Адаптация

Драко       Драко Малфой провел дрожащей рукой по волосам, расхаживая по своей спальне. Его босые ноги утопали в густом ворсе бесценного персидского ковра, а сердце бешено колотилось, пока он машинально скользил рукой по затылку в тщетной попытке избавиться от причины своего стыда. Он всегда считал себя счастливым человеком, ведь родился в привилегированной, богатой, чистокровной семье, и отличался высочайшей родословной. Оба его родителя были Альфами.       Остановившись, чтобы изучить свое отражение в зеркале в полный рост, его желудок скрутило в узел, когда он повернулся, чтобы изучить отметину на задней стороне шеи. Крепко зажмурив глаза и разочарованно застонав, он сделал глубокий вдох в попытке успокоить свои нервы. Метка Омеги была самым последним, чего он ожидал от себя.       Его мысли ходили кругами, когда он вспоминал события последнего десятилетия своей жизни. Должно быть, он что-то сделал, чтобы спровоцировать это. И если это так, возможно, он сможет что-то сделать, чтобы обратить это вспять.       Драко еще раз просмотрел в книгу, которую стащил из семейной библиотеки. Не может быть, чтобы он был единственной аномалией за тысячу лет семейной истории. Вернувшись к началу книги, Драко вгляделся в неровный почерк.       Арманд Малфой м. 1000 г. н.э. Альфа ж. Марго Брюнель (Альфа) в 1037.       Следующие несколько строк были похожи, и Драко пролистал на несколько сотен лет вперед.       Николас Малфой м. 1303 н.э. Альфа ж. Эсме Уотсон (бета) в 1347.       Драко провел пальцем вниз по списку: все Альфы, каждый Малфой, рожденный в семье. Он пролистал еще на несколько столетий вперед.       Люциус Малфой м. 1537 н.э. Альфа ж. Элеонора Левенторп (Альфа) в 1574.       Даже жены Малфоев не были Омегами.       Еще несколько столетий вперед, и Драко нашел первую Омегу, указанную в книге.       Септимус Малфой м. 1722 н.э. Альфа ж. Эстер Кроули (Омега) в 1758.       Конечно, это была жена. Ни один из их детей не был занесен в список Омег, они были почти исключительно Альфами и несколько Бет за всю обширную историю рода Малфоев. Он с отвращением оттолкнул от себя книгу.       Его взгляд скользнул по остальным книгам на прикроватном столике. Все из его семейной библиотеки, и ни одна не оказалась полезной. Их содержание только усилило его стыд. В каждой книге подробно рассказывалось о каждом члене семьи Малфоев, ни один Малфой, родившийся в семье, не раскрывался в качестве Омеги. Драко вздрогнул при мысли о том, что скажут его родители, когда узнают о его статусе. Он застонал и взял книги, намереваясь посмотреть, есть ли в библиотеке что-нибудь об Омегах. Возможно, Эстер Кроули оставила после себя дневник.       — Драко, дорогой. — Драко съежился при звуке голоса матери. Он успешно избегал ее в течение недели. Его ладони заблестели от влаги, и стопка книг внезапно потяжелела. Он сразу повернулся к матери лицом, пока она подходила ближе, и изо всех сил старался сохранять невозмутимый вид.       — У меня такое чувство, будто мой единственный сын избегает меня всю неделю. — Скрестив руки на груди и приподняв бровь, она устремила свой взгляд на древнюю литературу в его руках. — В тебе уже раскрылась твоя сущность? —       Зная, что его Омега-метка выделяется на фоне фарфорового цвета лица, Драко расположился так, чтобы затылок был прижат к стене.       — Эм, не совсем, — уклонился он.       — Что значит "не совсем"? — Прищурив глаза, она подошла на шаг ближе.       Драко вздохнул, изображая раздражение, но крепко прижался спиной к стене. — Просто, не совсем, — переложив книги в другую руку, он попытался прервать этот разговор. — Я кое-чем занят, мы можем поговорить об этом позже? —       Нарцисса не сдвинулась с места. — Ты либо раскрылся, либо нет, Драко Люциус Малфой. Нет ничего промежуточного! У тебя на запястье появилась метка "Альфы"? — Она потянулась к его руке, но Драко отстранился, прижимая книги к груди.       — Что ты скрываешь? — Подойдя ближе, она прижала его спиной к стене и оторвала его левую руку от книг, оттягивая рукав вниз. На его запястье не было никакой отметины. — Ты левша, не так ли? — Она схватила его за правую руку, заставив Драко выронить книги. Там тоже не было никакой метки.       — Ты, должно быть, Бета. — Нарцисса взмахнула палочкой по рукавам мантии и рубашки Драко. Ткань разошлась по плечевым швам, обнажив голые руки там, где должна была быть метка Беты.       Нарцисса замерла, ее глаза расширились от ужаса: — О, Салазар! Пожалуйста, скажи мне, что это неправда. — Драко расправил плечи и встретился взглядом с матерью.       Он боролся со своим инстинктивным желанием отпрянуть, когда заметил блеск в её глазах, она инстинктивно использовала свою альфа-силу. Нарцисса с силой развернула его и потянула вниз воротник рубашки. Его охватил стыд и защемило сердце, когда она ахнула и мгновенно отпрянула от его.       — Это не может быть правдой. Ты Малфой, как это случилось? — Драко не знал, спрашивала ли она его или себя. Он выпрямился, вжавшись спиной в стену, и снова встретился с ней взглядом. Независимо от своего статуса, он все еще оставался Малфоем и был полон решимости сохранить ту крупицу достоинства, которая у него ещё оставалась.       — Я не знаю, мама. Я пытался разобраться в этом, но у нас не так много источников по этой теме. —       Драко осторожно шагнул к ней, когда увидел, как краска отхлынула от её лица. — Что же мне сказать твоему отцу? —       Он протянул руку, чтобы поддержать мать, думая, что она вот-вот упадет в обморок. К ней, казалось, вернулось самообладание, когда она заметила его движения. Её взгляд метнулся вниз, туда, где его ладонь теперь касалась её руки, и она быстро высвободилась из его хватки. Острая боль пронзила его сердце из-за холодного отказа единственного человека в его жизни, который когда-либо проявлял к нему хоть отдаленное проявление любви и привязанности. Нарцисса, должно быть, заметила боль, промелькнувшую на его лице, когда опустила глаза, притворяясь, что разглаживает несуществующие складки на своей мантии.       — Что ж, тебе просто придется рассказать своему отцу сегодня вечером. — Резко кивнув, как будто это решало все проблемы.       — Я ничего ему не скажу. Он убьет меня. Или, что ещё хуже, отречется, а потом либо заставит тебя родить ещё одного ребенка, либо разведется с тобой, чтобы завести ребенка с кем-нибудь другим! —       — Чепуха, Люциус не может развестись со мной. Это противоречит брачному договору. Кроме того, я определенно вышла из детородного возраста, так что ему просто придется смириться с этим. Я уверена, что мы сможем найти хорошую чистокровную Бету, которая возьмет тебя в мужья.— Отведя взгляд, Нарцисса быстро кивнула, прежде чем развернуться и зашагать по коридору.       Закрыв глаза и сжав кулаки, Драко прислушивался, пока стук её острых каблучков по мраморному полу не стих. Он заставил себя дышать, пока гнев, стыд, отверженнсть и предательство боролись за господство над его эмоциями. Снова открыв глаза, он застонал и взмахнул палочкой, поправляя рукава и левитируя упавшие книги в стопку. _____________________________________________________________________       Позже тем же вечером он захлопнул кожаную обложку последней книги, прошелся по комнате и бросил взгляд на часы над камином. С каждой секундой его сердце колотилось все сильнее. Каждое тиканье отдавалось эхом, словно поток магии, пробегающий по венам. Его руки начали дрожать при мысли о реакции отца. Вспоминая холодный отказ матери всего несколько часов назад, он не хотел сталкиваться с отвращением, гневом или, что ещё хуже, разочарованием отца, и подпрыгнул, когда его мысли были прерваны резким треском аппарации. Прибыл домашний эльф и сообщил, что время пришло и его ждут.       Прищурившись на домовика, Драко сделал ложный маневр влево, и когда домовой эльф заглотил наживку, бросился направо, в свою личную ванную. Домашним эльфам было запрещено входить в ванные комнаты хозяев, чтобы не нарушать уединения. Он тяжело дышал, пытаясь успокоиться. Когда прошло двадцать минут, Драко решил, что путь должен быть свободен и был уверен, что эльф не стал бы ждать его так долго.       — Попался, — пробормотала Ниббли себе под нос, хватая Драко за запястье в тот момент, когда он выходил из ванной. У него даже не было времени перевести дыхание, прежде чем Ниббли аппарировала их без предупреждения.       Драко тяжело упал на колени в столовой, закашлявшись, когда воздух внезапно заполнил его легкие. Альфа-феромоны, выделяемые его отцом, были ошеломляющими, и он не смог бы подняться на ноги, при всем желании. — Значит, это правда, — протянул Люциус, поднимая тростью ворот рубашки на спине Драко. В голосе сквозило отвращение, и Драко отшвырнул трость, прижав руку к затылку, чтобы прикрыть свою метку Омеги, прежде чем снова упал на задницу, неуклюже пятясь от Люциуса. Его отец поднялся со стула, возвышаясь над ним. — Что мне делать с Омегой вместо сына? — сплюнул глава рода. — Нет никаких доказательств, что это моя вина, — возразил Драко. — Конечно, это твоя вина, — зашипел Люциус. — Я Альфа. Твоя мать - Альфа. Малфои всегда раскрываются как Альфы. В истории этой семьи было всего несколько Бет. И за все время не родился ни один Омега. — Люциус отвернулся от него и обратился к Нарциссе. — Ты уверена, что он мой? —       Драко стиснул зубы и, собрав остатки мужества, которые смог наскрести, с трудом поднялся, расправив плечи, но отец все равно возвышался над ним.       Нарцисса усмехнулась. — Очевидно, он твой, Люциус. Он выглядит точь-в-точь как чертов Малфой. Единственное, что он унаследовал от Блэков, - это глаза. —       Люциус тяжело вздохнул и продолжил, как будто Драко не стоял с ними в одной комнате. — Я искал для него чистокровных Альф, но теперь нам придется найти Бету. — — Альфа не была бы плохим вариантом…— — Это станет катастрофой, Нарцисса! Она будет держать его за гребаные яйца! Нет, будет Бета, это не обсуждается. Выясни, кто раскрылся в этом качестве, и мы начнем рассматривать варианты. — Повернувшись к Драко, его лицо исказила насмешка. — Что касается тебя, то меня тошнит от твоего присутствия. —       Эти слова ранили Драко в самое сердце. Он изо всех сил старался сдержать слезы, которые грозили вот-вот навернуться на глаза. Он не мог бы испытать большего облегчения, когда его отец повернулся, чтобы уйти. Все, чего хотел Драко, - это остаться в одиночестве. __________________________________________________________________________       Следующие четыре недели Драко провел в уединении своей комнаты и библиотеки, держась особняком. Его так и не позвали на ужин после того, как была обнаружена его метка Омеги, и ни отец, ни мать с ним больше ничего не обсуждали. Ему казалось, что они избегают его так же, как и он избегал их. Никто из них даже не вышел попрощаться, когда он отправился в школу, и Драко впервые оказался один, без провожающей его матери. Ему удалось отрастить длинные волосы. Они ниспадали ему на плечи, и он носил их слегка зачесанными назад, чтобы они не падали на лицо. С этой прической и высоким воротником, который он заказал для своей школьной формы, его метка была скрыта.       Единственная проблема заключалась в том, что у него не было должной подготовки. Предполагалось, что Омеги должны были научиться тому, как не провоцировать Альф, и как доставить удовольствие. Он знал некоторые вещи, например, что Альфы выделяют феромоны, перед которыми Омеги не могут устоять, особенно если Альфы плохо себя контролируют, и надеялся, что в библиотеке Хогвартса найдется дополнительная информация. Но если её там нет, Драко решил, что, возможно, он поговорит с мадам Помфри. Ему была ненавистна мысль о том, чтобы раскрыть себя, но понимал, что не сможет прожить весь учебный год без достоверной информации о том, как быть Омегой.       И вот он стоял на железнодорожной платформе, ожидая, когда откроются двери, чтобы загрузить свой багаж и занять отдельное купе. Специально решил приехать как можно раньше, в надежде, избежать встречи со всеми вновь раскрывшимися Альфами, которые наверняка присутствовали среди его одногодок. Ещё несколько человек просочились на платформу, и, наконец, двери поезда открылись. Левитируя свой чемодан позади себя, Драко поспешил занять свое обычное купе в последнем вагоне поезда. Он достал книгу, чтобы почитать, пока ждал, когда к нему присоединятся друзья. Он всё ещё понятия не имел, как собирается провести этот год не раскрывая друзьям своей постыдной тайны. Ему пришлось бы всё время носить одежду с длинными рукавами, иначе стало бы совершенно очевидно, что он не Альфа.       Единственным светлым пятном было его назначение Старостой Мальчиков. Это означало, что он не будет делить спальню со своими одногруппниками на Слизерине, а будет находиться на третьем этаже, в том же коридоре, где находился кабинет Директора. Поскольку Грейнджер была выбрана Старостой Девочек, Драко мог вздохнуть с облегчением, она то уж точно не раскрылась Альфой. Магглорожденные почти никогда не были Альфами, и, судя по тому, что Драко знал о ней, она была Бетой до мозга костей. По крайней мере, ему не придется иметь дело с альфа-феромонами в том месте, где он проводит больше всего времени. Если же она стала Омегой, возможно, Драко смог бы тайком прочитать несколько её книг и кое-чему научиться. Он почти надеялся, что она стала Омегой.       Назначение Старостой Мальчиков было одновременно и благословением, и проклятием. Благословением из-за жизненной ситуации, а проклятием, потому что это означало гораздо больше работы и больше контактов со студентами. Прекрасно понимая, что это только вопрос времени, когда он сделает что-нибудь, что поставит его в неловкое положение.       Толпа начала загружаться в поезд, и Драко понял, в какой момент первый Альфа поднялся на борт. Что-то в воздухе просто изменилось, и у него возникло непреодолимое желание найти того, кто бы это ни был, предложить себя этому человеку в любом качестве, в котором он нуждался, но он подавил этот порыв. Сжав правую руку в кулак, он боролся со своими естественными побуждениями. По мере того, как все больше Альф садились в поезд, навязчивые идеи немного притуплялись, и он понял, что его не влечет ни к кому конкретному, и это вызывало большое облегчение. Однако Альфа-феромоны сильно давили на его инстинкты. — Драко! — Тео Нотт распахнул дверь в купе. Его лицо расплылось в широкой улыбке, и Драко знал почему. Тео, вероятно, никогда не думал, что будет Альфой, и был явно доволен такой перспективой. Он закатал рукава до локтей, таким образом буква "А", отчетливо выделявшаяся на внутренней стороне его запястья, была видна всем. — Тео, — Драко напряженно кивнул, пытаясь дышать ртом. — Просто собираюсь поставить сюда свой чемодан. Я видел, как Дафна и Астория возятся со своими сундуками, я скоро вернусь. —       Драко кивнул и вздохнул с облегчением, когда тот ушел. Он ни за что не смог бы пережить шестичасовую поездку в Хогвартс с Тео в одном купе. Как только Тео вернулся, Драко принес свои извинения и нашел туалет в передней части вагона, плеснул немного воды себе в лицо и сделал пару глубоких вдохов, нужно было сохранять самообладание перед друзьями.       Вальсируя обратно в купе, Драко сморщил нос. Дафна и Астория уже были там, листая журнал. На запястье Дафны не было метки Альфы, и у нее не было того измученного вида, который, как он был уверен, был бы у Омеги в подавляющем присутствии Тео. Очевидно, Тео не слишком усердно тренировался, чтобы снизить выработку феромонов, так что она, должно быть, Бета. И, следовательно, невосприимчива к Альфа- и Омега-феромонам. Астория же была ещё слишком молода, чтобы раскрыться. — Знаешь, я, пожалуй, пойду поищу Блейза, — пробормотал Драко и быстро закрыл дверь купе. Он на мгновение прислонился к стене, пытаясь передохнуть от вони слишком большого количества Альф, собравшихся в одном месте, ему срочно нужно было найти пространство без удушающего скопления феромонов. ___________________________________________________________________________________ Гермиона       Первая неделя летних каникул после шестого курса Гермионы Грейнджер была самой шокирующей неделей в её жизни. Даже более шокирующий, чем та, когда Гарри победил Волдеморта на четвертом курсе. Потому что Гермиона Грейнджер, магглорожденная, раскрылась Альфой. Было почти неслыханно, чтобы магглорожденные были кем-то, кроме Бет. Но Альфа? Артур Уизли хмыкал и отнекивался, не уверенный, была ли когда-либо в истории другая магглорожденная Альфа.       Конечно, Гарри тоже был Альфой. Это, по крайней мере, не было шоком. Но когда Рон показал всем свою метку Омеги, семья Уизли поняла, что нужно что-то делать. Два новых Альфы - это одно, но два новоявленных Альфы в непосредственной близости с совершенно неподготовленной Омегой - верный путь к катастрофе. Джордж тоже был Омегой, раскрывшись в прошлом году, он не жил дома, но поскольку Фред был Альфой, он бывал в Норе чаще, чем в своей квартире в Косом переулке. Молли это тревожило, и она отправила Гермиону и Гарри пожить с Биллом и Флер на несколько недель.       Билл тоже был Альфой, а Флер - Омегой, что было достаточно редко. Гермиона была очарована биологией Альфа /Бета /Омега с тех пор, как узнала об этом на первом курсе в Хогвартсе, потому что это явление не затрагивало мир магглов. Или, скорее, все магглы могли считаться Бетами, даже если у них не было такой метки, как у носителей магии. Но большая часть волшебной биологии была зачарована, чтобы облегчить общение новоявленным подросткам. У всех волшебников автоматически проявлялись метки при раскрытии их сущности. Удивительное волшебство, которое возникло в последние триста лет или около того. И к тому же раскрытие сущности происходило на момент наступления 17-летия, как раз в период между шестым и седьмым курсом обучения в Хогвартсе.       Когда у Гермионы начали проявляться побуждения Альфы, стало понятно, почему Хогвартс и Министерство не хотели иметь дело с подростками, раскрывающимися в школе. Она чувствовала, что хочет трахнуть всех, кто попадется ей на глаза, даже Артур Уизли в эти дни выглядел довольно привлекательно. Когда облако Альфа-гормонов не пропитывало её мозг, у неё, по крайней мере, хватало порядочности чувствовать тошноту из-за мыслей об Артуре. Было еще хуже, когда она была заперта в коттедже "Ракушка" вместе с Биллом, Флер и Гарри. Гарри был ей как брат, но, когда эти сладкие гормоны ударили в мозг, она определенно могла понять, почему девушки находили его привлекательным. У Билла было довольно много хлопот с ними обоими, и в итоге он взял несколько выходных на работе, просто чтобы научить их контролировать себя достаточно долго, чтобы они не сошли с ума от похоти, пока он отсутствовал дома.       Это вроде как сработало. Гермиона перестала хотеть трахнуть Гарри и нацелилась на единственную Омегу в доме. В конце концов, Флер была очень хорошенькой. И хотя раньше Гермиону не привлекали женщины, теперь она поймала себя на том, что представляет, как выглядит Флер, когда выгибается, лёжа на кровати. Гермиона тряхнула головой, отгоняя непристойные мысли, в попытке очистить свой разум. Флер была очень добра, позволив ей и Гарри остаться с ними на лето; и она не должна была платить за такую доброту фантазиями о ней. На вторую неделю их пребывания в коттедже "Ракушка" Билл, наконец, начал рассказывать им о том, как им нужно контролировать свои гормоны, чтобы защитить находящихся рядом Омег. — Омеги слабее Альф, — начал Билл. — Билл! — оскорбленно закричала Флер, её акцент растягивал гласную почти до комичности. — Мы не слабее, мы просто другие. — — Ладно, вы другие. — Билл закатил глаза и подмигнул Гермионе. — Тем не менее, это ответственность Альф - контролировать свои феромоны. Хотя у Омег тоже есть феромоны, которые влияют на Альф. Это что-то вроде симбиотических отношений. Чем больше феромонов вы почувствуете от Омеги, тем больше вероятность того, что вы будете сексуально совместимы. — — Это не настоящая любовь, — сказала Флер со смехом. — Это обычно происходит, когда Альфа и Омега совпадают. — Она покачала головой. — Это просто способствует более захватывающему времяпрепровождению в спальне, так ведь? — Гермиона фыркнула, заметив взгляд, которым Билл одарил Флер. — Расскажи им об отметинах, — подсказала Флер. — Верно, — Билл покачал головой, снова сосредоточившись на Гарри и Гермионе. — Метки Омег очень чувствительны. Прикосновение Альфы к метке Омеги мгновенно вводит Омегу в наркотическое состояние.— — Что ты имеешь в виду? — спросил Гарри. — Вот, я вам сейчас покажу, — сказал Билл. — Могу я? — он повернулся к Флер. Она кивнула. Билл положил руку на затылок Флер, и сразу же показалось, что каждая мышца в её теле расслабилась. Она обмякла и положила голову на плечо Билла, глядя на него снизу-вверх со слегка глуповатой улыбкой на лице. — Привет, — тихо сказала она. — Привет, — ответил Билл. Что-то в его взгляде, должно быть, спровоцировало Флер, потому что в следующее мгновение она оказалась у него на коленях и потерлась о него. Гермиона кашлянула и отвела взгляд, но она видела, что Гарри всё ещё смотрит на парочку, поэтому шлепнула его по руке. — Э...э, Билл? — спросил Гарри, пытаясь прервать их. Билл замахал на них руками, и в этот момент Гермиона решила встать и выйти из комнаты. Она схватила Гарри за шиворот и потащила его за собой.       Прошло несколько часов, когда Билл и Флер наконец вышли из гостиной. Гермиона как раз готовила ужин на всех, в то время как Гарри накрывал на стол. — Извините за это, — сказал Билл, не выглядя ни капельки огорченным. — Но это то, что происходит, когда ты касаешься метки Омеги. А это означает, что, если ты делаешь это с Омегой без разрешения это довольно серьезное нарушение личных границ. — — Верно, — сказала Гермиона, кивнув и натянуто улыбнувшись.       Не то чтобы Билл и Флер были плохими учителями, но Гермиона уехала из Коттеджа Ракушка по истечение трех недель, проведенных там, не чувствуя, что она узнала много нового. Она вроде как знала, что нужно сохранять спокойствие, чтобы её феромоны не начали выделяться, сводя с ума всех Омег поблизости и доводя себя до полусумасшедшего состояния. Но это было сложнее, чем казалось при простом обсуждении. Каждый раз, когда они пытались это практиковать... ну, Флер и Билл уходили, чтобы немного побыть наедине.       Нет, более серьезная проблема возникла, когда они вернулись в Нору на вторую половину лета. Омеги были редкостью. Даже у Уизли в их семье не было Омег, кроме Джорджа, уже несколько поколений. На самом деле, большинство представителей семьи Уизли на протяжении веков раскрывались Альфами. — Гермиона, — выдохнул Рон, как только она вошла в парадную дверь. У него было то же выражение лица, что и на шестом курсе, когда Ромильда Вейн опоила его приворотным зельем. — Э…э, привет, Рон, — сказала Гермиона, натянуто улыбнувшись ему. Гермиона вернулась в коттедж "Ракушка" на следующий день после того, как трижды за ночь выставила Рона из своей спальни. _______________________________________________________________________________       Остаток лета она провела, читая на пляже и стараясь держаться подальше от Билла и Флер, с их отвратительной манерой вести себя как влюбленные голубки. Это сработало лишь отчасти.       Когда пришло время возвращаться в Хогвартс, Гермиона почувствовала облегчение. Ее назначили Староской Девочек, а это означало, что ей не придется делить гостиную факультета с Роном. Недостатком было то, что Малфою предложили стать Старостой. По крайней мере, она знала, что он не будет Омегой. В худшем случае, он стал Альфой, но Гермиона всегда думала, что он больше склонен стать Бетой. — Пожалуйста, Миона? — скулил Рон с тем же влюбленным выражением в глазах, когда топтался у двери в купе, в котором она сидела. — Нет, Рон, — твердо сказала Гермиона. — Мне не нужно быть рядом с тобой. Ты даже не утруждаешься попытками контролировать себя! — — Давай, приятель, — сказал Гарри, обнимая Рона за плечи. — Давай найдем другое купе. — Гермиона одними губами поблагодарила Гарри, который подмигнул ей и увел Рона прочь. — Каково это, быть Альфой? — мечтательно спросила Луна. — Сплошной стресс, — проворчала Гермиона. — Я чувствую, что ничего не могу контролировать в себе, а отсутствие контроля приводит к этому, — она неопределенно махнула рукой на дверной проем, в котором недавно маячил Рон, — и, похоже, никто ничего не знает о том, как научиться контролировать себя. — — Ну, Альфы встречаются не так уж часто, — сказала Джинни, пожимая плечами. — Чаще, чем Омеги, — парировала Гермиона. — И все же Беты правят миром, — хихикнула Луна. Гермиона рассмеялась и уткнулась в свою книгу. По крайней мере, ни Джинни, ни Луна еще не раскрылись. ____________________________________________________________________________ Несколько часов спустя Приветственный пир закончился, и Гермиона направлялась в общежитие для Старост. Чем ближе она подходила к общежитию, тем труднее ей было контролировать свои Альфа-феромоны. Ее гормоны сходили с ума, как это бывало, когда поблизости был Омега. Она практически ощущала его восхитительный запах и быстро поймала себя на том, что почти бежит по коридору в поисках источника. Гермиона резко затормозила перед общежитием Старост. Кем бы ни был Омега, он явно был плохо обучен, а если нет, то это кто-то, к кому Гермиона была особенно чувствительна. Гермиона даже не была уверена, откуда она узнала, что Омега - это он, но в глубине души она знала, что не ошиблась. Единственными людьми в этом коридоре были Дамблдор и Малфой. Дамблдор не был Омегой, или, по крайней мере, она так не думала. Кроме того, он был слишком стар, и одна только мысль о том, что её возбуждают Омега-феромоны Дамблдора, напрочь отбивала всякое желание заняться сексом. Если только... Гермиона прошептала пароль портрету, охраняющему общежитие Старост, и была почти сбита с ног запахом Омеги. Малфой был Омегой. Одной этой мысли было достаточно, чтобы заставить ее захихикать. Беглый осмотр общей комнаты дал понять Гермионе, что Малфоя здесь нет. Гостиная была меньше, чем в башне Гриффиндора, два дивана, пара письменных столов и в дальнем углу маленькая кухонька. По бокам было две двери, и Гермиона подошла к той, от которой исходил восхитительный запах Омеги. Её рука была поднята, чтобы постучать в дверь, прежде чем логический ум смог оторвать её от перегруженного гормонами инстинкта. Гермиона поспешила в свою комнату и захлопнула за собой дверь. Затем она наложила на неё сложное запирающее заклинание. Она знала, что ей будет трудно взломать его, если она проснется посреди ночи. Ей нужно было лучше научиться контролировать позывы Альфы если она собиралась провести весь год, живя с Малфоем.