Desire

Шляпник не прикасается к ней так, как к другим девушкам. Нет задерживающихся пальцев на изгибе талии, которые скользят все ниже и ниже, или собственнических рук на шее, когда он наклоняется поближе, чтобы "поговорить". Чишия легко догадался, что отношения Мэй со Шляпником не более, чем платонические. И то же самое с Агуни, который, возможно, пытался скрыть это, но он нежен с девушкой так, как ни с кем другим. Тем не менее, ничто не заставляет Чишию полагать, что эти отношения с боевиком носят сексуальный характер. Это совершенно сбивает его с толку, а это не так-то просто сделать с Чишией Шунтаро. Под его скучающим выражением лица скрывается человек, отчаянно желающий раскрыть секреты Мэй. Почему она так важна? Несомненно, эта девушка является важным активом для высшего класса жителей пляжа. Она беспощадна в игре, ум и хитрость соответствуют физической силе. Кажется, ей все равно, умрет ли тот, с кем она играет. И ходят слухи, что Мэй собрала больше всех карт в коллекции Шляпника, будь то в одиночку или с командой под ее руководством. Ведь ей легко бросить другого игрока под автобус, так же запросто она может работать в команде и убедить других следовать за собой. Чишия считает, что не встречал игрока, который был бы таким универсалом, как Мэй, даже он не может претендовать на это звание. Взгляд Чишии скользит по накаченным ногам, по гладкому животу и выпуклости груди под красным бикини, по изгибу розовых губ, тонкому носу и глазам, похожим на лисьи. У Мэй мягкое выражение лица, и это снова кружит ему голову. Чишия считает, что хорошо умеет читать других, поэтому все в женской мягкости кричит о истинности, но все же ему трудно в это поверить. Как может девушка, которая выглядит такой холодной, наблюдая за смертью других, излучать такую теплоту и доброту?       - Опять пялишься на нее? Чишие не нужно оборачиваться со своего места на балконе второго этажа. Он и так знает, кто это. Только один человек может прийти поговорить с ним о чем-либо, кроме дел.       - Привет, Куина, - предпочитает он не отвечать на вопрос подруги. За время, проведенное на пляже, между ними завязалась дружба. И хотя Чишия может просто сказать, что использует ее в своих корыстных целях, но эта девчонка ему нравится.       - Ты мог бы пойти поговорить с ней, в курсе? Куина шагает рядом с ним и опирается руками на перила, глядя вниз на толкающиеся под стробоскопами тела, чьи разумы затуманены алкоголем.       - И рисковать тем, что мне вышибут мозги?       - Очевидно, что она не занята. Чишия, наконец, поворачивается и смотрит на девушку как на дуру. Она с досадой машет рукой.       - Я просто имела в виду, что у нее никого нет, а не то, что ее трудно достать, - Куина жует свою фальшивую сигарету, а ее пальцы ног покачиваются в сандалях. Ей так и хочется закурить по-настоящему. - Что они вообще в ней нашли? Она, конечно, их лучшее имущество, но с ней обращаются так, будто она нечто большее. Ясно, что она не спит ни с одним из них. Чишия наклоняет голову, значит, Куина тоже заметила. Он уверен, что больше никто не заметил, или просто все слишком глупы, чтобы понять - прикосновения Шляпника к ней, отличаются от того, как он трогает других девушек. Чишия считает, что никто не наблюдает за Мэй так сильно, как он - может быть, кроме Куины, потому что они всегда вместе. Но никто другой не был бы настолько глуп, чтобы даже думать о девушке так, как он.       - Я почти поддаюсь соблазну пойти туда и спасти ее. Кудзурю ни за что не способен вести интересную беседу. Смотри, какой он серьезный, - жалуется Куина, и Чишия почти улыбается ее плаксивому тону. Почти. Он наблюдает за тем, как Кудзурю стоит рядом с Мэй, скрестив руки. Он не прикасается, как к собственности. И снова Чишия задается вопросом, как она стала такой важной для трех самых влиятельных мужчин на пляже, если они ее не трахают? Бедра девушки слегка покачиваются в такт музыке, пока ее фигура умывается в красных и фиолетовых огоньках. Грудь подпрыгивает, когда она двигается в такт электронным битам, и Чишия чувствует, как густо сглатывает. Першение горла - единственное свидетельство того, что он находится под влиянием женского пола. Кудзурю такой же невыразительный, как и он, но все же на лице Мэй сияет улыбка. Чишия задается вопросом, смотрела ли бы она на него так же? Он хмурится от сентиментальной мысли, и вдруг в комнате становится слишком жарко. Чишия поворачивается так, что его спина прислоняется к перилам, и ему больше не нужно смотреть на танцующую девушку. Он не обращает внимания на взгляд Куины и ругает себя за то, что потерял контроль над собой в присутствии другого человека. Чишию не должно волновать. Ему все равно. Она - всего лишь тайна, которую он однажды раскроет и сотрет из памяти все значение, которое придавал этой девушке.       - Она смотрит на тебя, - дразнит Куина, и Чишия сопротивляется желанию оглянуться, чтобы убедиться, что это правда. Он напрягается, чувствуя на себе пристальный взгляд, но это может быть просто психологический эффект, и снова разочаровывается в себе за то, что потерял самообладание.       - Тебе что, больше нечем заняться? - процедил он, сузив темные глаза. Куина пожимает плечами и сползает на пол, растянувшись на нем от скуки. Парень закатывает глаза на ее ребячество.       - Не совсем, - говорит она, - наблюдать как ты за ней ухаживаешь - мой единственный источник развлечения. Чишия смотрит на спутницу так сурово, что она тут же отводит глаза от его гнева, но не извиняется. Он хочет поспорить с ней, но это только докажет правоту Куины, о том, что из-за воздействия Мэй, он больше не контролирует свой образ "крутого парня". Вместо этого он хмыкает, этого достаточно для ответа, чтобы не казалось, что он молчит, как незрелый ребенок в истерике. Куина громко вздыхает, и правый глаз Чишии дергается от раздражения. Она наклоняет голову, чтобы посмотреть на него с того места, где она лежит на грязном ковре отеля: «Хочешь выпить?» Он закрывает глаза и выдыхает тяжелый выдох отчаяния: «Ладно».

***

      - Он опять на тебя смотрит, - раздраженно кривит рот Кудзурю, а Мэй старается не растягивать губы в лукавой улыбке.       - Кто? - невинно спрашивает она, но Кудзурю не поддается на эти уловки. Он никогда не поддается.       - Не прикидывайся дурочкой, - говорит он, - тебе это не идет. Тебе повезло, что я единственный, кто заметил увлечение Чишии тобой. Агуни слишком занят, чтобы держать в узде других боевиков, а Шляпник всегда был рассеянным.       - Такеру теперь волнуют только его дурацкие карты, - шипит девушка, не заботясь о использовании настоящего имени Шляпника. Не похоже, чтобы кто-то, кроме Кудзурю, обратил внимание на нее из-за грохота музыки, да к тому же все остальные пьяны в стельку. Она смотрит на кожаные диваны, на которых расположился Такеру с двумя женщинами в бикини, прижавшимися к нему. Мэй закатывает глаза: "Но мы с тобой оба знаем, что эти вещи бесполезны". Кудзурю не нужно ничего говорить, она знает, что он чувствует то же самое. Эти карты действительно бесполезны, были сомнения что колода станет билетом из Пограничья, если кто-то из них захочет вернуться в реальный мир. Мэй грызет соломинку в стеклянном стакане с дешевым виски и содовой, и бросает взгляд в сторону человека на балконе второго этажа. Она не может отрицать, что Чишия привлекателен, невероятно привлекателен, и ей льстило то, как он наблюдает. Его глаза по-кошачьи хищные, и кажется, что он хочет поглотить ее. Не то, чтобы другие не пялились на девушку, но в его глазах есть сила, от которой тепло течет по венам. Очевидно, что он не может разглядеть Мэй, и она знает, что это его расстраивает. Ей тоже хочется его раскусить. Девушка наклеивает на лицо улыбку и снова обращает внимание на Кудзурю, потому что если Такеру поймает ее взгляд, то возникнут вопросы. Он не позволял Мэй развлекаться с тех пор, как все оказались в Пограничье, а ведь она ни с кем не встречалась после своего последнего парня, а это было три года назад. В ней есть возбуждение, которое может вылечить только секс, и она знает, что Чишия - именно тот мужчина, который нужен. Это было бы легко - она знает, что он хочет этого так же горячо. Краем глаза видно, как Чишия уходит с Куиной. Она добрая, хорошо играет и она нравится Мэй. Они были близки с тех пор, как пришли на пляж, но Мэй не ревнует. Понятно, что Чишия не хочет свою подругу, и определенно Куина чувствует то же самое.       - Я собираюсь взять еще выпить. Глаза Кудзурю сужаются, когда он наклоняет голову, чтобы посмотреть на девушку - очки сползают на переносицу. Он всегда видел ее насквозь, и это раздражает до глубины души.       - Не говори потом, что я не предупреждал тебя, когда тебя поймают. Мэй откидывает волосы за плечо и ухмыляется: "Не буду".