* * *
Несколькими минутами ранее… Какими же самонадеянными, непроходимыми трусами могут оказаться те, кто еще минуту назад горделиво тряс холодным оружием у него перед носом. А теперь оболваненные, лишенные доверия Короля Равки, испуганные до смерти, валялись на ледяных перекрытиях, которые кое-как были устланы соломой. Дарклинг потешался от жалкого вида представителей Дворцовой охраны: этот, что распластался чуть левее, однажды угрожал ему, Александру, безжалостной расправой. А второй напротив – оказался сговорчивее своего единоверца и неоднократно прислуживал Морозову во времена, когда Дарклинг считался правой рукой Короля. — Правду говорят: держи друзей близко, — красноречиво выдал, прямо-таки нараспев Морозов, выскальзывая темной тенью из задворок темницы. Решетчатые своды клетки маячили за спиной Еретика. — А врагов еще ближе. На этих словах Александр вальяжной походкой устремился по многочисленным лабиринтам тюрьмы, оборудованной под стенами Дворца. Он с блеском в глазах и холодной расчетливостью в уме оставил подыхать прихвостней Ланцова на полу камеры, отведенной для него самого. Сила Темнейшего не подвела на этот раз, и вскоре два человека — крепкие, атлетично сложенные мужчины, обратились в две кучки черного пепла, растасканного сиротливым ветром по углам. Морозову нравилось чувствовать себя всесильным, вновь способным контролировать свои действия и не зависеть от воли одичавшего Короля. Сила подпитывала его вены, прибывала с каждым полноценным вздохом, возвращала землистому оттенку лица Еретика здоровый блеск. Глаза его загорелись красноватым, улыбка зазмеилась на губах мужчины. Отчасти Дарклингу было плевать на то, что впоследствии станет с Райей, Зоей, Николаем и в особенности — Мальеном, который из счастливой случайности находился где-то рядом с Заклинательницей Солнца. Личным светом Александра Морозова. Лучшим из лучших творений Дарклинга. Личным проклятием Тёмного Еретика. Если говорить об Алине, то за нее Морозов переживал — в минуты, когда его мысли голодными коршунами порхали вокруг девушки, он чувствовал себя гадко: глаза метались из стороны в сторону, отыскать выход не получалось. И Дарклинг гневался, переходил на латынь, шептал магические формулы, заговоренные некогда Багрой за тем, чтобы со Старковой за границами дворцовых интриг, ничего не случилось. Каков парадокс складывался — там, где по обыкновению пиршествовали первые лица государства, от голода десятками подыхали едва ли не каторжники, прибывшие сюда со всех сторон света. И этот контраст оказался поразительно осязаем и достиг апогея во времена правления Василия Ланцова — брата новопреставленного монарха. Все проходы, лазы, пути отступления Александр выучил назубок и мог с парящей легкостью преодолеть в очень короткие сроки. Что он и поспешил сделать. Темный Еретик, память о котором будет сложена потомками наверняка, не отличался чудесами наивности и прекрасно знал, что Райа — покинутая всеми, брошенная в темницу по его милости отчасти, возненавидит Дарклинга и, возможно, станет мстить. А силу Гриша-корпориала недооценивать не стоило ни в коем случае. Был в его голове и второй вариант — наименее вероятный, практически невозможный, если быть честным до конца. Киразова могла стать отличной союзницей, влиятельной и решительной, натерпевшись истязаний от рук палачей Николая. В общем, как бы то ни складывалась ситуация, Дарклинг вознамерился выиграть для себя драгоценные мгновения и выйти в свет непобежденным. Он петлял коридорами тюрьмы вольготно, степенно, тренируя поставленный шаг. Торопиться Морозову было некуда — чем тише и профессиональнее мужчина будет вести себя сейчас, тем дальше и выигрышнее окажется потом, когда весь Дворец ахнет от его появления. Кому в здравом уме не хотелось бы, чтобы перед ним склоняли головы и с трепетом дрожали? Александр, конечно, уже очень стар и далек от подростковых амбиций, кипятящих кровь, но чувство собственного превосходства чересчур подслащивает вкус приближающейся победы. Над теми, кто Гришей ни во что не ставил, стремился истребить и унизить. Чем больше Морозов зарывался в этот скоп мыслей, пока шел ко входу стремительной черной массой, тем злее становился. Нетерпеливее и решительнее. Впереди замаячили резные уголки, знаменующие то, что выход на поверхность был в шаговой доступности. Долгожданный глоток свободы, за которым Еретик однозначно соскучился, кружил голову. Он выбросил руку резче, чем изначально задумывал, и мощная волна темной энергии, сконцентрировавшись сгустком, ударила в замочные скважины. Подкованные цепями ворота со звоном распахнулись. Крик застрял в горлах тех, кто находился по ту сторону. — Ваше Темнейш... — пропищал тоненький голос одного из приставленных к двери стражников, лицо которого побелело при виде целого и невредимого Дарклинга. Он казался кровь и плоть посвежевшим, слаженно выкроенным, одухотворенным. Щелчок пальцев, взмах руки, и стражник упал на землю замертво с широко выпученными глазами и выступившей пеной на губах. Гриши спишут смерть гвардейца на отравление, пока Дарклинг будет осуществлять задуманное. По пути к свободе, с ее бескрайними просторами, позолоченными колосьями полями, медовым ветром, Александру встречалось с десяток любопытных людей, и по мере его узнавания, прохожие шарахались от Морозова как от больного проказой. Настроение у Александра было приподнятое, значительно лучше, чем в предыдущие дни, несмотря на незначительные промахи с репутацией, поэтому он отталкивал обитателей Дворца не всерьез — играючи, не в полную силу, посвистывая. — Но...как вы?.. А..., — выкатила от удивления глаза толстозадая повариха, когда Александр выбрался в складские помещения Малого Дворца. У женщины, и без того заклейменной уродливой родинкой под левым глазом, отнялся дар речи, глаза суетливо забегали туда-сюда. — Ваше Превосх... — тут же спохватился сзади мальчишка, одергивая края плаща Морозова. Обойти одного, троих, пятерых ему не составило бы труда, а вот набраться смелости и прийти к стенам тюрьмы — мог далеко не каждый, и именно это уважал Александр в глубине своей темной души. — Я вернулся, — отмахнулся Александр, изображая пальцами знак замолчать. Очевидцы словно к стенам приросли и бездыханно принимали почетного гостя. — С возвращением, — благоговейно прошептал вдогонку Морозову мальчик лет тринадцати, который исследовал тюремные тоннели с горящими глазами. Конечно, ему было запрещено находиться на территории владений Короля, но пронырливость и острый ум незнакомого оборванца чересчур остро и явно напомнил Дарклингу его самого. — Спасибо, — сдержанно кивнул, прежде чем распахнуть дверь и торжественно выйти под открытое небо. Александр знал, куда направлялся, поэтому ни встревоженные шепотки Гришей, сбившихся в кучки, как неоперившийся птенцы, ни предрассудительные окрики придворных, ни дурная слава, во мгновение ока взлетевшая во стократ, не стояли у него на пути. Пройдя знакомым маршрутом, чувствуя в подреберье жидкий огонь черной магии, Морозов креп с каждой прожитой минутой, с каждым последующим шагом. Его лицо — прежде заросшее несколькодневной щетиной, неухоженное — преображалось на глазах. Отныне Дарлинг вновь выглядел безупречным, ослепительно броским и пылким, а главное, уверенным в себе как никогда прежде. Он брезгливо отбросил с дороги подступающих к нему с острыми пиками и мечами стражников, облаченных в доспехи королевской армии. Они пытались оказывать сопротивление человеку, в их представлении сущему злу, однако терпели неудачи раз за разом: Дарклинг надвигался вихрем, копил энергию под неустанно бьющимся сердцем, взмахом рук превращая тела могущественных Гришей, постояльцев в кровавые ошметки. Воздух загустел и наполнился ароматом крови, крики затмили остальные звуки окружающего мира. Вытеснили умиротворение и покой с улиц Равки, позолоту осени превратили в непроходимую, вечно унылую серость дорог. Воронье плавно кружило по небу, высматривая легкую добычу на земле, состоящую из фрагментов покалеченных и убиенных. Не то чтобы Дарклингу нравилось ввергать пространство вокруг Дворца в хаос, но другого выхода он не знал. Снедаемый обидой, падкий до совершенства, мужчина попросту не умел не доводить начатое до своего трагического финала. И поэтому не остановился бы ни перед кем и ни перед чем для достижения своей цели. Армия изуродованных тел, сражающаяся против восставшего Темного Еретика, устилала собой дорожки Большого и Малого Дворцов, и Александр скользил по сгорбленным спинам стонущих в горе людей, как на льду в зимнюю пору. Поднялся свистящий ветер, срывающий крыши, выбивающий роскошные витражные стекла, суетливо гоняющий людей по разные стороны друг от друга. Стихия разыгралась убийственная и набирала обороты по мере того, как Александр приближался к королевским покоям. Ни одна живая душа не осмеливалась ему перечить или помешать — все без исключения таращились на Морозова как на самый жуткий из кошмаров, то и дело открещиваясь. В залах дворца хозяйничал рукотворный ураган, обращая убранство Ланцовых в прах и мусор. На лестничных пролетах не было ни одного человека — ни рыцарски опасного Каза Бреккера с вечно снующей за ним Инеж, ни простака Джаспера, ни его любимца Уайлена, а тем более Сафиной, Зои или, например, Киразовой. От общества которой Александр сейчас бы не отказался. И которую жаждал найти где-то недалеко от королевских покоев — прямиком на цокольном этаже в тюремных камерах. — Ваше Темнейшество, — будто бы из ниоткуда нарисовался ни кто иной как Уайлен Ван Эк, чья участь не интересовала Еретика от слова совсем. Расходившейся буре парнишка противостоял отлично, так как занимал выгодную позицию — отовсюду укрытый мощными стенами. — Остановитесь. Дарклинг и не помышлял прислушиваться — слишком многое было поставлено на карту, от многого ему пришлось отказаться на благо общего дела, и если возникала необходимость стереть с лица земли Дворец, чтобы в будущем уничтожить Каньон, населенный низшими из существ, Морозов готов был рискнуть. Он отрекся от любви, семьи и традиций семейного рода для того, чтобы оказаться там, где в изумлении застыл. Его глаза полыхали ненасытным черным огнивом, рот искривился в злобной усмешке. — Где Ланцов? — Ваше Темнейш... — предостерегающе оборвал его Уайлен, следя за каждым движением Еретика. — Где? — внешне Дарклинг оставался неподдельно умиротворенным, словно не его волосы трепал торнадо, словно не мужчина устроил шоу, достойное самых душераздирающих постановок в театре. — В подземелье... Александр склонил голову вбок и, вздыхая, потерял всякий интерес к персоне одного из «Шестерки». Он направился прямиком вниз. Просочился энергией в узкие трещины в полу и свалился аккурат перед темницей Киразовой. — Надеюсь, ты успела отдохнуть Райа, потому что пора браться за дело. — Самодовольно произнёс Дарклинг, оглядывая жалко выглядящую компаньонку.* * *
Киразова встрепенулась и, подгоняемая непреодолимым желанием выбраться наружу, вцепилась в прутья решетки. В голубых глазах, казалось, отражалась вся скорбь этого бренного мира. Девушка при этом умудрялась выглядеть стоически отрешенной, точно все, что происходило наверху, к ней никакого отношения не имело. Умение держать себя в руках придавало ей особенного шарма. И Морозов, вопреки всем обстоятельствам, считался с мнением девушки-Гриша с редким даром. — Вижу, ты не теряешь времени зря, — ухмыльнувшись, резюмировал Александр, простирая щупальца темной силы вперед. Вместе с мощным всплеском электрического заряда сила Еретика образовывала армию тенистых душ, блуждающих бесцельно по воздуху. Зрелище открывалось страшно красивое. У Киразовой пропал дар речи. — Ты... тоже, — в потрясении ахнула она, так как тот контраст, с которым Гриш привыкла считаться, навсегда исчез. Сила Дарклинга приумножилась и трансформировалась в нечто более... смертоносное. Райе чудилось, будто она смотрела в глаза самой смерти, что дыхание костлявой лизало ее щеки. Что Александр перед ней испарился, а существо, пришедшее из Преисподней, способно было клешнями вытрясти из Киразовой душу. Именно таким она его и представляла в самой худшей версии развития событий. — О нет, — съехидничал Темный Еретик, кружа над головой своей сообщницы. Райа точно вросла в клеть. Прислушивалась и внимала каждому слову Морозова. Впрочем, от него осталась лишь оболочка — жалкое напоминание. — Я вышел из другого крыла темницы всего лишь. Это не все мои грандиозные планы на сегодня. Ты со мной? Ответить отказом Райа не решалась — ей нельзя было принимать ни одну из сторон. Сейчас это слишком опасно. Такого Дарклинга не знал никто, даже Старкова — необузданного, жестокого, не знающего пощады. Он весь был соткан из атомов ненависти и черни. Грешным делом Райа подумала о том, что на месте темницы, где они сейчас столкнулись носом к носу, появится еще один Тенистый Каньон. Дать согласие на авантюру Морозова — не посмела бы. Не после данного Королю слова, не после всего, что в корне изменило ход событий. У нее в горле образовался колючий ком, точно девушка проглотила кактус. Она попала в западню, самую что ни на есть. Ни вздоха, ни вскрика. В глазах расплескалась львиная доля беспокойства, ногти вонзились в прутья клетки. — Вот так просто? Снова рискнуть своей жизнью, которую я только отвоевала? — она решила тянуть время. Не представляя, чем это в итоге могло обернуться. — Решай здесь и сейчас, Райа. Мы достаточно сильны, чтобы воплотить задуманное до конца. В Равке анархия, Николай Ланцов слаб, его сторонники в панике. Разве не этого мы добивались? Самое время начать строить справедливый мир. Девушка поморщилась, что не ускользнула от внимательного взора Морозова. Он впечатался в клетку с внешней стороны и, опаляя Райу жаром дыхания, выделил по слогам: — От-ве-чай. И Киразова сдалась. Внутренне сжимаясь до размеров спичечного коробка, Гриш исповедью призналась во всем Дарклингу: что испытывает глубокую симпатию в отношении Николая Ланцова; что пересмотрела концепцию их сотрудничества; что не видит в общей затеи прежнего смысла; что совершенно искренне благодарит Еретика за помощь. — Делай, что должно, Александр, но не рассчитывай, что я снова побегу за тобой, не ведая, что именно ты задумал, — произнесла девушка, заглядывая ему в глаза. — Никому от наших действий легче не станет. — Киразова и сама до конца не могла поверить, что говорит подобные слова, но душа обретала покой с каждым произнесенным словом. — Ты сделала свой выбор, Райа. Дарклинг тактично дослушал признание бывшей союзницы, и мрачнел от реплики к реплике, теряя терпение. Импульсивность, поразившая его разум, безусловно, стала пыткой и помехой с больших литер «П», но отказаться от планов, которые вынашивал столетиями, Морозов не мог. Не простил бы себе проявленную слабость. — Я подумал на... — задумавшись и глядя под ноги, на пороге камеры появился Николай Ланцов, который при виде злейшего врага вдруг посерел. Сердце Райи пропустило удар. Дарклинг, не раздумывая, вырос угрожающей тенью над удивленным королем. А после раздался оглушительный визг Киразовой, вмиг переросший в ультразвук. Последовал молниеносный удар, и Николай упал навзничь под ноги взбешенного Александра. Морозову окончательно и бесповоротно было плевать на судьбу Ланцова: кронпринц, а сейчас народный избранник отобрал у Дарклинга мать, трон, Алину. Так за что делать ему поблажки? Последним человеком, который безоговорочно верил в Морозова, оставалась Алина. И Александр тотчас смылся из камеры, раскрывая полы своего необъятного плотного кафтана. Киразова осталась сидеть над бездыханным телом Короля Равки.* * *
Райа просканировала всё тело Ланцова, пытаясь понять, что же именно Дарклинг с ним сделал. Она проверила биение сердца, убеждаясь, что всё не так плохо, а после осмотрела голову на предмет видимых повреждений. Пускай их и не нашлось, она обхватила его голову руками, прикладывая все силы, чтобы привести его в себя. Она не была целительницей в прямом смысле этого слова, не могла воздействовать на разум и сознание, но если Николай отключился из-за повреждения, то могла исправить его, если найдёт. Киразова распространила свои способности на всю его голову, пронзая невидимыми волнами каждую клетку, и вот, король стал приходить в себя, словно ничего и не было. Значит, простой удар, который пришёлся туда, куда не следовало. Николай распахнул глаза, пытаясь сморгнуть туманную пелену. Первое, что он увидел — озадаченное лицо Киразовой, которая нависала над ним и локоны которой едва щекотали его шею. Момент этот был пугающе похож на день их первой встречи. Ланцов с трудом сдержал себя, чтобы не оттолкнуть Райю и не вскочить на ноги. Он прекрасно помнил, как увидел Чёрного Еретика, надвигающегося на него. Его вытянутый, широкоплечий силуэт обрамляла тьма и, прежде чем Николай успел хоть что-то предпринять, был оторван от земли. А после — темнота. — Что за… Король приподнялся на локтях, осматривая девушку. На руках Киразовой не было оков и находились они не в камере, а, следовательно, она была свободна. — Дарклинг освободил меня. У нас мало времени. — Серьёзно произнесла Райа, опережая все вопросы. Гриш отодвинулась от Ланцова, поднимаясь на ноги и дожидаясь, когда она поднимется следом. Несколько сбитый с толку, тот осмотрелся по сторонам, обнаруживая несколько солдат армии без сознания. Как он мог допустить такое? Находиться здесь, возле Киразовой с кучей охраны и всё равно не суметь сдержать его? — Николай, он готовит нападение. Если раньше это был далёкий план, то теперь это наша действительность. Дарклинг попробует заполучить своё при первой же возможности, так что непонятно, когда его ожидать. Но медлить не стоит точно. Ланцов покачал головой, словно сбрасывая наваждение и стараясь до конца прийти в себя. — Откуда тебе известно? — вопросил он, с сомнением поглядывая на Райю. — Ты издеваешься? Он был здесь, только что вызволил меня… — Тогда почему ты всё ещё тут? Киразова замерла, замолкая. Не скрывая истинных мыслей, она взирала на Николая, как на идиота, начиная подумывать, что он всё-таки слишком сильно ударился головой. Неужели он не понимал? — Потому что я сказала ему, что остаюсь. — Всё же ответила она, не находя слов, чтобы объяснить. — Что-то не верится. — Хватит! — рявкнула Райа, не сдерживая себя. — Пора заканчивать с этими играми, понимаешь? Я сказала, что остаюсь, потому что до этого сотню раз пыталась донести до тебя, что поменяла свою точку зрения, отказалась от мести. Я дала понять Александру, что никуда с ним не пойду, но и удерживать его не буду, ясно? У нас правда нет времени, чтобы снова обсуждать одно и тоже. Ты всё ещё хочешь сохранить власть и страну или мне лучше начать делать это в одиночку? Вот такая Райа Киразова была в миллионы раз настоящее и искреннее. Разгневанная, готовая рвать и метать, не желающая тратить время на болтовню. Её терпение подошло к концу, гриш просто устала обсуждать одно и то же. Несколькими часами ранее она уверяла его в том, что не сможет ничего доказать, пока находится в заточении и вот — шанс сам упал ей в руки. Больше всего Николая удивляло то, что она им воспользовалась. Ещё раз осмотревшись по сторонам, он удостоверился в том, что Чёрного Еретика здесь нет, а она есть. — Где он сейчас? — вопросил Ланцов, коря себя за то, что отмёл в сторону их общую большую проблему. — Полагаю, что отправился на поиски Алины. — Нужно опередить его, пока он не добрался до Старковой. — Твёрдо заявил Николай, срываясь с места. Киразова метнулась следом, стараясь дотянуться до него и остановить, но он был слишком быстр. — Это не имеет смысла, мы только потратим время. Дарклинг вернётся сюда, а Алина с ним, это очевидно. Он ни за что не навредит ей. Перехватим твою Святую уже здесь. — Проговорила ему в спину Райа. Ланцов остановился, резко оборачиваясь. Вовремя остановившись, Райа замерла в шаге от него, не осмеливаясь приближаться. Николай смотрел на неё с вызовом, с болезненным блеском взгляд и с небывалой суровостью. — Только попробуй ещё раз обмануть меня, — строго произнёс он, впиваясь в неё хищным взглядом и тыча пальцем. — Поклянись, Райа Киразова, что это не очередная уловка. — Клянусь, мой король, — без тени сомнений отозвалась девушка. — Только не забудь наградить меня каким-нибудь орденом за то, что я спасла тебя и твоих людей, а не сбежала, и словом не обмолвившись. — Достаточно того, что я сохраню тебе жизнь. — И то верно, — сглотнула Райа, снова следуя за возобновившим шаг Николаем. — Нужно сообщить Гришам, чтобы начинали готовить, выставить оборону и подготовить сопротивление или что вы там обычно делаете. Ланцов и сам превосходно понимал, как действовать, но сдержал едкий комментарий при себе, взбираясь по лестнице на первый этаж и покидая подземелье. Они неслись по холлу почти бегом, добираясь до парадной лестницы, а оттуда до второго этажа. Поймав одного из Гришей, Николай приказал ему собрать всех в главном зале да так, чтобы ни у кого не нашлось оправдания в виде более важного дела. То, что он собирался сообщить, было в сотню раз важнее. Далее король последовал в кабинет, а Райа за ним, но мужчина остановил свою спутницу. — Ступай к себе, я приглашу Женю. Приведи себя в порядок. После — в зал. — Приказным тоном произнёс Ланцов. Девушка не стала возражать, разворачиваясь и следуя в свои гостевые покои, по которым уже успела соскучиться. Её распирало от удовольствия, ведь она снова была на свободе, и Николай доверял ей. По крайней мере, делал вид, пока она была ему нужна. Однако вместе с тем её беспокоила нарастающая тревога, ведь впереди их ждало что-то воистину смертоносное. Дарклингу ничего не стоило разбросать Гришей и короля по подземелью. Это была даже не одна десятая его силы. На что же он способен, если выложиться на полную? Что он так долго скрывал и к чему готовился? У Киразовой неприятно засосало под ложечкой. Неприятное предчувствие не давало насладиться моментом и взять себя в руки. Войдя в отведённую для неё комнату, она с трудом сдержалась, чтобы не прыгнуть с разбега на мягкую, высокую кровать. Райа прошествовала к окну, распахивая занавески и впуская в покои свежий воздух. Вместе с ним до неё будто бы донеслось неприятные зловония смерти, но Киразова проигнорировала игру воображения. Если от неё действительно что-то зависит и если она на что-то да способна, то она не позволит кому-либо умереть. Сафина явилась к ней в покои довольно быстро. В тот момент Райа уже застёгивала свой чёрный кафтан, вертясь перед зеркалом и с сомнением себя оглядывая. Даже несмотря на то, что она не планировала принимать сторону Александра, отказываться от завоёванного цвета не желала. Нельзя было показывать, что она готова отступить, сделать шаг назад, переменить взгляды в корне. Чёрный уже был и её цветом. Только когда Женя закрыла дверь, оставаясь стоять возле неё, Киразова задумалась о том, что не только Николай, но и весь двор знал о её измене стране, о попытке покушения на короля и о сотрудничестве с Дарклингом. Переменить мнение масс и доказать, что всё изменилось, будет сложнее, чем достучаться до одного лишь Николая. Да и это, впрочем, было непросто. — Ненавидишь меня? — осведомилась Райа, поглядывая на Портную через зеркало и весьма быстро натыкаясь на её взгляд. — Это слишком сильное слово. Вернее сказать, что я потрясена. — Отозвалась Женя, отвечая довольно вежливо и сдержанно. Уже хорошо. — Во дворце снова переполох, а ты на свободе. Что же думать? — Всё действительно меняется слишком быстро, — кивнула Киразова, одёргивая кефту и разводя руки в стороны. — Не хочу тебя запугивать или что-то вроде того. Николай сам прекрасно справится. — Раз ты снова на свободе, есть какой-то серьёзный повод? — изогнула бровь Сафина. — Несомненно, — согласилась с ней Райа. — К слову о переменах. Ты ведь здесь для того, чтобы привести меня в порядок? Чёрт с этими ссадинами, давай-ка лучше найдём что-то поудобнее. При всём уважении, я не могу двигаться в полную силу в ваших кефтах. А я хочу, чтобы сегодня меня ничего не сдерживало. Ничего не сказав, Женя подошла к Киразовой. Достав из кармана белую лилию, она оторвала пару лепестков, кладя их на голову девушки. Через мгновение от них ничего не осталось, а волосы Райи приняли куда более комплиментарный вид. — Подыщу что-нибудь у настоящих портных дворца. — Пообещала Сафина. — Спасибо, Женя. А после — сразу на собрание. — Попросила Киразова, выдавая что-то наподобие улыбки. — Хорошо, — пообещала Гриш, внезапно кладя руку на её плечо. — Ты молодец, что отвоевала совою свободу и что продолжаешь держаться. — Посмотрим, будут ли у этого свои плоды. — Усмехнулась Райа, отпуская знакомую с поручением. Собрание в главном зале дворца началось совсем скоро. Красота убранства меркла на фоне того, сколько собралось людей. Разноцветные кефты мерцали со всех сторон зала, а ясные глаза взирали на Николая, стоящего перед своим троном. Справа от него стояли Женя и Давид, слева — Зоя. Райа, не успевшая переодеть кефту, но получившая кое-что получше, прошествовала, мягко расталкивая солдат Ланцова и пробиваясь вперёд. Достигнув первых рядов, которые занимали знакомые лица, а вместе с ними и Вороны из Кеттердама, она, не дожидаясь приглашения или дозволения, взбежала по ступеням на престол, становясь возле Зои и чувствуя, как тёмные глаза лидера Гришей прожигают её, чуть ли не заставляя кожу пузыриться. Это не было такой проблемой, как сотни других взглядов. Недоумевающие, злые, удивлённые, любопытные. На долю секунды король перестал быть интересен своим подданным, ведь возле него снова стояла та, кто, казалось бы, предала его и навеки вечные испортила свою репутацию. Да ещё в чёрном, да простят все святые! Николай быстро вернул внимание к себе. Он сообщил новости, приказал готовиться и экипироваться даже обычным, человеческим оружием. Ланцов быстро и мастерски распределил роли: кто останется защищать дворец, кто распределиться по периметру двора, а кто, в случае чего, пойдёт в наступление. Король сообщил, что сам пойдём в наступление и возглавит его, если придётся, ведь он не только правитель, но и солдат этой страны. Николай дал понять, что его защита — не самое главное. Однако Райа точно для себя определила, что не упустит его из виду и не даст попасть в беду. Такого права она уже была лишена. Ланцов также отметил, что Киразову стоит слушать, а ещё лучше — прислушиваться к ней. Она знала Дарклинга, да и давно знала о его замыслах. Подобным образом он не только призывал народ верить ей, но и демонстрировал, что доверяет своих людей ей. Это, опять же, лишало её возможности оступиться. Гриши были отправлены готовиться, Николай удалился к себе. Вороны же, по настоянию короля, последовали за Райей, чтобы узнать от неё, как вести себя с Чёрным Еретиком и что следует от него ожидать. Киразова не была отличным тактиком, не возглавляла армию и даже не числилась в ней. Стратегом её не назовёшь, да и убийцей тоже, разве что неудавшимся. Она назначила встречу с Кеттердамцами в своей же комнате, экономя каждую минуту. Там она и рассказала и всё о его способностях и повадках. — Самое главное — не ведитесь на его речи, — говорила Райа из-за ширмы, натягивая на себя сапоги и поправляя что-то вроде алого мундира, расшитого чёрным. — Он начнёт с переговоров. Будет делать вид, что возможно избежать боя и договориться, хотя в его планы это не входит. Дарклинг умеет быть убедительным, но что бы он не предлагал, нужно стоять на своём. — Станет забалтывать, как ты Ланцова? — язвительно уточнял Каз Бреккер. — Да, только намного убедительнее. А вообще — хватит об этом. Мы заодно, донесите это до самих себя, в конце концов. — Отвечала Киразова, являясь в таком одеянии, подобного которому точно не было ни у кого из солдат Второй Армии. — Ну и ну! Это будет очень интересно… — лепетала Зеник, хлопая ресницами. Закончив с инструктажем, Райа, наспех завязывала волосы в косу на ходу, искала Николая, расспрашивая всех на пути, куда подевался их предводитель. Наконец выяснив, где он, девушка направилась на балкон, где и начался её сегодняшний день. Гриш застала короля одного. Он сменил парадную одежду на боевую. Очевидно, королевскую, но тоже куда более удобную. Слегка сгорбившись, он стоял, облокотившись на перила. Король смотрел на горизонт, но уловив движение обернулся, несколько удивляясь появлению Райи. — Всё готово? — деловито вопросила она, приближаясь и становясь рядом. Почти что повторяя его позу, девушка уставилась на горизонт. Солнце садилось, едва ли смеркалось. Этот день так и норовил закончиться, но что-то подсказывало ей, что не всё так просто. — В бой собираются идти все, что я не в силах остановить. — Дал распылённый ответ Ланцов, пытаясь проглотить все темы для разговоров, которые ещё остались между ними нетронутыми. — Это хорошо. Если придётся сражаться с Ничегоями, то чем больше — тем лучше. — Будет много жертв. — Сдерживая досаду подметил Ланцов, не отводя взгляда от далёких макушек деревьев. — Очевидно, — спокойно кивнула Райа. — Насколько я поняла, никакие серьёзные перемены не обходятся без этого. — И каковы наши шансы? — вопросил король, будто простая девушка-гриш могла знать ответ. Из них двоих Николай знал его куда лучше. — Если вернём Алину на нашу сторону, то куда больше, чем без неё, — многозначительно произнесла Киразова. — Я не обладаю чудесными способностями и одной из сильнейших меня не назвать, но я действительно постараюсь сделать всё, что от меня зависит. Можешь давать мне любые поручения, ведь теперь я служу только тебе. Николай кивнул, восхищаясь такой самоотдаче, но не подавая виду. Ещё было слишком рано проникаться. Нужно было убедиться, что при первом же столкновении с Чёрным Еретиком она не поставит Ланцову подножку, снова обводя вокруг пальца. — Но у меня есть одно условие, — осмелившись, обозначила Райа, заставляя короля разогнуться и наконец посмотреть на неё. Даже в обличии воина она казалась ему по-своему совершенной. — Если Александр решит заключить сделку, не соглашайся, не выслушав моего мнения. — Александр… — только и промолвил Николай. — Его имя из твоих уст звучит как-то неправильно. — Хотела бы я забыть это имя, — на выдохе ответила Киразова, поворачиваясь к мужчине и заправляя выпавшую из косы прядь за ухо. — Думаю, мне стоило бы извиниться. — Оставим это на потом… — Нет уж! Я извиняюсь раз сотню лет, а столько я не живу и для меня это тяжело, так что позволь, — запротестовала Райа, выпрямляясь. — Я появилась здесь с плохими намерениями и всё ещё помню об этом. И я отдаю себе отчёт о том, что теперь должна из кожи вон вылезти, чтобы доказать, что исправилась. Прежде чем идти рисковать своей жизнью, мне на всякий случай хотелось бы извиниться. И понадеяться, что если мы выстоим, то сможем к чему-то прийти. Николай молчал. Молчал долго, напряжённо. Он рассматривал Киразову, дивясь тому, как умело она жонглирует словами и мнениями, как легко ей удаётся убеждать и влиять на мнение, чувство, эмоции. Или когда речь шла о чувствах это касалось только его? Ланцов действительно хотел ей верить. Цеплялся за каждый проблеск доброты, надеясь, что это не фальш. Он не хотел быть слепцом, мечтал ясно взглянуть на Райу и понять, какая она на самом деле. Может, она и не была самым сильным Гришем, но всё же была сильна сама по себе. Киразова имела над Николаем определённую власть, которая мешала ему гневаться на неё и заставляла прощать. — Ты можешь сказать то, что думаешь. — Подсказала ему Райа, складывая руки перед собой в замок. Король отвёл взгляд, стараясь поймать в дуновении ветра нужные слова. Откровенничать и говорить с должной серьёзностью о своих чувствах и мыслях было сложнее, чем он думал. — Я не держал обиду, но злился. И на тебя, и на себя. На тебя — потому что всё, что было с нами и между нами оказалось игрой, на себя — потому что поверил. — Выдал Николай. — Это было игрой в самом начале. В день твоей коронации, в тот момент, когда я подарила тебе брошь… — начала Киразова. — Теперь это не имеет значения. — Ты тоже почувствовала это? — с нескрываемым удивлением вопросил Ланцов, сжимая кулаки в волнении. — Да, — кивнула Райа, прикрывая глаза. — И это было не подделать. Святые! Здесь её действительно нельзя было уличить в обмане. Киразова говорила о том же моменте, когда Николай впервые заметил в ней нечто особенное, нечто близкое и явно интригующее. Тогда она исчезла, а на следующий день всё пошло насмарку. Райа исчезла, а он остался с родителями и гостями, с бывшим королём… Бывшим королём? Райа исчезла. Но она не тронула его лже-отца при первой и последней встрече, при самой удачной возможности, даже когда Дарклинг был рядом. Николай Ланцов чувствовал себя идиотом, который не видел самую суть, фокусируясь исключительно на страхах и остережениях. — Если тебе так важно, то я принимаю твои извинения. Ты ещё покажешь себя, но позволь попросить кое-что взамен на твоё просьбу. Если это возможно, но не лезь из кожи вон. Тогда шансы что-то наладить испарятся. — После недолгого молчания произнёс король, наконец улыбаясь. Так, как это нравилось Райе — по-хитрому, по лисьи. — Теперь у нас куда больше шансов сработать, как слаженная команда. — Удовлетворённо произнесла Киразова, беззвучно хлопая в ладоши. Опустив излишнее веселье, она протянула ему руку, чтобы пожать и закрепить мир. Николай медленно стёр улыбку со своего лица и, взглянув на Райу, сделал шаг вперёд, опуская её руку и обнимая. Знакомый запах старой бумаги, отменного алкоголя и морского бриза окутал девушку, заставляя расслабиться и на время отпустить все волнения и сомнения. Не задержав Киразову в медвежьих объятиях надолго, Ланцов отодвинулся, выпрямляясь во весь рост и принимая по-настоящему королевский вид. — Да, так их куда больше. Ветер растормошил его волосы, растрепал наспех завязанную косу Райи. Из-за спины девушки донёсся раскат грома, заставляющий обернуться и поднять взгляд на небеса. Со стороны леса надвигались тучи, мерцающие вспышками света. Всмотревшись, Николай увидел непроглядную, чёрную мглу, поднимающуюся из-за леса. Киразова тоже не могла не заметить её, тут же забывая про всё то, что только что обсуждалось и обговаривалось. — Пора. — Мрачно подметила она, понимая, что Дарклинг тоже не терял времени зря.