Жена Демона

      Саске закрыл глаза и откинулся на спинку водительского кресла своего спорткара. Эта женщина, его жена, сводила Учиху с ума. Стоило ей только открыть свой рот и что-нибудь ему сказать — и он тут же вызверивался, готовый впасть в состояние Халка: крушить-ломать.       С другой стороны, она физически сильно влекла его, обостряя все его мужские инстинкты, оголяя его нервы до предела. Саске едва сдерживал свою похоть, внезапно возникающую в опасной от девушки близости, чтобы не поддаться порыву и не овладеть ею. Если бы он был Кларком Кентом, то Сакура являлась бы для него криптонитом — его слабостью, его уязвимым местом. Ещё ни одна женщина не имела подобного воздействия на его эрекцию, и это обескураживало Учиху. В особенности его поразил этот её безумно-дерзкий поступок с раздеванием прямо у него на глазах. Стоило Саске только подумать об этом, как в его штанах снова стало тесно.       — Твою мать! — выругался он сквозь сжатые зубы, испытывая неприятные ощущения в области паха.       Возможно, будь Сакура трезвой, она бы никогда не совершила нечто подобное, и алкоголь был для него тем решающим фактором, который удержал мужчину от желания повалить девушку прямо на пол. Саске был против секса по-пьянке — его не привлекала близость, когда один или сразу оба партнёра были невменяемы. Другое дело, если выпить совсем чуть-чуть, чтобы расслабиться, но при этом трезво и здраво мыслить. Сакура же, под действием большого количества алкоголя, не осознавала до конца, что делает, и если бы они переспали, то утром, протрезвев, она сожалела бы об этом. Саске не хотел видеть в её глазах сожаление о проведённой с ним ночи — это бы унизило его, как мужчину. Поэтому сейчас он сидел в машине и пытался унять свой мощный стояк. Такое сильное вожделение к Сакуре беспокоило Саске, ведь оно могло спровоцировать его на секс с ней, а он больше не хотел изменять своей возлюбленной. Её слёзы разбивали ему сердце.       Харуми горько и безудержно рыдала от боли, когда узнала, что он переспал с Сакурой. Даже несмотря на то, что его возлюбленная понимала, что у него есть законное право спать с женой.       «Боль — это боль, и как бы я её не назвал — она останется болью, и никаких оправданий ей нет», — подумал Саске.       Учиха тяжело вздохнул.       «Чтобы сохранить баланс и душевное равновесие, мне нужно как можно меньше контактировать с Сакурой, — рассуждал он про себя. — Я хочу её только тогда, когда нахожусь рядом с ней, когда она в поле моего зрения. Мне нужно свести наши встречи к минимуму».       Это решение для него было единственно верным, и он его принял. В этот момент зазвонил телефон. Саске взглянул на дисплей, где отразилось имя «Суйгецу».       — Что хотел? — спросил Учиха, ответив на звонок.       — Как всегда, без прелюдий, — картинно вздохнул в трубку Суйгецу.       — Переходи к сути.       — Как будто слова платные, — проворчал Хозуки. — Мог бы и поздороваться.       — Суть, — резко оборвал его Саске.       Послышался ещё один протяжный вздох на том конце трубки.       — Мы не в настроении? Ладно-ладно, не бесись, — сказал Суйгецу. — Мы с Деем схватили того чувака, который, предположительно, знает о секретном складе. И нам нужен Хидан.       Эта новость заставила Саске внутреннее собраться.       — Где он?       — Третий день зависает в борделе, — последовал ответ друга. — Хуй его теперь от туда вытащишь. Я пытался это сделать, честно, но он послал меня туда, откуда я родился.       — Пиздец, блять, — ругнулся Учиха. — Нашёл время мочить свой кончик… Ладно, я сам его от туда вытащу и привезу на его склад. Вы с парнями тоже туда подтягивайтесь. И захватите пленника с собой.       — Пленник уже захвачен, мой генерал, — насмешливо сказал Суйгецу.       Саске слегка нахмурился.       — Я смотрю, тебе очень весело, — произнёс он с едва скрытой угрозой. — Хорошо, я дам тебе возможность «повеселиться».       — Эй, Саске, стой! Я же просто пошутил…       Но Учиха уже скинул вызов. Он улыбнулся, предвкушая дальнейшее развитие событий.       «Неужели мы станем на шаг ближе к тому ублюдку, который убил Итачи? — подумал он, нажав кнопку зажигания автомобиля. — А теперь в бордель за Хиданом».       Мощный мотор зарычал, и спорткар стремительно сорвался с места.       ***       Когда Саске зашёл в бордель, ему навстречу вышла Айрис. Мужчина окинул её быстрым взглядом. Айрис была красивой молодой женщиной с ярко-рыжими волосами, отливающими красным блеском. Откровенное красное платье, в тон цвета её волос, обтягивало соблазнительные формы женщины, словно вторая кожа, не давая простора для фантазии. В её золотисто-карих глазах таилось обещание неземного наслаждения, когда она томным взглядом осматривала мужчин. Они все восхищались ею. И только один мужчина, которого она действительно желала заполучить в свои объятия, оставался к ней равнодушен. И этим мужчиной был Учиха Саске.       Айрис подарила ему свою самую соблазнительную улыбку.       — Господин Саске! Вы озарили светом это гиблое место, — сладко произнесла женщина. — Смею ли я надеяться, что сегодня вы пришли сюда исключительно ради своего удовольствия?       Саске сдержанно ей улыбнулся.       — Ты же знаешь, Айрис, что я прихожу сюда только для того, чтобы забрать своих парней. Мне нужен Хидан. Где он?       Женщина подавила в себе вздох разочарования.       — Господин Хидан сейчас вместе с Кристалл и Мишель, — ответила она. — Я попрошу девушек позвать его.       Айрис была правой рукой хозяйки борделя и принимала только вип-клиентов. Саске не относился к категории випов борделя, потому что никогда не пользовался их услугами. Однако, чуть больше месяца назад, он обратился к ней с личной просьбой — Учиха попросил её за определённую плату заняться сексом с двумя мужчинами, а он просто будет смотреть на них со стороны. Айрис сперва решила, что это у него такой фетиш — что-то типа прелюдии к сексу, но когда Учиха притащил с собой какую-то полуголую девку, то она поняла, что весь этот маленький эротический спектакль был организован специально для той девушки. Айрис надеялась, что однажды этот красивый, хладнокровный и сдержанный мужчина окажется в её постели, поэтому она выполняла любые его просьбы, хоть его визиты и были крайне редкие.       Позвонив девушкам и передав им просьбу Саске, женщина обернулась к Учихе.       — Господин Саске, а почему вы никогда не остаётесь у нас на ночь? Вам не нравятся наши девочки? — спросила Айрис. — Или вы брезгуете спать с проститутками?       Губы Саске тронула лёгкая улыбка. Если бы она только знала, с кем разговаривает… Саске представил, что, узнай она его настоящую личность, то сразу бы рассыпалась в тысяче извинений и больше никогда не посмела взглянуть на него. Так случалось всегда. И только одна женщина, зная, что он — глава мафии, продолжала дерзить и перечить ему. Его улыбка стала шире, когда он вспомнил свою жену.       — Нет, Айрис, — ответил Учиха. — Просто я не сторонник беспорядочных половых связей.       — Вы можете выбрать себе одну постоянную девушку, — предложила женщина, при этом её глаза недвусмысленно заблестели. Было видно, что она рвалась к нему в фаворитки.       Саске отрицательно покачал головой.       — Я жду от своей женщины верность. Она должна принадлежать только мне, и не в моём характере делить её ещё с кем-то. Поэтому у меня всегда были и до сих пор остаются в приоритете только серьёзные отношения.       Взгляд Айрис как-то потух, а выражение лица стало грустным.       — Да, каждому своё, — произнесла она с ноткой печали. — Кто бы мог подумать, что вы, господин Саске, окажетесь мужчиной с консервативными вкусами…       — А ты думала, что я трахаю всё, что движется? — весело сказал Учиха.       — Каюсь, я надеялась на это, — облизнув губы, томно произнесла Айрис.       Саске засмеялся.       — Не, эту долю взял на себя Хидан, — ответил брюнет. — Он действительно трахает всё, что движется. А если не движется, то двигает сам и трахает.       — Обо мне пиздите? — раздался позади них голос Хидана. — То-то, чую, у меня уши горят. О, госпожа Айрис! Как всегда — прекрасны. В следующий раз я приду исключительно к вам.       И Хидан подмигнул проститутке.       — Хватит трепаться, — осадил его Саске. — Поехали уже. Нас ждут дела.       — Ну, как я могу отказать боссу м…       Под пристальным взглядом чёрных глаз Хидан осёкся на полуслове — о мире мафии не принято было открыто распространяться.       — Моему прекрасному боссу невозможно отказать, так ведь, Айрис? — тут же выкрутился мужчина.       — Ваша правда, господин Хидан, — улыбнулась женщина, соглашаясь. — До свидания, господин Саске, господин Хидан.       — Прощай, — произнёс Учиха, направляясь к выходу.       — До самой скорой встречи, Айрис!       Хидан помахал ей на прощание рукой и вышел вслед за Саске. Усевшись на пассажирское сиденье рядом с Учихой, он произнёс:       — Красивая всё-таки эта девка — Айрис. Как думаешь, что скрывается за этим именем — Аяме, Айко?       — Без понятия, — холодно ответил Учиха.       Все проститутки в борделе брали себе вымышленные имена, и никто не знал как их звали по-настоящему.       — Кстати говоря, она запала на тебя, заметил? — продолжал вещать Хидан. — Шикарная девка и трахается отлично, рекомендую.       — Не интересует, — последовал холодный ответ брюнета.       — А, ну да, ты же у нас блюститель чистоты, — лукаво прищурив глаза аметистового цвета, сказал мужчина. — Тем более, ты теперь женат на красотке. И как она в постели? Молчунья или любит покричать? Какой секс предпочитает?       Саске смерил друга ледяным, убийственным взглядом.       — За три дня, проведённых в борделе, твой спермотоксикоз так и не прошёл?       Хидан широко улыбнулся.       — Ты же знаешь, я — любвеобильный мужчина, — ответил он. — Ну так как она с тобой трахается?       — Зачем тебе знать такую информацию о моей жене? — жёстким тоном произнёс Учиха. — Хочешь нарушить негласные правила?       Хидана слегка передёрнуло от этих слов.       — Нет, конечно, я не претендую на твою жену, — ответил он. — Просто стало любопытно.       — Знаешь, что оторвали любопытной Варваре? — сурово спросил Саске. — Тебе я оторву кое-что другое, если снова поднимешь эту тему.       — Уже и спросить ничего нельзя, — пробубнил себе под нос Хидан.       — Достаточно просто фильтровать свой базар, — произнёс Учиха.       — Или не так резко реагировать на слова, — парировал Хидан. — Кстати, по какому поводу сабантуй?       И он кивнул на припаркованные у его склада машины друзей, к которому Саске сейчас подъехал.       — Для тебя появилась работка, — ответил Учиха, вылезая из машины.       Хидан заметил среди друзей связанного мужчину, и его аметистовые глаза радостно заблестели.       — Что может быть лучше, чем пытки мудаков после трёхдневной ебли, а, Саске?       Учиха пожал мощными плечами.       — У каждого свои фетиши, — ответил он. — Главное, выбей из него адрес склада до того момента, как он истечёт кровью.       — Знаю, — сказал Хидан и хищно облизал губы, предвкушая удовольствие.       ***       Сакура проснулась только в полдень. Она чувствовала себя так, словно её переехал камаз. Её голова жутко раскалывалась от боли. Сев на край кровати, девушка помассировала виски.       — Да уж, Сакура, ты совсем не умеешь пить, — вслух произнесла она. — Вместо того, чтобы на один день отвлечься от проблем — я создала себе новые и бонусом к ним получила головную боль… И что за хрень я вчера творила? Боже…       Девушка застонала, стоило ей только вспомнить о вчерашнем вечере и её персональном стриптизе для Учихи. Щёки Сакуры вспыхнули стыдливым румянцем — ей было крайне неловко и стыдно за свои действия.       «Неужели я вчера так нагло и бессовестно предлагала ему себя? Мляяяя… совсем из ума выжила. Всё, пора заканчивать с алкашкой, иначе в следующий раз точно проснусь оттраханной в его постели, — подумала она. — И как мне теперь ему в глаза смотреть?»       Но девушка напрасно беспокоилась по этому поводу — всю следующую неделю Саске практически не появлялся дома, и они едва ли перекинулись за всё это время парой фраз. И Сакуру это вполне устраивало — в её голове и так было слишком много мыслей о нём, а его присутствие рядом лишь усугубляло положение и добавляло много новых, непонятных чувств. Например, почему её так сильно бесили духи его любовницы? Или почему она решила устроить ему проверку на верность? Или почему — в какой-то момент — ей так отчаянно захотелось прикоснуться к нему?       Не найдя ни одного ответа на свои вопросы, Сакура убрала их на задворки своего сознания. Если у неё появятся какие-то идеи и мысли на этот счёт, то она снова вернётся к поиску ответов на эти вопросы.       А ещё её мысли занимал Тоширо… С той прощальной смс-ки прошла уже неделя, и Сакура постоянно спрашивала себя: «Всё ли у него хорошо?», «Как он отреагировал на её желание расстаться навсегда?», «Получается ли у него справляться с их разрывом легко?»… Потому что у самой девушки не получалось. Периодически она возвращалась мыслями к нему, к их отношениям, к их общим воспоминаниям и дружеским свиданиям. И к их тайной, робкой и нерешительной любви… Сакура погружалась в эти светлые воспоминания о нём, и слёзы сами выступали на её глазах.       Их отношения были идеальными, и семейная жизнь была бы тоже идеальной, если бы они поженились до того момента, как в её жизни появился Учиха Саске. Но их с Тоширо поезд ушёл, а она обречена на несчастливые отношения и несчастный брак.       Сакура смахнула слёзы, тяжело вздохнула и посмотрела на дату на дисплее телефона — 21 июля, суббота. Сегодня у неё был назначен визит к матери. Девушка набрала номер Сайто.       — Сайто-сан, я хочу сегодня вечером, к восьми часам, поехать к своей матери, — сказала она. — Отвезёте меня?       — Конечно, госпожа, я заеду за вами в половине восьмого.       — Спасибо, Сайто-сан. Тогда до вечера.       Убрав телефон в сумочку, Сакура снова вздохнула. Она скучала по матери, но её уже заранее коробило от того, что мать опять заведёт одну и ту же «шарманку», от которой у девушки уже пухли уши.       ***       К половине восьмого Сакура уже была полностью готова. Для визита к матери она выбрала нежно-алое шифоновое платье без рукавов, с неглубоким декольте, с чёрным широким поясом на талии и развивающимся подолом до середины бедра. Когда Сайто позвонил в дверь, девушка застёгивала ремешки на чёрных босоножках на высокой шпильке.       — Отлично выглядите, госпожа, — сделал ей комплимент Сайто, осмотрев девушку быстрым, ненавязчивым взглядом.       — Спасибо, Сайто-сан, — поблагодарила она. — Я готова. Только у меня к вам будет небольшая просьба.       — Какая, госпожа? — слегка насторожился Сайто, ожидая какой-то подвох от неё.       — Сперва я бы хотела заехать в аптеку.       Мужчина с беспокойством на неё посмотрел.       — Вам нездоровится, госпожа?       — Нет-нет, просто нужно купить перекись водорода и бинты, — ответила девушка.       Сайто с ещё большим беспокойством осмотрел Сакуру с головы до ног.       — Вы ранены, госпожа? Что-то себе травмировали?       Девушка улыбнулась.       — Не переживайте, Сайто-сан, я абсолютно здорова и со мной всё хорошо, — уверила она подчинённого. — Просто я всегда ношу с собой перекись водорода и бинты, так, на всякий случай, вдруг кто-нибудь на моих глазах поранится или случится авария, и тогда я смогу оказать людям первую медицинскую помощь.       Мужчина вконец растерялся.       — Не понимаю зачем вам это, госпожа…       — Знаете, Сайто-сан, я ведь закончила медицинский университет, у меня диплом хирурга, — ответила Сакура. — Наверное, это уже привычка — помогать людям, нуждающимся в медицинской помощи.       Сайто посмотрел на девушку с уважением.       — У вас достойная профессия, госпожа, и чистые мотивы, заслуживающие уважения.       — Благодарю.       По пути к дому Мебуки, Сайто отвёз девушку в ближайшую аптеку, где она пополнила свои запасы. А спустя некоторое время припарковал автомобиль у дома матери Сакуры.       — Пойдёте со мной, Сайто-сан? — спросила девушка.       — Нет, госпожа, я подожду вас в машине, — ответил мужчина. — Думаю, вам с матерью будет неловко разговаривать в моём присутствии. Вот только… Прошу вас, госпожа, без глупостей. Господин Саске меня точно в асфальт закатает, если вы снова сбежите.       — Не беспокойтесь, Сайто-сан, бежать мне уже некуда…       На мгновение он увидел в её глазах печаль и безысходность, а затем девушка вышла из машины и направилась к дому матери.       ***       — Сакура, родная моя, как же я скучала! — воскликнула Мебуки, заключая дочь в свои крепкие объятия.       — Я тоже очень скучала, мама.       Девушка крепче прижалась к матери, стараясь сдержать нахлынувший поток слёз. Усилием воли она подавила в себе эмоции. Сакура знала, что мама пожалеет, но не поймёт её. Ведь так у них было всегда. Мебуки Харуно воспитывала дочь по принципу: «Умри, но сделай», и не важно, что при этом чувствовала сама Сакура. У её матери был хладнокровный, сдержанный, местами суровый нрав. Всю же свою эмоциональную сторону девушка унаследовала от отца.       После радостных обнимашек, Мебуки усадила дочь за стол и поставила перед ней чашку ароматного жасминового чая.       — Как дела, дочка? Как семейная жизнь?       — Всё нормально, мам, — ответила Сакура, а про себя добавила:       «Мы едва терпим друг друга и практически не пересекаемся, а когда пересекаемся — он пытается меня прогнуть под себя, а я отчаянно сопротивляюсь этому».       — А как проводите своё время? Что ты скажешь о господине Саске?       — Мой муж много работает, мало времени проводит дома, и не перестаёт меня удивлять, — сказала девушка и снова про себя добавила:       «Я до сих пор в ахере от того, что он заставил меня смотреть на то, как с человека живьём сдирали кожу…»       Мебуки довольно улыбнулась.       — Я рада, что у вас с господином Саске складываются хорошие отношения, — сказала она. — Но, Сакура, чтобы ты смогла укрепить свои позиции в его семье, тебе нужно родить мужу ребёнка.       «Началось в колхозе утро…» — подумала девушка, делая глоток чая из чашки. Мать каждый раз поднимала эту тему разговора, и Сакуру уже начинало это подбешивать.       — На всё воля Бога, мама, — ответила девушка. — Я полностью во власти Ками-самы: если мне суждено иметь детей, значит, они у меня будут.       «Интересно, каким это способом? — иронично подумала Сакура. В ней просыпалась ворчливая бабка. — Будем размножаться методом почкования или ждать, когда ребёнка мне ветром задует?»       — Разумеется, все мы ходим под Богом, — сказала Мебуки. — Просто оставайся с мужем наедине почаще.       Девушка только молча кивнула. Не могла же она сказать матери, что её муж совсем не заинтересован в детях от неё. Он даже не спит с ней, а ведь мог бы заставлять её пить таблетки после каждого раза. Для секса у него была любовница, наследников он не хотел и Сакура вообще не понимала своей роли в качестве его жены. Очень часто она чувствовала себя, как не пришей к пизде рукав, ведь по факту она была не нужна своему мужу.       На протяжении оставшегося времени мать и дочь больше не поднимали в разговорах тему детей. Они болтали о чём-то отвлечённом: о событиях в мире, о нерадивых соседях матери, о моде и искусстве, и обо всём остальном, что приходило на ум.       Спустя два часа Сакура, прощаясь с Мебуки, сказала:       — Мам, я думаю, что тебе нужно съехать с этого ужасного района. Давай я поговорю с Саске? Может, он что-нибудь приличное для тебя подберёт.       — Не надо, дочка, не стоит напрягать уважаемого человека по таким пустякам, — запротестовала Мебуки. — Тем более, я уже привыкла жить здесь.       Сакура неодобрительно посмотрела на мать, но спорить с ней не стала. Крепко обняв Мебуки на прощание, она покинула родительский дом.       Спустившись по ступенькам вниз, девушка вышла на улицу. В нос ударил привычный запах нечистот. Сакура поморщилась. Живя у Учихи, она уже начала отвыкать от этого запашка, ведь в центре Токио такого безобразия не было.       Девушка направилась в сторону машины и вдруг остановилась, на миг замерев. Её глаза широко распахнулись, отказываясь верить в происходящее — на земле, около машины, лежал Сайто. Сакура рванула к нему на высоченных каблуках, совсем не беспокоясь о том, что может споткнуться и упасть.       — Сайто-сан! — вскрикнула она, подбегая к нему.       Мужчина лежал лицом вниз, а на его затылке красовалась большая кровавая рана — его явно ударили сзади по голове чем-то тяжёлым.       — Ублюдки! — прошипела девушка со слезами на глазах и проверила пульс на его запястье. Слабые удары пульса мужчины немного успокоили её — он был жив. Сакура достала из сумочки перекись водорода и бинты. В этом районе часто случались нападения и грабежи.       Смочив бинт перекисью, Сакура осторожно обработала рану на голове Сайто и внимательно осмотрела её. Рана была неглубокая и опасности для жизни не представляла, но мужчина был без сознания и, возможно, у него было сотрясение мозга. Ему был необходим медицинский осмотр.       Сакура перевязала голову Сайто бинтами, взяла телефон в руки и задумалась.       «Но стоит ли везти члена мафии в больницу?..»       В следующий миг она выбрала из списка контактов номер Саске, но не успела нажать на кнопку вызова — чьи-то мужские руки зажали ей рот. В ужасе девушка закричала, но получилось только мычание. Её резко подняли с земли. Телефон выпал из её рук и упал рядом с Сайто. Сакура начала активно сопротивляться, но до боли знакомый голос заставил её замереть на месте.       — Успокойся, Сакура, это я.       Мужчина убрал ладонь с её лица. В ту же секунду Сакура резко обернулась к нему, не веря своим глазам.       — Тоширо?       Девушке казалось, что зрение её подводит, ведь мужчина, стоявший сейчас перед ней, был мало похож на Тоширо, которого она знала — взъерошенный, с помятым лицом, впалыми покрасневшими глазами, в грязной, мятой одежде и с сильным запахом перегара. Сакура сморщила носик.       — И как долго ты бухаешь? — спросила она.       Тоширо виновато потупил взгляд. Он едва держался на ногах, периодически покачиваясь.       — Уже неделю, — ответил он. — Как только получил твоё сообщение о разрыве — с того же момента ушёл в запой.       — Господи…       Сакура ощутила острое чувство вины за его состояние — он хреново справлялся с разрывом, точнее, он вообще с ним не справлялся. Бухать, не просыхая — это не выход из ситуации и никогда не было решением проблем.       — Сакура, нам нужно поговорить, — попросил он. — Пожалуйста.       — Тоширо, ты сейчас не в том состоянии, чтобы вести адекватные разговоры, — ответила девушка. — Да и говорить нам больше не о чем. Мы с тобой ничем не связаны, и для нас всех будет лучше, если наши пути никогда не пересекутся вновь.       Но мужчина не собирался так просто сдаваться.       — Прошу тебя, Сакура, всего лишь один разговор, — умоляюще произнёс Тоширо. — Ради всего того светлого и хорошего, что между нами было.       Сердце девушки болезненно сжалось. Она смотрела на него и понимала, что любовь к этому мужчине в её сердце жива — и это всё осложняло. Вздохнув, она согласно кивнула.       — Хорошо, — сказала Сакура. — Здесь за углом есть небольшой заброшенный гараж — там и поговорим. Но только недолго.       Девушка не хотела, чтобы кто-нибудь их вместе увидел и доложил об этом её мужу — как говорится, от греха подальше. Она оглянулась на Сайто, лежавшего на земле без сознания, и с беспокойством осмотрела его. Сделанная ею повязка на голове мужчины сдержит кровь и не даст ране загноиться. Тоширо виновато посмотрел на Сакуру.       — Прости, но мне пришлось его вырубить, — сказал он с подлинным сожалением за содеянный поступок. — Иначе бы этот амбал не позволил к тебе близко подойти.       Сакура поморщилась.       — Я даже не хочу комментировать твой поступок, Тоширо, — закусив губу от досады, сказала она. — Радуйся, что он остался жив и практически не пострадал, иначе бы я тебя не простила. Пошли.       «Простите меня, Сайто-сан, за то, что я вас ненадолго оставляю без присмотра, — подумала про себя Сакура. — Но мне нужно поговорить с Тоширо. Я скоро к вам вернусь. Обещаю».       Испытывая муки совести за то, что оставляет Сайто на земле в таком состоянии, девушка отвела Тоширо в заброшенный гараж, принадлежавший когда-то их соседу. Он давно переехал с семьёй в другой район, а гараж оставил на милость богов.       Когда они оказались внутри помещения, Тоширо порывисто прижал Сакуру к своей груди.       — Не бросай меня, Сакура, я не могу без тебя. Не могу…       Его неистовый шёпот был полон любви и боли. Всего лишь на миг, поддавшись чувствам, Сакура позволила себе прильнуть к груди любимого… Но в следующую секунду она резко отстранилась от него.       — Нет, Тоширо, нам нельзя быть вместе. Я замужем.       Лицо мужчины исказила гримаса боли.       — Не напоминай мне об этом — я не забыл, — произнёс он. — Я постоянно думаю об этом по ночам, представляя вас двоих в постели… Это сводит меня с ума…       — Тоширо…       Ей было больно смотреть, как он страдает и мучается от этого, как он изводит себя.       — Пожалуйста, Сакура, всего лишь один раз… Всего лишь один только раз будь моей. Сегодня. Сейчас.       Глаза девушки широко распахнулись, когда он притянул её к себе.       — Нет, нельзя! Нельзя! — говорила Сакура, пытаясь отстраниться от возлюбленного. Она уперлась ладонями ему в грудь, сохраняя дистанцию между ними.       Но Тоширо, будучи во власти алкоголя и страсти, сильно вцепился в плечи девушки пальцами, притянул её к себе и насильно поцеловал в губы. Сакура оттолкнула его, её помада смазалась.       — Прекрати, Тоширо! Ты сошёл с ума?       Мужчина смотрел на неё тяжёлым взглядом, учащённо дыша.       — Да, Сакура, я уже давно сошёл с ума от тебя!       И он снова кинулся к ней. Девушка сделала шаг назад, но его пальцы, схватив за декольте её платья, резко порвали тонкую ткань на груди Сакуры.       Страх ледяными оковами сковал сердце девушки. Тоширо был совсем на себя не похож и до ужаса пугал Сакуру. Её возлюбленный от горя и отчаяния был не в себе.       Тоширо снова сжал девушку в своих стальных тисках и оставлял на её шее и ключицах отчаянные, безумные поцелуи. Сакура впервые в жизни испытала отвращение от объятий и прикосновений любимого. Тоширо насильно её целовал и удерживал в своих руках, и от этого по телу девушки пробегала дрожь омерзения. Даже прикосновения Саске в их первую брачную ночь не вызывали в ней такую волну отвращения и мерзости, а ведь он являлся для неё чужим человеком. Тоширо же был для неё родным и любимым, и он всегда нежно и трепетно относился к ней, но сейчас его словно подменили на другого человека — ужасного и очень плохого.       Сакура, собрав все свои силы, резко вырвалась из объятий возлюбленного.       — Я сказала НЕТ! — выкрикнула она и со всей силы ударила Тоширо рукой по лицу.       Мужчина замер, прижав ладонь к покрасневшей щеке. Он растерянно смотрел на девушку несколько секунд, а затем в ужасе распахнул глаза, осознавая, что чуть не совершил непоправимое.       — Прости меня, Сакура, пожалуйста… Я не хотел причинить тебе боль, правда… Я не хотел…       Девушка тяжело дышала, обняв себя за плечи. Её колотила мелкая дрожь и хотелось скорее принять горячий душ, чтобы смыть с себя следы его грубости. Она всё ещё не могла поверить в то, что Тоширо — человек, который её любит, её нежный, добрый Тоширо — мог надругаться над ней, если бы она не смогла его остановить.       — Очухался, наконец? — спросила она, стараясь сохранить самообладание.       — Да… — ответил он и, немного помолчав, спросил: — Ты простишь меня, Сакура?       Повисла тишина. Девушка молчала, не глядя на него. Ей хотелось плакать от обиды, от всей этой кошмарной ситуации, ведь такого она точно не ожидала от любимого мужчины.       — Ты был не в себе… Это словно был твой злой двойник…       — Сакура…       Она тяжело, горько вздохнула.       — Да, я прощаю тебя.       Тоширо с облегчением выдохнул.       — Зато я тебя не прощаю, — раздался позади них холодный, злой голос.       Сакура и Тоширо вздрогнули от неожиданности и обернулись — в дверях гаража стоял Саске и на него было страшно смотреть — в таком бешенстве девушка никогда его ещё не видела. Позади него стояли два его телохранителя, а ещё дальше — Сайто, сжимающий в руках её мобильный телефон. Видимо, это он позвонил Учихе. Сакура испытала радость и облегчение при виде Сайто, пришедшего в сознание.       — Взять его, — Саске отдал короткий приказ своим людям.       В два шага телохранители пересекли маленькую площадь и скрутили Тоширо. Тот начал сопротивляться, пытаясь освободиться из их хватки, но один из мужчин резко ударил Тоширо под дых и он безвольно повис на руках телохранителей.       Учиха перевёл свой ледяной взгляд на жену.       — Выйди, Сакура.       Дурное предчувствие охватило девушку.       — Нет… Пожалуйста, Саске, отпусти его. Он просто был не в себе! Он не понимал, что творит!       — То, что он собирался с тобой сделать, карается только одним — смертью, — жёстко ответил Учиха. — Он должен кровью смыть своё преступление.       Глаза Сакуры в ужасе распахнулись, услышав это. Она кинулась к мужу и схватила его за плечи, заглядывая в глаза.       — Прошу тебя, не надо… Ничего не было, ничего! Пожалуйста, отпусти его с миром и тогда, клянусь, я больше никогда с ним не встречусь!       Ледяной взгляд чёрных глаз Саске медленно прошёлся по смазанной помаде на её губах, затем переместился на девичьи плечи, где остались синяки от пальцев Тоширо, потом спустился ниже, на разорванную ткань платья на груди Сакуры, не скрывающую теперь её красный кружевной бюстгальтер и выступающую из него грудь девушки. Затем Саске снова посмотрел ей в глаза — жестокий взгляд его чёрных глаз заставил Сакуру внутренне сжаться.       — Я сказал — выйди отсюда.       Резкий, жёсткий тон его голоса, словно пощёчина, хлестнул её. Губы Сакуры задрожали. Она поняла, что он не изменит своего решения.       Отстранившись от мужа и не оборачиваясь на Тоширо, девушка вышла на улицу, покинув гараж. Порванное платье сползло с плеча. Сакура машинально и как-то растерянно его поправила.       — Сакура! Сакура! — Отчаянный крик Тоширо невыносимой болью отозвался в сердце девушки.       Резкий звук выстрела заставил её вздрогнуть. Сакура замерла. Изображение стало расплывчатым, мутным. По её щеке скатилась слеза. Девушка заставила себя сделать шаг вперёд, но он получился каким-то неуверенным.       Шаг, ещё шаг. И ещё один неуверенный, нерешительный шаг вперёд. А затем Сакура рухнула на землю, упав на колени. Её била мелкая дрожь, как в лихорадке.       — Тоширо… — произнесла она беззвучно, одними губами.       Она будет помнить их сегодня, полное безнадёжной, безумной, отчаянной любви и травмирующих душу прикосновений.       И она будет помнить их завтра, которое никогда не наступит…       Тяжёлые шаги раздались за её спиной. Когда они смолкли около неё, Сакура подняла безжизненный, пустой взгляд на мужа. Саске смерил её презрительным взглядом.       Девушка опустила голову, но сильные пальцы, схватив её за подбородок, снова подняли вверх, заставляя Сакуру смотреть в холодные, жестокие глаза мужчины.       — Жалкое зрелище.       — Убери от меня свои грязные руки, убийца, — с раздражением скинув пальцы Саске со своего лица, произнесла девушка. Она из последних сил сдерживала слёзы, чтобы не разрыдаться перед ним.       — Я никогда не скрывал от тебя ни кто я такой, ни свою женщину, ни мотивы, — холодно ответил Учиха. — Я предупреждал его, он знал о последствиях. Любой, кто прикоснётся к моей жене — будет лично убит мною. Но если тебя это утешит — он не мучился перед смертью.       Сакура с презрением посмотрела на Саске.       — И ты думаешь, что это должно утешить меня?       — Я лишь озвучиваю факты, — ответил он. — Либо ты принимаешь меня таким, какой я есть, либо принимаешь таблетки, чтобы принимать меня таким, какой я есть.       — Выбор так себе, если честно, — съязвила она.       — Я не изменюсь, Сакура. И я всегда был честен с тобой.       Он был прав, и она знала это. Но горечь правды не становилась слаще. Сакура с надеждой посмотрела в глаза мужа.       — Есть ли хоть малейший шанс, что однажды ты дашь мне развод и я смогу уйти от тебя?       Тон его голоса был холоднее арктической зимы:       — Нет. Ты никогда не получишь развод и не уйдёшь от меня по собственной воле. Даже если я и хочу отпустить тебя, то всё равно не отпущу. Сакура, ты жена главы Якудза, ты слишком много знаешь и видела моих людей в лицо. Я не могу так рисковать, даже если ты дашь клятву молчать обо всём, что узнала о Якудза. И даже если меня однажды убьют или я умру раньше тебя, то ты всё равно не получишь долгожданную свободу. Ты навсегда останешься в мире мафии. Если ты не смиришься со своей участью, то будешь страдать каждый день.       Его слова лишили её последней надежды, добив её моральное состояние окончательно.       «Я уже страдаю…» — подумала Сакура.       — Да уж, повезло, как утопленнику, — с сарказмом сказала она. — Хорошо, я постараюсь, но обещать ничего не могу. И у меня есть к тебе две просьбы.       — Какие?       — Во-первых, отдай тело Тоширо его родителям — пусть они похоронят его по-человечески. Не надо его закапывать в лесу, как собаку, или расчленять на куски и бросать в воду, или как-то ещё — я не знаю каким именно способом мафия избавляется от тел убитых ими людей.       Сакура поморщилась и едва сдержала слёзы, мысленно представив себе, что люди Саске могут сделать с телом Тоширо. Учиха хмуро посмотрел на жену — он явно был не в восторге от её просьбы.       — Эту информацию ты точно не узнаешь, — сказал он. — Хорошо, будь по-твоему. А какая вторая твоя просьба?       — Ты сможешь отпустить меня на месяц в Венецию? Я хочу побыть одна, обо всём подумать. И мне нужно отвлечься.       Саске ненадолго задумался. Он собирался держать между ними дистанцию и избегать частых встреч, и этот её незапланированный отпуск пойдёт им всем на пользу. Учиха кивнул.       — Даю добро, но только в сопровождении моих людей, — ответил он. — А теперь поднимайся. Нас уже заждались. Я сам отвезу тебя домой.       Он протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Сакура, проигнорировав его жест доброй воли, медленно, как древняя старуха, поднялась сама. Саске нахмурился, но промолчал. Девушка молча направилась в сторону машины мужа. Учиха хмурым, пристальным взглядом провожал Сакуру до спорткара, пока она медленно, но с гордо поднятой головой шла к автомобилю.       «Интересно, можно ли вообще сломать эту женщину?» — подумал он, глядя ей вслед.       Он даже представить себе не мог, каких титанических усилий ей стоило сохранять самообладание и не впасть в истерику.       Зазвонил телефон. Саске ответил. Какое-то время он молча слушал позвонившего ему человека, а затем грязно выругался.       — Вы без меня даже жопу подтереть не сможете? Ладно, не истери, сейчас приеду.       Выругавшись ещё раз, он убрал телефон в карман и пошёл к машине, где уже на пассажирском кресле сидела Сакура. Учиха открыл дверь с её стороны.       — Планы поменялись, — сказал он. — Выходи. Тебя отвезёт домой Акихиро, заодно по пути закинет Сайто к доктору Ватабе — пусть посмотрит, что у него с головой.       Девушка безразлично пожала плечами и вышла из машины. Но стоило ей сделать шаг, как Саске окликнул её:       — Стой, Сакура.       Она обернулась. Учиха достал с заднего сиденья свой пиджак, вплотную подошёл к девушке и накинул ей на плечи.       — Мог и не напрягаться, — безразлично сказала она. — Мне всё равно.       — Зато мне не всё равно, — холодно, со злостью, ответил он.       Сакура проигнорировала его реплику и направилась к Акихиро и Сайто, ожидавшим её. За спиной девушки громко хлопнула дверь машины, а затем раздался рёв мотора. В который раз ей хотелось не просто плакать, а выть от боли, которую Саске ей вновь причинил. Но она продолжала себя сдерживать, продолжала давить в себе эти эмоции, чтобы он не уличил её в слабости.       — Сайто-сан, как вы себя чувствуете? — спросила Сакура, подойдя к мужчине. Она внимательно осматривала повязку на его голове.       — Благодаря вашим стараниям, госпожа, всё хорошо, — ответил Сайто.       — Я рада, что смогла помочь. И прости, что так получилось. Он не…       Её голос пресёкся, в горле встал ком, а к глазам подступили слёзы. Но она держалась.              — Госпожа, ваш муж уехал, — тихо произнёс Сайто. — Вы можете больше не сдерживать свои чувства. И не переживайте, мы с Акихиро ничего не скажем господину.       Этот мужчина был слишком проницательным, чтобы понять какие сейчас эмоции одолевали её. Сакура, закрыв лицо руками, горько заплакала. Сайто, чисто по-человечески, хотел её обнять и утешить, но прекрасно понимал, что нельзя.       Какое-то время Сакура плакала, давая выход своим эмоциям. Мужчины чувствовали себя неловко рядом с плачущей девушкой, которую они никак не смогли бы утешить. Акихиро сел в машину, а Сайто закурил. Немного успокоившись, Сакура произнесла:       — Я не понимаю, Сайто-сан… Зачем нужно было его убивать? Зачем нужно быть таким жестоким?       Мужчина с сочувствием на неё посмотрел.       — Госпожа, может, вы этого не знаете, но в мире мафии есть негласные правила, — ответил Сайто. — И одним из этих правил является то, что если чужой мужчина дотронется до жены босса мафии — его убьют. Даже лёгкое, невинное прикосновение карается смертью, госпожа. То, что мог сделать с вами тот мужчина — карается мучительной, медленной, страшной смертью. Но господин Саске не стал подвергать того мужчину подобной смертельной пытке. Он отступил от правил, и я абсолютно уверен в том, что он сделал это ради вас, госпожа. Господин Саске проявил милосердие только ради вас и…       — Достаточно, Сайто-сан, — прервала его Сакура. — Не нужно мне ничего объяснять. Я не хочу слышать оправдания за совершённое зверство.       — Это не оправдания, госпожа, а законы мира мафии, — возразил мужчина. — Раз вы жена главы Якудза, то обязаны это знать, чтобы впредь не допустить ненужных смертей.       «Какие жестокие, бесчеловечные законы, — подумала Сакура. — Я не просто жена главы Якудза. Я — жена демона».       ***       Саске гнал машину так, словно за ним бежали черти. Ярость бушевала в нём и никак не могла утихнуть, даже несмотря на то, что он лично застрелил ублюдка. Его до сих пор дико злило, что какой-то ушлёпок прикасался к его собственности. Пусть Учиха и вёл себя, как собака на сене: сам не притрагивался к жене, но и другим не позволял распускать руки и претендовать на неё, ведь он считал, что его собственность — только его. В этом плане Саске был жутким собственником.       А ещё его злило поведение Сакуры. Он видел, как она переживала за этого уже мёртвого ублюдка, как она отчаянно и искренне просила за него, как молила пощадить. И тогда Саске, впервые в жизни, слегка отступил от своих принципов. Он не мог оставить Тоширо в живых, но мог облегчить его участь, не подвергая мучительной смерти. Учиха сделал это, чтобы его жена не возненавидела его сильнее. И это был ещё один повод для его бешенства, ведь, по факту, он немного пренебрёг своими принципами ради женщины, которую даже не любил. Но для Учихи почему-то было важно её расположение, где-то на подсознательном уровне…       Размышляя об этом, Саске подъехал к месту, где располагался секретный склад — Хидану удалось выбить адрес из пленника до того момента, как тот отправился к праотцам. Учиха дал распоряжение Наруто и Суйгецу проверить этот склад, однако, они зачем-то срочно его выдернули. Это был ещё один раздражающий фактор к его раздраконенному состоянию.       — Наруто, Суйгецу, какого дьявола вы…       Саске осёкся, заметив своих друзей около какого-то сгоревшего дотла сооружения.       — Только не говорите мне, что это был тот самый секретный склад, — мрачно сказал Учиха, указывая на сгоревшее основание склада.       Друзья обернулись на звук его голоса. Их лица были хмурыми.       — Если ты настаиваешь, то не будем, — ответил Наруто. — Однако, суть от этого не изменится — кто-то нас опередил и замёл следы.       Саске, глядя на сожжённый склад, почувствовал, как догорает его последняя нервная клетка. Он до последнего надеялся, что его догадки окажутся неверными. Сжав руки в кулаки, Учиха с яростью произнёс:       — Клянусь, эти ублюдки умрут не своей смертью и в страшных муках!       Его взгляд заскользил по окрестности и вдруг остановился на едва приметном клочке бумаги, висящим на одном из соседних зданий сожжённого склада. Саске направился в ту сторону.       — М-да… Ситуация, конечно, как из жопы в рот, — произнёс Суйгецу, манерно растягивая слова.       Наруто покосился на него.       — Ты пробовал что ли?       — Охренел, извращенец? Нет, конечно! Я не из этих! — с возмущением произнёс Суйгецу. — Просто ассоциация такая возникла, глядя на происходящее.       — Это ты извращенец, раз тебе такие ассоциации в голову приходят, — в ответ сказал сердитый Наруто.       — Варежки оба закройте, — резко произнёс Саске, прекращая их спор. — У нас тут проблема поважнее нарисовалась.       И он протянул им клочок бумаги, на котором было написано:       «Господин Саске, мне, конечно, очень льстит, что глава Якудза обратил своё внимание на презренного раба, но давайте ограничимся на поджоге склада. Очень не хочу с вами воевать, правда. Да и вы будете не в восторге, если у вас снова на одного члена семьи станет меньше, не так ли?»       Суйгецу присвистнул, поражаясь такой откровенной наглости, а Наруто процедил сквозь зубы:       — Охуевший.       Саске в гневе сжал бумажку в кулаке. Его яростные слова прозвучали, как приговор:       — Пиздец им всем.