Маленький цветочек

Многочисленные гости постепенно рассредоточились по дворцу, расселяясь по предоставленным комнатам. Странно, что встречали их только правитель с мужем, наследника и его жениха нигде не было видно. Ригор хотел бы поговорить со старинным другом-альфой, спросить, по своей ли воле тот женится. Но сейчас всё внимание забрала скверная новость о пребывании здесь отца Мило. Омега лежал на тахте и беззвучно плакал. Ригор стоял на коленях, вытирал слёзки, гладил по вздрагивающему животику, рукам, волосам. — Он не посмеет к тебе притронуться, — мерным тихим голосом говорил альфа, — Я в любой момент смогу сказать, что приказываю идти со мной. И уведу от него. Мило зажмурился, выпуская из глаз новую порцию влаги. — Ну, что же ты? Чего боишься? Мило, пожалуйста, — Ригор готов был развеять все страхи и сомнения, но как развеять то, о чём не имеешь понятия? А единственный, кто владеет этой информацией, плачет. — Давай дышать, ладно? Как тогда, на море. Ты же справился, вот и сейчас всё получится, — альфа придвинулся ближе, а омега повернулся к шее мужа, прерывисто вдыхая свежий аромат. — Я... — сделал попытку Мило, но подавился всхлипом и замолчал. — Умница, — похвалил Ригор. Он бы предпочёл пережить все стадии истерики, проследил, чтобы муж поспал, восстанавливая силы, а затем они бы подробно всё обсудили. Но сейчас на это не было времени: торжественный ужин требовал явиться в парадную столовую в ближайшее время. — Я хочу домой, — на этот раз получилось лучше. Альфа ощутил мощный удар собственного сердца. Может быть, всё не так, как он думал? Мило увидел отца, вспомнил, как хорошо ему было в родном замке, и теперь плачет, потому что у него нет права голоса решить дальнейшую судьбу, а он хочет вернуться. Неужели он так мастерски притворялся всё это время, а на самом деле страдал? Взяв себя в руки, Ригор спросил: — Ты хочешь вернуться домой, к отцу и братьям? Омега выпучил глаза, усиленно замотал головой и закричал: — Нет, нет! Я хочу в наш с тобой дом, к тебе, обратно! Не отдавай меня им, пожалуйста... Костеря себя за тугодумство, альфа прикрыл рот мужа ладонью, чтобы тот не привлёк криком лишнего внимания, и поспешил заверить: — Никогда ни в одной из жизней. Просто ты всё время называл домом свой родной город, и я подумал, что ты захотел вернуться, когда появилась возможность. Когда мы только поженились, я хотел тебя отпустить, если у нас не получится создать настоящую семью. Но теперь ты мне нужен, я люблю тебя, я не хочу тебя потерять. Мило снова начал успокаиваться и даже выдавил слабое: — Спасибо. Ригор подождал немного, надеясь, что сейчас он разговориться. И точно, омега короткими фразами с большими перерывами поведал причины своего беспокойства: — Я вспомнил всё. С тобой иногда думал, что это было сном. А теперь зачем он приехал? Я могу забыться, как и тогда, на привале, сказать или сделать что-нибудь лишнее. Только он не Осберт и словами не ограничится, — Мило снова засопел, — И когда ты уйдёшь с отцом налаживать связи с кем-то, как ты говорил, я вообще останусь один. Не знаю, что он может со мной сделать. А если ещё узнает про метку, думаю, что вообще убьёт. Омега затих. Он больше не плакал. Но вид у него был такой, словно прямо сейчас парень готовился умереть. — Ни на шаг не отойду от тебя. Про метку не узнает, все поверили и до сих пор верят, не думаю, что он лучше других. Я в тебе не сомневаюсь, ничего ты не сделаешь "не правильного". Как бы я не высказал ему всё, что о нём думаю. Ответом ему стал тяжёлый вздох. Альфа провёл ладонью по мокрому личику. — Золотко, мы сейчас никак не можем уехать. Но завтра – обязательно, как можно быстрее. Мило перевёл отсутствующий взгляд со стены на мужа. — Золотко? — горько усмехнулся он, — Это теперь моё новое прозвище? — Если ты не против, — пожал плечами Ригор, — Услышал сегодня от посла, решил, что тебе идеально подходит. А сказать забыл. В дверь тихонько застучали. Мило дёрнулся, резко сел и закрыл рукой метку, размазавшуюся из-за слёз. Альфа поднялся с колен и крикнул: — Кто там? — Ригги, это папа. Нам скоро надо спускаться. Вы готовы? Ригор молча впустил Режинальда в комнату и запер дверь обратно. В коридоре уже слышалось гудение большого количества людей: слуги тащили тюки с вещами в комнаты господ, почётные гости переговаривались, прогуливаясь по замку и стекаясь к месту вечернего пиршества. — Детка, что с тобой? — пожилой омега бросился к сидящему парню, встревоженно оглядывая заплаканное красное лицо и распухшие глаза. — Простите. Я сейчас умоюсь и мы пойдём, — засобирался Мило. — Ты не ответил, — напомнил Режинальд. Тот покачал головой, встал и направился к умывальнику. Ванная комната располагалась в соседнем с покоями помещении, за перегородкой. Как только омега скрылся, мужчина повернулся к Ригору и вопросительно вскинул брови. — Галфирд здесь, — объяснил альфа, — Видимо, он его бил или как-то по-другому издевался. Мило только перестал вздрагивать от каждого шороха и обрёл хоть какую-то уверенность. И вот опять. Ненавижу. Режинальд пару раз медленно моргнул, нахмурился и взялся за подбородок. — Скверно, — высказался он, — Уже успели поговорить? — Шутишь? Надеюсь, они не пересекутся. — Не надейся. Я только что видел, как они с твоим отцом жали друг другу руки. Ригор захватил прядь волос на затылке, цокнул и закатил глаза. — Ну конечно, не прошло и десяти минут. — Сынок, — Режинальд подошёл к альфе, — Прятаться – не выход. Выплёскивать зло на того, кто владеет ситуацией – тоже. Просто подойдите к нему, поздоровайтесь, скажи, что всё у вас хорошо и да благословит небо человека, подарившего тебе такого прекрасного мужа. — Скорее продавшего, — процедил Ригор. — Твоё неосторожное слово может стоить дорого, — строже проговорил пожилой омега. — Я очень постараюсь сдержаться. Но ты прекрасно знаешь, что иногда моим внутреннем зверем, жаждущим справедливости, невозможно управлять. — Я буду рядом. Ты справишься. Судя по тому, что господин Галфирд не прислал за месяц ни единого письма, не говоря о личном визите, сын ему не так уж и интересен. По злой иронии, Мило вернулся в комнату под аккомпанемент последнего предложения. Режинальд застыл на мгновение, но потом встряхнулся и извинился: — Это только моё предположение. Надеюсь, ошибочное. Я имел в виду, что твой отец не будет с вами долго. Парень разгладил одежду и посмотрел в зеркало, проверяя готовность к выходу. — Вы правы, — тихо сказал он, — Пока я делаю всё так, как полагается, он не обращает внимания. Под всеобщее молчание молодой омега повернулся, кисло улыбнулся и обратился к мужу: — Риг, нарисуй метку. — Конечно, золотко, сейчас. Альфа извлёк из дорожной сумки пузырёк с краской и кисть. Нанося рисунок на тонкую шейку, он попросил: — Папа, мне обязательно нужно наедине переговорить с Летардом. Не мог бы ты остаться с Мило на это время? — Останусь, — протянул Режинальд задумчиво, — Только не мучай друга долго, у него свадьба завтра, ему, уверен, сейчас не до чего, кроме этого. — Не волнуйся, мы побеседуем исключительно на эту тему. Ригор дорисовал символ супружеской любви, коснулся губами местечка рядом. Мило мыслями будто был где-то в другом месте. Бросив художественные принадлежности на столик у зеркала, альфа взял мужа под руку. Они с папой переглянулись и вышли из покоев, вливаясь в людской поток и мысленно готовясь ко всему. ••• Стол ломился от яств и напитков. Большие и маленькие блюда, кувшины, чаши, вазы полностью закрывали столешницу. Огромный зал с уходящими ввысь потолками, роскошными позолоченными канделябрами и подсвечниками завораживал и пугал одновременно. Ригор отодвинул для Мило стул, но омега отвлёкся, оглядываясь по сторонам. — Садись, сейчас вместе отыщем, — позвал альфа. Парень кивнул и неумело примостился на твёрдую неудобную мебель. Альфа сел рядом и тут же нашёл под столом холодную ладонь. Тут его отвлёк сосед с другой стороны, давний знакомый. И когда короткая формальная беседа завершилась, руку Ригора сжали изо всех сил. — Что такое? — Вот он, — сообщил Мило тихо и беспокойно, — Рядом с господином, который выпивает из золотого кубка. А рядом мой старший брат, Рандольф. — Мило, посмотри на меня, — попросил Ригор и подождал, пока омега выполнит просьбу и отвернётся от отца, — Золотко, не думай о нём, пока сам не подойдёт. Он этого не достоин. — Детка, почему ты ничего не ешь? — обратился к зятю Режинальд. — Спасибо за заботу, я не хочу, господин. — Папа, не заставляй его, — отозвался Ригор. Печаль отразилась на лице пожилого омеги. Ему было искренне жаль бедного маленького омежку с затравленным взглядом. Альфа ни на минуту не отпускал ладонь мужа. Как бы ему ни хотелось, он не мог всё время ужина посвятить Мило, у него была своя миссия. Найдя взглядом Летарда, Ригор внимательно изучил друга детства. — Смотри, вон жених, по правую руку от хозяина замка во главе стола, — поделился он своей находкой с омегой, — Посмотри, кто сидит рядом с ним. Зрелище было не из приятных. Маленькое, даже меньше Мило, испуганное существо. С красными глазами и припухшим носиком, вероятно, от слёз. Омега, жених Летарда, сидел перед пустой тарелкой и смотрел прямо перед собой. — Вы, омеги, все такие миниатюрные, или только мне и моему другу так повезло? — с улыбкой произнёс Ригор почти над самом ушком мужа. Мило непонимающе перевёл взгляд с чужого альфы на своего. — Чему ты... Вы так радуетесь, господин? — спросил он, не веря услышанному. Ригор взял в руку вторую бледную ладошку, посмотрел омеге прямо в глаза и торжественно сказал: — Я безумно счастлив, что Летард женится. И сегодня оставлю тебя с моим папой, потому что пойду к нему и посоветую, как вести себя завтра. Особенно, что касается метки. У Мило от сердца отлегло. Он счастливо улыбнулся. Еда на тарелках постепенно оскудела. Люди начали подниматься, и, раскланивались с хозяином, спешили направится отдыхать. Ригор торопливо дожёвывал кусок мяса, чтобы тоже уйти, потому что Галфирд ещё оставался на своём месте. Но не успел. Скучающий взгляд властного альфы блуждал по сидящим и наконец остановился на сыне. — Мило! — прогремел голос Галфирда и омега вздрогнул и напрягся. — Тш-ш-ш, золотко, я здесь. Идём к нему, просто поговорим, — мягко предложил Ригор. Он оставил недоеденный ужин и подвёл мужа к его отцу. — Здравствуй, — громко произнёс Мило расправляя плечи, — Пожалуйста, познакомься. Это мой муж, Ригор. — Вижу, вижу, — Галфирд прищурился на шею омеги, оценивая метку, — И как вам мой сын? Слушается? — Да, господин. — Добрый вечер! — брат Мило тоже встал со своего места и подошёл к ним. — Здравствуй, Рандольф, — поприветствовал омега. Брат походил на шкаф: огромный и широкоплечий. А ехидная улыбочка говорила о весьма недобродушном нраве, что и подтвердила следующая реплика: — Без тебя спокойнее стало, никто не скулит по каждому поводу. Мило виновато опустил голову. — Я рад, что мой отъезд доставил радость. — Господин Ригор, — взял слово Галфирд, — Не обременяет ли Мило Вас теми же хлопотами? Уезжая, он клялся, что не подпустит Вас к себе и пальцем не даст притронуться. Альфа взглянул через плечо тестя на папу, сложившего руки в молящем жесте, поджал губы и ядовито выплюнул: — Что вы, господин Галфирд, мой муж – лучший омега в мире, и я благодарен тем, кто произвёл его на свет, — он сделал паузу, — и воспитал. — В Ваших словах прослеживается некоторая ирония, — снисходительно заметил альфа, — Вы уж его научите уму-разуму, если что-то пойдёт не так. — О, нет. Он прекрасен во всех отношениях. Спасибо Вам, — повторил Ригор с другой интонацией. — Ну что вы. Он у нас приучен к воспитательным мерам, правда, сын? — Галфирд поднял грузную мазолистую ладонь и с хлопком опустил на хрупкое плечико омеги. Тот сжался и зажмурился. — Ага, — подтвердил Рандольф, — Частенько за свой скулёж получал. Хорошо, что наконец удалось выбить из него это. Но если что, господин Ригор, я могу дать пару советов. Альфа нахально скрестил руки на груди. Ригор его не услышал. Он с ужасом смотрел на плечо мужа и сгорал от гнева, плещущегося где-то на уровне горла. Обещал же, что его омежку не тронут, а защитить не смог. Вот и всё, этикету конец, пора действовать. Наследник города Эва обхватил Мило со спины и притянул к себе. — Я глубоко извиняюсь перед уважаемыми родственниками, но попрошу не трогать моего супруга. Теперь я сам решаю, когда его наказывать. Галфирд прыснул со смеху. — Да, в этом ты прав, рука у меня тяжёлая. Но и Вас, как видно, тоже природа не обидела. Ригор подавил начинающий вырываться рык. Пожалуй, больше всего его сердило, когда посторонние, напоминая ему о его альфией природе, намекали на то, что он имеет право причинить Мило боль. — Чего молчишь, братик? — подмигнул Рандольф, — По душе семейная жизнь? — По душе, — почти шёпотом ответил омега. — Говори нормально, когда к тебе обращаются! — рявкнул Галфирд. — По душе, мне очень нравится господин Ригор, он очень хорошо ко мне относится, — по голосу было понятно, что Мило сейчас разрыдается, и альфа сильнее прижал его к своему телу. — Позвольте я отведу его в покои и научу, как нужно разговаривать с родственниками. Галфирд благосклонно взглянул на зятя, явно довольный его намерениями. — Хотел бы задать ещё один вопрос. Понёс ли Мило? Омега всхлипнул. Ригор, чтобы закончить пытку мужа, быстро нашёлся: — Ещё нет, господин, но я каждый день беру его не один раз, чтобы ускорить появление потомства. — Отец, смотри, он плачет! Опять нюни развёл! — оскалился Рандольф. — Пусть ревёт. Ему должно быть стыдно за то, что он не может выполнить свои самые главные обязанности и позорит семью. Хорошо, что в супруги достался такой хороший человек. Идите, и да благословит вас небо в вашем стремлением обзавестись детьми. — Спасибо, господин Галфирд. До свидания, господин Галфирд, — с облегчением говорил Ригор, уходя и уводя за талию Мило, который закрыл лицо ладонями. Добравшись до покоев, он стянул с омеги рубашку. Красный след на белой коже позорным пятном отразился в сознании корящего себя альфы. Попросив слугу принести из кухни льда, он уложил рыдающего во всю мужа на кровать и лёг рядом. Что ж, вот он и познакомился с отцом Мило. Врагу не пожелаешь такой семьи. Оставалось загадкой, как среди таких сорняков вырос прекрасный цветочек. И как его там до смерти не забили. Теперь стало ясно, почему в первые дни в новом доме Мило боялся. И не в первые дни тоже. Ригор решил, что как только вступит в права правителя, сразу же что-нибудь сделает с клубком змей, из которого вырвался его маленький омежка. — Риг, — послышался полустон, вырывающий альфу из кровожадных мыслей. — Да? Что? — Тебе лёд принесли. — О, конечно. Спасибо. Вскочив с постели, он обернул холодные кубики двумя какими-то тряпками, которые первыми попались под руку, и приложил к отвратительной красноте. — Зачем? — сиплым голосом произнёс Мило. — Я так виноват перед тобой, — горячо заявил Ригор, — Я же тебе обещал. — Ничего страшного, — омега успокоился и как-то обмяк, — Это быстро пройдёт. Я готовился и всё ещё готовлюсь к гораздо худшему. Альфа покраснел от стыда и злости. Он не смог защитить своё самое ценное, о каком доверии теперь могла идти речь? — Риг, — снова обратился к мужу "раненый" Мило. — Что, золотко? — Спасибо, что не разрешил ему меня трогать. Я же хорошо себя вёл? Ну вот, опять этот жуткий испуганный взгляд и чувство, что он недостаточно хорош. Альфа благодарил небо за то, что у Галфирда слишком мало денег, чтобы доехать до их замка. — Ты опять считаешь, что виноват? Омега пожал здоровым плечом и отвёл взгляд. — Нет. Как мне доказать, что ты замечательный маленький омежка? Я уже столько раз говорил, а твой отец всё испортил. Ты же поверил мне, помнишь? Мило уставился на свой голый живот. Почему-то только сейчас он понял, что наполовину обнажился. Проследив за его взглядом и мыслью Ригор охнул, накинул на омегу край покрывала и забормотал: — Прости, ничего у меня не получается. Прости, я не хотел ничего, просто приложить лёд. Прости меня, прости, всё так плохо. — А ведь если бы ему не нужен был союз с Осбертом, мы бы никогда не встретились. И я наверняка попал к какому-нибудь тирану, и исполнились бы все мои страшные сны. Альфа убрал прядь прилипших волос с мокрой щёчки. Мило устало прикрыл глаза. — Ты – самое лучшее, что было со мной за всю мою жизнь, — тихо сказал он, — Ты уже много раз говорил, что любишь меня, а я ни разу. Так вот, слушай: я тоже тебя люблю. Он повернулся, потянулся вперёд и коснулся своим лбом лба Ригора. — Мне не страшно, — омега перешёл на шёпот, — Грустно и больно внутри, от того, что они надо мной смеются. Но я их не боюсь больше. Потому что знаю, что ты всегда меня защитишь. А это — он кивнул на завёрнутый лёд, — пустяки. Он так выражает свою любовь ко мне. Если она, конечно, есть. — Золотко моё, — только и успел выговорить Ригор прежде чем захватить в сладкий плен мягкие бледные губки. Как всегда, тактильный контакт значил для него намного больше, чем слова. Но и то, что Мило сказал, незамеченным не осталось. Зная, что муж его любит, альфа впервые получил словесное подтверждение. Это ли не прекрасное завершение ужасного вечера? — Сынок, — раздался из-за двери голос Режинальда, — Можно я войду? Ригор с сожалением оторвался от соблазнительного ротика. — Я должен сходить к Летарду. Папа закроет дверь и никого сюда не впустит, хорошо? Я вернусь очень-очень скоро. Мило кивнул и зевнул одновременно. — Папа, заходи, — альфа слез с постели, попросив подержать холод ещё немного. — Галфирд тобой очень доволен, — Режинальд опёрся о стенку боком, устало потирая переносицу, — Ругался, что Мило не умеет себя вести. — Мне не интересно, — Ригор надел сумку, проверяя скляночки с краской и подготовленной кровью свиньи, — Летард с женихом уже ушли оттуда? — Ага. Иди, а то скоро все разойдутся по покоям и твои хождения станут сильно заметными. — Уже иду, — альфа взглянул на Мило перед тем, как тихонько прикрыть за собой дверь. Режинальд оттолкнулся от стенки, придвинул к кровати стул, такой же неудобный и громоздкий, какие были в столовой. Он со вздохом опустился. Они с младшим омегой внимательно рассматривали друг друга. Говорить было нечего, да и незачем. Однако кое о чём упомянуть стоило. — Мне жаль, — проронил Режинальд. Мило изобразил полуулыбку. В два коротких слова вложена была вся скорбь прошлой жизни. Омега решил, что это отличное её окончание.