The Little Merriaki

Джотаро отплыл от берега на своём небольшом паруснике, полный решимости и вооружённый гарпуном. Он был готов пытать колдуна, если будет необходимо, чтобы тот отпустил Нориаки. Пребывая в лёгком смятении, молодой человек всё же не думал требовать от него вернуть ему друга… любимого… прекрасно понимая, что не сможет так эгоистично потребовать от русала оставить родной дом. Подумать только – русал! Мифическое, сказочное существо, о котором ничего конкретного неизвестно, только множество легенд, порой противоречащих друг другу... Сам он без сожалений когда-то покинул шумную столицу и королевский дворец, наплевав на доставучих придворных и презрев этикет. Однако от семьи-то не отрекался! Вот же, приезжают к нему сюда порой: и (не)раздражающе-ласковая мать, и (действительно) доставучий дядя*. Каждый его приезд превращается в какое-то безумное приключение из-за череды нелепых происшествий! Разумеется, в каждом из них дядюшка отличился... Отец только радует – из-за занятости правителю трудно часто вырваться в провинцию. И всё же не отпускало сильное желание ещё хотя бы один раз увидеть красноволосого юношу, услышать его мелодичный голос – не испуганный, но зовущий его по имени. Он запомнился с одного возгласа – ласковый, как вытащившая из бури песня… Мужчина нахмурился, глядя на тёмную, хранящую множество тайн морскую гладь: случайно ли всплыло сейчас то мутное воспоминание? Ответ на этот вопрос был только у одного существа, и уже ради этого Джотаро был готов рискнуть! Но рисковать следовало не сломя голову, а с планом хотя бы на три первых буквы алфавита. Ещё несколько минут погипнотизировав воду угрюмым взглядом бирюзовых глаз, принц вытащил из ножен небольшой рыбацкий нож, готовясь растворить в море несколько капель своей крови – дать колдуну сигнал... И тем не менее, даже такой хороший тактик, как он, не мог предугадать того, что вместо чудовищного осьминога из бурлящей в миле от него воды покажется алый маячок. После выкрутасов Дио с внешностью Джотаро не был готов верить глазам безоговорочно, и тем не менее, немного изменив натяжение парусов и скорректировав угол руля, смог прибавить скорости в новом направлении. Нори совершенно неумело барахтался в воде, пытаясь плыть в направлении берега, ведомый указаниями Фантика. О, великий Посейдон, его радости не было предела, когда он узнал, что не утратил общения со своим дорогим другом! «Дио, как и ты, забыл, что я земноводное!» – смешливо прошипел Иерофант ошеломлённому юноше. И вдруг сквозь плеск, создаваемый своими потугами плыть по-человечески, он слышит бархатистый низкий голос, зовущий его полным именем, и оглядывается на приближающийся парусник. Это был Джотаро! Держа гарпун под рукой, чтобы в случае опасности мгновенно схватить его и выстрелить, молодой человек всё же надеялся, что это то самое существо, которое всего через неделю стало для него самым близким и интересным, возможно, за всю прожитую жизнь. И которое навряд ли удастся забыть в будущем… – ДжоДжо! – радостно откликнулся Нори, едва не захлебнувшись от потери концентрации. Но большая ладонь тут же перехватила его за руку и подтянула выше, затем и второй помогая забраться на борт. В воду с щиколоток сорвались последние изумрудные чешуйки, устремляясь обратно в тёмные глубины. Ритуал был завершён. Ноги снова плохо слушались, да и ощущались иначе, будто до этого Нориаки примерил пробную модель, а теперь она сидит точно по фигуре. Однако основы ходьбы вспомнятся быстро, всё-таки это проще, чем учиться с нуля. Сидя на палубе тендера в неуверенных объятиях Джотаро, бывший русал смеялся, выпуская пережитое напряжение, сжимая чужие плечи. Так он будто хотел доказать себе реальность происходящего, а не сон или мираж. Собственная нагота не смущала юношу, однако на более прохладном ночном воздухе становилось зябко, мокрое тело непроизвольно подрагивало. Принц, заметив это, хоть и отводил взгляд, безуспешно пытаясь подавить лёгкий румянец на острых скулах, но прижимал юношу ближе к себе. Но вскоре, опомнившись, стащил с себя любимый чернильный камзол с простой золотой вышивкой по краю, и накинул на обнажённые плечи – ткань скрыла Нориаки до самых пят поджатых под себя ног. Благодарно улыбнувшись, красноволосый протянул руку, желая коснуться лица любимого, но тот перехватил мягкую ладонь: – У меня есть к тебе одна просьба, Нори..аки. – Конечно, у тебя много вопросов, да? Прости, что не сказал тебе правды, я… – Ты не мог бы спеть мне? – нетерпеливо перебил Джотаро, на самом деле лишь торопясь убедиться, что его надежды не напрасны. Юноша удивился такому необычному в данный момент желанию, затем усмехнулся: – Ты просишь русалку о песне? Неужели не слышал легенды? – Спой. Джотаро смотрел серьёзно, и глаза его были полны ожидания и надежды – однако прямо за спиной всё так же жёг руку гарпун. Не зная об этом, Нориаки с улыбкой выпрямил спину, прикрывая глаза – на миг его охватило волнение из-за долгой немоты: сможет ли он звучать так же прекрасно, как раньше? Чтобы успокоить себя, он начал напевать знакомую с детства колыбельную, постепенно начиная петь уже в голос и наконец вновь открыл аметистовые глаза. В них отразилось усыпанное звёздами ночное небо, и ДжоДжо уже сам не мог отвести взгляда. Растущий серп луны едва сиял, отдавая главенство миллиардам далёких светил, дарящим водной ряби причудливые серебристые блики. Двое смотрели лишь друг на друга, сияющие светом влюблённости, будто благословенные небом и водой. Они даже не почувствовали лёгкого толчка о берег – настолько мягко вынесла волна их судно на песок, будто убаюканная пением своего сбежавшего дитя. Молодых людей качнуло друг к другу, и они слились в осторожном поцелуе, постепенно смелея вместе с жаркими объятиями, которые не разомкнулись, даже когда губы прервались от ласк. Глаза цвета морской глади смотрели, казалось, прямо в душу юноши, нашедшего свой новый дом в этом бирюзовом море. Нориаки ласково улыбнулся в ответ, вновь приникая к тёплым губам любимого. Я люблю тебя – так и осталось невысказанным. Им всё ещё не нужны слова, чтобы понимать друг друга.