Жена Демона

      Саске сидел на диване, с закрытыми глазами, откинув голову на мягкую спинку — в последнее время это стало его излюбленной позой для размышлений. Квартира словно в миг опустела. Ему будто бы чего-то не хватало, и он сам не мог понять точно — чего именно. То ли дерзкого взгляда зелёных глаз, то ли язвительной реплики, произнесённой сердитым тоном, то ли лёгкого касания её плеча, когда она, проходя мимо, с раздражением толкала его.       — Господин Саске, можно задать вопрос? — раздался над его ухом голос Сайто.       Учиха открыл глаза и взглянул на подчинённого.       — Спрашивай, Сайто.       — Госпожа Сакура… как она?       Учиха внимательно посмотрел на подчинённого, слегка прищурив глаза.       — Соскучился по ней? — В его тоне звучала угроза.       — Не подумайте ничего плохого, господин! — принялся оправдываться Сайто. — Просто госпожа Сакура — удивительная девушка. Это она обработала и перевязала рану на моей голове. У неё диплом хирурга, вы же знаете об этом? Госпожа не перестаёт меня восхищать. Я беспокоюсь за неё, господин Саске, она ведь одна в незнакомом городе…       — Она не одна, а с моими людьми, — резко ответил Учиха. — Нет смысла беспокоиться — они все профессионалы и присмотрят за ней.       — Вы уже звонили ей сегодня?       Саске хмуро посмотрел на Сайто, а потом вздохнул.       — Она не отвечает на мои звонки. Всю информацию о ней я узнаю от Акихиро.       — Понятно, — сказал Сайто. — Госпожа Сакура злится на вас.       Учиха молча кивнул. Несколько дней назад он отправил Сакуру в Венецию в сопровождении Акихиро и ещё десяти своих людей. Сайто просил отправить его вместе с ними, но доктор Ватабе, при осмотре его головы, обнаружил небольшое сотрясение мозга и велел воздержаться от перелётов. Как бы мужчина не уговаривал Саске — тот был непреклонен и оставил Сайто в Токио, около себя. Учиха звонил жене каждый день, но она не отвечала на его звонки и даже не писала ему смс-ки.       Саске взял телефон в руки и набрал номер Сакуры. Длинные гудки и никакого ответа — девушка включила тотальный игнор. Тогда Учиха набрал другой номер.       — Доброго дня, господин, — в трубке раздался грубый мужской голос.       — Акихиро, как она? — спросил Саске.       — Всё также, господин, — последовал ответ подчинённого. — Практически не выходит из номера и мало ест. И ни с кем не общается.       Учиха нахмурился.       — Акихиро, передай моей жене: если она сегодня же не выйдет из долбанного номера и не начнёт нормально питаться — я приеду к ней вечером. Сообщи ей и отчитайся мне потом.       Он скинул вызов и с раздражением кинул телефон на диван, проворчав:       — Упрямая, как ослица.       Сайто подавил улыбку. Первый раз в жизни он видел, что женщина не подчиняется его господину. Их противостояние со стороны выглядело забавным.       Саске злило поведение жены. Если она не показывала видом — это не значило, что она не страдает по тому ушлёпку. Он понимал, какие внутри неё сейчас бушуют эмоции, несмотря на то, что она старается казаться равнодушной и отрешённой. Ей нужно было время, чтобы справиться с болью от утраты любимого человека, поэтому она и выпросила у него поездку в Венецию. Саске всё это прекрасно понимал, но его мужская сущность приходила от этого в бешенство. Его жена — это его собственность, и он всего лишь отстоял своё, и срать он хотел на гуманность — в мире Якудза её не существует. Уважение, достоинство и честь распространяются только на членов своего клана. Учиха не мог пойти на уступки и оставить сучоныша в живых, ибо в глазах своих людей он показался бы слабым, а босс мафии не может быть слабым, иначе сожрут живьём.       Вообще, Якудза является одной из опаснейших преступных организаций во всём мире. Структура клана японских мафиози основывается на патриархальном укладе и существующих традициях. Она строго иерархичная и в её основе лежит безукоризненное подчинение. Якудза называют себя наследниками самураев, придерживаются древних ритуалов и гордятся своими традициями. Внутри каждого клана царит жёсткая дисциплина. Члены Якудза не должны перечить старшим, обсуждать приказы, потакать своим слабостям и проявлять снисхождение к подчинённым. В отношении между равными членами организации царит уважение.       Несмотря на то, что члены Якудза связаны с криминалом и составляют большую часть преступного мира, основным качеством для них является честь — как личная, так и всего клана. Они готовы оказать помощь и взаимовыручку своим товарищам.       И вся дисциплина и взаимоуважение держатся на боссе. Поэтому глава Якудза не имеет права проявлять слабости и нарушать кодекс чести мафии. Он — основа и пример для подражания остальных членов организации.       Саске совсем недавно стал главой Якудза, поэтому ему нужно показать подчинённым, что это место принадлежит ему по праву, а это значит: никаких поблажек, жёсткость в принятии решений и даже жестокость, чтобы никто не усомнился в его авторитете. Со стороны мирного населения может показаться, что в убийстве Тоширо не было необходимости и что этот поступок был слишком жестоким, но не внутри клана мафии. Если бы Саске пошёл на поводу у женщины и отпустил возлюбленного своей жены, то как бы после этого ему могли подчиняться мужчины, и не просто мужчины, а суровые, жестокие и хладнокровные представители преступного мира? Правильно — никак. Они бы сочли его размазнёй, каблуком и тряпкой, и в тот же бы вечер устроили переворот, чтобы свергнуть его с места главы мафии. И это был бы нонсенс, потому что за всю историю существования Якудза (с XVII века) не было ни одного внутреннего переворота, ибо всегда внутри клана царит дисциплина и уважение.       И Учиха Саске являлся истинным главой Якудза — жестокий, принципиальный, с глубокими моральными устоями, хладнокровный и опасный. В преступном мире нет места для слабых и безвольных, это мир сильнейших и опаснейших мужчин, вся жизнь которых сопряжена с огромным риском и чужой кровью на руках.       «Она ведь умная женщина и должна понимать, что стала частью криминального мира, — подумал Саске. — У неё нет другого выхода. Она должна принять новые законы жизни, иначе дальше будет только хуже».       Учиха надеялся на благоразумие своей жены, ведь теперь она была и его подчинённой тоже, вступив в семью мафии — он нёс за неё ответственность, как и за любого своего подчинённого.       Зазвонил телефон. Саске взглянул на дисплей и нахмурился.       — Да, отец, — ответил он.       — Саске, как у тебя дела? — спросил Фугаку.       — Нормально.       — Серьёзно? — В голосе отца сквозило небольшое удивление.       «Блять! Неужели ему кто-то успел распиздеть обо всех моих делишках?» — с раздражением подумал Саске.       — А что не так? — спросил Учиха младший.       — Ты когда собираешься себе и своим охламонам делать татуировки?       От этих слов Саске сильнее помрачнел. Татуировки для Якудза были важным и отличительным знаком — ни один мафиози не обходился без них. Саске, как мог, до последнего оттягивал этот момент, ведь у него были личные причины не набивать в ближайшее время татуировку.       — Скоро, — ответил он.       — Скорее, чем ты думаешь, — ответил Фугаку. — Через две недели в Токио возвращается мастер по татуировкам, который специализируется именно на тату для членов Якудза, так что предупреди своих парней, чтобы готовили спины. Ну, и остальные части тела тоже.       — Да, отец, — сердито ответил Саске.       — Вот и договорились.       И Фугаку прервал звонок. Саске в гневе кинул телефон на диван.       «Пиздец! Просто пиздец! — яростно выругался он про себя. — Но время делать татуировки уже давно пришло…»       Татуировки для членов Якудза играют огромную роль. История у них банальная и абсолютная не романтичная. С давних пор, ещё в VIII столетии, правительство Японии приняло решение набивать преступникам татуировки на открытые для обозрения участки кожи. Таким образом, общество могло сразу различить человека с криминальным прошлым. Так как японская мафия зарождалась из преступников и прочих изгоев общества, Якудза никогда не была благородной и светлой организацией. Криминал есть криминал, и ни дорогая одежда, ни манеры, ни эксклюзивный парфюм не скроют чёрные делишки и запах крови. Ведь в приоритете деятельности Якудза всегда были и до сих пор остаются:       — Контрабанда и незаконный сбыт оружия и наркотиков, а также иных ценностей и предметов искусства;       — Казино и азартные игры;       — Продажа людей, проституция, разнообразные виды порнографии и секс-туризм;       — Аферы с недвижимостью;       — Шантаж и вымогательство;       — Махинации с кредитами и страховками;       — Рейдерские захваты и коллекторская деятельность.       Каждая мафиозная группировка сама выбирала себе сферу деятельности и зарабатывал свои нечестные деньги. Семья Учиха, например, занималась сбытом оружия и наркотиков.       На протяжении всей истории представители мафиозных группировок старались подчеркнуть свою принадлежность к криминальному сообществу. Со временем, когда Якудза начала расширяться, татуировки приобрели для мафиози особый смысл — они складывались в целые цветные рисунки, каждый из которых имел своё особое значение, смысл и принадлежность к определённому виду деятельности внутри клана. Также татуировки могли отражать характер самого члена Якудза и его принадлежность к иерархии в своей группировке.       В настоящее время, в Японии, до сих пор существует ряд особых татуировок, которые накалывают только членам мафиозной группировки, так как это отличительный знак Якудза от обычного человека, плюс различие между каждым кланом мафии — помимо отличительных татуировок члены определённой группировки наносят на тело герб своего клана. Эта же участь ждала в ближайшее время Саске и его друзей.       — Сайто, собери сегодня вечером моих приближённых, — отдал распоряжение Саске. — Есть разговор.       — Хорошо, господин, — ответил подчинённый и, немного помолчав, добавил: — А если госпожа Сакура ослушается вашего приказа? Вы же обещали приехать к ней вечером в случае её непослушания.       Брюнет сердито взглянул на Сайто.       — Если моей жене не хватит ума, чтобы послушаться меня, значит, у неё будет сегодня очень плохая ночь.       ***       Сакура лежала на кровати, когда зазвонил её телефон. На дисплее отразилась надпись «Ублюдок». Девушка, в который раз, проигнорировала звонок от мужа.       «Неужели не понятно, что я не хочу с тобой разговаривать?» — сердито подумала она, отпихивая от себя телефон подальше.       Когда девушка приехала в Венецию, то два дня оплакивала свою невосполнимую утрату. Сейчас же она впала в состояние полной апатии и безразличия.       В дверь её номера постучали.       — Кто? — спросила она.       — Госпожа Сакура, это Акихиро. Я принёс вам завтрак, — раздался из-за двери голос подчинённого.       — Спасибо, но я не хочу есть.       — Лучше вам всё-таки поесть, госпожа, — произнёс мужчина. — Господин Саске велел передать вам, что если вы с сегодняшнего дня не начнёте нормально питаться и не будете выходить из отеля — он приедет к вам вечером.       Сакура застыла.       «Вот же сукин сын!» — в сердцах подумала девушка. И она прекрасно знала, что он может сдержать своё слово.       — Заходите, Акихиро-сан, — устало произнесла Сакура, сдаваясь. Она не хотела видеть своего мужа в ближайшее время.       Мужчина внёс поднос с едой.       — Оставьте на столе, — сказала девушка. — Я попозже поем.       — Нет, госпожа, я не уйду, пока вы всё не съедите, — ответил Акихиро. — Таков был приказ господина.       Сакура тяжело вздохнула. С Акихиро было бесполезно договариваться — этот мужчина был предан Саске до мозга костей, и в отношении её просьб был непрошибаемым.       «Как же я скучаю по Сайто-сану…» — подумала девушка и принялась за еду.       Конечно же она скучала по Сайто, ведь им она могла вертеть, как ей было угодно. С Акихиро и остальными мужчинами из охраны такой номер не прокатывал.       Всё то время, пока Сакура ела, Акихиро стоял над её душой. Это слегка раздражало девушку, но поделать с этим она ничего не могла, ведь отчасти она сама была виновата в том, что допустила подобную ситуацию.       — Я всё съела, Акихиро-сан, — сказала Сакура, отодвигая от себя пустые тарелки. — Вы можете идти.       — Нет, госпожа, мы сейчас с вами должны прогуляться по городу, — ответил подчинённый. — Переодевайтесь. Я подожду вас за дверью. Это приказ господина Саске.       Глаза девушки сердито прищурились.       — Он приставил ко мне не охранника, а тюремного надзирателя, — проворчала она. — Дайте мне 15 минут на сборы, Акихиро-сан.       — Хорошо, госпожа.       Мужчина поклонился и вышел из её номера. Ругая Учиху отборными, матерными словечками, Сакура приняла душ и надела лёгкое, розовое платье. Свои длинные волосы девушка убрала в высокий хвост. Из обуви она взяла с собой только серебристые босоножки на высокой платформе. Когда Сакура вышла из номера, её лицо выражало раздражение и крайнюю степень недовольства.       — Не сердитесь на босса, госпожа, — сказал Акихиро, когда они вышли из отеля и пошли по улице города. — Он просто беспокоится о вашем здоровье.       Сакура одарила мужчину сердитым взглядом.       — Во-первых, я не сержусь, а злюсь на него, — поправила девушка. — А, во-вторых, его поступку нет оправдания.       — Госпожа, вы же не можете остановить время или поменять местами времена года, — сказал Акихиро.       — К чему эти разговоры?       — Просто есть в жизни вещи, которые нужно воспринимать, как данность. И смириться с этим. В мире мафии другие законы и другие порядки. Он намного более суров и безжалостен, ведь он состоит из жестоких и опасных людей.       Сакура поняла, что именно хотел донести до неё Акихиро своими словами. Девушка задумалась.       «Один умный человек однажды сказал: «Если ты не можешь изменить ситуацию, то измени своё отношение к этой ситуации», — подумала она. — Я стала женой главаря мафии. Но как с таким вообще можно смириться? Просто закрывать глаза на каждое убийство человека, делая вид, что ничего не произошло? Смогу ли я закрывать глаза на его зверства? Получится ли у меня однажды привыкнуть к жизни в роли жены главы Якудза?»       — Акихиро-сан, он же сегодня не приедет? — с беспокойством в голосе спросила Сакура.       — Нет, госпожа, я доложил господину Саске, что вы не ослушались его.       — Чудесно, — скривив губы, произнесла девушка. — Акихиро-сан, я бы хотела прокатиться на речном трамвае на Гранд канале.       — Хорошо, госпожа, — ответил мужчина. — Морской воздух будет полезен для вашего здоровья.       — Что? Так неважно выгляжу? — иронично спросила Сакура.       — Вы слишком бледная, госпожа.       — Только не говорите об этом моему мужу, — тут же попросила девушка. — Иначе он действительно сюда припрётся. Он мне тут нах не нужен.       Акихиро кивнул, однако, Сакура заметила, как приподнялись в улыбке уголки его губ. Ей удалось развеселить этого всегда хмурого и серьёзного мужчину.       Гранд канал — самая большая «улица» Венеции. Он начинается у вокзала, проходит сквозь весь город в виде перевёрнутой буквы S и заканчивается, соединяясь с каналом Сан-Марко и Ла-Джудекка у здания таможни.       Сакура и Акихиро спустились к небольшой пристани, к которой причаливали маршрутные трамваи. Дождавшись очередного транспорта, состоявшего из двух ярусов, они поднялись наверх и сели около края. Девушка осматривала окрестности.       Венецию считали самым романтичным уголком Европы, расположенным на северном побережье Адриатического моря в Италии. Здесь была величественная архитектура, неповторимая атмосфера свободы и лёгкости, и оживлённые лабиринты улиц. «Город на воде» был поистине красив и уникален, и очень много молодожёнов проводили свой медовый месяц именно в Венеции.       «Тоширо здесь очень бы понравилось…» — с грустью подумала девушка. Для романтичного, нежного и доброго парня это было идеальное место.       Глядя на прозрачную гладь воды, она вспомнила каждую их встречу и походы в кино, их разговоры, споры и обсуждения, их прогулки тёплыми вечерами и гуляния в кимоно во время проведения национальных праздников.       Она вспомнила его первые, нежные, лёгкие поцелуи, подобные касанию крыльев бабочки к её коже. И она вспомнила его любовную горячку, приправленную алкоголем. Его последний вдох, последнее касание, последний звук голоса.       «Есть такие дороги, которые назад не ведут, — говорила про себя Сакура. — Я любила тебя, Тоширо. Я хотела остаться с тобой. Я до последнего хотела сохранить твою жизнь…»       Девушка смотрела на волны, которые оставлял после себя речной трамвай.       «Жизнь — жестокая штука. Она не остановила свой ход после твоей смерти, Тоширо. Она продолжает идти и уносит меня с собой… Прости меня, но мне нужно жить дальше, двигаться дальше, поэтому в моей жизни нет места и памяти для тебя… Я не могу жить прошлым, потому что мне нужно жить в настоящем и думать о будущем, а воспоминания будут тянуть меня назад, в никуда».       Порыв ветра с запахом морской соли ударил в лицо Сакуре, развивая её волосы. Девушка закрыла глаза, пряча во взгляде грусть, а внутри себя — боль и печаль.       «Покойся с миром, любовь моя…»       В этом прекрасном и романтичном городе она навсегда прощалась с Тоширо и с воспоминаниями о нём.       ***       — В последнее время я ваши рожи вижу чаще, чем свою семью, — съязвил Суйгецу, когда друзья снова собрались в конференц-зале для обсуждения.       — Ты сам рвался в Якудза, — сказал Дейдара. — Хули теперь ноешь?       — А можно мне выйти? — спросил Суйгецу. — Я передумал.       — Только ногами вперёд, — ответил Саске. — Так, если с лирикой закончили, то на повестке дня у нас несколько вопросов.       И он окинул серьёзным взглядом присутствующих здесь Наруто, Суйгецу, Дейдару и Хидана. Шикамару и Неджи всё ещё были в Штатах, контролируя их дочернюю организацию.       — Итак, пришло время, чтобы мы набили на теле татуировки с символикой Якудза, — сказал Саске. — У кого какие пожелания по тату?       — Я предлагаю наколоть Хидану татуировку «Хагоромо-тэнне», — насмешливо произнёс Суйгецу.       — Пошёл на хуй! — последовал ответ Хидана. — Вот себе и накалывай шлюхо-татушку. Тебе она больше подойдёт.       — Но это ты постоянно шароёбишься по борделям, — заметил Хозуки.       — Суйгецу, рот закрой и не беси меня и Хидана, — сурово произнёс Учиха. — Хидан, что сам скажешь?       — Мне больше подойдёт тату «Они», — ответил мужчина и его аметистовые глаза сверкнули.       — Согласен, тебе она идеально подходит, — поддержал его выбор Саске.       — Хидан, можешь ещё наколоть татуировку «Акугэнта», — предложил Суйгецу.       Хидан кровожадно улыбнулся и произнёс:       — Однажды я выпотрошу тебя, а твой рот набью твоими же потрохами.       — Ой, молчу-молчу, — произнёс Суйгецу, поднимая руки вверх. — Я тебе советую, как твой друг, а ты сразу грозишься расправой.       — Таких друзей берут за хуй и в музей — на экспонат.       — Суйгецу, тебе, по моей личной просьбе, наколят татуировку «Карадзиши», — пригрозил Саске. — Гавкаешь не по делу.       — Дааа… Удача ему понадобится, когда я до него доберусь, — произнёс Хидан, мысленно расчленяя Суйгецу в своей пыточной.       Хозуки скорчил недовольную мину.       — Неее, спасибо, конечно, Саске, но я выбираю тату «Намакуби».       — Ты уверен в этом? — иронично спросил Наруто. — Собачья татуха тебе больше подойдёт. Это прям твоё.       — Жопе слово не давали, — огрызнулся Хозуки. — Если ты так сейчас пошутил, то совсем не смешно. Тебе, Наруто, нужно наколоть татуировку, дарующую чувство юмора — у тебя с ним конкретная беда.       — «Намакуби» так «Намакуби», — вмешался в начинающийся срач Саске. — Прекрасно, двое уже определились. Остались Наруто и Дейдара. Когда вернутся Шикамару и Неджи — тоже выберут себе тату. Можете выбрать тату «Тора», «Кинтаро», «Теу Дзюн», «Кюмонрю шишин». Есть и другие, но они не очень вам подходят. Я бы предложил тебе, Наруто, сделать тату «Тора», так как ты мой заместитель, а тебе, Дейдара — тату «Кюмонрю шишин», так как ты прирождённый Якудза.       Мужчины согласились со своим лидером. Саске же, как боссу мафии, будут накалывать тату «Рю», изображающую дракона. Эта наколка символизирует мудрость, опыт, силу, здравомыслие и удачу. Татуировку «Рю» накалывают только главарю мафии.       Саске медлил с этой традицией до последнего, но больше тянуть было нельзя — он был обязан соблюдать традиции Якудза. И от того он становился хмурым и мрачным, ведь с момента нанесения татуировки он не имеет права вступать в отношения с женщиной из обычной семьи. Как только на его теле появится татуировка дракона, Саске больше не сможет спать с Харуми. Ведь символические татуировки — это отличительная черта Якудза, а свою причастность к миру мафии все члены держат в секрете.       — Саске, ты не сможешь нарушить правила Якудза, — сказал Наруто, словно прочитав его мысли.       Учиха взглянул на друзей — они смотрели на него серьёзными, мрачными взглядами. Даже Суйгецу был хмурым.       — Да, тебе придётся закончить любовные отношения со своей женщиной, — добавил Дейдара. — Она ведь не из мира мафии.       — Я знаю, — сурово произнёс Саске.       Он был на перепутье, ведь, с одной стороны, он обещал себе больше не причинять боль Харуми, но, с другой стороны, он не мог нарушить законы мира мафии. Саске не мог выдать себя, потому что Харуми, увидев на его спине татуировку «Рю», сразу же догадается, что он — глава Якудза, а этого никак нельзя было допустить.       — Если она узнает — нам придётся её убить, — жёстко сказал Наруто.       Саске смерил его холодным взглядом.       — Не придётся, — ответил он. — После нанесения татуировки я больше не буду спать с ней.       — Я, если честно, вообще не понимаю, что такого особенного ты в ней нашёл, — сказал Хидан. — Она стрёмная какая-то… Понимаю, любовь — зла, полюбишь и козлиху, но с ней прям вообще тяжёлый случай — ни кожи, ни рожи… Другое дело, твоя красотка-жена! Тем более, она теперь часть нашего криминального мира.       — Хидан, прикуси язык, — сурово сказал Саске. — Во-первых, не смей оскорблять мою женщину. Я карал и за меньшее. А, во-вторых, держи подальше свою эрекцию от моей жены, иначе останешься без члена.       Хидан протяжно вздохнул.       — Ты слишком остро реагируешь. Но твоя жена действительно намного лучше твоей любовницы.       Учиха сжал губы в сплошную линию. Его жена… Женщина, которую он хотел придушить. Женщина, которой он хотел обладать. Женщина, которую он зарёкся держать от себя на расстоянии…       «Судьба играет со мной слишком злые шутки… — подумал Саске. — И как мне вылезти из всего этого дерьма, в котором я сижу по уши?»       Он любит Харуми, но в скором времени им придётся либо расстаться навсегда, либо остаться просто друзьями, питая друг к другу лишь платонические чувства.       Он не любит Сакуру, но скоро она станет единственной женщиной, с которой он может спать, ведь из-за своих моральных принципов Саске не может ходить в бордель, открытый специально для членов Якудза.       «Моя жизнь пошла по пизде и превратилась в какую-то хуйню… — сделал вывод Саске. — Я вообще перестал быть хозяином своего слова и своей жизни».       Потому что он попал в зависимость от обстоятельств, которые по-разному меняли его жизненные позиции. Саске не предполагал, что станет главой Якудза, ведь у него был старший брат — главный претендент на это место. И он даже представить себе не мог, что его женой станет чужая для него женщина. Саске потерял родного брата, а теперь терял ещё и свою любовь…       Учиха тяжело вздохнул. По крайней мере, у них с Харуми были в запасе две недели счастья. А о том, что будет с ними потом — он не хотел даже думать.       — Ладно, с этим я разберусь попозже, — сказал Саске. — Сейчас обсудим второй момент. Я попросил Дея устроить небольшое пиротехническое представление, чтобы вытащить наружу нашего «крота».       Дейдара широко улыбнулся.       — Никогда бы не подумал, что ты сам попросишь меня об этом, — сказал он. — Я устроил им маленький бум. Надеюсь, что в следующий раз я получу от тебя разрешение на полномасштабное шоу.       — Стоп-машина! Попридержи коней, ладно? — утихомирил друга Саске.       — И как именно этот «фейерверк» поможет нашему делу? — поинтересовался Наруто. — Я так понимаю, что Дейдара взорвал несколько складов, принадлежащих «Глазу ворона»?       — Совершенно верно, — ответил Учиха.       — А они нам за это пизды не дадут? — иронично спросил Суйгецу.       — Ты точно хочешь себе тату, означающую бесстрашие? — отозвался на реплику друга Наруто.       — На хуй — это вон туда, — ответил Суйгецу, указывая пальцем на дверь. — Я задал вполне рациональный вопрос.       — Члены организации «Глаз ворона» не поймут, что это именно мы сделали, — ответил Саске. — А вот тот ублюдок, который оставил записку сумасшедшего — точно поймёт. И даст о себе знать. Так мы его и поймаем.       — План — огонь, — с сарказмом произнёс Суйгецу и поднял вверх большой палец. — Охуеть — не встать.       — Если есть идеи получше, то предлагай, — сказал Саске.       Суйгецу на миг задумался.       — Может, отправить кого-нибудь в разведку? Ну, типа засланного казачка, который пошпионит немного и вернётся на базу.       — Есть желающие? — с улыбкой спросил Саске.       — Вот Суйгецу и пойдёт, — ответил Наруто. — Он сам вызвался.       — Ну прям! Ишь чего удумал! — запротестовал Хозуки. — А писей тебе по губам не поводить?       — Инициатива ебёт инициатора, — возразил Наруто. — Ты предложил — ты и пиздуй.       — Суйгецу, план — хуйня, — сказал Дейдара. — Слишком много времени нужно на его реализацию. Вот лично я не горю желанием растягивать весь этот ебаторий на долгие года.       — Ладно, пофантазировали и хватит, — сказал Саске, снова став серьёзным. — Во-первых, чтобы попасть в группировку японской мафии — нужно найти там знакомого члена клана, чтобы он поручился, а у нас там только одни враги. И, во-вторых, всех членов Якудза проверяют на верность и преданность, и если босс усомнится в искренности или рожа ему не понравится — кандидата могут убить.       Мужчины притихли. Саске продолжил:       — Значит, оставляем текущий план.       — Слишком рискованно… — протянул Хозуки.       — Суйгецу, пиздец ты негативный, — сказал Дейдара. — Вся жизнь Якудза — сплошной риск.       Саске хотел что-то добавить, но в этот момент ему на телефон пришло сообщение. Учиха прочитал его и нахмурился. Сообщение было отправлено с незнакомого номера.       — А вот и наш «крот» объявился, — сказал он. — Сообщение прислал.       — Что пишет? — полюбопытствовал Хидан.       — «Дорогой господин глава Якудза, раз вы не хотите мира, значит, быть войне, — зачитал Саске. — P. S. как вы думаете, будет ли забавно, если человек утонет в вечно тонущем городе?»       На секунду воцарилась тишина.       — Очередная записка сумасшедшего? — предположил Наруто.       — Нет, больше похоже на угрозу, — сказал Дей.       — Тогда что он имел ввиду под «вечно тонущим городом»? Атлантиду что ль? — вставил свои пять копеек Хидан.       — Не думаю, что речь идёт об Атлантиде, — размышлял вслух Саске. — Атлантида — давно затонувший город. Тут речь идёт о настоящем.       — Ну, мне на ум приходит только Венеция, — сказал Наруто.       — А кто из наших сейчас в Венеции? — спросил Суйгецу.       Саске поднял глаза на друзей.       — Сакура.