Desire

Тяжелые басы приближают Чишию к безумию, каждый ровный удар едва заглушает разные голоса в переполненном холе. Он предпочел бы быть где угодно, только не здесь, но это неудивительно, ведь это он. Если бы он не был так переполнен разочарованием и не жаждал выпить, он бы уже поднялся в свою комнату. Куина кричит что-то бармену, а ему, честно говоря, все равно, что она им принесет, лишь бы крепкое. Пьяный мужчина врезается в него, напиток проливается на его белый рукав, и он сопротивляется желанию выругаться. Чишия не из тех, кто позволяет эмоциям управлять действиями, он лучше, лучше, чем кто-либо здесь. Он поворачивается обратно к бару. Странно, думает он, что эти бармены продолжают делать то, что делали в реальном мире, но, полагает он, у них нет выбора. Шляпник использует всех в своих интересах, чтобы "создать утопию". Именно поэтому Чишия никогда не раскрывает себя как студента-медика. Он не хочет ухаживать за игроками, которые пострадали в играх, только для того, чтобы они умерли в следующих. Жизнь и смерть. Такой бессмысленный цикл. У Чишии никогда не было причин жить, поэтому неудивительно, что он не боится смерти. Это не значит, что он будет жалким и умрет в игре. В конце концов, он лучше, чем все здесь.       - Рёта! Два шота! Чишия поворачивается в сторону слишком знакомого и слишком манящего голоса, и видит Мэй рядом с собой. Вблизи он может видеть, как некоторые волосы прилипли к влажному лбу и блестят на груди. Здесь настолько жарко, что он расстегнул молнию своей тонкой спортивной толстовки ниже, чем обычно. Он не замечает, как взгляд девушки задерживается на обнаженной коже. Их глаза встречаются, и они сверкают под красными лампами, как лазеры, которые падают с неба. На лице девушки появляется озорная ухмылка, когда она поворачивается к нему лицом. Он еще никогда не был так близко к ней.       - Привет, Чишия. Его бесстрастное выражение лица не меняется, но он чувствует, как учащается сердцебиение при звуке его имени на ее губах. Ему отчаянно хочется услышать его снова, и это желание ему незнакомо.       - Принцесса, - говорит он, голос предсказуемо монотонный, но он ухмыляется раздражению, промелькнувшему в чертах лица собеседницы, - Не нравится титул?       - Только Шляпник называет меня так.       - Мои извинения, - Чишия не звучит раскаивающимся, когда он оглядывает комнату, - Знает ли он, что награда, которой он владеет, заблудилась? По его позвоночнику пробегает дрожь от острого взгляда глаз. Она смотрит на него сверху вниз, но он смотрит прямо в ответ, и может сказать, что это ее впечатляет. Мэй подходит ближе, хватается рукой за его рубашку и притягиваете его к себе, пока губы не касаются его уха.       - Я никому не принадлежу, - голос страстный и мягкий, но с ноткой опасности, - и уж точно не Шляпнику. Она отстраняется, но они двое гораздо ближе, чем прежде. Чишия чувствует запах сладкого виски в ее дыхании и гадает, какова девушка на вкус. Раздается стук по мраморному столу, и он поворачивается, чтобы увидеть две рюмки, поставленные перед ними. Мэй выжидательно глядит на него, пальцы освобождаются от его рубашки и тянутся к одной из рюмок. Чишия поднимает бровь, и его ухмылка расширяется: "Это для меня?".       - А для кого же еще? Высокомерный взгляд не сходит с его лица, особенно на ее попытку подразнить, поэтому он тянется за рюмкой и стучит ею о рюмку Мэй, прежде чем они пригубят ликер. Это дешевый бурбон, но он идет гладко, и это гораздо лучше, чем приторный коктейль, который получила бы Куина. При этой мысли он на мгновение оглядывается через плечо, но она уже ушла, как он и предполагал.       - Ищешь кого-то? - спрашивает Мэй, и глаза Чишии снова переходят на нее.       - Уже нет, - говорит он, наблюдая, как игриво блестят глаза спутницы. Девушка снова делает маленький шаг к нему, и ее груди касается его груди. У него возникает кратковременное желание прикоснуться к Мэй, и он раздумывает, прежде чем решиться на это, хотя все слишком пьяны, чтобы обращать внимание на этих двоих.       - Я знаю, что ты хочешь меня, - она проводит пальцем по его голой коже, - я вижу, как ты смотришь... но я знаю, что ты никогда не подойдешь ко мне первым. Чишия может использовать это в своих интересах. Если он сможет заставить ее сделать ему предложение первой, то это поможет ему выглядеть безразличным. В конце концов, есть разница между просто желанием переспать с кем-то и интересом к кому-то.       - Все наблюдают за тобой. Мне кажется, ты переоцениваешь мою интригу. В глазах Мэй что-то вспыхивает, но та все равно смеется - громко и красочно. Этот звук Чишия может слушать снова и снова, и никогда не устанет от него. Ему любопытно понять, как такой свет, как ее, не умер в этой печальной пустоши.       - Может, и так... но ты все равно хочешь меня.       - И чего же я хочу от тебя?       - Ты достаточно умен, чтобы понять это самостоятельно, - она отодвигается, и он сдерживается, чтобы не притянуть ее обратно к себе, - комната «901». Чишия смотрит, как девичий силуэт уходит, покачивая бедрами, и исчезает в толпе. Он прислоняется к стойке и обдумывает свои дальнейшие действия. Хотя это она пригласила его в свою комнату, теперь он сам решает, пойдет ли он за ней. Он сомневается, не покажется ли это слабостью и не будет ли он бегать потом за Мэй. Он не уверен, не плевать ли ему... и не похоже, что кто-то будет знать о том, что они спят вместе. Он знает, что девушка не захочет, чтобы Шляпник узнал об этом, и в этом находит некоторое утешение. Он тоже не хочет, чтобы кто-то знал, что он спит с Мэй. Куина уже догадалась, но она его... подруга, так что, ему точно все равно, предполагает он. Он начинает пробираться сквозь толпу. Он принял решение.

***

«Ты переоцениваешь мою интригу". Мэй размышляет над его словами, сидя в гостиной своего номера. Интересно, что он использовал такое слово - "интрига". Если бы он просто хотел переспать, стал бы он так говорить? Она довольно хорошо умеет читать других, но Чишия трудно поддается анализу. Он не так сложен, как Кудзурю, но определенно близок к этому. Это почти похоже на игру, как будто он хочет, чтобы девушка сама проявила интерес. Мэй могла сказать, что он сдерживал себя. Она полагает, что ему нужно поддерживать имидж холодного и расчетливого человека с поведением без единой симпатии. И было бы легко в это поверить, если бы не выражение его глаз, когда он с любопытством наблюдал за ней. Гораздо легче читать его вблизи, его глаза гораздо выразительнее, чем он сам считает. В дверь стучат, и Мэй сопротивляется желанию торжествующе улыбнуться. Чишия стоит там, когда дверь распахивается, руки в карманах и выглядит таким же незаинтересованным, как всегда, но в нем есть то, что заинтересовало девушку в нем с самого начала. Ей хочется выяснить, что же это.       - Значит, ты понял, чего хочешь? - она отодвигается, чтобы он мог войти в номер. Мэй закрывает дверь и защелкивает на замок.       - Это довольно милая комната, - Чишия игнорирует вопрос, прогуливаясь и осматривая все вокруг. Это действительно хороший номер. Это один из трех люксов на верхнем этаже отеля - два других принадлежат Такеру и Мори. Он разделен на три зоны: ванная комната, гостиная и спальня. Места больше, чем нужно, но жить в нем гораздо комфортнее, чем в обычном гостиничном номере... по крайней мере, до самой смерти. Мэй позволяет ему играть в собственную маленькую игру - его безразличие. Хочет дать ему почувствовать, что он контролирует ситуацию, потому что она уверена, он уйдет, если будет не по его правилам. За то короткое время, что она знает Чишию, не потребовалось много времени, чтобы понять, что он слишком самодоволен. Она наблюдает, как Чишия возвращается к ней. Он обходит ее, и Мэй чувствует, как по позвоночнику пробегает дрожь, когда он устраивается позади. Его рука проводит по плечу девушки, по свежему синяку от игры, которая была ранее.       - Ты сегодня выиграла в пики, - дыхание Чишии обжигает кожу, она отмечает, что он помнит, в какой игре та участвовала.       - Ничего особенного, - отвечает Мэй. И это действительно не имело значения. Мэй сбил с ног другой игрок, который пытался пройти полосу препятствий первым - только финишировавший игрок мог выжить - но, к несчастью для них, они упали с турника и были убиты током. Земля была заряжена смертоносным электричеством, и каждый период безопасности становился все короче и короче. Было много лазания, и игра требовала как силы, так и выносливости. Это была игра на выживание, и девушка не держит зла на других игроков. Как будто она сама не пихнула нескольких из них.       - И все же, восьмерка пик, - Чишия с удивительной нежностью разворачивает Мэй так, что они оказываются лицом к лицу, - впечатляет. Она снова застигнута врасплох тем, как деликатно он обращается с ней, когда одна из его рук берет за подбородок и наклоняет голову вверх, чтобы их глаза встретились. В эти глаза можно смотреть вечно, потому что, хотя обычно они лишены эмоций, но не тогда, когда он смотрит на нее. Мэй желает знать, что в ней заставляет интриговать его. Чишия ловит ее губы в поцелуй. Его губы мягкие, и поцелуй становится еще мягче, когда его язык проникает в рот Мэй, смыкая губы в поцелуе, который с каждой секундой становится все более грязным. Его язык скользит по ее, и зубы слегка стучат друг о друга, прежде чем она находит ритм, который заставляет ее прижиматься к нему в отчаянии. Руки Мэй тянутся вверх, чтобы запустить пальцы в его волосы, они шелковистые, но концы выжжены от обесцвечивания. Девушка притягивает его лицо ближе, и он издает тихий стон, который удивляет ее. Чишия не кажется человеком, который будет шуметь. Его пальцы находят завязки на ее бикини, и он быстро развязывает узел на спине, переходя к тому, чтобы сделать то же самое с завязкой на шее, пока ему не удается сорвать ткань с кожи и бросить на пол. Он толкает ее к двери в спальню, и Мэй тянется, чтобы нащупать дверную ручку. И ей удается открыть ее, и они, спотыкаясь, входят в комнату. Оба неуклюже двигаются, губы все еще сомкнуты, пока ее колени не ударяются о край кровати, и девушка падает назад, растягиваясь на хлопковом покрывале. Чишия смотрит на Мэй тяжелым взглядом, и она дрожит от того, как его глаза скользят по ее телу. Возможно, первый поцелуй и начался неторопливо, но в том, как они двое снова оказались вместе, больше нет никакой медлительности. После этого все быстро превращается в сплошное пятно. Чишия снимает свою толстовку на замке, и они оба стягивают оставшееся нижнее белье друг с друга, пока обнаженные тела не переплетаются, бедра не смыкаются, а ногти не впиваются в плоть. Его член твердый и толстый упирается в ее бедро. Он кажется больше, чем Мэй ожидала, и этот приятный сюрприз. Мысль о том, что он находится внутри нее, заставляет первый стон сорваться с губ. Пальцы девушки резко дергают его за волосы, и одна из его рук с предупреждением обхватывает ее горло. Мэй вслепую протягивает руку к прикроватному ящику и роется там, пока не берет презерватив из коробки. Она нетерпеливо кладете его в руку Чишии, и он смотрит, приподняв бровь.       - Ты часто так делаешь?       - Никогда. Я ждала того, кто заинтригует меня, - дразнит она, довольная тем, как его черты лица искажаются от удовольствия. Он быстро выдыхает через нос, и девушке требуется мгновение, чтобы понять, что он рассмеялся. Мэй решает ничего не говорить, потому что мужчина, похоже, не заметил этой реакции. Ей приятно, что он достаточно расслаблен пока они наедине, чтобы проявить эмоции, пусть даже самые незначительные. Чишия уже прижимает головку своего члена к ее входу, и это застает девушку врасплох, она слишком увлечена его холодной наружностью. Пальцы на ногах сжимаются, когда он погружается в Мэй, каждый дюйм его члена растягивает ее стенки, и она чувствует, что не может этого вынести, но, Боже, как она этого хочет. Мэй впивается ногтями в его плечи, и он шипит от боли, но это заставляет его дернуться вперед, обхватывая ее всей длиной. Его голова опускается на плечо спутницы, которая чувствует, как он задыхается на ее коже. У нее дела обстоят не лучше, судя по тому, как быстро поднимается и опускается грудь. Нет слов, которые нужно было бы сказать, пока тела двигались вместе в прекрасном ритме, от которого оба задыхались и стонали. Чишия издает самые греховные звуки, его стоны тихие, а голос звучит как гравий, когда он трахает ее. Его темп не быстрый, но он все равно гладит то место внутри Мэй, от чего ее глаза закатываются к затылку. Их рты снова нашлись, глотая стоны друг друга, и ее ноги сжимаются вокруг его талии, притягивая ближе к себе.       - Силь... Сильнее, - выдыхает девушка в его губы, и Чишия приподнимается, ускоряя движения бедер. Его глаза закрыты, рот приоткрыт, волосы падают на лицо. Мышцы его живота напрягаются, когда он трахает ее так сильно, что она едва может дышать. Мэй чувствует, что близка к кульминации, тугие стенки трепещут вокруг его намокшего члена, и Чишия запрокидывает голову назад от этого ощущения.       - Ах... черт, - слова вырываются из него против его воли, и это заставляет девушку хныкать, потому что он звучит абсолютно разбитым. Его пальцы впиваются в плоть ее бедер, и она задаетесь вопросом, оставит ли его хватка синяки. Реалистичная Мэй надеется, что нет, потому что тогда Мори и Такеру придут в ярость... но какая-то часть ее хочет быть покрытой отпечатками пальцев Чишии. Мэй снова притягивает его к себе, потому что отчаянно хочет снова почувствовать его губы на своих. Она не знает, потому ли это, что ее не целовали много лет, или просто Чишия был настолько талантлив со своим языком, но в любом случае хотелось большего.       - Чишия, - задыхается она, и он подавляет стон, перерывая работу бедрами. Он зарывается головой между стыком шеи и плеча, зарываясь лицом в волосы девушки.       - Скажи это еще раз, - его голос настолько тихий и неровный от напряжения, что она едва слышит шепот. Это чувствуется интимно так, как не должно быть, и так, что они знают, обоих словят на этом позже. Мэй все еще не совсем уверена, что именно она чувствует, или что чувствует он... но это что-то значительное. Ее снова поражает, насколько Чишия не осознает себя. Он не такой уж бесчувственный, как утверждает.       - Чишия, - медленно произносит она его имя и задыхается, когда он облизывает вену на девичьей шее, выравнивая свои толчки. На этот раз нет медленного нарастания. Все происходит быстро и жестко. Мэй краснеет от непристойных звуков его члена, погружающегося в капающую пизду, и сжимается вокруг него, потому она так, так близко, и Мэй думает, что умрет если ты не кончит в ближайшее время. И разве это не было бы хорошим выходом в этом беспорядочном мире? Ее ногти проводят по гладкой коже его спины, но это только заставляет его трахать девушку сильнее. Стоны становятся громче: "Чишия". Его зубы царапают ее кожу, но он не кусается. Он достаточно умен, чтобы этого не делать. По коже распространяется тепло, и Мэй дрожит, но тело Чишии теплое и твердое над ней - заземляет ее. Оно начинается в животе, покалывающее удовольствие, которое медленно движется по телу, пока не проникает в каждый сантиметр, и ее рот открывается в беззвучном крике. Влагалище Мэй спазмирует вокруг его члена, когда она кончает на его пульсирующую длину, и его грудь разрывается от глубокого стона, который вырывается из него. Он трахает ее еще несколько раз, отчаянно, прежде чем тоже кончить, его тело напрягается, когда он тяжело дышит над кожей девушки. Ему не нужно время, чтобы вернуться в себя, он тут же выскальзывает из Мэй. Тело ноет от его потери. Он лежит рядом с девушкой, но тела больше не соприкасаются, и между ними расстояние, которое кажется довольно большим. Это не беспокоит ее. Им обоим нужно переварить то, что только что произошло, потому что Мэй уверена, что Чишия не ожидал переспать с кем-то, оказавшись в Пограничье, как и она. Мэй ни о чем не жалеет, но не уверена, жалеет ли он. И хотя она надеется, что это повторится, Мэй с пониманием отнесется к тому, если он решит отказаться от близости после сегодняшней ночи. Она смотрит на него и обнаруживает, что он удивительно напряжен после того, как только что лег, и ей интересно, о чем он думает. Чишия не кажется человеком, которого слишком эмоционально затрагивают решения, которые он принимает, но, возможно, секс - это то, что пробуждает в нем что-то, что он обычно может подавлять - например, то, как нежно он прикасался к Мэй и говорил с ней. Девушка пытается игнорировать томительное чувство разочарования от мысли, что это последний раз, когда он снова прикасается к ней, потому что она действительно не знает, что будет между ними после этого. Нет смысла переживать о том, что не имеет никакого значения, тем более что вы все равно умрете здесь ужасной смертью. Но если быть честной с самой собой, то Чишия очаровывает Мэй больше, чем кто-либо, кого она когда-либо встречала, как в Пограничье, так и за его пределами. Она думает, он гораздо сложнее, чем кажется. Он холодный манипулятор, равнодушен к страданиям других и, кажется, даже не заботится о собственной жизни. Но если раньше девушка думала, что он не способен на чувства, то эта ночь доказывает, что он чувствует, и она хочет большего - больше нежных прикосновений и мягкого голоса, горячего дыхания на ее коже... вырвавшегося смеха и глаз, горящих весельем. Да, Чишия - это все, что она ожидала, но он еще гораздо больше.