлер вообще старался быть повнимательнее к Эмили. Не так давно они узнали, что она не может иметь детей. Изнасилование, к несчастью, не прошло бесследно, а привело к анатомическим дефектам матки и нарушению функций органа. Эмили проплакала несколько часов к ряду, а Тайлер всё это время находился рядом с ней, находя самые искренние слова и стараясь быть опорой для своей жены. Донован тогда ещё пребывал в ясном сознании и тоже как мог поддерживал любимую невестку. Тайлеру было стыдно признаться, но он по-прежнему не хотел иметь детей, так как считал это безответственным поступком со своей стороны. Бесплодие Эмили раз и навсегда решало этот вопрос, но Тайлер всё равно ощущал жгучую боль от того, что его близкий и родной человек страдал. Когда Доновану стало хуже, её собственная боль немного притупилась, и вся энергия перешла в заботу об отце своего мужа. Они с ним действительно поладили. Поэтому она чувствовала пустоту и глубокую печаль, когда его не стало.

***

Когда Эмили вернулась из «Флюгера», то сказала, что видела его знакомых: ту беременную девушку, которую он тогда довёз до больницы, и её подругу. У девушки очень необычное имя — Уэнсдей. Эмили удивилась, почему он раньше не говорил ей об этом забавном факте. Ещё она сообщила, что у другой девушки — Энид, через девять дней свадьба, и что она поможет ей со свадебным декором. Тайлер слушал вполуха. Он очень устал и переживал горечь утраты. Но его измученный мозг судорожно крутил в голове рассуждения о том, придёт ли Уэнсдей на похороны, раз сейчас находится в Джерико. Ведь она хорошо знала его отца. С трудом отогнав эти навязчивые мысли, Тайлер на несколько часов забылся с беспокойном сне. Следующим утром он стоял на кладбище у гроба отца, за руку его держала Эмили. Перед глазами проносились кадры из детства, когда мама была ещё жива, и последние два года их совместной с отцом жизни. Тайлер был благодарен ему за счастливые мгновения, а всё плохое оставил далеко позади. А ещё, он знал, что ОНА здесь, хотя и не видел Уэнсдей среди многочисленных людей, пришедших проститься с бывшим шерифом. Когда всё закончилось, к ним подошла Энид и выразила слова соболезнования и поддержки. Они с Эмили ушли вместе, а Тайлер остался стоять ещё какое-то время у могилы отца. Ему было важно побыть там одному и ещё раз мысленно проститься с ним. Через несколько минут подошла ОНА. Он чувствовал её телом и душой. В глубине души он хотел этой поддержки от Уэнсдей, и она пришла. Уэнсдей сказала, что знает про ситуацию в Лос-Анджелесе после аварии. Но Тайлер не сразу нашёл, что ответить. Он не чувствовал себя героем, он просто сделал то, что должен был сделать. Хотя, он несомненно был рад, что именно он оказался с ней рядом в те страшные моменты. Он смог ей помочь, и это главное. Когда она уже собиралась уходить, Тайлер одёрнул её за рукав, и его самого будто пронзило электрическим разрядом. Спустя столько лет и жизненных неурядиц, он до сих пор именно рядом с ней чувствовал себя по-особенному. Тогда он посмотрел на Уэнсдей. Было непривычно видеть её с недлинными распущенными волосами, но ей чертовски шёл этот образ. Она выглядела взрослее, женственнее и красивее, но его до сих пор тянуло к ней, как магнитом, словно ему семнадцать, и девушка с двумя косичками пришла во «Флюгер» за кофе и помощью. Он не знал, что она к нему чувствовала, что ощущала рядом с ним, но был благодарен за то, что она пришла сегодня. Он женат, Уэнсдей замужем и у неё ребёнок, но он был готов отдать всё на свете, лишь бы эти мгновения их единения продолжались вечно. Уэнсдей осторожно высвободила свою руку, продолжая смотреть ему прямо в глаза. — Уэнсдей, мне очень жаль… — горькие слова будто сами лились наружу. А она стояла и продолжала прожигать его взглядом. Тайлер был готов поклясться, что видел в них нечто большее, чем сочувствие об утрате отца. — Мне пора, — тихо ответила она и быстро побрела прочь с кладбища, оставляя его наедине со своими сумбурными мыслями. Он не пошёл следом, понимая, что не должен этого делать, хоть и душа рвалась к ней, как и прежде. Но ему действительно было жаль, а ей и правда было пора идти. И это всё, что они могли сказать друг другу после стольких лет.

***

Эмили и Энид стояли у выхода с кладбища и о чём-то разговаривали, когда быстрым шагом к ним подошла Уэнсдей. — Энид, я поеду к дочери, увидимся завтра, — она посмотрела на Эмили. — До свидания, Эмили. Больше не сказав ни слова, Уэнсдей прошла мимо девушек искать родительский катафалк. Ларч дожидался её недалеко от кладбища, она села в машину и закрыла глаза. Ей поскорее хотелось обнять Лили-Роуз, вдохнуть её любимый запах и не возвращаться в Джерико, пока Тайлер был там. Одиннадцать лет прошло с тех пор, как они были вместе. Одиннадцать долгих лет, за которые их жизни совершили разворот на 180 градусов друг от друга. Но сердце до сих пор учащенно билось, когда он был рядом. А ещё между ними по-прежнему оставались недопонимания и неразрешённые вопросы, она не знала, когда он был с ней настоящим, а когда подчинялся приказам Лорел. И ей, почему-то важно было узнать всю правду. Закрыть, наконец, этот гештальт, чтобы никогда больше мысленно не возвращаться к нему и жить дальше. Тогда в машине Уэнсдей решила, что если судьба ещё раз предоставит им такую возможность, они поговорят. Пусть это будет общение двух чужих людей, которых когда-то давно что-то связывало, но этот разговор был ей необходим. По пути она позвонила Ксавье. — Привет, Уэнс, что-то случилось? — встревоженно спросил Ксавье, потому что она нечасто ему звонила первой. — Всё нормально, еду к родителям от Энид, — ответила Уэнсдей. — Как обстоят дела с подготовкой к свадьбе? — Мы на финишной прямой. Когда ты приедешь? Лили-Роуз соскучилась, — поинтересовалась Уэнсдей. — Родная, я смогу приехать только накануне свадьбы, отец поручил много дел по бизнесу, — удручённо ответил Ксавье, тяжело вздыхая. — Ладно, хорошо. Пока. Позвони вечером малышке, — она нажала на отбой и убрала телефон в карман.

***

На следующий день Уэнсдей приехала к Энид только после обеда. Она даже не удивилась, когда в гостиной подруги застала Эмили. Та уже собиралась уходить. Поприветствовав Уэнсдей, она попрощалась с Энид и напомнила, что ждёт их в доме отца Тайлера к шести вечера. Когда Энид вернулась в гостиную, Уэнсдей недовольно смотрела на подругу. — Что вы задумали? — спросила Уэнсдей, скрестив руки на груди. — Уэнс, у Тайлера сегодня день рождения. Сейчас не самое лучшее время для празднования, но Эмили хочет сделать ему сюрприз — приготовить ужин и позвать его знакомых, чтобы он немного отвлёкся от произошедшего. Она позвала нас с Юджином, но он вернётся только послезавтра, а одна я не хочу идти. Я сказала, что приду с тобой. Эмили только за. — Ты понимаешь всю абсурдность этого мероприятия? — спросила Уэнсдей, вскинув брови. — Ну пожалуйста, давай сходим. Эмили очень милая, да и Тайлер будет рад провести вечер в компании старых знакомых. Эмили говорит, что у них всё хорошо, да и ты сама сказала, что он уже в прошлом. Просто проведём приятный вечер, поболтаем, ну пожалуйста, — уговаривала её Энид. -Ладно, — вдруг согласилась Уэнсдей, чем вызвала в Энид удивление вперемешку с радостью. — Только ненадолго.

***

Когда они вечером вышли из дома Энид и направились в сторону дома Галпиных, Уэнсдей сто раз пожалела, что согласилась на эту авантюру. Поддавшись какому-то внутреннему порыву, она несколькими часами ранее согласилась пойти с Энид на ужин к Эмили и Тайлеру. Что это было? Может она хотела ещё раз увидеть Тайлера. Или, возможно, посмотреть на их взаимодействия с Эмили. Или просто поддержать его ещё раз, тем более в день рождения, который выпал на следующий день после похорон отца. Скорее всего, все ответы были верны. Уэнсдей уже и забыла, что день рождения Тайлера третьего мая. Сегодня ему исполнилось двадцать девять. Она с ужасом понимала, что не знает его нынешнего. Прошло так много лет, и, к тому же, Уэнсдей была не уверена, знала ли она вообще настоящего Тайлера. Подойдя к дому, Уэнсдей выдохнула и постаралась успокоиться. На крыльце их встречала Эмили. — Рада, что вы пришли, — она пригласила их в дом, где Уэнсдей в юности провела много счастливых дней и ночей. — Тайлер уже едет из Берлингтона, скоро будет. Эмили постаралась придать гостиной и кухне уют, насколько это представлялось возможным в доме, где последние два года никто не жил. Небольшой стол был сервирован на четверых. Уэнсдей осмотрелась вокруг, мебель стояла та же, обстановка в целом мало поменялась, разве что стены были покрашены в более свежий оттенок. Заняв с Энид место за столом, Уэнсдей стала наблюдать, как Эмили накрывает на стол. Овощной салат, холодная закуска из мяса, запечённая картошка на гарнир, курица карри, сок и вино. Энид поддерживала лёгкую беседу с Эмили, а Уэнсдей молча наблюдала за ней. Слушала её голос, интонацию, смотрела на внешность, походку и манеру общения. Всё было так не похоже на неё саму, что невольно наталкивало на мысли о том, что Тайлер нашёл полную ей противоположность, чтобы ничего не напоминало об ошибках юности. Через минут десять в дом зашёл Тайлер. Он удивлённо оглядел присутствующих, пока Эмили шла к нему с распахнутыми руками, чтобы обнять любимого мужа. — Тайлер, родной, я знаю, что сейчас не время, но я так хотела, чтобы ты немного развеялся. Давайте поужинаем все вместе, я позвала твоих знакомых. Вот такой маленький сюрприз, — Эмили обвила руками его шею и поцеловала в щёку. — Действительно, сюрприз, — произнёс Тайлер, обнимая Эмили в ответ и продолжая смотреть в сторону гостей. Подойдя к столу, он занял место напротив Уэнсдей, а Эмили села напротив Энид. Тайлер отказался от вина и пил сок, а вот девушки с удовольствием потягивали алкоголь за разговорами. Уэнсдей молчала, говорили только Энид и Эмили, Тайлер иногда вставлял пару фраз, когда Эмили просила его что-то подтвердить или спрашивала о чём-то. Она рассказывала про их дом, где они жили втроём с Донованом, про их скромную свадьбу, про флористику и как они познакомились с Тайлером. Уэнсдей чувствовала себя максимально не в своей тарелке, поэтому, чтобы снять нарастающее напряжение, пила вино бокал за бокалом. На фоне стресса она почти не ощущала на себе его действие. Было выпито уже четыре бокала, когда Эмили всё-таки решила разговорить свою новую мрачную знакомую. — Уэнсдей, историю Энид я уже слышала, расскажи, как вы познакомились со своим мужем, — спросила она, и все взгляды устремились на Уэнсдей. — Мы учились вместе в Неверморе, — сухо ответила она, сосредоточив свой взгляд на тарелке с салатом. — Это так мило: отношения, которые длятся со школьных времён, — улыбнулась Эмили, а Уэнсдей сделала очередной глоток вина, мечтая, чтобы Эмили не вдавалась в подробности. — Наверно, твой муж — твоя первая любовь? Боже, это так романтично. — Вообще-то нет, но тогда не сложилось, — неожиданно для самой себя честно ответила Уэнсдей и посмотрела на Эмили, взглядом дав понять, что этот разговор пора прекратить, но её уже было не остановить. — Муж отбил тебя у него, я права? — слегка бесцеремонно спросила Эмили, но она обладала такой чертой характера, будто ей можно было всё простить. Такова была её открытая душа. — Нет. Меня просто предали, — спокойно сказала Уэнсдей и без малейшей скромности уставилась на Тайлера, словно ожидая его реакцию на свои слова. Он не отвёл своих глаз и продолжал сверлить её взглядом. Казалось, что обстановка за столом накаляется. Пока Энид пыталась перевести разговор в другое русло и стала хвалить Эмили за приготовленные блюда, на телефон Уэнсдей пришло сообщение от Мортиши:

Милая, Ларч с твоим отцом задерживаются в поездке и прибудут только завтра утром. С Лили-Роуз всё хорошо. М.

— Дьявол, — выругалась себе под нос Уэнсдей, встала из-за стола и вышла в кухню, чтобы позвонить матери. — Мама, здесь нет такси, что ты предлагаешь мне делать? — нервно произнесла она в трубку. — Нет, я не хочу оставаться в Джерико на ночь, я хочу уложить Лили-Роуз сама. Разговор услышала Эмили, которая зашла в кухню за десертом. — Какие-то проблемы? — участливо спросила она. — Да, мне нужно к дочери, а наш водитель не сможет меня забрать, — зачем-то сказала правду Уэнсдей, сбросив звонок матери. Наверное, это было сделано на эмоциях. — Не волнуйся, Тайлер отвезёт тебя. Это же недалеко? — предложила решение проблемы Эмили, достав из холодильника сливовый пирог. — Нет, не нужно. Я что-нибудь придумаю, — сразу запротестовала Уэнсдей, не желая доставлять неудобства или попросту боясь оставаться с Тайлером наедине. — Да брось, я знаю, что здесь нет такси. Я пока уберу со стола, а он отвезёт тебя, куда скажешь, — с добродушной улыбкой произнесла Эмили и сразу же позвала мужа. — Тайлер, милый, Уэнсдей нужно отвезти домой. — Конечно, — Тайлер вышел к ним на кухню. — Сейчас? Уэнсдей смотрела на него и прокручивала свои же слова в голове: «Если судьба ещё раз предоставит нам такую возможность, мы поговорим». Выпитое вино тоже сыграло свою роль. В голове был небольшой сумбур. — После того, как все попробуют мой сливовый пирог, — произнесла Эмили и вручила блюдо в руки Тайлеру. — Хорошо, — коротко ответила Уэнсдей и вернулась в гостиную к Энид, которая настороженно смотрела на подругу. Они ели молча, только Энид как всегда нахваливала кулинарные способности Эмили. Когда она стала собирать посуду со стола, Тайлер принялся помогать ей. В тот момент, когда они оба скрылись на кухне, Энид тихо прошептала подруге: — Думаешь, это хорошая идея? — Ларч не сможет меня забрать, — спокойно ответила Уэнсдей, дописывая сообщение матери. — Но ты можешь остаться у меня на ночь, — осторожно предложила Энид. — Энид, извини, я устала и очень хочу к дочери. Не убьёт же он меня в дороге, — произнесла Уэнсдей, вставая со своего места. — Уэнс, что ты такое говоришь? — шепотом возмутилась в ответ Энид. — Всё будет нормально. Я напишу, как буду дома, — Уэнсдей успокоила и приобняла подругу. В этот момент, Эмили и Тайлер вышли из кухни. — Я готова, — произнесла Уэнсдей и, поблагодарив Эмили за ужин, нацелено вышла из их дома. Тайлер взял ключи от машины и направился следом за ней. В гнетущей тишине они дошли до машины, Тайлер открыл переднюю пассажирскую дверь уже знакомого ей автомобиля Dodge Ram. Когда они оба оказались внутри, Уэнсдей сухо спросила, не глядя на него: — Помнишь, где находится поместье моих родителей? — Да, — коротко ответил он, нажимая кнопку запуска двигателя. — Уэнс, всё будет хорошо, я просто отвезу тебя к родителям. — О большем и не мечтаю, Галпин. Поехали, — равнодушным голосом произнесла она, застёгивая ремень безопасности. Выезд из Джерико происходил в полной тишине. Но им обоим было совершенно необходимо чтобы хоть кто-то сделал первый шаг. Одно маленькое подталкивающее действие. — Спасибо, что пришла вчера на похороны, — заговорил первым Тайлер. — Благодари Энид. Я не собиралась вообще приезжать в Джерико вчера, — бесстрастно ответила Уэнсдей, глядя прямо на дорогу. — К тому же, моё присутствие было совсем необязательным. Недостатка в поддержке я не наблюдала. Слова были колючими и болезненными, но в то же время отталкивали его от надежды на диалог. Проехав ещё какое-то время в тишине, Тайлер вновь предпринял попытку заговорить: — Я бы хотел спросить, как ты? Но боюсь, что ты воспримешь неправильно. — Когда-то ты ничего не боялся, особенно моей реакции, — на этот раз Уэнсдей развернулась к нему, ощущая неконтролируемый приступ ярости. Потому что почти всю дорогу прокручивала в голове противоречия, с которыми они столкнулись. Он врал ей, в то время, как сразу сказал Эмили правду. — Не надо так, Уэнсдей. Я пытаюсь общаться, — спокойно ответил Тайлер, в миг посмотрев на неё. — А я не нуждаюсь в нашем общении. Просто отвези меня домой, как и планировал изначально, — грубо отрезала Уэнсдей, отворачиваясь и избегая его зелёных глаз. — Может мы в состоянии держать взрослый диалог? — всё так же невозмутимо продолжил Тайлер, чем очень раздражал её внутреннюю устоявшуюся личность. Она прекрасно осознавала, что вела себя глупо. Будто показывая ему свои слабости. — О, да неужели? Как твоя Эмили? «Твой муж должно быть твоя первая любовь?» — передразнила она его жену писклявым голосом. — А при чём здесь Эмили… Ты что ревнуешь? — улыбнувшись, спросил Тайлер с небольшими паузами. — Ты забываешься, Тайлер, у меня есть муж, — её тон уже становился слегка агрессивным. И он ощущал, что градус в пространстве повышается. — Не приплетай, пожалуйста, Эмили к нашим разногласиям, она не при чём, — холодно произнёс он, пытаясь вытеснить это имя из царства старых обид, что нависали над ними двумя. — Ооооо, как благородно, Галпин. Сразу видно, что ты её любишь и оберегаешь. Рассказал ей про Хайда буквально сразу и даже не воткнул нож в спину… Ты учишься на старых ошибках, верно?! Резкий свист тормозов, заставил её перевести на него взгляд. В его глазах бушевало пламя. Он тут же свернул на обочину, не в состоянии отреагировать безразличием. Она резала его фразами без ножа. Внутри всё неестественно затряслось, заставляя вспомнить абсолютно каждый, даже самый короткий момент их взаимодействия… И его сердце вновь ощутило ту самую боль, что была запрятана очень глубоко внутри них обоих…