Маленький цветочек

Судя по виду правителя Эвы, окружное собрание хоть и было срочным, прошло по обычному сценарию, а именно девять десятых этикетных мероприятий и одна – реальной работы. Осберт слегка покачивался, видимо, давало о себе знать многократное употребление увеселительных напитков. Не слишком гордо прошествовав к встречающим сыну и зятю, он окинул обоих стеклянным взглядом. — Сегодня все дела отменяются. Я буду отдыхать, — оповестил пожилой альфа и ухватил кувшин из продовольственной корзины, которую слуга нёс во дворец. — Нет, постой, — Ригор отпустил руку Мило и выступил вперёд, — Есть одно срочное, там судебное разбирательство уже больше месяца длится, а происшествие простое, и нужно как можно быстрее... Осберт начал жадно пить, выставив вперёд ладонь, знаком указывая на несостоятельность попыток переубедить его насчёт планов на день. Мимо прошествовал Режинальд, бережно неся в ладонях нечто. — Здравствуйте, мальчики, — улыбнулся мужчина, — Новостями потом поделимся, нужно пристроить этого малютку, — он поднёс "нечто" к лицам "мальчиков". Пёстрый птенец с красным хвостиком и серым клювиком не потрудился взглянуть на семью своего спасителя, — Подобрал на дороге. Совсем маленький, а один. И гнезда нигде не видно. Странно. У него лапка перебита, вылечу и отпущу. — Помолчи, голова болит! — грубо перебил Осберт. Пожилой омега взглянул на него устало, погладил сжавшуюся от внезапного громкого звука птичку по крылышку. Ригор проделал то же самое с Мило. — Отец, пожалуйста, — снова заговорил он, — Это слишком важно, чтобы откладывать. — Что? — сдался правитель, — Быстрее. — Помеченного омегу и альфу не могут поженить из-за сословной разницы. Хотят новую вязку. — Основания? — Веские, — говорить о том, что ситуация не в пользу человека слабого пола было бы бессмысленно. К тому же подобные случаи не интересовали Осберта, и брезжила надежда, что он свалит обязательства на сына. — Они наши горожане? — Да. — Правящая фамилия? — Нет. — Реши это без меня. Только чтобы последствий не было. Наследник ушам своим не поверил. Уже подготовился к длинной перепалке, холодному "ну и что" на все аргументы и, наконец, к тому, что отец попросту отмахнётся, задвигая проблему в дальний ящик. Но он кивнул, отпил ещё раз из кувшина, вручил его проходящему слуге и двинулся к замку. — Поболтаем вечерком? — Режинальд подмигнул молодым людям и тоже скрылся, но не во дворце, а за ним, где располагались конюшня, хлев, птичники и даже маленький свинарник. Ригор, всё ещё находясь в восторженном шоке, засуетился, будто Осберт мог вернуться и отменить своё решение. — Золотко, я постараюсь быстро, — он оглядел двор, заметил, что все ушли и поцеловал бледный лобик. — Не нужно из-за меня торопиться, — безучастно ответил Мило. Он решил отстраниться от всего, чтобы не мучить себя ещё больше. Если бы он тогда так резко не отреагировал на фразу мужа, возможно, признаний и истерики не было бы. Всё из-за него и его неправильной головы. Тёплая ладонь опустилась на фарфоровую щёчку. — Малыш, ну посмотри на меня, — попросил альфа, — Я заметил, что ты грустишь. Мы обязательно поговорим и пойдём к папе, и если бы где-то там не страдал такой же милый маленький омежка, я бы уже сейчас был в полном твоём распоряжении. Мило внутренне скривился, когда промелькнула мысль "Ригор будет с другим омегой". Но это же полный бред. Как ему вообще на ум подобное приходит, когда старший только что его водой отпаивал и на руках носил. — Поезжай и спаси его, — глядя прямо в добрые серые глаза сказал младший, и добавил тише, — А потом меня. Поняв, что только что произнёс, засмущался и снова натянул безразличную маску. Попытался, по крайней мере. Всё испортила закушенная нижняя губа. Альфа разжал зубки указательным пальцем, освободил губку из их окружения и ласково провёл по розовому лепесточку. — Обязательно. Мы найдём выход, лисёнок. Проводив мужа в библиотеку в полной тишине, что случалось крайне редко, Ригор поцеловал на прощанье тонкую шейку с нарисованной меткой и оставил любимого наедине с книгами. ••• По уставу на официальных выездах правителя (в данном случае наследника) должны были сопровождать помощник, писарь, пара слуг с опахалом (потому что лето) и министр в зависимости от вопроса, который предстояло решать. Первые двое устали после долгой дороги и бурной деятельности на собрании, третьи альфе нужны были, как лодке тонна камней. Поэтому к главному судье Ригор направился с сумкой документов, породистым жеребцом и охранником, без которого за ворота не выходил никогда, всякое бывает. Писать он мог и сам, а помощник хоть и привлекал своей деловитостью и преданностью городу, больше соглашался с отцом и в данном случае мог всё испортить. Подлетев к богатому двухэтажному дому, молодой альфа еле успел притормозить перед крыльцом. Подкова звякнула по каменной ступеньке, но урона горячий конь не нанёс. Вообще он всегда носился, как угорелый, за что его Ригор очень любил. Наверное, видел в нём себя. — Позовите хозяина, — крикнул он человеку, возившемуся до этого с газоном, — Скажите, наследник прибыл по делу. Седой старик с длинной бородкой, которые уже лет тридцать как были не в моде из-за абсолютной непрактичности, вышел из резной двери и подобострастно поклонился. — Собирайтесь. Мы едем в суд решать судьбу похищенного омеги, — продолжая величаво восседать на лошади произнёс Ригор. — Господин, судебное заседание планируется за три дня. Я с величайшей радостью проведу суд в положенный срок, но сегодня не смогу помочь, — старый альфа непроизвольно зевнул. — Сорок седьмая статья судебного уложения гласит, что только первое заседание по делу готовится так долго. Остальные назначаются на предыдущем, а вы этого не сделали. Нарушение. К тому же, жертва в опасном для жизни состоянии и может скончаться от бездействия. Это уже тридцатая статья. Нарушение, — чеканил наследник глядя прямо в заспанные блёклые глаза. Судья встрепенулся. Никак не ожидал почтенный служащий, что какой-то мальчишка явится с утра пораньше, чтобы его его же работой попрекать. — О каком разбирательстве идёт речь? — прикинулся непонимающим он, — Я не мог преступить названные Вами законы, скорее всего сыграли роль усложняющие обстоятельства. Ригор раскрыл сумку и передал старику конверт с документами, тому пришлось протянуть руки вверх. — Через один час я буду в здании суда. Сегодня либо это дело окажется закрытым, либо откроется новое: о вашей непригодности на рабочем месте, — молодой человек даже не стал выслушивать оправдания в виде лепета, дёрнул поводья и ускакал со двора главного судьи. Состояние последнего его оскорбило. Протянуть целый месяц, не требуя сбора дополнительной информации, предоставить в качестве отчёта единственный чахленький листик и после этого спокойно спать? Хорошенькое поведение лица порядка и справедливости города. Мысленно приказав себе не заводиться, альфа пришпорил коня и за десять минут доскакал до следующей запланированной точки. Теперь это был дом в три этажа, только район чуть беднее предыдущего. Семья жертвы приняла наследника получше. На стол посыпались угощения, в уши – благодарности и хвала современной модели правительства. Обхаживал гостя, к слову, только старший супруг, омег – ни отца, ни сына – даже видно не было. — Я желаю разговаривать с потерпевшим. Его версия о произошедшем не передавалась мне не устно, ни письменно, — объяснил Ригор свой визит, послушав несколько минут, какой его отец замечательный. Всё-таки минимальные этикетные требования надлежало соблюсти. — С омегой? Господин, он же ничего не скажет путного. К тому же, сейчас мой единственный сын очень болен! — альфа средних лет театрально приложил ладонь к лицу. — Он что, рыба? Или говорить не умеет? — борец за равные права проснулся в самый неподходящий для явления момент. — Нет, — родитель похищенного не заметил саркастично тона. Пронесло, — Но как вы не понимаете... Он омега! У них там всякие течки, перепады настроения, физиологические сбои. Сегодня любит одного, завтра свадьбу с другим играет, а послезавтра метку ставит непонятно кто. Как можно использовать показания такого ненадёжного пола? Ригор поднёс ко рту салфетку, делая вид, что промакивает губы от пригубленного (один раз попробовал, не понравилось, больше никогда не пил) вина. На самом деле он закрыл обнажившиеся клыки. Оскал мог выдать явное несогласие с заявлением хоть и взрослого, но, видимо, не очень умного человека. В пример он привёл данные прошлого даже не десятилетия, а пятидесятилетия. Уже даже Осберт не верил в большую по сравнению с альфами истиричность омег. У них, конечно, провинция, но не настолько же! — Тогда вы мне расскажите, что случилось, — снисходительно проговорил наследник. Альфа с готовностью принялся излагать печальную историю о коварном хищнике, который обесчестил его сына. Юноша редко покидал пределы дома, а если и покидал, то с многочисленной прислугой. А тут сбежал! Немыслимое действие! Салфетка снова прикрыла, только теперь усмешку. Действительно, чего это молодому омеге в четырёх стенах нормально не сиделось? Дальнейший рассказ совпадал с тем, что Ригор уже читал. Сбежали ночью, уплыли в море на лодке. Хотели пересечь таким образом границу. Умно. И конечно же, в заключение повествования страждущий отец возложил надежду на то, что, с позволения правителя (а такое позволение мог давать только он) преступника убьют, метку выжгут, и всем будет счастье. Но наследник в последних словах сомневался. — Я собрал через сорок пять минут внеплановое судебное заседание, чтобы Ваш сын страдал как можно меньший промежуток времени. — О, спасибо! Да благословит небо умудрённого не по годам наследника! — всплеснул руками альфа. — Оно заключительное, — пропустив возглас мимо ушей продолжил Ригор, — Это значит, что все участники процесса должны явиться. Таков закон. Ложь во спасение не лучший выход, но хоть какой-то. Вдруг он неграмотен не только в медицинской, но и в судебной сферах? — Но мой мальчик болен, — возразил отец, — Куда я его потащу? — Тогда отложим решение дела до его выздоровления, — снова смухлевал наследник. — Хорошо-хорошо, — сдался альфа. В дверях показался высокий стройный человек, стопроцентный омега. Но для жертвы он не подходил по возрасту. — Кто к нам пришёл? — поинтересовался мужчина. — Ты что, не узнал господина? — поднявшись с диванчика, старший родитель подвёл пришедшего к Ригору, — Это же наследник нашего города! Назначил суд сегодня, сейчас! Наконец-то наш сынок избавится от этой простолюдинской метки. Младший супруг очевидно помрачнел. — Выражаю Вам благодарность, господин, от всего нашего дома, — формально произнёс он, — Ты не мог бы зайти к Здэйну? Подготовить, рассказать. Он с утра не вставал, меня не слушает, — обратился омега к супругу. — От такой радостной новости он тут же воспрянет духом! — альфа радостно зашагал к выходу из комнаты. Ригор бы его остановил, но не хотел упускать возможность побеседовать хотя бы с одним омегой, причастным к ситуации. Проводив мужа неморгающим взглядом, мужчина сделал резкий выпад вперёд, опустился на колени перед гостем и тихо, но быстро заговорил: — Вы можете сделать их законной парой? Я не хочу дольше видеть, как он мучается. Пусть не из знатного рода, пусть без денег и звания, пусть хоть пёс подзаборный! Без него мой сын жить не будет, я для себя это чётко уяснил за прошедший месяц. Сто раз на дню говорит, что метки новой даже дожидаться не будет, повесится после такого решения суда. Я уговорил подождать и обещал упросить Вашего снисхождения. Выпустите этого, будь он неладен, пускай живут вместе, но только живут! Вот это дело. Ригор подождал, пока мужчина закончит, и положил ладонь на руки в молящемся жесте. — Встаньте. Мы с отцом так и хотели сделать, Ваш супруг неправильно меня понял, — так же тихо проговорил он, — Но поспешите уведомить сына, чтобы он раньше времени не покончил с собой. Я имел ввиду, — молодой человек мотнул головой, — Чтобы вообще не умирал. Я еду сейчас в темницу, привезу оттуда вашего бедового зятя. Вам надлежит явиться к двенадцать часам. Всем троим. Юный альфа поднялся сам и поднял омегу. Что-то слишком часто он стал тягать людей слабого пола с, собственно, пола. Мысль о муже заставила улыбнуться и отвлечься от не совсем приятных событий последнего получаса. Поэтому мужчина, никем не остановленный, ткнулся измазанными в каком-то масле губами в ладонь Ригора. — Спасибо Вам! Пусть небо ниспошлёт Вам, Вашему супругу и Вашим будущим деткам лучшую судьбу! — его благодарность показалась искреннее, чем супруга-альфы. — Да-да, — засмущался наследник, снова обращаясь к салфетке, — Поеду. Встретимся в суде. ••• Ригору нравилось, что судебная система движется в сторону гуманизма. На заре создания общественного строя всё было проще. Головы летали из-под топора как чайки над морем. Теперь же перед вынесением приговора, особенно смертного, судья с помощниками старался дойти до истины, причины преступления, обстоятельств, роли каждого участника, и, разумеется, доказать вину. Смертную казнь ещё не отменили, но в Эве её не бывало – подобным занимались в средней полосе страны, специальное поселение построили для самых отъявленных узников. Городская тюрьма являлась низким, но удлинённым в ширину зданием. Небольшим, потому что там содержались лишь те, кто ожидал приговора и перевода в основную государственную тюрьму и преступники с назначенным сроком меньше полугода. Наследник ошарашил своим появлением охрану. Они с отцом раз в три месяца посещали сие заведение с инспекцией – каждый раз в разное время, разумеется – поэтому правящую семью знали, уважали и не боялись. Но, во-первых, летом проверка уже приезжала, во-вторых Ригор не создал привычного шума большой толпы, потому что прибыл с единственным слугой-телохранителем. — Приветствую. Мне нужно допросить и забрать для суда заключённого Кариса. Прибежал начальник. Именно прибежал, потому что этот быкообразный человек никогда не ходил нормально. Только в полупоклоне, быстро и дрожа всем телом. Наследник гадал, чего тот опасался, темница его стараниями выглядела весьма и весьма сносно. А если что-то плохое и утаивалось, то юношеский максимализм не позволял допытываться. Особенно после изучения дел тех, кто тут находился. Почти все заслужили не очень хорошее отношение, а те, кто не заслужил, надолго здесь не задерживались. Наблюдая скачущую походку здешнего управителя, Ригор снова удивился странному соотношению внешних и внутренних данных. Может он болеет чем-нибудь? Но об этом позже. — Мы можем закрыть глаза на неофициальность процедуры, но предупредить главного судью обязаны. Он занимается этим делом, — высоким голоском и не выговаривая буквы "з" и "ж" уведомил мужчина, бряцая связкой ключей. — Господин начальник, судья уже предупреждён, и всё более, чем законно: согласно тридцатой статье судопроизводство доводится до конца в кратчайшие сроки в случае, если одному из участников в противном случае угрожает опасность физическая или моральная. Единственное, мне нужен Ваш писец. "Бык" услужливо склонился. Дойдя до помещения для опросов, он суетливо отпер дверь. Наследник уже собирался прошествовать на одну из грубых деревянных скамеек, но его придержали за плечо. — Господин, — тихо обратился начальник, — Есть ли хоть какая-нибудь возможность спасти ему жизнь? Это добрый малый, и у нас он, если не врёт, случайный заезжий. А о таких вещах не врут, знаете ли, — смешная высота тона и косноязычность не мешали вникать в содержание речи, — Я лично готов поручиться. Залог, срок за похищение, насильственная женитьба, чего он, собственно, больше всего ждёт. Всё, что угодно или всё вместе. Но если обезглавливать таких хороших людей, насколько я знаю, без достаточных следственных мероприятий, мы вернёмся в старые тёмные времена. Ригор внимательно выслушал. Отлично, по крайней мере двое союзников у него уже есть. Судья не в счёт, значит осталось разобраться с отцом Здэйна. Как он понял, это имя несчастного омеги. — Благодарю за ценные сведения. Постараюсь сделать всё возможное, — на этот раз наследник поклонился в ответ. Начальник вышел за заключённым, а альфа глубоко задумался. Если упрямого родителя интересует только титул и денежное состояние будущего зятя, то это не такая уж и большая проблема. Пристроить на работу во дворец а в последствии дать звание за выслугу лет. Но это всё время. И деньги. Положим, получится ухватить кусочек от суммы на благотворительность, которую дворец ежемесячно отправлял в столицу. В карманы тамошних служащих, потому что отчёты предоставлялись сомнительные, а поверить, что больше половины растерялась где-то по дороге мог только последний дурачок. Пусть лучше помощь предоставится родному горожанину в виде заработной платы за... А что он вообще умеет? Ну, лодку до конца бухты довёл, будет рыбу ловить. С этим понятно. Как получить высокий социальный статус за четверть часа? Точнее, как исхитриться дать его. Подобное либо покупалось, либо давалось с рождения благодаря родственным связям. Выслуга лет – слишком долгая и муторная затея, ей никто особо не пользовался. Была ещё одна лазейка. Тот, кто отправлялся воевать, а это почти за всю историю Эвы были удалённые от города территории, получали титулы вне очереди и сразу почти самые высокие. Но сейчас вооружённые конфликты, слава небу, отсутствовали, к тому же странно было бы разлучать влюблённых сразу после случения. В коридоре послышалось звяканье цепей. Дверь распахнулась и пред светлые очи наследника предстал "подлец, плут, негодник, как он мог так бессовестно поступить с моим сыном". Выглядел он достойнее своей характеристики. Выше Ригора головы на две, волосы, сейчас завязанные в узел на затылке, густые, цвета вороньего крыла. Конечности несоразмерно с телом длинные, а худющий-то какой! Даже власяница свободного покроя не могла этого скрыть. За месяц несвободы его бы точно до такого состояния не довели. Наверное, с рождения такой долговязый. Лицо ровное, без кровинки, ни злобы, ни отчаяния, ничего из обычных человеческих выражений в состоявшихся обстоятельствах. Взгляд только презрительный. — Я обязан присутствовать, — заявил начальник, пропихивая следом за преступником писца и проходя сам. — Знаю. Присаживайтесь, господа, — Ригор не спускал глаз с заключённого. Тот в отличие от наследника мало интересовался происходящим, нашёл на столе с облупившимся лаком точку и усердно уставился на неровное покрытие. — У нас около пяти минут, потом надо отправляться, — обратился ко всем сразу приезжий, — За это время я хочу услышать от Вас, господин Карис, всё от начала и до конца. Только не очень быстро, чтобы остались записи. Если появятся какие-то зацепки, используем это на суде. Закованный в цепи молодой человек молчал. Странный какой-то. Ригор на его месте бы хватался за каждую возможность. — Мы теряем время, — скрещивая руки на груди наследник поднял брови, — Вам нечего сказать? — Есть чего, — угрюмо подал голос Карис. — Так почему ждёте? — На предыдущих допросах меня перебивали со второго же слова, всё искажали и оборачивали против меня. Не вижу смысла продлевать видимость законности, просто напишите, что Вам надо, я поставлю подпись. Ригор зыркнул на начальника. Этот добродушный увалень никогда подобного не допускал. Вероятно, сыграли роль люди стороны обвинения. — Только у меня просьба, — продолжил заключённый, — Передайте Здэйну, что я никогда его не любил и был с ним только из-за денег. Не портите ему жизнь чувством вины за мою смерть. У наследника глаза на лоб полезли. Определённо, поворот событий, достойный книжного сюжета. — Я не буду ни передавать это, ни перебивать Вас, — заверил он, — Говорите. Карис недоверчиво, осторожно, но быстро начал излагать события своей жизни. Они познакомились с омегой на ярмарке, год встречались тайно по ночам посредством влезания альфы в окно. Он понимал, что не ровня Здэйну, но упрямое сердце отказывалось от рациональных доводов. Тем более богатый юноша не хотел вечной жизни в золотой клетке с человеком, которого никогда не полюбит, уверял Кариса, что никакие деньги и звания ему не важны, что нужно только избавиться от родительского влияния. Вот и избавились. А метка у него уже три месяца стоит. То есть две течки они провели вместе. Теперь понятно, почему беднягу так скрутило на третьей, без внимания и запаха любимого. — Побег был всецело его идеей, я пытался отговорить. Вины с себя не снимаю. Но если уж решили организовать срочную казнь, передайте всё-таки мои слова. Это меньшее, что я могу для него сделать, чтобы он не мучился после моего исчезновения, — закончил рассказ альфа. Ригор утвердительно кивнул. — Казни не будет, будет последний суд, — меньше всего он любил держать людей в неведении, — Постараемся Вас воссоединить. Не хочу портить жизнь никому из вас. Может, немного отцу Здэйна. Но и с ним постараемся договориться. Взгляд Кариса медленно пропутешествовал к добродушному размашистому лицу. — Шутите? — с робкой надеждой спросил он. — Нет, — Ригор поднялся, — Переоденьтесь и поедем. Конвой можно организовать настолько быстро? Начальник кивнул. Даже если нельзя, сам отвезёт заключённого, которому желал только хорошего и перед которым чувствовал вину. Конечно же он видел, как несправедливо движется следствие. Но ведь он и надоумил отца пострадавшего обратиться к правителю, в надежде на то, что неподкупный Осберт волевой дланью разрешит дело по крайней мере честно. По закону, а не по первобытному понятию "кто сильнее, тот и прав". Пристыженный судья подготовился как нельзя лучше. Семья жертвы прибыла в полном составе, даже с теми тремя детьми, которые в происшествии не участвовали. Ригор грозно прошествовал по залу олицетворением праведности. Лёгкий плащ причудливо развивался за спиной, длинный хвост метался и подпрыгивал. Видел бы его сейчас Мило, ни за что бы не поверил, что такой титан по собственной воле захочет с ложечки его кормить. Безумно хотелось провести суд в ускоренной форме, без официальной части с пением длинного гимна и долгим зачитыванием протоколов предыдущих собраний со всеми указанными статьями. Но отцовское напутствие "только чтобы последствий не было" останавливало. До сих пор получилось хитростью, подкованностью в судебном деле и властью добиться своего. Но рисковать из-за того, что ему скучно провести за бесполезными церемониями лишний час – верх глупости. Пристроившись в первом ряду, Ригор удостоверился, что все нужные персоны добрались. Здэйна поддерживали под руки папа-омега и какой-то неизвестный мужчина. Молодой человек, бледный, как морская пена, во все глаза таращился на закованного в цепи Кариса. Тот, как было и положено, находился рядом с судейским местом в пространстве, огороженном решёткой. И устремлял ответный взгляд. Не такой презрительно-отсутствующий, как в комнате для допросов. Ригор надеялся, что он смотрел на Мило так же в их особо нежные моменты взаимодействия. Нужно будет прорепетировать перед зеркалом. ••• Перо вываливалось из пальцев. Руки слабели, мысли путались. Омега то откладывал переписывание, то снова к нему возвращался. Стремление отвлечься боролось с желанием хорошенько всё обдумать и попытаться всё-таки найти решение. Ага, в сотый раз не получилось, в сто первый получиться. Никогда такого не было. В конце концов он захлопнул фолиант. А потом открыл снова на странице, которую переписал до середины, потому что обычно оставлял книгу так. Ригор был прав: удобно не убирать за собой вещи. В разумных пределах, конечно. В родном дворце приходилось яро блюсти свою небольшую собственность. В любую минуту в комнату мог ворваться один из братьев, чтобы потешить своё самолюбие и поиздеваться. Мило прятал все вещи в огромный сундук и запирал его на замок. Если не успевал, то позже, шмыгая носом, отмывал от чернил лютню, заклеивал воском книжки, а чего-то и вовсе лишался навсегда. Нравилось маленьким альфам доводить его до слёз. Омега побродил по библиотеке в поисках отвлечения от размышлений о сегодняшнем происшествии. И вчерашнем. И позавчерашнем. Но даже те книги, которые он до этого не успел рассмотреть хорошенько, не заинтересовали. Желания устремлялись за пределы дворца, в городской суд, тюрьму, или куда там собирался Ригор? Нужно было поехать с ним. По крайней мере, не остался бы опять наедине со страхами и назойливыми мыслями. И ещё альфа бы погладил. И обнял. Назвал "золотком", "малышом", "лисёнком". Сказал десятки утешений, в которые Мило всё равно бы не поверил. Но сейчас он впервые почувствовал, что их не хватает. О Ригоре гораздо приятнее думать, чем о прошлом. Быть может, стоит занять всю голову им? Нужно попробовать. Мило прошёлся по залам, теперь не таким пустынным, как раньше. Слуги перебегали из комнаты в комнату, что-то носили, наводили и так поддерживаемый порядок. В приёмной, расположенной перед парадным кабинетом, на стенах висели портреты династии правителей Эвы. Она, между прочем, не сменялась ни разу с основания города. Конечно, картины запечатлели образы исключительно альф. Но ведь это было совершенно не важно, ведь Ригор тоже взирал со стены грозным "устрашающе-политическим" взглядом, как сам его называл. Омега встал прямо напротив его лица, хорошо, что рост позволял. Поднял ручку, не зная, с чего начать. Тронул несколькими пальчикам шею. Сразу вспомнился травяной аромат, к сожалению, только вспомнился. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь научиться собирать запахи и сохранять их в какой-нибудь доступной форме? Красивый. Не такой, как альфы из книг. Те безупречные куклы привлекали, но в реальности вряд ли существовали. То ли дело он. Такой большой и уютный. С маленькими морщинками в уголках глаз, потому что слишком часто улыбается. Смуглый, словно поцелованный солнцем. И ладони мягкие, но сильные. В общем, самый лучший. Всерьёз задумавшись о том, чтобы чмокнуть картину, Мило поджал губы и отступил. Пожалуй, лучше дождаться настоящего мужа. Бесцельные скитания по зимнему саду Режинальда, потом по уличному, затем по нарядным сияющим залам привели наконец в покои. Рухнув на заправленную кровать, омега вспомнил, как неудачно закончился даже не начавшийся секс. Он зажмурил глаза, чтобы прогнать наваждение. Окинув взглядом помещение в раздумьях, чем бы заняться, напал на гардеробную. Сменил три наряда. Повертелся перед зеркалом. И чего Ригор нашёл в его попе? Обычная, ничем не примечательная. Наверное, подходит к ладоням альфы. Тоже мягкая. В стремлении перемерить всю имеющуюся одежду он разрыл одну из своих полок (одну из! Там где он рос, одежда хранилась в том же сундуке с замком). Подушечки пальцев ткнулись во что-то гладкое, железное. И как он мог забыть... Засунул сюда своё "приданое", потому что попросту не нужно стало. Но вспомнить, что там, интересно. Усевшись на кровать в одной рубашке и нижнем белье, Мило приподнял крышку. Средних размеров ящик хранил то, что по прибытии во дворец и переезду в покои Ригора не нашло себе место. Лошадка из тряпок, с которой омега спал, крепко сжимая, когда было страшно. Теперь её заменил муж. Потёртый беретик, подаренный дряхлым старцем. Он ходил за омегой, пока тот не достиг семилетнего возраста и не отправился на растерзание учителям. Головной убор уже давно не налезал на голову, но согревал душу отрывочными воспоминаниями о человеке, который первым сказал "Я тебя люблю". Ригор говорил это каждый день. Несколько кусочков канвы, когда-то Мило увлекался вышивкой. Ему это не особо нравилось. Переписывание с пояснением старинных слов доставляет куда больше удавольствия. Связанный пучок свечей. Чтобы растапливать воск и склеивать книги. Теперь они ему не понадобятся. Альфа книги не рвал, а единственную, которую омега испортил сам, он решил исправить более долговечным способом. Вот и всё. Неужели жизнь до свадьбы протекла так незаметно? Без значимых следов. Хотя главные отметины остались в памяти. Но они не были ни нейтральными, как канва и свечи, ни тем более приятными, как лошадка и берет. Как только звук, слово или предмет, могущие напомнить о пугающем детстве, слышались или возникали перед глазами, всё будто концентрировалось на связанным с ними моменте. Встряхнув коробку, Мило уже хотел убрать её на место. Но что-то гулко ударилось о дно. Ни один увиденный предмет не издал бы такого стука. Омега разгрёб вещи. Продолговатая, деревянная, словно выточенная из цельного куска дерева трубочка, только не полая. Похоже на... член. Чего уж скрывать. Не могло с потолка взяться умение высасывать из Ригора все силы, отточенными движениями доводить до оргазма, заглатывая орган так глубоко. Ему принесли это лет в пятнадцать. Когда живой интерес мог способствовать обучению. Учитель с энтузиазмом раскрывал технику орального секса. Совать что-то в задний проход было запрещено, чтобы не повредить девственность. К тому же, считалось, что там альфа и сам разберётся. А вот через рот... Возможно, к данному виду близости Мило был готов больше, потому что лучше о нём знал. На себе испытал, научился, натренировался. Абстрактные же рассказы про кровь, боль, неприятное растяжение, возможные трещины на анусе напугали. И, собственно, привели к тому, что омега не смог решиться. А если?... Недоразвитая фраза повисла на подступах к заинтересованному хоть чем-то мозгу. Омега повертел деревянный член, рассматривая со всех сторон. Настоящий был гораздо лучше. Ощущался по-другому. Твердел в процессе, давая невербальную похвалу и уверение, что парень всё делает правильно. Вместо голой лакированной поверхности – гуляющая туда-сюда кожа, пульсирующие венки, оплетающие горячий ствол. Приятно. К тому же впридачу к нему прилагались: ноги, нежно захватывающие корпус и придвигающие ближе – две штуки, ладонь, лежащая на тёмной макушке – одна штука (второй альфа либо держался за что-то, либо закрывал себе рот, чтобы стонать потише), а стоны, хрипы, возгласы восхищения, "тебе не больно?", "небо, как ты хорошо это делаешь", "лисёнок, да!" сосчитать просто не представлялось возможным. Определённо идея подготовить себя этой штукой не так уж плоха. Вот Ригор приедет, а тут для него такой сюрприз. Конечно, для метки уже было слишком поздно (или рано, до следующей течки же около месяца). Но ведь альфа так хотел его взять, почему не порадовать самого близкого человека? Тем более в последние дни он от Мило только поводы для расстройства получал. Решимость окутала аурой уверенности. В рот совать искусственный член тоже поначалу было страшно, но справился же. И, натянув штаны, омега отправился в уборную для одинокого проведения очистительных процедур. ••• — Что-о?! — возглас отца жертвы отразился от сводов зала и опустился на всех тяжёлым сгустком энергии. — Дослушайте меня, — не менее сурово попросил наследник, — Я не предлагаю Вам отказываться от своих принципов. Карис теперь находится под патронажем семьи правителя, у него будет работа при дворе. Если титул важен прямо сейчас, а не через лет десять, отправим его в Чрет, обучаться мастерству обработки камней. Военным, которые уезжают служить отечеству за пределы города, высокое звание дают сразу, по этому же принципу теперь будут чествовать и гражданских. Здэйн ошарашенно глядел (впервые за заседание) не на своего альфу, а на другого. Только что Ригор наложил запрет на выжигание старой метки и дал высочайшее разрешение на официальный брак с Карисом. И отец, похоже, после озвучивания выгодных условий перестал метать молнии из глаз и громкие возгласы изо рта. Как жаль, что только показалось. — У него ничего нет! — возмутился он. — А что Вы хотите, чтобы у него было? — спокойно спросил наследник. — Дом! — Будет жить во дворце. За особые заслуги может получить поместье. — А как семью обеспечивать? — Собственным трудом. — Но ведь так нельзя! — Как? — Мой сын – благородных кровей, происходит из великого древнего рода! А этот — волевой подбородок отца устремился в сторону заключённого, — Даже рождён до брака родителей. — Законом не запрещено, — припечатал несостоявшийся аргумент Ригор. — Но согласно семейному уложению родитель младшего жениха может дозволить брак или запретить его, — вмешался судья, поправляя бородку. Он жаждал указать зарвавшемуся наследнику, где его место, а на разбирательства ему было совершенно всё равно. Люди толпами проходили через зал заседаний каждый день, одним приговором больше, одним меньше. — Я не дозволяю! — схватился за возможность альфа средних лет. — Что Вы имеете в виду? — Ригор ни на минуту не терял самообладания. — Не выйдет мой сын замуж за бесплеменного бедняка! — Я же только что сказал, что теперь он находится под патронажем августейшего двора. Значит, как минимум, племя у него есть, — молодой альфа позволил себе усмешку, — Деньги и титул заслужит делом. Мой отец лично возьмёт на контроль их семью. При первом же грешке со стороны Кариса Здэйн без долгих разбирательств в тот же день будет подвергнут выжиганию метки и снабжён таким богатым приданым, что самые завидные женихи столицы будут бороться за его благородную руку и родовитое сердце, — далее следовала драматическая пауза, — Сомневаюсь, что когда-нибудь Вам поступит предложение лучше. Стреляя наугад, наследник попал точно в цель. Отец планировал пристроить сына-омегу к какому-нибудь почтенному человеку с хлебным местечком. Чтобы завести нужные знакомства и не переживать, что у ребёнка будет недоставать средств для вольготной жизни. А что может быть лучше родства, хоть и косвенного, с правителем города? Только женитьба на каком-нибудь бароне из столицы. Что ему, собственно, и предложили. Оставалось надеяться, Карис не справится с обязательствами. — Как ты считаешь? — обратился альфа к младшему родителю Здэйна. — Да, — коротко ответил тот, и тихо, чтобы никто, кроме супруга не слышал, добавил, — Ты же теперь во дворец без очереди из купцов и министров сможешь попадать. К тому же даже служить во дворце – честь, дарованная не всем. А тут проживание! С такими связями мы остальных детей минимум за наследников соседних городов отдадим. — Мы согласны, — кивнул отец. Доводы Ригора и мужа затмили разум счастливыми образами будущего, и он спокойно подписал свидетельство о бракосочетании и поучаствовал в составлении брачного договора. Последний документ писали долго, исправляя малейшие неточности. Одно прописывание всех "грешков" Кариса, за которые последовала бы немедленная отдача Здэйна обратно, заняло около получаса. Новоиспечённые молодые смотрели на всё широко раскрытыми глазами. Конечно, не каждый день готовишься умереть, а вместо этого к послеполуденному часу получаешь всё, о чём мечтал. Альфу выпустили из клетки и сняли оковы. Омегу подвели к нему. Карис взял любимого за руку, не решаясь на большее при посторонних, и всю дорогу от зала суда до кареты они о чём-то перешёптывались. — Свадебное торжество беру на себя, — радостный родитель-альфа предоставил свою карету, ведь Ригор прискакал на лошади. Здэйн распрощался с родными по всем правилам этикета и торжественная процессия тронулась. Состояла она, правда, из одного экипажа с наследником и супругами, да охранника, который вёл под уздцы освободившегося коня. — Как мне Вас благодарить? — Карис трепетно прижал слегка подрагивающего омежку к себе, — У меня и правда пока ничего нет, но я могу... — Не нарушайте условия, благодаря которым его отпустили с Вами, — Ригор снизил голос, — Берегите и любите его. Вы ничего мне не должны, только ему. — Спасибо, — пробормотал Здэйн хрипловато. Он как будто живительной воды выпил. Болезненная бледность — не такая, как у Мило, у него она была природной и очень красивой — спала, на щеках появился румянец. Альфа нежно обвил его своими длинными тонкими руками, будто привязал к себе, не желая отпускать больше никогда в жизни. — Отдыхайте пока. Но решите, что будет дальше: хотите остаться во дворце или поехать в Чрет добывать для родины знания по обработке камня. Тамошний наследник, Летард, должен мне с недавних пор, так что всё устроится, — Ригор улыбнулся. Несколько дней назад он получил письмо от друга, тот сообщил, что их план сработал, все верят в истинность метки, а Годель подпускает его с каждым днём всё ближе. — Благодарю Вас от всей души, — Карис в последний раз глянул на наследника, не подобострастно или с боязнью, а с восхищением и уважением. Заметив, что карета уже давно завернула за угол, альфа поднялся, открыл дверь и приказал кучеру остановиться. Выходя, подмигнул сладкой парочке, совсем растеряв властный вид: — Счастливого пути. Только шторки закройте, — посоветовал он, вскочил на своего взъерепененного медленным шагом жеребца и полетел домой. ••• Нет. Нет! Это была отвратительная идея. Мило уже около получаса сидел на кровати с маслом в руке и деревянным членом, уложенным рядом. Растянуть себя получилось, не так, конечно, как Ригор, но и то хлеб. А вот заставить переместиться пугающую штуку с кровати в задний проход – задачка посложнее. Режинальд ничего про это не говорил. Потому что омега не спрашивал. Да и не спросил бы никогда в жизни. Неумело ковыряясь пальчиками в области ануса, парень думал. Чего он так боится? Боли? Да. Но не так сильно, как... Чего-то другого. Такого, что даже объяснить себе не получается. Просто когда что-то толще пальца или наконечника от водяного мешка появляется в районе колечка мышц, вместе с этим чем-то приходит и тревога, и страх, и сопутствующее им сжимание всего тела и выжимание из него слёз. Но ведь это выяснилось недавно, подтвердилось сейчас. Дальше они ни с Ригором, ни с его деревянным заместителем не заходили. Нужно попробовать преодолеть начальное сопротивление, вдруг, если немножко потерпеть, всё получится? Тяжесть продолговатого предмета снова ощутилась на руке. Знакомый трепет пополз по спине в виде мурашек. Мило приставил закруглённую часть ко входу и слегка надавил. Дыхание спёрло. Дальнейшее продвижение затруднились, потому что руки будто онемели и отказались подчиняться мозгу. Но омега упрямо нажимал на противоположный конец, стиснув зубы. Минуты хватило, чтобы понять, что ничего не выйдет. По крайней мере, так. Парень подышал, восстанавливаясь. Вероятно, неудача происходит из-за медлительности. Наверное, если действовать быстро, то не получится отступить. Смазав ещё раз деревянный агрегат, Мило аккуратно, но быстро постарался провернуть задуманное. Тот же результат: сжатость, сбившееся дыхание, выступающие слёзы. Нужно чем-то себя успокоить. Обмануться, если угодно. Увериться в том, что всё будет хорошо. Обычно Ригор так говорит. Только вот как обеспечить себя альфой без его непосредственного нахождения рядом? Запах. Вроде, грязную одежду сегодня Алан ещё не забирал. Омега сполз с постели и подошёл к корзине на ватных ногах. В наполовину заполненной плетёнке в самой середине из кучи тряпья гордо торчал воротник косоворотки старшего. Отлично. Выудив рубашку, надолго прижался носом к еле уловимому, но всё-таки травному аромату. Так и не отнимая её от лица, снова уселся у изголовья кровати. Одновременно держать в руках достаточно большую вещь и пропихивать в себя деревянный член не получилось бы. Мило задумался на минутку. Потом медленно расправил рукава, подвернул подол... Ухватился за края и надел её. Не до конца, только голову просунул. Знакомое благоухание, дарующее сиюминутное расслабление и успокоение окутало полностью, возможно даже забралось внутрь. Омега откинулся на спинку и глубоко вздохнул, как будто длительное время убегал от кого-то, и вот наконец погоня завершилась. Действительно ли ему нужно это делать? Может, как обычно, подождать Ригора, расплакаться ему в грудь, сообщая, какой неудачник достался ему в младшие мужья. А ведь правда. Кажется, ни разу в жизни Мило не испытывал удачу. Она как будто отвернулась, как только увидела его новорождённым младенцем. Слабейший в мире, слабейший в семье, неравное положение, неравный брак... Вот тут, пожалуй, неблагосклонна судьба решила исправить свою ошибку. Альфа оказался замечательным. Внезапная мысль пронзила расслабленный разум. Беды, сыпавшиеся на хрупкую головку, не прекратились. Жизнь, возможно, выкинула самую злую шутку. Дала человека, которого он недостоин. Ткнула носом, вот, мол, какие ангелы бывают в грязном болоте реальности. Только это не для тебя. Твой удел – обыкновенные, любящие насилие и первенство без договорённости. Для которых чужая боль – источник наслаждения. Это слишком жестоко. Нужно срочно сделаться достойным. Руки рывком нашли рукава, затем пришлось буквально угрозами и укорами заставить себя взяться за ствол. Надо быстро и резко. Не думая вообще. Если раньше он запрещал себе думать о плохом, то теперь вообще перекрыл поток мыслей. Так легче. Должно быть. Зажмурился непроизвольно. Ткнул деревянным наконечником и начал выкручивать руку, чтобы зигзагообразными движениями зайти глубже. Больно. Дверь растворилась, будто от пинка. — Малыш, я приехал! — Ригор на ходу сбросил верхнюю накидку, стремительно приблизился к столу и начал выкладывать из дорожной сумки бумаги, — Как ты? — Ничего, — Мило замер на секунду, размышляя, куда деть то, о чём он сейчас не очень хотел говорить. Альфа ещё копошился с листками, стоя к нему спиной. — Ещё грустишь? — продолжал расспрашивать старший. — Да, — на автомате ответил омега, пытаясь выпутаться из покрывала, — Эм... То есть нет. Ригор внезапно повернулся. Младший спрятал руку с влажным деревянным предметом за спину. — Как это: "да" и "нет" одновременно? — альфа приподнял брови и начал медленно надвигаться, — Ещё и рубашку мою надел... Мило пожал плечами, наблюдая за мужем исподлобья. Если бы не нежная улыбка, запечатлённая на размашистом лице, можно было подумать, что его сейчас собираются наругать. — Ты какой-то красный, — Ригор обвёл свою физиономию пальцем, — Нормально себя чувствуешь? В ответ омега что-то промычал и попытался отодвинуться, потому что расстояние между ними постепенно сокращалось, а искусственный член никуда не делся. Приостановившись, старший склонил голову на бок. — Почему отползаешь от меня? Не хочешь обниматься? Вероятно, он обречён всю жизнь вести себя как маленький ребёнок, который любой ценой не хочет сознаваться в том, что натворил. Хотя альфа уже многократно решал его проблемы исключительно мирным путём. Омега не нашёл лучшего выхода, кроме как продолжить молчать, прикрыв свои чудесные синие глаза веками. Он понадеялся, что муж, как обычно, всё решит сам. И не прогадал. — Золотко, хочешь, я выйду? А ты... Доделаешь, что не успел, — Ригор коснулся указательным пальцем предплечья руки, заведённой за напряжённую спинку. — Да, — прошептал младший, краска захватила ещё большее пространства и перекинулась на шейку. — Только сначала сделаю это, — альфа опёрся на кулак, потянулся и запечатлел на сухих губках три нежных продолжительных поцелуя, — Я очень соскучился по тебе, — шёпотом признался он. Новая порция стыда накрыла Мило. Конечно, муж соскучился, а сейчас из-за его глупости должен шататься где-то, ожидая позволения вернуться. — Не уходи, — тихо попросил омега, — Я... Мне просто нужно убрать обратно... Одну штуку. И ещё снять рубашку. — Какую штуку? — заинтересовался Ригор, усаживаясь по-турецки. Младший подышал, стараясь сформулировать хаотичность, творившуюся в голове и придать ей словесную форму. — Нет, Мило, конечно ты можешь не отвечать, — спохватился альфа. Он чмокнул вспотевший от напряжения лобик. Парень вытащил руку из-за спины. — Это... — на большее его не хватило. Старший перенял из дрожащих ладошек влажный деревянный предмет. Омега потупился, уже жалея о том, что так быстро сдался. — Я хотел... — попытался он ещё раз. Не получилось. — Я правильно понимаю, что это... ненастоящий член? — Ригор в лучших традициях своего сексуального воспитания сразу назвал вещи своими именами. — Да, — хрипнул Мило. Кожа личика горела от смущения, стыда и небольшого количества злости, естественно, на себя самого. Отложив продолговатый предмет, альфа привлёк мужа к себе на колени. Тот притулился к знакомой, всегда успокаивающей теплой груди. Запах летнего луга с большей силой ворвался в сознание. Ригор размышлял. Было бы преступлением против здравого смысла считать, что вместо него любимый предпочёл безжизненную игрушку. Значит... — Ты пытался подготовиться ко мне? — тихо, но не доходя до шёпота проговорил альфа. Шёпот у них использовался отнюдь не для серьёзных разговоров. Мило утвердительно кивнул и шмыгнул носиком. — Мне это не нравится, — без единой нотки строгости попросил Ригор, — Я не хочу делить тебя с этой деревяшкой. — Прости, — выдохнул омега и сжался. — Нет, малыш. За что тебе извиняться? Ты же хотел как лучше, снова забывая о себе, — поглаживая натянутую спинку, рассудил альфа, — Просто нам нужно договориться: если что-то кому-то не нравится, мы это обсуждаем и исправляем. Сейчас, например, обсудили, что я жуткий собственник, — нервный смешок прервал серьёзность происходящего, — Но не только поэтому мне не совсем нравится то, что ты пытался сделать. Вероятно, это больно, я не хочу, чтобы ты мучил свою попку подобным образом. А ещё опасно, можешь там что-нибудь повредить. В общем, не делай так больше. Мило ничего не ответил. Только сильнее прижался и потёрся виском об одежду супруга, выражая покорность и согласие. — Лисёнок, — протянул Ригор. Они замерли на некоторое время. Старший был рад оказаться здесь, вдали от распрей городского уровня. Напряжение омеги растворилось почти бесследно с приходом мужа, остался только маленький точащий мысли червячок, напоминающий о том, какой он жалкий, беспомощный и недостойный. — Сейчас позову Алана, он тебя оденет и пойдём на задний двор, — подал голос Ригор, — Сожжём моего соперника, чтобы больше на тебя не покушался. — Какой же он тебе соперник, — устало произнёс Мило. Но идея ему понравилась. Через некоторое время они вместе с коробкой отправились по обозначенному маршруту. Омега решил избавиться от всего, кроме лошадки и беретика. Альфа сразу же приказал повесить для них ажурную полочку на самом видном месте покоев. В коридоре они столкнулись с незнакомой для младшего парой. — Ну как? Разместились? — спросил Ригор. Тон его сменился с воркующего на серьёзный и слегка властный. Мило бы не хотел, чтобы муж так с ним разговаривал. Слишком официально. — Да, господин. Спасибо Вам! — неизвестный альфа склонил голову. — Благодарим Вас, пусть небо благословит годы Вашей жизни! — эхом отозвался его омега. Мило потупился и прижался к Ригору. Он не хотел сейчас никого видеть и тем более говорить. Его альфа почти сразу это почувствовал. — Позже вызову Вас для обсуждения Вашего будущего. Может, завтра. А сейчас до свидания, — пары поклонились друг другу и разошлись. — Это они. Тот омега. Помнишь, говорил тебе сегодня утром? — наследник сжал бледную ладошку, снова впуская в голос ласку. — Я тебя люблю, — глядя мужу прямо в глаза сообщил младший. Он искренне восхищался и гордился своим супругом. — Я тоже люблю тебя, — ответил альфа и широко улыбнулся. ••• Кострище, покрытое пеплом, с радостью приняло прошлое Мило. Какое-то время коробка в прямом смысле слова полыхала. Заворожённый зрелищем, омега пялился на обугливающуюся всё сильнее коробку. Ригор обнимал его, готовый в любую минуту снова начать успокаивать. Но омега больше не плакал.