постарайся не умереть.

Яркий свет фар ненадолго ослепил Антона. Черная Ауди затормозила в метре от него. Из открывшейся двери появился силуэт мужчины. Он оглядел тело девушки с торчащим из груди колом, затем обратил внимание на забившегося в темный угол парня. — Идем. — вампир присел на корточки, протянув руку. — Это ведь не конец? Она снова попытается убить меня, да? — дрожащим голосом произнес Антон. — Мы решим эту проблему. А сейчас нужно уходить. Антон положил руку в ледяную ладонь и попытался встать, но головокружение накрыло его с новой силой. Тогда мужчина аккуратно поднял его на руки, стараясь не усугубить болезненные ощущения, и усадил в прогретую машину. Парень не сопротивлялся. Ему было плевать, куда его увезут, лишь бы подальше от этого места. В его голове натуральный снежный ком мыслей. Кровь, вампиры, убийства. Все остальное просто отошло на второй план. Все остальное просто перестало иметь значение. И пока автомобиль вез их куда-то за город, Антон обдумывал события последних дней. Дней, что так круто изменили его жизнь. Прерывать тишину вовсе не хотелось и под монотонное бормотание своего внутреннего голоса Антон крепко заснул. Не было тревожных снов, отвратительных ощущений, посторонних мыслей. Только приятное несуществование и безмятежность. Его разбудил морозный ноябрьский ветер. Крепкие руки снова держали его тело. Он приоткрыл глаза. В темноте, освещенной лишь уличным фонарем Арсений выглядел особенно красиво. Небесно-голубая радужка, обрамленная черными густыми ресницами, этот контраст вытворял какие-то невозможные вещи с истерзанным сердцем парня, кожа выглядела живой, будто изнутри наполненной светом, ветер гулял в его волосах, раздувая мелкие пряди и запуская в них мелкие снежинки. Он слишком красив для столь гнилого мира. Антон осознал, что слишком долго смотрит на него в тот момент, когда голос разума одернул его, мол, когда это тебе, Шаст, стала интересна внешность этого мужчины? — Я сам смогу дойти. — хриплым ото сна голосом проговорил Антон. Брюнет молча опустил парня на землю и открыл входную дверь. Пропустив вперед Антона, он прошел следом. Не разуваясь, мужчина прошел на кухню и через минуту вернулся обратно. — У меня нет никакой еды. Могу заказать доставку из какого-нибудь ресторана. Какую кухню вы предпочитаете? — произнес он, снимая верхнюю одежду. — Спасибо конечно, но я не голоден. — неловко ответил парень, круча кольцо на указательном пальце. — Снова взялись за старое? — Просто нет аппетита. — Стресс. Я вас понимаю. Но поесть все равно будет нужно. А пока вам нужно смыть кровь. Антон повернул голову и взглянул на мужчину, что, не отрываясь, смотрел на его разбитый затылок. — Да. Где могу это сделать? — В комнате, где вы были в прошлый раз, есть ванная. Я оставлю одежду на кровати, чтобы вы смогли переодеться. — ответил Арсений и пошел куда-то вглубь дома. — Не стоит. — Прекратите спорить со мной. — кинул он, не оборачиваясь. Антон понял, что препираться бесполезно, и, тяжело вздохнув, отправился на второй этаж. В конце концов, теперь он в безопасности и может спокойно все обдумать наедине с самим собой. Но ничего обдумать он не смог. В голову лезли совсем не те мысли, что были нужны. Образ Арсения Сергеевича раз за разом появлялся перед его глазами. Его холодные руки с выступающей паутиной вен, его вкрадчивый, слегка бархатистый, голос, его едва уловимый запах хвои. И как бы Антон не пытался прогнать наваждение, мужчина не спешил покидать его разум. Он будто издевался над ним. «Этого мне еще не хватало». — подумал про себя Шастун. Он наскоро принял душ и надел одежду преподавателя. Надо сказать, самую обычную одежду, которая совсем уж не вязалась с его образом, а уж тем более с представлением Антона о вампиризме. И если бы парень так и не узнал, кем является случайный гость из кофейни, то никогда не подумал бы, что он вампир. Оказывается, они не носят черные плащи или расшитые камзолы, не играют на органе, не живут в старых зловещих замках на краю света, как привыкли все думать. Они сотни или даже тысячи лет живут среди людей и их невозможно отличить от живых. Пока они не попытаются убить. Тем временем на часах уже было за полночь. Антон не спеша спустился на первый этаж. Арсения Сергеевича он застал у камина с книгой в руках. Такой антураж выглядел естественным для него. Парень, стараясь не создавать шума, сел рядом, после чего попытался прочитать название книги на обложке. — Это стихи. — произнес мужчина, прежде, чем Антону удалось что-либо разглядеть. — Голландские. — Вы говорите на голландском? — удивленно поднял бровь вверх студент. — Мне приходилось жить во многих странах по понятным причинам и, соответственно, учить языки. — не отрывая взгляда от книги, ответил он. — Может…прочтете мне один? — неуверенно спросил Антон. Арсений Сергеевич, наконец, оторвавшись от чтения, взглянул на смущенного Антона. — Не сейчас. Не та обстановка. К тому же скоро должен прийти мой врач. — он закрыл книгу, положив ее на подлокотник дивана. — Зачем вам врач? — нахмурился Антон. — Он осмотрит вас. — невозмутимо ответил вампир. — В смысле, вы же никогда не болеете. — А откуда по-вашему я беру кровь? — улыбнулся уголками губ преподаватель. — Вы пьете кровь вашего доктора? — ужаснулся Антон. — Боже, нет. — усмехнувшись, поспешил успокоить его Арсений. — Я пью донорскую кровь. Вы думали я убиваю людей? — Если честно, да. — Не лучшего вы мнения обо мне, Антон. — посмеялся Арсений и ушел встречать еще одного гостя. Спустя пару минут в гостиной появился мужчина из отеля. Тот самый , что перевязал укус и отвез ребят к Диме. Кажется, его имя Сергей. — Рад что ты не умер. — ободряюще произнес он, взглянув на парня. — Да я, знаете, тоже. — Можно на «ты». — армянин поставил на стол небольшую сумку. Он осмотрел и обработал ушибленный затылок, проверил рефлексы и сообщил, что сотрясения нет. — Как так получилось, что ты предоставляешь донорскую кровь для Арсения Сергеевича? — воспользовавшись отсутствием преподавателя, поинтересовался Антон. — Арс спас мне жизнь. — Сережа сел в кресло. — Я хирург. После одной неудачной операции произошла поножовщина. Родственник погибшей не смог смириться с ее смертью. Арсений оказался неподалеку в этот момент. Я решил, что теперь обязан ему, хоть он ничего и не просил. А по итогу он стал для меня лучшим другом. — А Арсений Сергеевич — прям мать Тереза. — Он натворил достаточно хуйни за свою жизнь и винит себя за это. — Ты говорил, что замел много следов. Речь была о нем? — Нет. — бесшумной походкой Арсений прошел в гостиную, поставив около сумки с инструментами и медикаментами бутылку с жидкостью янтарного цвета. — Не обо мне. Сережа извиняющимся взглядом посмотрел на мужчину. Антону стало неловко. В голове, словно маяк, появилась тема, которую они не обсуждали, а должны были сделать это еще до того, как попали в дом вампира. — Какова вероятность того, что кол был кленовым? — Нулевая. Это самый обычный черенок, скорее всего березовый. — безэмоционально ответил Арсений. — Ты всадил ей кол? — с интересом в голосе спросил Сережа. — Бля, ты нравишься мне все больше. Армянин оказался приятным человеком. Он много шутил, рассказывал истории из своей жизни. Он, как никто другой, знал, каково это, жить среди вампиров, когда угроза смерти каждую секунду висит над головой и, злостно хихикая, ждет своего часа. И вот что удивительно — при всем этом он не теряет оптимизма. Антону вдруг почему-то захотелось доверять ему. Спустя час он покинул дом, оставив Антона и Арсения наедине с бутылкой пряного бурбона. Не совсем трезвые мысли ураганом врывались в его голову. Появилось желание открыться, рассказать о своей жизни. И Арсений видел это. — Вы еще хотите услышать голландские стихи в моем исполнении? — вдруг прервал нависшую тишину мужчина. — Хочу. — Садитесь ближе. Арсений чуть подвинулся, уступая место, и взял в руки, отложенную на потом, книгу. Антон, не посмев противоречить, уселся удобнее рядом. Близость немного смущала, но наверное именно о такой обстановке говорил Арсений. Спокойной, с нотками романтики и еле ощутимым запахом крепкого алкоголя. Антон уже был готов слушать, но вампир не торопился. Он, немного помедлив, положил руку на талию парня и потянул к себе, укладывая его голову на свои колени. Антону совсем не хотелось сопротивляться. Он не задумывался, насколько это правильно. Он отдал себя в руки сладкого упоения. — Verliefd. Влюблен. Zo gaat het, zo ging het en zo zal het altijd gaan. Так оно есть, так оно было и будет. Afspreken in cafés op de sluitingsdag. Обещания встретиться в кафе в день его закрытия. Aan de verkeerde zijde van bruggen staan. На неверной стороне моста стоять. Tussen duim en wijsvinger, als brandende as, Словно между указательным и большим горящий пепел, Het fout begrepen telefoonnummer. Номера не те набрать по телефону. Parken te nat, hotels te vol, Parijs te ver. Парки слишком мокрые, отели переполнены, Париж так далеко. Liefde als een veelvoud van vergissingen. Любовь как разнообразие недоразумений. Onbeholpen woorden als zoëven op zak en Неуклюжие слова, как известно, тут как тут Zoveel zin om, los van de wetten Игнорируют законы Van goede smaak en intellect, te schrijven Этикета и интеллекта, и желают столько написать Dat van de stad waar je elkaar voor het eerst zag, Про город, где вы впервые встретились, Een plattegrond bestaat, waarop een kus, Существует карта, на которой ваш отмечен поцелуй, Die het nauwelijks was, geregistreerd werd. Как только он случится. Антон слушал, не в силах отвести взгляд. Его голос на другом языке без русского акцента звучал изящно, он пускал волны мурашек одну за другой по телу парня. Каждое слово он произносил, переживая его. Это стихотворение, наверняка, много для него значило когда-то. Возможно, сейчас оно вновь сломало его. — Это так необыкновенно. — честно признался Шастун, смотря снизу вверх. — Нет, Антон. Вы необыкновенный. А это просто стих. Арсений опустил взгляд. В глазах печаль от пережитого. Вдруг его рука, будто невзначай, прошлась по русым кудряшкам. — Вы наверняка слышите мое сердце. — в полголоса сказал младший. — Да. — честно признался Арсений, прислушиваясь к пульсу. Никто никогда не узнает, как было тепло им в ту холодную ноябрьскую ночь. Антон поднял голову с чужих колен. Огонь в камине еще не погас, но через пару десятков минут это должно произойти. — Я поеду домой. — одним движением парень зачесал свои волосы рукой. — Я отвезу вас. Дорога до дома уже была знакома и по ощущениям теперь не занимала так много времени. Уже у парадной Антон достал из пачки синего парламента сигарету и закурил, зажмурив глаза от ветра вперемешку с дымом. Арсений не спешил уезжать и с интересом наблюдал за его действиями. По-доброму усмехнувшись, он подошел ближе. — Полагаю, вы еще долго собираетесь стоять здесь. — он снял с себя серый теплый шарф и накинул его на шею Антона. — Не думаю, что шарф мог бы спасти от простуды, но спасибо. — поблагодарил парень, стараясь не задумываться над тем, как он сейчас выглядит. Спустя одну выкуренную сигарету Антон, попрощавшись, отправился домой. Туда, где его не ждут. Старый скрипящий лифт, впитавший в себя запахи всего мира, открыл свои двери, приглашая войти. Вот она, реальность. Поднявшись на этаж, парень выдохнул и открыл входную дверь. Как ни крути, после Екатерины ему уж точно не страшны пьяные разборки родителей. — Поглядите-ка, явился. — прокуренный голос матери резанул слух. Ничего не ответив, Антон поспешил пройти в свою комнату, но не тут-то было. Непонятно откуда взявшийся отец преградил ему дорогу. — Иди сюда, ублюдок. — он схватил младшего Шастуна за горло. — Что, опять белка? Иди поспи. — Антон попытался убрать его руку. — Не думал, что ты окажешься пидором. — он лишь сильнее сжал его горло. — Единственный пидор из нас — это ты. — надтреснутым голосом ответил парень. Удар пришелся в не так давно зажившую скулу. — Нравится сосать хуи? — Андрей, что там происходит? — вновь раздался голос матери с кухни. — Этот уебок чуть не сосался с мужиком под нашими окнами. — Так сверни ему бошку. — равнодушно ответила та. — Да, давай, убей единственного живого сына. Но не забывай, что несколько лет тебе придется провести в тюрьме без бухла и любимой женушки. У тебя ничего не останется. Каждый божий день ты будешь страдать и винить себя, будешь мечтать о смерти. А в конечном итоге тебя найдут захлебнувшимся в толчке. — сквозь зубы произнес Антон. Еще один удар, только уже в живот. Парень инстинктивно согнулся, насколько смог. Грубая рука все еще держала его горло. Стало трудно дышать. Пальцы потихоньку сжимались. — Отпусти парня. — позади раздался знакомый голос, однако звучал он уже не так, как при прочтении стихотворений. — А ты кто такой? — отец чуть ослабил хватку, позволив Антону сделать долгожданный вдох. — Ааа…я понял, ты его ебарь. Занимай очередь, ты следующий. Арсений тут же оказался около отца. Теперь уже он держал его горло, прижимая к стене. А Антон не верил в происходящее. Этого не должно было произойти. Он не должен был увидеть этого. Антон, как и всегда, должен был справиться с этим сам. В прихожей появилась мать. Опухшее лицо, синяки под глазами, множество морщин. Парень избегал взгляда с ней. Это уже не его мать. В его воспоминаниях она выглядит совсем иначе. Но это лишь воспоминания. — За что ты с ним так? — глядя в затуманенные глаза отца спросил Арсений. — Он убил Егора. Я ненавижу его и хочу, чтобы он сдох. — монотонно ответил тот. — Арсений Сергеевич, не надо. — воскликнул Антон. Мужчина обернулся. Пару секунд он молча смотрел на парня, а затем снова обратился к Андрею, заглянув в его глаза. — Ты заснешь. А когда проснешься ничего не вспомнишь. Отец тут же упал на пол. Антон облегченно выдохнул. — Тебя это тоже касается, мамаша. — теперь он посмотрел в глаза женщины. Она повторила ту же судьбу, что и отец. — Собирайте вещи. — вампир осмотрел убитую временем прихожую. — Зачем? — растерялся Антон. — Вы переезжаете ко мне. — уверенно выдал Арсений, смотря, казалось, прямо в душу. — Нет. — Антон повторил его интонацию. — Я сказал. Собирайте. Свои. Вещи. — проговаривая каждое слово, произнес Арсений. — А я сказал нет. — настаивал на своём Шастун. — Если вас не убьет Екатерина, то убьет этот псих. Вы же понимаете это? Антон еще раз посмотрел на мирно спящих родителей, а затем на Арсения, как бы выбирая между жизнью и смертью. Возможно, это и правда единственный способ остаться в живых чуть дольше. И он принял решение. Безумное, но правильное. Ничего не ответив он прошел в свою комнату и достал из старого шкафа чуть менее старый чемодан. Кажется, это начало новой жизни. Но будет ли она лучше?